Лекарство от смерти
Иду в сторону выхода из здания аэропорта и просто улыбаюсь, как дурочка. Все мне кажется таким приятным, интересным и необычным. Я чувствую за собой крылья свободы – впервые за всю мою рабскую жизнь меня никто и ничто не сковывает. От прилива эндорфинов и адреналинового всплеска хочется кричать и танцевать, чем я и начинаю заниматься по пути на автобусную остановку. Ноги сами дрыгаются в такт любой мелодии, которую я слышу или просто напеваю сама себе. Внезапное чувство спокойствия и простого детского счастья охватывают меня. Каждый из нас хоть раз испытывал что-то подобное: для студента это удачное написание экзамена, узнав положительный результат которого, хочется всех расцеловать, хочется кричать о своей маленькой победе; или же поступление в учебное заведение, о котором ты так давно мечтал. Для безработного человека – долгожданная работа, для карьериста – повышение. У каждого из нас есть такие моменты, когда ты просто счастлив. Когда проблемы отступают, и хотя бы на короткий промежуток времени все то, что тебя раньше беспокоило, теряется в размерах… Надеюсь, вы меня поймете, потому что сейчас именно такой момент для меня. Маленькая победа, радость и светлые мысли…
Дойдя до автобусной остановки, я вновь включаю телефон, чтобы узнать адрес загородного дома, а также скоординировать свои дальнейшие действия. Оказывается, автобусы в ту сторону ходят очень редко. Следующий рейс в 6 часов, а идти он будет до точки чуть ли не три. Мда уж… Эта ситуация, а также несколько пропущенных вызовов от родителей возвращают меня в реальность.
Для того, чтобы попасть на нужную мне остановку, с которой отходит автобус до озера, необходимо сделать 3 пересадки.
Сев в подходящий автобус, я начинаю прочесывать сообщения в беседе. К слову, здесь их стало мало. Несколько фотографий дома, его внутренностей, а также самого озера. Закончились сообщения и от Сэма. Я начинаю набирать его, но после нескольких гудков сбрасываю. Хотела обрадовать его, сказать, что приеду, но у меня есть план получше… Пусть, мой приезд будет для всех сюрпризом…
Озеро Мендосино, возле которого и располагается наш домик – одно из чистейших озер всего штата, оно является искусственно созданным объектом. Его образование произошло благодаря строительству плотины на реке Рашен-Ривер. Кроме того, оно пользуется спросом среди туристов, а также любителей кемпинга и активного отдыха. К сожалению, это все, что выдал мне онлайн путеводитель по поводу данного места. Но стоит только один раз взглянуть на его фотографии, как популярность озера тут же становится очевидной. Кристально чистая вода, через которую даже самые мрачные глубины, как на ладони. Это сокровище для аквалангистов всего мира. Плюсом ко всему – незабываемые виды местности, окружающей озеро: девственная природа, первозданные скалистые берега, чудесные рассветы и закаты создают невероятную атмосферу воссоединения человека и природы. Это поистине райское место.
***
Изучив подробно все пересадки, я выключаю телефон, чтобы сэкономить заряд. Что-то внутри меня подсказывает, что он мне еще сегодня понадобится. Прильнув к окну, стеклянными глазами пробегаю по появляющимся строениям. Белокаменные музеи, высотки, жилые дома, фонтаны, клумбы и парки мелькают передо мной. В автобусе очень сильно укачивает, и мне с трудом удается сохранять свои глаза в открытом состоянии.
На очередной остановке в автобус заходит парень, внешность которого тут же приковывает к себе внимание: клетчатая рубашка, бриджи, нелепо-белый цвет кожи, диковатые глаза, зеленые, токсичного окраса волосы и легкая щетина. Он выглядит, как ребенок, которому далеко за 20. Парень тоже сразу обращает на меня внимание и, несмотря на то, что автобус наполовину пуст, садится именно со мной. В таких ситуациях мне часто становится некомфортно, я стараюсь отвернуться от человека, чтобы минимизировать возможность контакта с ним. Не люблю общаться с незнакомцами. Окленд – один из тех городов, где с преступностью не все так хорошо, как хотелось бы. По новостям частенько передают о случаях похищения, убийства и предупреждают, что нужно держаться подальше от сомнительных личностей. Я стараюсь не обращать на него внимания и уже жалею о том, что сижу без наушников. Мое тело не перестает посещать ощущение того, что парень смотрит на меня.
