Когда я снова встречу тебя

Глава 3

– Я сделал попкорн, – Джеймс демонстративно потряс перед моими глазами большую прозрачную миску, наполненную кукурузой.

Мы расположились на удобном диване в гостиной перед телевизором. Мне не хотелось вспоминать, что происходило в этой комнате до этого, но почему-то не могла выкинуть из головы слова Майкла. Я не давала ему свободы? Я считала, что свобода- это не то, что должно быть в отношениях. Доверие, да! Но не свобода. Как можно давать ее человеку, когда ты знаешь всю мужскую сущность? Если знаешь, что его взгляд тут же метнется на задницу милой официантки, что весь вечер строила глазки. А может, что и похуже… Я доверяла не только Майклу, но и своей подруге, которая не так уж была верна дружбе. Наше знакомство пусть и не было таким, как у многих, по типу нас посадили за одну парту, и мы поняли, что стали лучшими подружками. Она блевала в унитаз в клубе. Тогда я еще не встречалась с Майклом, поэтому позволяла себе иногда выбираться на такие мероприятия. Лесли было настолько плохо, что я даже думала вызвать скорую, но ее мокрая рука остановила меня.

– Папа убьет меня. Не надо.

Я отключила телефон. Все мимо проходящие девушки пытались обойти нас стороной, но лишь я одна обратила внимание на состояние Лесли.

– Что ты пила? – громко выкрикнула я.

– Я… я не помню, – еле слышно ответила мне она, а затем ее снова стошнило.

Я терпеливо держала ей волосы, не понимая, почему я делаю это. Многие девушки прошли мимо, и я могла сделать так же, но что-то меня остановило.

Взгляд. Ее глаза были наполнены не только слезами, но и странным магнетизмом.

– Ты не думай, что я такая всегда, – в перерывах как-то сказала она, – сегодня я узнала, что моя мама, которая ушла, когда я была маленькая, вышла замуж и у нее двое детей.

Я не особо хотела выступать психологом для незнакомой девушки из клуба, но она продолжила свой рассказ.

– Я так хотела, чтобы она вернулась, когда она обо мне забыла напрочь!

На тот момент Лесли была уязвима. Я видела ее такой так редко, что казалось, что она и вовсе не умеет плакать и грустить. Ее несчастье в семье она скрывала под маской веселья на бесконечных вечеринках.

Мне стоило все же ее обойти стороной в тот день. Я знала душой, что если бы не Лесли, в жизни моего уже бывшего парня появилась бы другая, но больнее всего то, что это моя лучшая подруга.

– Ты смотришь?

Джеймс пристально смотрел на меня, но я взяла горстку попкорна и улыбнулась, прожевывая без всякого желания.

Наверное, мне стоило остаться дома и не портить ему еще один вечер, к тому же у него там девушка какая-то есть. Я представила, как на том месте, где сижу сейчас я, сидит та самая, к которой он ехал вчера, пока не встретил меня на дороге. Она была бы уже на его коленях, а их губы слились бы в поцелуе. Под ложечкой что-то засосало, и я взяла еще горстку попкорна, но когда я посмотрела на экран, то увидела две бледные палочки в середине.

– Я поставил паузу пять минут назад, а ты не заметила.

– Отвлеклась.

Джеймс отставил миску с попкорном и вздохнул. Он не смотрел на меня, как будто думая тоже самое, что и я, когда встретила Лесли: зачем я с ней вожусь? Я пододвинулась чуть ближе к нему, чтобы моя нога касалась его.

– Джеймс?

Он продолжал на меня не смотреть, но по рукам, что напряглись, как и спина, и по учащенному громкому дыханию я поняла, что мое действие как-то повлияло на него. Его губы чуть приоткрылись, а глаза медленно, словно в сон, закрылись.

– Что ты делаешь, Эмма?

Я столкнулась с его взглядом, что уже пристально впивался в меня.

– Я ничего не делаю.

– Ты ошибаешься.

Он встал с дивана и подошел к окну, но вскоре почти сразу обернулся, чтобы посмотреть на меня.

– Ты ко мне клеишься, Эмма. Назло Майклу? Он спит с твоей подругой, решила отомстить, переспав со мной?

– У меня была такая мысль.

Джеймс развел руками, будто сказав, что это и следовало ожидать. Его спина напряглась и стала казаться шире. Руки согнулись в локтях, и он снял с себя майку.

– Ну, снимай с себя эту пижаму и выбирай, куда пойдем: в спальню или, может, прям здесь?

Его голос ударил, словно пощечина. Грубость и нахальство в его словах, совершенно не то, что я хотела и даже ожидала когда-нибудь услышать от Джеймса.

– Зачем ты так?

Слезы снова начали наворачиваться на глаза. Белая пелена вдруг застелила передо мной очертания фигуры Джеймса.

– Неужели я задел тебя своими быстрыми действиями? Ты, наверное, любишь понежнее.

Он оказался надо мной и провел рукой по моей щеке наверх, убирая прядь за ухо. Его рука грубее, чем у Майкла, но прикосновения были более пронзительными и чувственными.

– Как ты больше хочешь: сверху, или дашь весь контроль мне?

Я влепила ему пощечину, руками оттолкнув его горячее тело. Все во мне сопротивлялось, но Джеймс позволил себе слишком многое, перейдя за рамку приличного. Я не поменяла свои принципы даже спустя два года.

