Шанс. Книга 4
– Фу, отбились. Лихо ты машешься! – Вадик глядел на меня с восхищением. – Почти всех пэтэушников на себя стянул.
– Надо тоже сваливать по-быстрому, пока менты не нагрянули. Наверняка кто-то из жильцов уже позвонил, – напомнил я и повернулся во двор, так как у стены арки еще кто-то сидел, согнувшись и держась за голову. – Это кто?
– Из вашего класса, Андрей, по-моему, по яйцам получил и по башке, – сообщил мой спаситель, вглядываясь в темноту. – Разве свистели не менты?
– Нет, у их свистков тональность не та, да и не носят сейчас менты их, только гаишники. Валим! – поднял пострадавшего и направился в переулок.
На земле лежало три тела наших одноклассников, а вокруг валялись сумки, одежда и одинокий ботинок. Кто-то ушел или убежал с места побоища босиком.
– Ребята! Надо уходить! – поторопил их Вадим.
Со стонами подняли двоих, а Логинов поднялся сам, и все похромали на улицу.
– Суки, водку с вином забрали, – обернулся Вадим в переулок.
– Хорошо еще, что все живы и перо в бок никто не получил, а синяки заживут, – философски заметил я.
– У меня, по-моему, сотрясение, все кружится и тошнит, – пожаловался Андрей, держась за нас.
– Надо бы воды найти, умыться и кровь смыть, – подумал я вслух, оглядывая свою ветровку, ощупывая шишки и ссадины на голове и посмотрел на сбитые костяшки пальцев.
Хорошо, что кисти с пальцами не сломал, ведь бил в полную силу, – отметил удовлетворенно.
– Я знаю, недалеко есть фонтан или на Мойке. Там можно умыться, – сообщил Вадим.
Нашли спуск к воде с набережной Мойки, начали умываться, пытаться вычистить одежду, обсуждая детали драки. Неожиданно сверху послышалось:
– Сережа! Соловьев!
Обернувшись, в сумраке разглядел женский силуэт.
– Ольга, ты чего здесь делаешь? – поднялся к девчонке, держа в руках свою мокрую ветровку с оторванным рукавом и промокая носовым платком лицо.
Конечно, сегодня ей ничего не угрожало, так как на центральных улицах было много народа, но пьяная молодежь порой с головой не дружит и не каждый решится вступиться за одинокую девушку и пойти на конфликт с беспредельшиками.
– Видела в какую сторону вы побежали. Тебе сильно досталось? – дотронулась до поврежденной брови, проявив сочувствие.
– Хуже бывало, – пробормотал, предполагая волнение тети Светы при виде меня.
– Ребята, вы скоро? – спросил я, решив, что возвращаться к одноклассницам на Дворцовую в таком виде не стоит.
– Мне в «травму» надо, – заявил Андрей, – голова кружится, – повторил.
– К нашим пойду, – сообщил Вадим, – ты сам дойдешь? – спросил он у Андрея.
Тот кивнул и поморщился.
– Я домой, – заявил Валерка. – Хватит приключений на свою жопу искать. – Ты со мной? – повернулся к Олегу, державшемуся за бок.
Тот тоже кивнул.
– Мне на ту сторону Невы надо, – признался последний пострадавший, так что вместе на Дворцовую пойдем, – посмотрел на Вадима и скривился.
– Я тебе помогу дойти до травмпункта, но знай, что о подозрительных травмах врачи сообщают в милицию, – повернулся я к однокласснику, державшемуся за парапет. – Мне не хочется общаться с ментами. Домой надо ехать. Ну пойдем, горемыка, – взял Андрея под руку, а с другой стороны его подхватила Ольга. – Знать бы, где искать этот травмпункт? – вздохнул.
– Я знаю. Приблизительно. Здесь недалеко на Вознесенском проспекте, – тихим голосом сообщил травмированный. – Только, чего мне говорить? Упал? Ведь видно, что избит, – засомневался.
– Сегодня менты так задерганы, что даже если с ножевым ранением поступишь и сообщишь, что сам на нож напоролся, они только обрадуются – разбираться не надо. Сегодня все травмпункты и больницы переполнены такими потерпевшими, – успокоил я его.
Доставив Андрея в приемное отделение какой-то больницы, медленно пошли с Ольгой в сторону Лиговки, где она жила и вспоминая о выпускном. Болела голень правой ноги и ступня в подъеме. По-видимому, сильно кому-то зарядил в драке и потянул связки. Саднили многочисленные ушибы и ссадины.
