Победителей не судят

Его впечатлили наборные чешуйчатые доспехи парфянских катафрактов[20], покрывающие воина с головы до ног. Скифские панцири были чем-то похожи, но имели более короткие рукава и подол, чем парфянские. Да и бронзовые чешуйки скифской брони были заметно меньше. А вот хваленые греческие панцири сильно разочаровали. Тут к основе из кожи или толстой плотной ткани крепились металлические пластины, частично защищавшие грудь и живот. Эти довольно красиво раскрашенные доспехи не производили впечатления серьезной защиты. Да! Эта броня была легкой и удобной, но она прикрывала только торс и не могла служить хорошей защитой в рукопашном бою. Кожаные полосы на плечах и подоле даже нельзя было назвать броней. Хороший удар копьем или мечом мог с легкостью пробить эти панцири. Поэтому, скептически покачав головой, Громов двинулся дальше.

Возле манекенов с металлическими кирасами он остановился. Эти доспехи смотрелись шикарно и надежно. Выдавленные на них выступы в форме хорошо развитых мышц создавали видимость мускулистого торса. Саня вспомнил, что такие кирасы называются анатомическими. Они надежно прикрывали торс, даже от самых сильных ударов. Однако и здесь Громов увидел те же недостатки, что и у более легких панцирей. Это те же непонятные полоски кожи, что прикрывали плечи, пах и верх бедра. Смотрелось красиво, но очень непрактично.

Возле кольчуг Саня остановился надолго. Тут были короткие кольчуги без рукавов и кольчуги с рукавами до локтя и подолом до колена. Тут же на стене висели мечи, также заинтересовавшие парня. Эти длинные, метровые одноручные клинки были очень похожи на мечи викингов или каролинги[21].

– Господину понравились галатские[22] клинки? – спросил тихо подошедший Аэкид.

– О да, это очень хорошее оружие, – кивнул Громов, прикасаясь к длинному мечу, висевшему перед ним на стене.

– Но ваш меч тоже неплох! Вы не позволите осмотреть его? – произнес оружейник, вопросительно глядя на меч, найденный Саней в пещере.

Громов молча вынул свой меч из ножен и протянул его Аэкиду. Тот бережно взял клинок в руки и издал восхищенный возглас. При этом глаза его загорелись лихорадочным блеском, а сам он буквально затрясся от возбуждения.

– О боги! Да это же белая бронза! Не может быть! Откуда он у вас? – буквально прокричал оружейник, восторженно глядя на сияющий в его руках клинок.

– Это мой меч. И мне он достался… по наследству, – сымпровизировал Саня, – а что это за белая бронза такая, она дорогая?

– Белая бронза – это просто очень редкий и легендарный сплав. Он очень прочный и не подвержен влиянию времени. Клинки из него нельзя сломать, и они никогда не ржавеют. По легенде, его изобрели в Греции в тот год, когда родился Александр Македонский, позднее прозванный Великим. Из белой бронзы делали великолепные мечи. Говорят, что один такой меч был и у Александра, когда он вторгся в Азию, чтобы завоевать земли персов, – выдохнул Аэкид, благоговейно поглаживая меч.

– Вы сказали, делали, а что сейчас уже не делают такие мечи? – удивился Громов.

– Увы, нет. Во время войн диадохов[23] секрет изготовления белой бронзы был утерян, и теперь такие мечи, как ваш, являются очень большой редкостью, – печально произнес оружейник.

– Я хотел бы, чтобы вы почистили мой меч, отполировали лезвие и гарду. Замените также кожу на рукояти. А еще я прошу вас отреставрировать ножны и сделать нормальную перевязь для ножен из кожи. Сколько это будет мне стоить? – Саня попытался отвлечь собеседника от грустных мыслей.

– Да вы что, какая плата! Да я внукам своим потом буду рассказывать, что держал в руках белую бронзу. А конкуренты все просто передохнут от зависти, узнав об этом. Ведь такое событие в жизни кузнеца бывает раз в жизни, и то не у всех. Поэтому с вас, господин, я никакой платы за это не возьму, – возмущенно отказался Аэкид.

– Отлично сказано! А откуда, кстати, у тебя эти замечательные галатские клинки и кольчуги появились? Неужели сам научился их делать? Я вот в прошлом году у тебя ничего такого не видел, – вклинился в разговор подошедший Деметрий.