– Девушка, – обращается ко мне он. В его голосе нет ничего противного, напротив, он кажется даже мелодичным. Это несколько успокаивает меня.
Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, мне приходится повернуться.
– Это случайно не ваши деньги, – указывает он на зеленоватую, слегка помятую купюру, валяющуюся возле моих ног.
Запускаю руку в карман и на долю секунды мне кажется, что это какой-то розыгрыш, а может, тупой подкат… Но, пересчитав заново все свои «сбережения», я понимаю, что не хватает как раз 5 долларов, которые лежат, видимо, затоптанные мною же, на полу. Лицо медленно краснеет. Я нагибаюсь и поднимаю деньги.
– Спасибо, это действительно мое.
Наши глаза встречаются на короткий промежуток, и, чтобы хоть как-то разбавить ситуацию, я делаю вид, будто пришла смс на телефон.
– Вам бы повнимательнее быть – не каждый пройдет мимо таких миллионов…
Я вновь поднимаю свои глаза на парня, а тот улыбается. Его лицо кажется мне очень молодым, но вместе с тем с наложенным отпечатком прожитых лет, приобретенного опыта; в нем есть что-то притягательное. Наверное, похож на какого-то актера, только не помню уже откуда.
– Согласны? – снова произносит он.
Я ловлю себя на мысли, что немножко залипла. Становится снова стыдно.
– Ддда… да, со мной такое частенько бывает.
– ..такое?
– Да, растерянность.
Парень какое-то время молчит, а после произносит: – Знаешь, – переходит он на «ты», – многие ученые считают, что существует прямая зависимость между определенной долей растерянности и гениальностью.
– Значит, я исключение, – отвечаю я, смеясь и немного смущаясь.
– Перестань, все же написано в твоих глазах…
– И что же ты там увидел? – спрашиваю я, тоже переходя на "ты" и уже предвкушая, что застану его врасплох своим вопросом.
Парень полностью поворачивается телом ко мне, подвигается ближе так, что мне даже становится некомфортно, и снова пристально смотрит. Под его взором я теряю способность двигаться. – У тебя сильный характер, даже не пытайся меня разубедить в этом, ты хорошо владеешь языком и, вероятно, любишь читать. Кроме этого, я считаю, что ты принципиально моногамна, что значит, что имейся у вас молодой человек, я, скорее всего, зря сейчас теряю время, но продолжим, – во время его анализа у меня невольно приоткрывается рот, а в голове тут же всплывает книга Конана Дойла… – скорее всего, ты до сих пор мечешься между выбором, который сделает тебя счастливой, и тем, что одобрят родители. А за ложной робостью скрывается неутомимая жажда влиять на что-либо, жажда быть королем, ну, или, по меньшей мере, ферзем, этой шахматной партии.
Мой спутник умолкает, давая мне время, чтобы все осмыслить.
– Ну, как, что думаешь?
– Весьма занимательно. Не сказать, что ты попал во все, но… у тебя хорошо получается. Как же ты все это узнал?
– Я просто видел твою страничку в инстаграме …
– Аа… – мое удивление тут же остывает, а нотка восхищения сходит с лица.
– Да шучу я, – снова улыбаясь, произносит парень. – Отец научил меня парочке трюков, он хорошо разбирался в психологии, любил рыться в проблемах людей, искать их корень. Пытался помочь окружающим…
– Я, кстати, Адам, а как тебя зовут?
– Сара…
– Приятно познакомиться. Куда едешь?
– Долгая история…
– Такая красивая и совершенно одна?
Адам вводит меня в замешательство, хотя, кажется, с момента этого знакомства я из него не вылезала.
– Нет, не одна. Меня ждет молодой человек.
– Оу… ну… ладно. Этого следовало ожидать… – по всему было видно, что Адам надеялся не услышать этих слов. На долю секунды его привычная улыбка сошла с лица, и он стал выглядеть слегка подавленно; уверена, что мне это не показалось, хотя с той же скоростью, с которой появилась эта неловкость, она и пропала.