– Может такси попробуем поймать? – предложил спутнице, так как меня совсем не привлекало таскаться пешком по ночному Питеру.
– Мне недалеко, – ответила Ольга.
– Пойдем, тогда посидим, – кивнул на тенистый скверик со скамейками.
– У тебя что-то болит? – догадалась она встревоженно.
– Нет, терпимо, – ответил, не признаваясь в болезненных ушибах. – Просто посидеть хочется и передохнуть.
– Пойдем, – с готовностью свернула к лавочкам девчонка.
Чего надо от меня этой девчонке? – задумался, пристраивая зад и вытянув пострадавшую ногу. Преследует взглядом, пошла за нами от Дворцовой площади одна, теперь со мной возится. Влюбилась? Покосился на круглые коленочки, выглядывающие из-под обреза юбки и вспомнил о возникшем желании во время танца.
– Тебе не холодно? – заботливо поинтересовался, обнял за плечи и притянул к себе. – Извини, куртку бы накинул, но она грязная и мокрая, – пояснил свои действия.
Ольга ничего не сказала, а доверчиво прислонилась телом, но внимательно посмотрела на меня. Увидев рядом привлекательные пухлые губки, непроизвольно потянулся к ним…. Как там Наташка? – мелькнула на периферии сознания мысль и растворилась. Мы с упоением целовались. Ольгины губы оказались мягкие и теплые. Такие всегда хочется целовать, что я и делал. Вначале она неумело и нерешительно отвечала, а потом втянулась и даже закинула руку на плечо. Тут уж я дал волю рукам и залез под кофту, нащупывая круглые и твердые холмики грудей. Или это были чашечки лифчика?
Девчонка сначала вздрогнула от моего прикосновения, замерла, попыталась отстраниться и даже потянулась, чтобы убрать мою руку, но помедлив, вновь закинула свою руку мне на плечо, предоставив свое тело в мое распоряжение.
Разрешила! – догадался и обрадовался. Интересно, где будет тот предел, за который меня не пустит? – подумал с азартом и начал уже шарить по всему девичьему телу. Левую руку, обнимая ее за шею сунул в вырез блузки и забрался пальцами под лифчик, добравшись до голой грудки, а правой погладил коленочки и сунул руку между ног, но продвинуться в заветную глубину не смог – мешала тесная юбка, обтягивающая полные бедра.
Ольга дергалась на каждое мое новое движение, замирала, прислушиваясь к себе, а потом продолжала с упоением целоваться.
Неужели получится? – я уже обрадовался. Однако, когда залез рукой под пояс юбки и скользнул за резинку трусиков, уже нащупав волосики лобка, то она отстранилась, вздохнула и решительно вынула мою шаловливую ручонку из своих трусов.
– Не надо Сережа, – мягко попросила. – У меня никогда еще не было так с мальчиком, – с трудом призналась. – Ты и так…. Никогда и никто меня так не трогал. Надо подождать…. Не сейчас…. Не обижайся, пожалуйста.
И вспомнив про вторую мою руку на груди, пошевелила плечами, освобождаясь от объятия.
Член уже давно рвался из штанов, и я уже чувствовал нарастающую боль от неудовлетворенного возбуждения. Утром точно буду «звенеть» яйцами. А может…?
– Оля, ты знаешь, что мужчина, не достигнув оргазма от долгой эрекции мучается болями, – посмотрел на смущенную девушку. – Не поможешь мне разрядиться?
– Как? – удивленно и испуганно подняла глаза она.
Я достал из штанов возбужденный член, взял ее руку и сжал девичью ладонь на стволе. Осознав, что происходит, она ойкнула и испуганно отдернула руку.
– Дурак! – воскликнула.
Да, сложный случай! Самой же нравится, когда ее глажу, но настолько закомплексована и безграмотна сексуально! Я заметил, что во время ласк она возбуждается и дыхание учащается.
– Извини, – произнесла Ольга спустя некоторое время, глядя в сторону. – Я так сразу не могу. У тебя, наверное, было много женщин? – предположила. – Мне надо время, чтобы все осознать.
– Это ты меня извини, совсем голову потерял, – признался я, приводя одежду в порядок и ругая себя.
Уже сегодня планировал вечером уехать домой, а там Гулька. С ней же первого июля приедем сюда подавать документы и будем вместе. Зачем мне Ольга? Хорошая девочка, мамина дочка, наверное, зачем ей голову морочить? Пусть живет своей жизнью, но без меня.