– О нет. Это мой работник – галат – делает. Я его на рынке рабов купил, как подмастерье в кузню. А он неплохим кузнецом оказался. Это его работа. Хоть и варвар, а с железом как с глиной работает. Настоящий мастер, – произнес оружейник, махнув рукой.

– Аэкид у нас вообще большой оригинал. Он мастерит сам не только греческое и македонское оружие и доспехи, но и других народов. Покупает, например, парфянские доспехи или там скифский меч какой-нибудь, а потом копирует их. Поэтому я тебя к нему и привел. У других мастеров в городе не такой уж богатый ассортимент, – пояснил Деметрий, улыбаясь.

Потом друзья, немного посовещавшись, заказали для себя доспехи, оружие и щиты. Деметрий заказал себе анатомическую блестящую кавалерийскую кирасу, стальные набедренники и наручи, позолоченный шлем македонского офицера с роскошным плюмажем и металлическими нащечниками, длинный галатский меч и небольшой выпуклый кавалерийский металлический щит.

Александр заказал себе такую же металлическую кирасу, как и Деметрий, но от ненадежных кожаных полос, прикрывающих плечи и пах, решил отказаться. Вместо этого он потребовал от Аэкида заменить их кольчужными рукавами до локтя и юбкой. Потом начались сложности. Вместо стандартных наручей Громов хотел получить металлические латные перчатки, прикрепленные к металлическим наручам. Кузнец сначала не понял, чего от него хотят. Но Саня терпеливо ему объяснил суть задачи. При этом даже пришлось нарисовать небольшой чертеж предполагаемого изделия. Деметрий сказал, что не стоит так мудрить, но Саня был непреклонен. Ему вовсе не улыбалось потерять пальцы во время рубки. Разглядев чертеж латных перчаток, Аэкид пришел в восторг. Его всегда манило все новое и экзотическое. Громов также выбрал стальной шлем коринфского типа с личиной и красным поперечным гребнем, прикрывающий практически всю голову. Кроме этого, Саня решил заказать себе бармицу в виде кольчужного капюшона под шлем для защиты шеи. Облачение дополнили стальные поножи. А кавалерийский, отполированный до зеркального блеска, выпуклый металлический круглый щит завершил экипировку.

Аэкид сделал необходимые обмеры тел друзей, чтобы подогнать доспехи и оружие под размеры Сани и Деметрия. Потом он что-то долго считал, а затем назвал сумму. Вся экипировка обошлась друзьям около трех статеров. По сравнению с деньгами, вырученными за пиратский корабль, это была сумма более чем скромная.

– Вы можете зайти за вашим заказом через три дня, а ваш меч из белой бронзы будет готов уже завтра, – сказал оружейник, отсчитывая друзьям сдачу.

Потом они попрощались с Аэкидом и вышли на улицу.

– Полдела сделано. Теперь пойдем покупать себе лошадей, – произнес довольный Деметрий, целеустремленно двигаясь по улице.

Дорога к торговцу лошадьми не заняла много времени. По пути Саня успел даже прикупить пару яблок с придорожного лотка и посмотреть, как на невольничьем рынке продают свежую партию рабов. Это зрелище не вызвало у него каких-то сильных эмоций. Хотя мораль современного человека, выросшего в обществе, где рабство считалось постыдным явлением, теребила сознание Громова. Но с логикой жизни она не могла спорить. В этом мире захваченные в плен воины не попадали в концентрационные лагеря, где они бы тихо загибались от голода и лишений. Мирных жителей предпочитали не истреблять миллионами, а продавали на рынке. Зачем убивать человека, если его потом можно выгодно продать? Это делало войны менее кровопролитными, хотя и насилия хватало. Однако жажда наживы сдерживала садистские наклонности генералов и солдат.

Да, рабы были имуществом и не имели никаких прав, но о них заботились, их кормили, одевали и лечили. Для многих из них такой стиль жизни был единственно возможным. Конечно, хорошо быть свободным, но если ты слаб, беден и не можешь за себя постоять, то тебя может обидеть любой. А вот раб находился под защитой своего хозяина и закона. И только хозяин мог его наказать. Даже бандиты старались не связываться с рабами влиятельных и богатых людей. Проблем-то никто не хочет.

