Витаминка

Тая собрала волосы в высокий хвост, надела лёгкое платье с божьими коровками на подоле, сунула ноги в белые балетки. В рюкзак положила средство от комаров, салфетки и косметичку. Весь провиант был куплен заранее на собранные главным бухгалтером средства, поэтому, кроме хорошего настроения, ничего не требовалось с собой брать.

Увидев Таю с голыми коленками и руками, Юля страдальчески закатила глаза.

– Витаминка, тебя комары к вечеру сожрут.

– Не сожрут, я подготовилась. – Она продемонстрировала аэрозоль.

Юля рассмеялась.

– Сожрут, сожрут, вместе с этой приправой. Скажи, Кать?

Та послушно кивнула. Она-то оделась подходяще для пикника, но даже в обычных джинсах и белой рубашке выглядела утончённо. На лице лежал идеальный макияж, тот самый, которого словно и нет, а над причёской явно потрудился парикмахер.

– Витаминка, сегодня твоя очередь развозить пьяных. Возьмешь мою машину, мне её уже заправили.

Тая равнодушно согласилась.

– Я напиваться и не планировала. Пятого июля у Савелия Иосифовича будет юбилей. Вечеринка намечается в ресторане, может, кого-то из нас пригласят. Юлю – точно, она давно в «Стекляшке» работает. Вот ей не повезёт, если придётся развозить недвижимых коллег.

Катя заинтересовалась, об этом празднике она ещё не слышала.

– Нужно заранее платье купить. А Матвей будет?

Юля фыркнула:

– Что тебе этот кобелина покою не даёт!

– Поехали уже, и так опаздываем, – остановила спор Тая. Матвей, на её взгляд, не заслуживал такого прозвища, но и Катю обнадёживать не хотелось. – Давайте, я лучше расскажу, какой мне сегодня сон приснился.

– Надеюсь, самый пошлый на свете, – ухмыльнулась Юля.

Тая даже не покраснела, она настолько привыкла к своим лямурным снам, что воспринимала их как кино с плашкой «18+». Нечасто, но постельные сцены ей тоже снились, поэтому смущалась она всё реже, оказалось, что секс такая же часть любви, как и беседы за чашкой чая.

Катя изобразила внимательность, стараясь скрыть волнение.

– Матвей снился?

Тая чуть не взвыла. Эта околдованность Матвеем ни к чему хорошему не приведёт, нужно срочно приступать к поискам половинки для романтичной Кати, пока она сама себе не придумала любовь с неподходящим мужчиной.

– Не он. Мне снился ночной пляж с белым песком. Луна высветила серебристые блики на воде и сверкающий прибой. Парень и девушка целовались у кромки моря под звуки, доносящиеся с далёкого праздника. Кажется, играла гитара. Между ними искрила такая страсть и такое… отчаяние.

Юля изобразила рвотный рефлекс.

– Лямур, лямур.

Тая засмеялась, выныривая из воспоминаний. Она-то знала, что поцелуй под луной случился на самом деле. Кому-то действительно повезло встретить истинную любовь. В её сны врывались видения о том, что сделали другие купидоны, – фрагменты их удачной работы, примеры яркой, всепоглощающей настоящей любви. А кто-то недавно увидел отрывок из жизни Вики и порадовался за неё. Тая никогда не видела во снах тех, чью жизнь она устроила. Так уж было заведено.

Погода явно благоволила отдыхающим, воздух хорошо прогрелся, но не был тягучим и душным, сказывалась близость воды и возможность спрятаться в тени деревьев. Вдоль берега росли ивы, между плотных ветвей проглядывали спуски к озеру, их-то и заняли многочисленные рыбаки. На большой поляне три просторных беседки образовывали полукруг, между двумя натянули тент и поставили дополнительный длинный стол из необработанных досок. Чуть в стороне расположился мангал, над которым уже колдовали ребята из редакции. Они громко спорили, кто лучше разбирается в приготовлении мяса, и рассказывали бородатые анекдоты.

Женщины занялись сервировкой стола. Лёлик ходил от одной беседки к другой и настойчиво спаивал тех, кто поддавался на его уговоры. На радио он вёл утреннее шоу, несмотря на наличие обручального кольца, пользовался популярностью у женщин и охотно флиртовал в ответ. Лёлик обладал приятным, буквально волшебным голосом, за что и был любим слушательницами. Те, кто видел его впервые, не могли сопоставить бархатный баритон и невысокого худенького паренька с россыпью веснушек на носу. Лёлика его внешность вполне устраивала, он с легкостью шутил над своей рыжей шевелюрой и невысоким ростом.