– Извини, – повторил. – Наверное идти по домам надо?
– Ты обиделся? – вздохнула она и пристально вгляделась в мое лицо.
– На что? – удивился я. – Нет. Ты все правильно сделала, – признался. – Это я голову потерял.
Если бы я этого большого ребенка сейчас трахнул, то как бы чувствовал себя потом? Подлецом, использовавшим ее влюбленность. Ведь ясно, что у нас нет и не может быть совместного будущего, а она, вероятно, стала бы ждать от меня продолжения отношений.
Хромал домой, вспоминая слабый запах духов и молодого девичьего тела, тепло и гладкость Ольгиной кожи, мягкость губ. Сволочь я испорченная! – отругал себя, но мысли все равно упрямо возвращались к этой встрече.
Обиды.
Вернувшись под утро домой, был встречен тетей. Она без лишних слов погнала меня мыться в душ, забрала в стирку грязную одежду, а потом смазала все ссадины. Немного попричитала над новыми брюками, рассеченной в очередной раз бровью и отправила спать, но рано утром позвала к телефону.
– Сережа! Сережа, тебя к телефону. Наташа звонит, – еле растолкала меня.
Конечно, еле продрал глаза, ведь спал всего пару часов. Чего не спится этой неугомонной? – ругался про себя, натягивая спортивки. Потирая закрывающиеся глаза поплелся к телефону.
– Ты дома? Когда вернулся? – услышал взволнованный голос подружки.
– Часа три назад, – посмотрел на часы. – Чего спать не даешь? Случилось чего?
– Случилось. Сейчас к вам моя мама придет. Жди, – неожиданно всхлипнула.
– Что случилось? – повысил голос, встревожившись и сразу проснувшись, но в трубке услышал короткие гудки.
Что произошло? Чего ждать? Придет Роза Михайловна. Зачем? В недоумении посмотрел на тетю.
– Что-то произошло. Сейчас придет Роза Михайловна зачем-то, – пояснил встревоженной родственнице и отправился в туалет.
Наташкину маму встретил уже умытый и одетый, только с распухшей рожей.
– Ты что наделал, засранец? – сразу с порога она накинулась на меня. – Как ты мог? Воспользовался девичьей влюбленностью, подлец. Ей же учиться надо, вставать на ноги, а если беременность? Химией травить девчонку? Или аборт делать? Что ты наделал подлец? Ты думал о чем-нибудь кроме своей похоти? Сволочь! Как ей дальше жить? Наверняка жениться не захочешь! Я тебя засужу, если дочкино здоровье пострадает. Так и знай. Явился сюда из своего Мухосранска! Задурил девчонке голову и воспользовался гаденыш.
– А вы тоже хороши! – перевела взгляд на застывшую от изумления тетю. – Разумный, порядочный…, передразнила. – А у него одно на уме.
– Что случилось? – наконец-то прорвался я в монолог разгневанной матери. – Мы с Наташкой расстались в одиннадцать на Дворцовой и больше ее не видел, – попытался оправдаться. – Она оставалась с девчонками.
– Замолчи немедленно. Ты сейчас все что угодно сказать можешь. В суде будешь оправдываться, подлец. Воспитают же таких…, – никакие доводы разгневанную женщину не могли успокоить.
– Что случилось, Роза Михайловна? – пришла мне на помощь тетя.
– Случилось, вот…, – Наташкина мама неожиданно всхлипнула.
– Пойдемте на кухню, воды дам, а вы мне все расскажете, – тетя скользнула к гостье, обняла за плечи и повела на кухню, а мне, сделав строгие глаза показала на мою комнату.
– Растишь их, растишь, надеешься, что будут счастливы, а они…, – услышал, закрываясь в комнате.
Неужели Наташку трахнули? Изнасиловали? Нет, такого быть не могло. Она не была пьяной, а сил и ловкости хватило бы отбиться от насильника, да и молчать бы не стала, а ночью было людно. И девчонки из класса с ней были. Что же случилось? Так и гонял в голове вопросы, пока за гостьей не захлопнулась дверь.
Тут же выскочил и бросился к телефону, отмахнувшись от тетиных вопросов. Хотел позвонить Наташке, пока ее мама добирается до дома.
– Что случилось? – крикнул я в трубку, услышав ее настороженный голос.
– Не твое дело. Сама разберусь, – ответила холодно одноклассница.
– Ты можешь мне объяснить нормально? – спросил раздраженно, но понял, что подружка бросила трубку и я опять слышу короткие гудки.
В недоумении повернулся к родственнице.