Поглядев на невольничий рынок, Саня стал сосредоточенно обдумывать некую внезапно возникшую в его голове идею. Но Деметрий отвлек его от размышлений, нетерпеливо потянув его за собой и говоря, что они уже почти пришли. Громов пообещал себе позже вернуться к проблеме рабства и последовал за своим спутником.

Лошадиный рынок мало напоминал обычную торговую площадь. Он был утыкан просторными загонами для лошадей, складами и конюшнями. Друзья долго бродили меж загонами, рассматривая лошадей. Их тут в общей сложности было не менее трех сотен голов. Бросались в глаза разнообразные масти[24], породы и размеры скакунов. Так много лошадей в одном месте Саня видел впервые. Наконец они остановились возле загона, где паслись около двух десятков крупных лошадей с длинными мускулистыми ногами. В лошадях Саня немного разбирался и поэтому сразу понял, что перед ними совсем не крестьянские лошадки. Эти скакуны были созданы, чтобы нести на себе в бой воина в полном снаряжении.

К ним тут же буквально подбежал грек в дорогом узорчатом хитоне, пропахшем конским потом. Он с ходу представился как купец Арсий и предложил друзьям поближе осмотреть его товар.

– Это у тебя кони парфянской породы? – с видом знатока спросил у торговца лошадьми Деметрий.

– О да, господин, это парфянские скакуны. Правда в них есть и сарматская примесь, – кивнул Арсий.

– Это только добавляет им прыти, ведь сарматская порода довольно быстра, – отмахнулся Деметрий, внимательно разглядывая лошадей в загоне.

Наконец Арсий открыл перед ними калитку, и они вошли в загон. Деметрий принялся тщательно осматривать лошадей, а Саня вытащил из-за пазухи яблоко и с хрустом откусил от него кусок. Солнце стояло уже довольно высоко в небе и ощутимо припекало, а кисловатая сочная мякоть яблока отогнала подкравшуюся жажду. Внезапно кто-то довольно настойчиво толкнул его в спину. Парень обернулся и увидел высокого белого жеребца с черным хвостом и черным пятном вокруг правого глаза. Это пятно смотрелось довольно забавно.

«Прям как повязка у пирата», – весело подумал Громов, протягивая жеребцу надкушенное яблоко.

Конь доверчиво потянулся губами к лакомству и вскоре захрустел яблоком, радостно фыркая и потряхивая гривой. Саня похлопал рукой по шее коня и погладил его по крупу. Потом он быстро осмотрел скакуна. Проверил зубы, ноги и копыта. Конь был в порядке. Судя по зубам, ему было около трех лет. Внезапно жеребец недовольно фыркнул и отшатнулся.

– Не советую вам, господин, брать этого коня. Он, конечно, хорошо обучен для боя, но характер у него очень скверный. Любит кусаться и лягаться. Мне его продали по дешевке, так как он убил ударом копыта своего прежнего хозяина, – произнес Арсий, показывая свежий шрам от лошадиного укуса на своей руке.

– А я все же рискну! – усмехнулся Громов. – Хотелось бы на нем прокатиться.

– Ты сам так решил, – развел руками купец и подозвал двух рабов.

Те приволокли сбрую и седло. Белый жеребец заволновался, но позволил себя оседлать, непрестанно фыркая и злобно косясь на рабов. Когда все было кончено, Саня медленно подошел к коню. Тот внимательно посмотрел на него и напрягся. Парень похлопал скакуна по шее и успокаивающе заговорил с ним. Седло имело довольно высокую луку, помогающую всаднику удерживаться на лошади, но вот стремена отсутствовали.

Саня хмыкнул, вспомнив, как они с деревенскими пацанами устраивали скачки по дороге к реке. Там не было никаких седел и стремян. Бабка, узнав об этих гонках, долго ругала внучка, но дед на нее рявкнул и сказал, что настоящий казак должен и без седла уметь ездить на лошади. Вот и пошла наука впрок. Саня быстро запрыгнул в седло. Конь начал было брыкаться, но удар пятками и натянутые поводья его успокоили. Потом Громов мягко послал скакуна в легкий галоп. Скакун резко рванул вперед, быстро наращивая скорость, но парень его успокоил. Проехав вдоль изгороди и сделав круг по загону, он подъехал к ожидавшим его Деметрию и Арсию и мягко осадил жеребца.

Примечания