Тая не планировала спаиваться и, спрятавшись в тени ивы, записывала в блокноте лямурный сон. Вечером она перенесет его в «Скрижали любви», а сейчас не хотелось упустить детали. Голоса на поляне зазвучали громче, и она выглянула из-за ветвей, чтобы посмотреть, что вызвало такое оживление. Оказалось, приехал Игнат, да ещё и не один. Вслед за ним из машины высунулась стройная нога, потом вышла и ее обладательница. Тая от радости даже ойкнула. Это была девушка из кондитерской. Игнат подал ей руку, она обхватила его за ладонь тонкими пальцами и заглянула в лицо.

Тая пристально всматривалась в Игната и его пассию. Она не сомневалась, что они уже провели ночь, но ожидаемого свечения пока не наблюдалось. Наоборот, то, что вчера делало их половинками одного целого и давало надежду на рождение любви, куда-то исчезло. От досады Тая сжала кулаки и воскликнула:

– Да какого чёрта вообще происходит?! Что с вами не так?!

К счастью, никто не разобрал слов, несколько человек повернули головы в поисках источника звука, но, не найдя его, продолжили веселье. Тая отступила в тень ивы и, оставаясь незаметной, принялась следить за Игнатом.

У длинного стола Лёлик сразу же взял его в оборот, налил вина и под предлогом какого-то витиеватого тоста заставил выпить. Еще два тоста он пропустил. Девушка почти не прикасалась к алкоголю, держала стаканчик, периодически смачивала губы и вежливо отказывалась, если пытались долить. Большинство сотрудников «Стекляшки» были ровесниками главного редактора, плюс-минус пять лет, а некоторым он и в сыновья годился, но всё равно чувствовалось, что Игнат – начальство. Нерабочая обстановка сделала всех дружелюбными и весёлыми, но наиболее громко смеялись в тех компаниях, где его не было. Там позволяли себе больше вольностей, и анекдоты отличались остротой.

Юля нашла Таю через полчаса, та и сама уже собиралась покидать убежище и присоединиться к застолью.

К вечеру градус веселья существенно поднялся. Тая в который раз убедилась, что быть трезвой среди пьяных немного утомительно, а временами и неловко. Смех звучал громче, на поляне образовались парочки, они покачивались под музыку, доносящуюся из машины, и периодически исчезали в ивовых зарослях.

Девушка Игната откровенно скучала и чувствовала себя неуютно без его защиты и внимания, он словно забыл о её существовании и с азартом играл в карты. Тая впервые не понимала, как описать собственные чувства: в ней бурлила гремучая смесь гнева и беспомощности. Она поглядывала на Игната и кипела от негодования.

Юля присела рядом и мрачно рассмеялась.

– Посмотри-ка на него, – она дёрнула подбородком в сторону главного редактора, – тоже мне Барс, озабоченный кролик, вот кто он.

Тая испуганно притихла и попросила подругу убавить громкость. Сейчас ей море по колено, а завтра она будет жалеть, если найдутся свидетели её необдуманных слов. Катя сидела рядом и хихикала, стреляя глазами в сторону Матвея. Тая страдальчески закатила глаза. На подруг алкоголь подействовал по-разному: у Юли обострилась ненависть ко всем мужчинам, а Катя, кажется, стала чересчур любвеобильной.

– Если честно, только слепая не увидит, что наш босс красивый мужчина, – Тая сама не ожидала, что скажет это вслух. Она резко повернулась и напоролась на взгляд Игната. Выражение его лица наводило на мысль, что слова Юли были произнесены слишком громко. Тая впервые видела Игната не в костюме, а в обычной белой футболке и джинсах, но даже эти вещи сидели на нём идеально, будто были сшиты на заказ.

Юля проследила за взглядом Таи.

– Красивый? Я умоляю. Ему просто подфартило с генотипом. Легко влюблять в себя с такой мордой и всеми этими… мышцами, ну и статус, конечно, – она окинула спутницу Игната жалостливым взглядом, – готова поспорить, завтра он и не вспомнит её имя. Так что и нам нет нужды напрягать память.

Тая нахмурилась.

– Но почему он такой? Может, это детская травма? Может, его первая любовь с ним жестоко обошлась? Кстати, что с его мамой?

Катя наконец смогла оторвать влюблённый взгляд от Матвея и прислушалась к разговору.

Прежде чем озвучить мысль, Юля на мгновенье задумалась.

– Я работала в «Стекляшке», когда там заправлял Савелий Иосифович. Там же я с козлом своим познакомилась девять лет назад, – голос едва дрогнул, выдавая волнение. – О матери Игната никто не слышал, что с ней произошло, никто не обсуждал, видимо, это было давно. Сейчас Барс-старший тоже не одинок. А вот тут явно есть грязная тайна. Эту пронырливую дамочку сначала видели с Барсом-младшим, а потом она переметнулась к его папашке.

Девушки заговорщически переглянулись, и Юля подытожила:

– Так что в мире есть баба, которая его обломала.