Все следующее время мы провели, общаясь на различные темы. Я рассказала ему о доме, о своем побеге и «чудесных» отношениях с родителями. Его общество поразительно располагало к общению. В этом он походил на Анну. Адам лишь задавал вопросы и слушал, внимательно, не перебивая… Кое-где он вставлял свои слова, удивляясь моему безрассудству, хотя, как мне казалось, в его жизни были моменты гораздо безумнее. Адам не старался меня переубедить, не давал своих советов, напротив, он понял мою точку зрения, и сказал, что, скорее всего, сам поступил бы точно так же. Так мы проговорили с ним где-то час, и я чуть не пропустила свою остановку.
– Мне пора выходить, выпустишь? – смеясь, спрашиваю его я.
– Только если обменяемся телефонами… У меня предчувствие, что ты попадешь без меня в какую-нибудь историю.
Я вздыхаю и нехотя соглашаюсь. – Ладно, давай, но учти, что у меня уже есть …
– Сара, я ни на что не претендую, даю слово… – обрывает меня Адам.
– Хорошо.
Напоследок я решаю спросить, уже стоя около открывающихся дверей, куда же едет он сам.
– Просто катаюсь, – отвечает Адам, по-доброму улыбаясь в своей фирменной манере.
Следующие пересадки прошли без особых происшествий. Народ, такое ощущение, массово уезжал из города. С каждой новой остановкой в автобусе становилось все теснее. На последней пересадке мне вообще пришлось уступить место старушке, которая в течение пяти минут стояла надо мной и всем своим видом показывала, что хочет сесть. В этом нет ничего такого, вот только… в автобусе были пустые места! Но ей все равно хотелось сесть именно на мое.
***
Выйдя из очередного автобуса, я вдыхаю полной грудью. Наконец-то свежий воздух. Прохладный ветерок ласкает мою кожу. Веселые, громкие компании подростков, смех детей, тихое шипение проезжих машин и колыхание листвы на редких деревцах создают успокаивающую атмосферу. Солнце постепенно двигается в сторону заката, уходит жар и зной. На улице воцаряется прохлада и свежесть.
По пути до остановки заскакиваю в магазин, чтобы купить с собой в дорогу немного еды и что-нибудь попить. Не ела ничего с самого утра и, будь у меня больше денег, непременно спустила б их на сочные и сытные говяжьи бургеры, но, увы… Это обычный продуктовый, в котором частенько можно напороться на просроченные товары, зато все дешево и позволительно… Купив пару булочек с джемом и бутылку воды, я возобновляю свой путь.
На остановке уже скопилось приличное количество людей, видимо, я далеко не одна еду в том направлении. Хочется верить, что не придется стоять следующие несколько часов…
Пока автобуса нет, я залезаю в телефон: не знаю, зачем мне это, просто как-то машинально получилось. Мои однокласснички уже никакие, после литров алкоголя они дружно идут купаться, попутно неся всякий бред и выкладывая это в истории. В такие минуты хочется забыть последние пять минут своей жизни.
Класс… я только что видела Донну – девчонку, которая всю жизнь училась на "отлично" и подавала, в целом, положительный пример – голой, танцующей на берегу Мендосино. Ее обнаженную грудь уже заценило больше 500 человек… Чувствует мое сердце, это только начало. Ком встает в горле, когда я думаю о том, что Сэм сейчас все это видит. Я снова начинаю ревновать и совершенно не могу с этим справиться. Руки так и чешутся набрать его номер, чтобы спросить, как он там, скучает ли, ну и прочее женское, но я чудом себя сдерживаю.
Удивительно, что за последние часы от родителей ни одного звонка…
***
Погода начинает портиться. Ветер поднимает мусор с земли, собирая его в небольшие завихрения. Холодает. Я оглядываюсь на окружающих и только сейчас замечаю, что все они прихватили теплые вещи, одна я не удосужилась посмотреть погоду на сегодня. Шум листвы, первые капли дождя, постепенно затягивающееся внезапно ворвавшимися тучами небо – все это лишь первые предпосылки надвигающейся стихии. Ноги противно пронизывает холодным воздухом, а по спине и рукам пробегает едкая дрожь. Обхватываю себя коченеющими конечностями, чтобы хоть как-то согреться. Постепенно капли становятся все больше, тяжелее. Они все чаще падают и соприкасаются с моей ничем не закрытой кожей. Я снимаю портфель со спины и закрываю им голову, используя в качестве зонтика, но особого эффекта это не проносит. Автобус должен прибыть с минуты на минуту, но пока его нет, дождь достигает своего пика. Подхваченные резким порывом ветра, его капли задувает со всех сторон. Блузка и шорты тут же мокнут, а в кроссовках начинает предательски сыреть. Меня знобит и трясет.