– У тебя точно ничего с Наташей не было? – с напряжением в голосе спросила она.
– Что у меня с ней может быть? – почти закричал. – Что произошло? Мы с ней расстались возле Зимнего. Я отправился…. (замялся) с ребятами, а она осталась с девчонками и больше ее не видел.
– Дело в том, что Роза Михайловна как-то обнаружила, что что Наташа…, – тетя была смущена и не могла подобрать слов, – что у Наташи недавно, вероятно этой ночью был половой акт. Она не захотела сообщить с кем, и Роза Михайловна подумала на тебя. Как могла я пыталась ее успокоить, но…, – в сомнении покачала головой. – Ты где ночью был? – строго посмотрела на меня.
– С ребятами. Я же говорил. Во втором часу разошлись, такси не было и тащился через весь город пешком, – попытался оправдаться. – Подрались с какими-то пацанами, – признался. – Андрюху, одноклассника отвел еще в травмпункт, ему сильно досталось.
– Что же произошло? – спросил я вслух и задумался.
Неужели Наташку действительно изнасиловали и ей, с ее самолюбием стыдно признаться даже матери? Если боятся беременности, то вроде есть препараты, которые сразу после полового акта надо принять и беременности не будет. Да и других способов полно. Роза Михайловна сама врач и должна знать, как поступать в таких случаях.
Все. Школа закончена и больше с этой сумасшедшей семейкой никаких дел! Это надо так накинуться на меня не разобравшись. «Подлец, сопляк, засранец», – вспомнил эпитеты, которыми меня награждала разгневанная мать. Интеллигентка херова! Как приспичило, так вся интеллигентская шелуха слетела. Но как бы я повел себя в подобном случае? Что бы я сделал на ее месте? Хотя бы для начала разобрался с дочерью, ведь не чужие люди.
Все это обдумывал уже вечером под стук колес по дороге домой. Радости возвращения и скорой встречи с родными не испытывал. Выбило из колеи это событие.
А ведь все обиженными друг на друга остались! – неожиданно пришло в голову.
Роза Михайловна обижена на молчащую дочь, на меня, как вероятного соблазнителя и на тетю Свету, приютившую и защищающую меня. Наташка, наверное, обижена на меня, за то, что ушел вчера с ребятами и оставил ее. Тетя Света – на Розу Михайловну, несправедливо обвиняющую нас в неискренности. А я обижен на кого-нибудь? Только на Наташку, не захотевшую рассказать мне о случившемся. Вроде бы я должен быть обижен на ее мать за незаслуженные оскорбления и обвинения, но понимаю ее, переживающую за единственную дочь. Вот и рожай дочерей, а потом переживай за них.
Хорошо, что не настоял и Ольгу не трахнул, – подумал, взбивая со злостью вагонную подушку, иначе еще в одной семье были бы проблемы.
Глава 4.
Приезд.
Вот я и дома! Довольный огляделся, бросив сумку в прихожей. Из кухни вышла бабуля, подволакивая ноги.
– Приехал? Ну и слава Богу! Как экзамены сдал? Покушать не хочешь? Я кисель …, – начала предлагать.
– Приехал. Нормально. Не хочу, – прервал ее.
Чуть настроение не испортила своим овсяным киселем! – мысленно возмутился я и ретировался в большую комнату. Ведь должна знать уже, что не буду ее кисель есть или пить. Вспомнилась серая желеобразная масса, которую она называет киселем и передергиваюсь.
Родителей нет – на работе. С чего начать? Стою в раздумьях посередине комнаты. Конечно к Гульке! Мне вообще скорее хочется ее увидеть и больше не расставаться. Может это любовь? Потом надо найти своих пацанов. К Паше надо бы заглянуть – вроде вырисовываются пара-тройка песен, но над ними еще надо посидеть.
Срочных дел нет – значит к Гульке! Дилька, наверное, подросла, а я ей ничего не купил. Времени не было с этими экзаменами. Хорошо, что тетя заранее побеспокоилась и что-то приобрела из шмоток девчонкам и про Дарию Мирзоевну не забыла. Может все же заглянуть в Детский мир, вдруг что-то увижу прикольное! Хотя нет – я не знаю ее вкусов. Надо с Гулей посоветоваться. Димке тоже не знаю, что уже дарить, надеюсь подруга подскажет.
– Ну, наконец-то! – выдохнула желанная девушка и прильнула ко мне. – Я так и думала, что сегодня приедешь, даже в магазин боялась выйти – вдруг не застанешь? – призналась шепотом, когда мы вдоволь нацеловались до напряга в моих штанах.