Тая задумалась, пытаясь переварить информацию, Катя уже выбросила это всё из головы и встала. Она наконец-то созрела, чтобы пригласить Матвея на танец. Он без колебаний согласился, за полчаса успел закружить половину бухгалтерии и присматривался к высокомерной Василисе – секретарше Игната.

Тая тоже не скучала, плясала в центре поляны с Лёликом. После первой композиции он пришел к выводу, что партнерша идеально подходит ему по росту, и больше не переключался на других. Тая легко соглашалась на экспериментальные движения из рок-н-ролла, хотя раньше видела подобное только по телевизору, и громко смеялась, удерживая взлетающий вихрем подол платья. Их сумасшедший танец не попадал в такт медленной мелодии, выглядел смешно, но поднимал настроение и им самим, и зрителям.

Выполняя очередное сумасшедшее па, Тая заметила Катю в объятиях Игната. Они танцевали чинно, словно перед многочисленными фотокамерами, вежливо переговаривались, не соприкасаясь телами. Между ними вполне можно было вставить ещё одного человека.

Натанцевавшись, Тая еле дождалась момента, когда компанию игроков покинет Игнат. Его азартность для многих стала неожиданностью. Тая с любопытством наблюдала, как он нервно ерошит волосы и хмурится, будто играет не на интерес. Продул он всего один раз, но явно остался этим недоволен.

Потом Тая посидела у костра с шампуром, обуглив кусок хлеба до черноты, и решила спуститься к озеру. У ивы, днём ставшей её укрытием, она неожиданно наткнулась на Матвея.

– А ты почему не со всеми?

Он откинул светлую прядь волос и оглянулся.

– Тишины захотелось.

Матвей выглядел непривычно серьёзным, даже грустным. Тая приблизилась к нему и замерла, пытаясь понять собственные чувства. Матвей был красивым, даже, пожалуй, красивее Игната. Легко раздаривал улыбки и казался дружелюбным. Вот и сейчас выглядел задумчиво-романтичным и по-особенному внимательным. Тая приблизилась, приподнялась на носочки и потянулась к его лицу, намереваясь поцеловать.

Матвей резко отклонился.

– Что ты делаешь?

Тая оцепенела, словно таракан, застигнутый на кухне хозяйкой, неожиданно включившей свет. Никогда ещё она не ощущала себя так глупо. Она отступила назад, надеясь, что пылающие от стыда щёки скрывает темнота.

– Ничего. Забудь.

Она развернулась и побежала обратно, ругая себя последними словами. И ведь не спишешь дурацкий порыв на алкоголь, она не пила. Чего это она решила наброситься на Матвея? Стыдоба-позорище!

На поляне произошли заметные изменения. Толпа веселящихся поредела, кто-то вызвал такси, кто-то так же, как и бухгалтерия, выбрал в компании единственного трезвенника, и сейчас этот несчастный загружал машину. Нашлись и те, кто решил снять домик на базе и заночевать здесь. Небольшая горстка самых энергичных всё еще продолжала праздновать. Тая оглядела поляну. Спутницы Игната уже не было, интересно, заметил ли он, что она уехала?

Юля выглядела мрачной и, насупившись, сидела в машине, прожигая взглядом нетрезвых коллег, в особенности Катю. Девушка развеселилась и призывно танцевала у костра, томно покачиваясь и скользя пальцами по своему телу. С минуту Тая смотрела на её движения, удивляясь раскрепощенности скромной Кати. Только с третьей попытки Тая уговорила её сесть в автомобиль. Сразу за Катей в салон втиснулись ещё два незапланированных пассажира. Последним ввинтился Лёлик. Он убедил всех, что его юркое мышиное тельце никто не заметит. Тая надеялась увезти всех за один раз, но в переполненный салон больше никто не влез, а значит, придётся возвращаться за Павлиной Васильевной. Хорошо хоть, в час ночи не было пробок, а нетрезвая компания веселила хоровым пением.

Когда Тая вернулась на поляну, там ещё оставалось несколько человек, теперь их веселье выглядело как немое замедленное кино. Стрелки на часах сдвинулись к двум, Таю клонило в сон, а ноги гудели. Несмотря на усталость, она без посторонней помощи загрузила в салон Павлину Васильевну и пообещала вернуться за оставшимися гуляками.

Бухгалтерша вела себя тихо и почти сразу заснула. То, что степенная дама так напьётся и превратится в недвижимость, стало для многих сюрпризом. Тая предпочла бы в дороге беседу или песню, так меньше хотелось спать. Пришлось отвлекать себя музыкой.

Когда Тая вернулась в третий раз, поляна практически опустела. У внедорожника стоял Матвей и озадаченно смотрел на Игната, спящего на водительском сиденье. Увидев Таю, он тепло улыбнулся, будто и не было неловкого момента у озера.