Но вот я слышу характерные звуки… Гул приближающегося автобуса доносится издалека и с каждой секундой становится все отчетливее. Я устремляю свой взгляд в сторону дороги. Вдалеке, из-за поворота, появляется свет фар, автобус медленно приближается к остановке, разбивая своими колесами уже успевшие образоваться на дороге лужи грязи. Еще пара минут и вот он останавливается возле нас. У меня не было ни малейшего желания оценивать качество нашего транспорта и следовать устоявшимся порядкам, а потому я, растолкав окружающих, пулей влетаю в автобус самой первой. Я не обращала внимания на дружные возгласы людей, на их угрозы и оскорбления, в этот момент мне было далеко плевать на их возмущение. Понимаю, что поступила нагло, но стоять дальше под дождем у меня уже не было сил. Отдав все свои оставшиеся деньги водителю, я прохожу вглубь салона и сажусь. Дождь продолжает идти все с той же интенсивностью, затишья не предвещается. Капли с силой разбиваются о стекла и крышу.
Меня снова передергивает, но на этот раз оттого, что я наконец-то согреваюсь. Тело приятно обдает теплым воздухом, озноб вскоре отступит.
Народ постепенно заполняет салон, и мы наконец-то трогаемся. Достаю телефон, чтобы проверить сообщения. Здесь пара пропущенных от неизвестного мне ранее номера; решаю не перезванивать. В беседе пока ничего интересного.
Живот противно тянет от голода, я залезаю в портфель и достаю булки. На сегодня это весь мой паек. Они не отличаются каким-то изысканным вкусом и даже близко не стоят с теми, что печет моя бабушка, но в том голодном состоянии, в котором я нахожусь, булки кажутся венцом творения человеческой мысли. Запив водой свой «ужин», я чувствую приятное спокойствие в животе. Голод временно отступает.
Прильнув в окну, я включаю музыку в наушниках и какое-то время слежу за меняющимся пейзажем. Город остаётся далеко позади, и его место занимает пустошь, которая позже перерастает в лес. Наш автобус несется по узенькой дороге с удивительным проворством, лишь изредка появляются встречные машины, на которых мы теряем скорость. Еще какое-то время я наблюдаю за мрачными видами из окна, но вскоре усталость берет свое. Мое сытое тело требует сна, глаза, несмотря на все мои усилия, закрываются, и я засыпаю под барабанящий звук не стихающего дождя.
Глава 8. Ночные приключения.
Старая я.
Не знаю, сколько я проспала, но проснулась от сильного толчка в бок.
– Пап, дай еще поспать, у меня же каникулы, – протягиваю я в полусонном состоянии, не открывая глаз.
– Какой "пап"? Вставай, давай быстрее! Напьются, а потом несут бред. Куда только родители смотрят… Идиотов поколение.
От неожиданности я вскакиваю, при этом больно ударившись локтем о подлокотник. Передо мной стоит водитель автобуса с максимально недовольным лицом.
– Ааа, протрезвела – отлично. Я уж думал, что придется тебя силой выталкивать.
– Где мы? – спрашиваю я первое, что приходит в голову.
Мужик напротив нервно закатывает глаза, но после отвечает:
– Зона отдыха бушей. Конечная остановка. Тебе пора на выход.
Я смотрю в окно и не вижу ничего, кроме автобусной остановки и небольшой придорожной забегаловки метрах в пятидесяти. Никакой цивилизации. К моменту моего пробуждения в автобусе уже никого не осталось. Только я и водитель. Не помню, чтобы автобус вообще останавливался, видимо, я настолько крепко спала…
– Мне тебя самому выдворить или лучше вызвать полицию?
При упоминании о полиции у меня тут же скручивает живот. Я ведь совершенно одна в штате, так еще и несовершеннолетняя. Меня сразу заберут в отдел и будут звонить родителям, те – приедут на следующий день и свернут мне шею. Нет уж, такой вариант меня не устраивает. Я быстро накидываю портфель на плечо и выхожу из автобуса. Дверь за мной закрывается, и автобус трогается дальше.