– А где…? – выглянул я из-за нее и не заметил мелкой.
– С подружками куда-то с утра умчалась, – сообщила Гуля с улыбкой. – Скоро должна появиться – тоже ждет тебя. Пойдем, кофе тебе налью, – повела меня за руку на кухню.
– Как у вас прошел выпускной вечер? – поинтересовалась она, расположившись напротив меня.
– Нормально, гуляли, катались на кораблике…, – проинформировал, старательно отводя глаза от любящего взгляда, так как не знал – стоит ли говорить о Наташке?
Потом решил, что все равно узнает, так лучше от меня и мою версию.
– С Наташкой произошло, что-то непонятное той ночью. Мне пришлось уйти с Дворцовой площади с пацанами – там наши одноклассники подрались с пэтэушниками и больше ее не видел. По-видимому, ее изнасиловали, так как ее мама каким-то образом обнаружила последствия. Утром примчалась к нам и обвинила меня в совращении дочери, так как Наташка ей не призналась в том, что случилось. Не думаю, что это произошло добровольно – когда мы расстались она оставалась с девчонками. Наташка не способна на безрассудный поступок и не пошла бы с первым встречным, а друзей среди ребят, кроме меня у нее не было. Рассудительная и самолюбивая девчонка. Вот из-за своего упрямого характера не захотела никому открыться. Мне тоже не сообщила о произошедшем – сказала, что не мое дело, сама разберется и бросила трубку, – сообщил я, тщательно подбирая слова.
Не хватало, чтобы у Гульки возникли подозрения в моей неискренности.
Некоторое время она молчала, обдумывая сообщение, а потом тихо заговорила, не поднимая головы:
– Представляю, каково ей сейчас. Знаю много подобных случаев, произошедших с девчонками. Это такой удар по психике! Сама не представляю, как бы поступила в таком случае….
– Наташа сильная, не переживай, – подняла глаза и накрыла мою ладонь своей, успокаивая.
– Я не переживаю, – слегка улыбнулся, – только не приятно, когда обвиняют в том, чего не совершал. И ее родителям мне не доказать свою невиновность.
– Что будем делать сегодня? – спросила Гуля, смущенно улыбаясь и уводя неприятный разговор в сторону.
– Не знаю. Хотел тебя увидеть и не думал, – я открыто посмотрел ей в лицо, чем смутил девчонку еще больше.
Тут входная дверь хлопнула и в квартиру ввалилась компания девчонок во главе с Дилькой. Увидев меня предводитель команчей радостно завопила:
– Ура! Сережа приехал! – и повисла на мне.
– Диля! Веди себя прилично! – возмутилась старшая, но в глазах светилась улыбка.
– Ты нам что-нибудь привез? – спросил непосредственный ребенок, заглядывая в лицо, чем смутила меня.
– Дилька, негодница! – в очередной раз упрекнула старшая сестра.
– В сумке посмотри в прихожей, – предложил я девчонке.
Я сегодня привез в гостеприимную квартиру только пакет с конфетами и сверток с подарками от тети.
– Неси сюда. Нечего по чужим сумкам шарить, – напомнила Гуля правила приличия.
– Я за купальником. Мы с девочками собрались на речку. Пойдем с нами, – предложила мелкая, поблескивая глазами и затариваясь конфетами.
Мы с Гулей переглянулись.
– Пойдем? – спросил у подружки, так в этом году еще не купался и опасался, что уже не доведется.
– Пойдем, только купальник надо найти. Я еще в этом году его не доставала, – смутилась она.
– Ура! – завопила младшая.
– И я без плавок, – вспомнил.
– Может брата подойдут? – пришла на помощь Гуля и смутилась в очередной раз.
Надевать чужие плавки? Ну уж нет!
– Вроде поблизости есть промтоварный магазин. Там трусами торгуют? – нашел я выход.
На реку отправились большой компанией, купив плавки и сладости с лимонадом дополнительно в соседнем продуктовом магазине. Мы с Гулей шли впереди, а позади копания весело щебетавших девчушек. Иногда шум сзади стихал и слышалось приглушенное хихиканье. Вероятно, девчушки активно обсуждали нас. Гуля держала меня под руку и ласково улыбалась.