– Ты кого-то ищешь?

– Девочек из кафешки. Они просили их забрать.

– Они на такси уехали.

Тая устало вздохнула.

– Зачем я тогда сюда возвращалась? Могли бы предупредить. Почти три часа ночи, у меня глаза слипаются.

Матвей виновато пожал плечами.

– Мне нужна твоя помощь, Витаминка. Ты не могла бы отвезти Игната? Он сказал, что ему срочно нужно быть дома.

– А ты? – растерялась Тая.

– Я выпил, – чистосердечно признался Матвей и, предупреждая вопрос, поспешил объяснить: – Игнат сам сказал, что останется здесь и снимет домик, поэтому разрешил мне выпить. А позже вдруг засобирался домой, полез в машину и стал голосить, что утром у него важная встреча.

– Я думала, водителей нанимают, чтобы избежать таких вот ситуаций, – нравоучительно заметила Тая.

Матвей развёл руками.

– Я накосячил.

Тая не смогла на него разозлиться, ведь он сам чистосердечно признал свою оплошность.

– Перегрузи его в машину Юли. Сам оставайся здесь с внедорожником Игната Савельевича. Как протрезвеешь, пригонишь автомобиль.

Матвей с готовностью кинулся исполнять поручение, пока Тая не передумала. Игнат не сопротивлялся, даже сам шёл к машине, правда, глаза не открывал и что-то бормотал. Его длинные ноги никак не хотели помещаться в маленькой женской машинке, пришлось помучиться, чтобы их запихать. Адрес Тая не записала, просто запомнила, оказалось, это всего в четырёх кварталах от «Стекляшки». Сев за руль, она глянула на Матвея сквозь лобовое стекло. Он сложил руки в жесте мольбы и выгнул брови домиком. Гневаться на него было решительно невозможно.

Доехали без приключений. Пока Тая вытаскивала Игната из машины, устала больше, чем на самой тяжёлой тренировке. При росте почти два метра он весил как молодой телёнок, хоть и выглядел худощавым. К счастью, у дверей подъезда Игнат встал на ноги и, опираясь на её плечо, почти самостоятельно добрался до лифта. Но едва дверцы захлопнулись, он решил присесть.

Пытаясь удержать вертикальное положение, Тая прислонила его к холодной стенке. Чтобы этот трюк сработал, ей пришлось прижаться к груди Игната. Когда его тяжелое тело навалилось на неё горой расслабленных мускулов, она почувствовала себя непривычно слабой. Нос упёрся в его мятую футболку, и она поневоле вдохнула. От Игната пахло костром, одеколоном и слегка по́том. Тая печально усмехнулась. Вечер прошёл совсем не так, как она планировала. Матвей повел себя странно и даже обидно, а теперь она нюхает начальника.

Покачиваясь, они пересекли лестничную площадку. Остановившись у дверей, Игнат упёрся рукой о стену, вторую безвольно свесил вдоль тела. Тая растерялась. Про ключи от квартиры она не спросила, а Матвей не напомнил. Она вздохнула и, оглядев сонного Игната, принялась проверять карманы его джинсов. Несмотря на довольно свободный покрой, пальцы с трудом пролезали в узкие карманы. Наконец ключи обнаружились вместе с визитницей и мятыми купюрами в переднем кармане. Тая смущённо покраснела, она только что буквально облапала Игната.

За месяц, что она проработала в «Стекляшке», ей ни разу не приходилось его касаться. Даже в моменты, когда она передавала письма лично в руки, их пальцы сохраняли дистанцию. Таю позабавила ирония: столько женщин мечтает оказаться на её месте, погладить спину, прижаться к широкой груди Игната, а она вынуждена щупать безвольное тело, краснея от вынужденной бесцеремонности.

Открыв дверь, она обхватила Игната за талию и, позволив опереться на свое плечо, провела в комнату. Оказавшись в привычной обстановке, он сам побрёл к кровати и завалился в неё не раздеваясь. Уже лёжа, скинул кроссовки, зацепившись задниками о край кровати.

Убедившись, что пьяная ноша успешно доставлена в объятия постели, Тая облегчённо выдохнула и оглядела помещение. Штор как будто и вовсе не было. Свет луны беспрепятственно вливался в окна, пересекал широкую квартиру-студию и вываливался из окон напротив. Монохромность обстановки легко угадывалась и без дневного освещения. Тая повертела в руках ключи, пытаясь понять, где лучше всего их оставить. Почти в центре квартиры расположился мягкий диван, а перед ним журнальный столик. Тая устало опустилась на сиденье и как можно тише положила брелок на стеклянную поверхность. В голове гудело, а в глаза словно насыпали песка. Тая откинулась на спинку и прикрыла веки. Она не собиралась спать, но сон накрыл её внезапно, будто нашёл кнопку, выключающую сознание.