На улице к этому времени уже потемнело. Лишь звезды, луна и придорожный свет фонаря освещали мрачную местность вокруг. Достаю телефон, чтобы построить маршрут по путеводителю, но связь практически нулевая. Оглядевшись вокруг, я принимаю единственно разумное решение – идти в сторону магазина, может быть, там знают, как добраться до озера. Кроме того, я снова хочу есть…
Ветер завывает так, что закладывает в ушах: на просторах, подобных тому, где я оказалась, его скорость достигает внушительных цифр. Поднимая в воздух разнообразный мусор, песок и мелкие камни, ветер становится малоприятным подарком под конец понедельника для уставшей меня. Быстрым шагом я направляюсь к придорожному кафе, то и дело вставая в лужи, которые так сложно заметить в темноте этого вечера. Чем ближе я приближалась к ветхому строению, тем выше становилось желание пройти стороной. Подгнившие ветхие доски, облезлая краска и трещины на окнах, свидетельствовавшие о том, что хозяин не сильно заинтересован в посетителях – сюда зайдет разве что тот, у кого больше нет другого варианта, хотя даже он подумает не один раз.
В моей голове мелькает крупными красными буквами одна мысль "не вздумай открывать дверь, хорошим это не закончится", но тело упрямо держит путь в ее направлении. Через слипшиеся, засаленные окна у меня не получается разглядеть даже приблизительных внутренностей забегаловки. Встав на входе, я тяжело выдыхаю, делать нечего…
Скрип старой дверной ручки, звон колокольчиков на входе, которые оповещают персонал о приходе клиента, и вот я тихими шагами захожу в помещение. Быстрым взглядом окидываю интерьер магазинчика. Здесь море разнообразной выпивки преимущественно дешевого сегмента, сигареты, бонги, трава… Словом, не самое подходящее места для любого подростка. Пара ламп с трудом справляются с ответственностью освещать помещение. Прямо напротив двери располагается барная стойка, рядом стоит несколько стульев, гитара. Иду прямо туда, в надежде найти кого-нибудь из персонала, мое сердце начинает сжиматься с небывалой силой, а в голову ударяют холодный поток страха. Старый пол скрипит под ногами, кажется, что он вот-вот даст трещину, и я провалюсь куда-то вниз.
– Кого там занесло? Дейл, сходи, проверь… – раздается хриплый голос откуда-то за дверцей возле бара.
…
– Ты оглох, опьяневшая морда?
– Да это, наверное, Крис пришел или Адам…
– Крис, это ты? – бросает неизвестный своим тяжелым металлическим голосом.
Вся моя смелость моментально уходит в пятки. Я оборачиваюсь и смотрю на входную дверь, как на последний способ предотвратить что-то непоправимое. В помещении снова рождается мертвая тишина, которая не предвещает ничего хорошего. Я могу слышать мятежные удары своего сердца и пульсацию крови в висках, а дыхание кажется невыносимо громким…
– Кто там, черт возьми? – снова раздается оглушительный мужской рык.
Спустя мгновение дверь служебки открывается, из нее выходит крепкого телосложения мужчина. На его кистях красуются татуировки с какими-то странными символами, белая, надетая им майка приобрела сероватый оттенок из-за грязи, а джинсы на коленях протерты. На маленькой, лысой голове сидят злые, близко посаженные друг к другу глаза, которые моментально устремляют все свое внимание на меня. По всему видно, что человек никак не ожидал увидеть здесь кого-то вроде меня, лицо его напряглось и выразило глухую злость.
– Что забыла здесь в такое время? Хочешь курнуть? Мы таким не продаем, – заговорил он.
Я сглатываю образовавшийся ком в горле и с трудом нахожу в себе силы на ответ:
– Зашла, чтобы спросить, как добраться до одного места…
– Что за место?
– Мендосино…
Услышав мой ответ, мужик громко разряжается наигранным смехом. Мне становится противно смотреть на его тупую физиономию. Страх начинает мутировать, его место занимает раздражение.
– Фил, тут еще одна студенточка, – выкрикивает он второму, который все еще находился в подсобке.
– Что смешного я сказала? – осмелев, спрашиваю я.
– Посмотрите-ка, злится, – все так же, смеясь, передразнивает меня он. – Люблю таких – дерзких.
Немного погодя, в дверях показывается еще один мужчина, внешний вид которого – полная противоположность его напарника. Высокий, широкоплечий человек с бледным жилистым лицом, вытянутым подбородком и грубым шрамом на щеке. Единственное, что их роднит с громилой, так это тату на кистях и костяшках пальцев. Он бросает на меня оценочный взгляд и, видимо, удостоверившись в том, что я не представляю никакой опасности для них, обращается к громиле рядом: – Дейл, давай заканчивай с ней, у нас еще полно работы, – он заходит назад в служебку, плотно закрыв за собой дверь.