Место для купания жителей Старослободского района было расположено на берегу реки Волочи. Просторный пятачок вытоптанной земли, полого спускающийся к воде был заполнен детворой, подростками и немногочисленными взрослыми. Вода возле берега была взбаламучена и приобрела коричневый цвет от придонного ила и глины. Раньше я здесь никогда не купался. Мы с ребятами ходили на ближнюю к поселку другую реку, впадающую в Волочу, но и там везде было илистое дно, а спуски к реке глинистыми. В народе их так и называли – Глинками. Девичья глинка, детская глинка, третья глинка, каменная глинка…. Песчаных пляжей в городе не было.
Возникла неожиданная проблема! Где переодеть плавки?
Поняв мои затруднения, Гуля указала на прибрежные кустики. Наши сопровождающие захихикали, когда мы с подружкой отправились туда. Гулька закрыла меня от нескромных взглядов покрывалом, и я быстро поменял трусы на плавки.
Я был смущен отсутствием загара и отличался от окружающих белизной кожи. Выгляжу, как бледная спирохета или моль! – подумал и улыбнулся. Сразу видно приезжего. У Гули загар, по-видимому, прилипал мгновенно, так как из-под лямок бикини выглядывали полоски более светлой кожи и на ногах виднелась граница, где заканчивался подол короткой юбочки.
Смущенный своей белизной, поинтересовался у загоревшей подружки:
– Ты где загорала?
Она смутилась и пояснила:
– С девчонками готовились к экзаменам, а заодно загорали. Кроме этого у нас есть несколько гряд на земельном участке знакомых, и мы с Дилькой ходили их полоть и поливать.
Наши девчата не мучились с переодеванием, а быстро скинув платьица с визгом кинулись к воде и, не обращая внимания на мутную воду начали плескаться на мелководье. Мы с Гулей, взявшись за руки степенно спустились в воду. Я, не желая купаться в грязи, зашел подальше и нырнул, потом кролем поплыл на середину, желая вырваться на речной простор, свободный от заросших берегов с чистой водой. Река в черте города была широкой – метров триста. Никакого сравнения с той, которую видел в походе недалеко от истока.
Развернувшись, увидел, что подружка медленно плывет за мной и направился к ней, сменив стиль на брасс. Доплыв до нее, медленно поплыли к берегу брассом, так как заметил, что Гуля уже тяжело дышит. Все-таки лето короткое на нашей широте и многие подростки не успевают хорошо научиться плавать. Это мы с пацанами каждое лето подолгу проводили на водоемах, играли в догонялки, дурачились и соревновались, поэтому все без исключения уверенно плавали «саженками», а в училище меня уже натаскали.
– Ты где так научился? – поинтересовалась удивленно она.
– Научился…, – ответил и, если бы мог в воде пожал плечами.
Не говорить же о военном училище, где настойчиво заставляли оттачивать умение плавать разными стилями. Мой Ленинградский друг Эдик на первом курсе плавал, как топор, а к выпуску выполнил норму по плаванию на вторую степень Военно-спортивного комплекса, а я уже на втором курсе на первую.
Мое умение заинтересовало не только ее.
– Я тоже так хочу научиться плавать! – подскочила ко мне неугомонная Дилька возле берега.
– Ты по собачьи сначала научись, – с улыбкой предложила старшая.
– Сережа, научи меня, – подняла младшая на меня умоляющее личико.
– Хорошо, попробую, – улыбнулся Гуле. – Ложись на воду и повторяй за мной, – предложил Дильке, рассчитывая, что несколько попыток ее утомят и она отстанет.
Сам вытянулся на поверхности и загребая руками под водой медленно поплыл, молотя ногами по воде. Дилька попыталась повторить, но, подняв руками и ногами тучу брызг, погрузилась в воду, нахлебалась и не тронулась с места. Вскочила на ноги, откашливаясь и отплевываясь и заявила с обидой:
– У меня не получается! Как ты это делаешь?
– Ложись на воду, я поддержу тебя, – предложил я и подсунул руку под полненькое по-детски тельце. – Лежишь? Теперь греби руками и бей по воде вытянутыми ногами.
Отфыркиваясь от попадавшей в рот воды и вытаращив глаза, ученица старательно выполнила мои рекомендации.
– Так. Молодец! – похвалил и пошел рядом, поддерживая снизу девчонку за живот. – А теперь плыви сама! – скомандовал и отпустил.
Проплыв расстояние в шаг, она погрузилась в воду и выпрямилась, встав на ноги и вытаращив глаза.
– Не все сразу, – успокоил я, пока она отплевывалась. – Надо постоянно пробовать и получится.
Упрямо она скомандовала:
– Держи меня снова! – и легла на воду.