От услышанного у меня снова начинается паника, с трудом удается стоять на месте, хочется рвануть отсюда и как можно быстрее.
– Скажу, только если выпьешь со мной, – протягивает мне верзила, прожигая на мне одежду своими мелкими, подлыми глазами.
– Я не пью, – решительно заявляю я.
Амбал выходит из-за стойки и подходит ко мне чуть ли не вплотную. Колени начинают предательски трястись, а руки безостановочно сжимаются в кулаках.
– Детка, я настаиваю…
В этот момент я поняла, что случится нечто такое, что окажет сильнейшее влияние на мою дальнейшую жизнь. Знаете, порой происходят такие курьёзные случаи… Это могут быть всплывшие в сети ваши голые фото, отчисление из учебного заведения, тюрьма, диагноз… встреча с придурком, который вертит тебя в руках, как игрушку…
– Да пошел ты! – я разворачиваюсь и направляюсь быстрым шагом к двери. Касаюсь ручки и уже начинаю ее поворачивать, но тут меня с бешеной силой разворачивает и отталкивает от двери. Закрыв ее на защелку, амбал хватает меня за шею и кидает к стене. Больно ударившись головой, на мгновение я теряю всякое понимание того, где нахожусь. Чувствую только, что меня начинают раздевать, хотя вернее будет сказать – разрывать на мне все. Легким движением рук верзилы моя рваная блузка падает на пол. Опомнившись, я предпринимаю попытку ударить урода локтем, но это его только раззадоривает, и в ответ приходит увесистая пощечина. Из носа мгновенно прыскают струйки горячей, алой крови, но ублюдка не остановить. Он, как хищник в бешеной, кровавой эйфории, продолжает. После его удара я уже не могу самостоятельно стоять на ногах, хотелось бы упасть, но меня держат, крепко прижав к стене. Голова удивительно стерильна от всяких мыслей; я смотрю над собой, запрокинув голову. Неужели все закончится здесь и сейчас? Такой венец мне уготован? Слышу звон расстегивающегося ремня, скрип молнии на ширинке и тяжелое дыхание надвигающейся бури.
– Тебе понравится, малыш, не сопротивляйся, – его руки рвут на мне белье, а губы касаются девственной кожи.
В состоянии безумного шока я перестаю чувствовать что-либо. Я как будто вышла из своего обреченного тела и оглядела себя со стороны. Перед глазами пронеслись счастливые обрывки детства: первый поцелуй, прятки с братом, минуты жизни, когда отношения с родителями еще жили и дышали, вспомнила наши объятия, все добрые слова, сказанные ими мне с неповторимой искренностью. И тут, в этот казалось бы безвыходный момент своей не самой радужной судьбы, во мне вдруг проснулась небывалая тяга к жизни и справедливости. Я взглянула на мерзавца, старающегося удовлетворить свои ублюдские, животные потребности и ощутила, что злость во мне бурлит и плескается.
Совсем забыв о всякой осторожности и потеряв бдительность, тело напротив меня представляет из себя очень легкую мишень. Оглядываюсь по сторонам и замечаю висящую в нескольких сантиметрах от меня полку с разнообразными бонгами. Их стеклянные корпуса так красиво переливаются на свету, что мысль об избавлении приходит практически моментально. Ближе прижав к себе амбала, я целую его в губы, отчего его глаза закрываются, а на лице появляется самодовольная улыбка. Мне только это и нужно было…
Схватив первый попавшийся бонг с полки, я собираю последние крупицы силы в своем ослабшем теле и совершаю страшнейший удар им прямо в лысую голову. Лицо его мгновенно изменяется и застывает в болевой судороге. Обхватив голову, он пятится назад, отпуская меня; падаю на пол. По лбу его скатывается дорожка крови. Рот слегка приоткрывается и пытается что-то сказать, но я ему этого не позволяю: встав и подойдя вплотную, я наношу последнюю пару смертельных ударов. Безжизненное, окровавленное тело опирается о стену, а после медленно скатывается на пол. Еще с минуту я стою над ним, в луже багрово-красного цвета и не могу пошевелиться.