– Извиняться не буду, – сказала я.

Джеймс поднял свою майку с пола и снова ее надел.

– Я тоже.

Он снова сел на диван и оставил приличное расстояние, прежде чем снял с паузы фильм. Напряжение между нами росло, но никто не пытался его устранить. Фильм был скучным, и я поняла, что начала засыпать. За окном уже было темно, и я даже не имела представления, сколько времени.

Джеймс выключил фильм только тогда, когда на экране телевизора появились титры. Он встал с дивана и ушел в комнату, не сказав ни звука, и я решила последовать за ним.

– Джеймс?

Из-за тишины я услышала звук расправления постельного белья в его комнате, поэтому я направилась туда.

– Сегодня опять хочешь спать со мной?

Его голос был жестким, и я чувствовала обиду, что затаилась в нем.

– С тобой.

Он кивнул мне, но даже не повернулся. Его руки разгладили простынь, и Джеймс положил сверху одеяло.

– Если хочешь спать, можешь ложиться.

Он уже направился к выходу, но я перегородила проем.

– А ты?

– Хочу выпить.

Его руки попытались меня подвинуть, но я намертво приклеилась к полу. Его глаза встретили мои.

– Эмма, дай мне пройти.

Я помотала головой, а затем обняла Джеймса. Его спина напряглась, и я поняла, что, наверное, сделала это зря, но его руки обхватили меня. Чуть отодвинув мое тело от себя, Джеймс посмотрел на мое лицо. Мои губы приоткрылись от его пристального взгляда, и от него это явно не ушло. Он поцеловал меня. Поверхностный поцелуй, который был что-то вроде дегустацией. Легкое соприкосновение губ. Джеймс настойчиво углубил поцелуй, и я подалась его порыву. Его руки ходили по моему телу, заходя за рамки неприличного, но мне было так хорошо. Страсть нахлынула на нас, и я не помню, как мы оказались на кровати. Джеймс прижимал меня к матрасу, а его сильные руки держали меня за бедра.

– Мы должны остановиться, – сказал он с одышкой.

Я притянула его к себе, показывая, что останавливаться я не хочу. Я не испытывала такое от поцелуев Майкла, и мне это нравилось. Рассудок потерял контроль, и я забила на свои принципы.

Джеймс отстранился, а затем и вовсе слез с меня. Пусть он и лег рядом, но он создал между нами дистанцию. Душевную.

Набравшись смелости, я спросила его.

– Ты меня не хочешь?

Джеймс молчал, а затем хрипло мне ответил.

– Я все время наблюдал, как Майкл тебя целует. Извини, но мне не так просто это забыть, как тебе.

– Думаешь, мне легко?

Я взяла одеяло, накинула его на себя и повернулась спиной к Джеймсу.

Глава 4

Я проснулась от того, что Джеймс толкал меня и говорил просыпаться. Я, еле открыв глаза, посмотрела на него. Голова раскалывалась, и я не понимала, что происходит. А потом я частично вспомнила вчерашний день… Точнее его конец.

– Эмма, мне нужно идти на работу, – нежно прошептал Джеймс, поглаживая мою щеку.

Я кивнула и попыталась покрыться полностью одеялом, с головой, но тяжелый груз помешал мне. Я опять открыла глаза и увидела перед собой лицо Джеймса.

– Ты такая милая, когда спишь.

Я, еще не проснувшись и не понимающая, что делаю, притянула его к себе и обняла.

– Ого.

Одеяло отлипло от моего тела и полетело на пол. И тогда я проснулась.

– Джеймс.

Он гладил своей горячей рукой мне живот, и у меня побежали мурашки. Случайными действиями я завела не только его, но и себя. Его рука плавно перешла на талию, отчего мое дыхание сбилось.

– Поцелуй меня, – сказала тихо я.

Мои губы приоткрылись в ожидании действий, но почему-то это не происходило. Я вопросительно подняла бровь и увидела улыбку Джеймса.

– Не торопи события, – он нежно щелкнул меня по носу, – пора вставать. Завтрак на кухне.

Джеймс встал с кровати и лениво потянулся. От того, что он размял мышцы у меня на виду, я тоже захотела и сделала так, но только в кровати.

Было странно видеть Джеймса таким после вчерашнего. Как будто ничего не произошло. Почему он решил, что это можно оставить без внимания?

Телефон на его прикроватной тумбе завибрировал, а затем тихо заиграл рингтон. Я пересекла всю кровать и взяла его.

Эмили

Я совсем забыла, что у Джеймса кто-то был. Мои щеки покраснели, и я поняла, почему он оттолкнул меня и не захотел пуститься в страсть со мной. Сердце сильно било в грудь, и я положила телефон обратно. Что я натворила?

Нашедшая силы я встала с кровати, привела волосы в порядок, насколько это возможно сделать без расчески, и пошла на выход.

Джеймс стоял у плиты, и запах бекона расплылся по гостиной и кухне. Притягательный аромат вел меня к тарелке, и желудок жадно заурчал.

– Садись, – сказал Джеймс, стоя у плиты, но в полразворота смотря на меня.

– Джеймс, мне пора…

Лопатка громко упала на столешницу, и взгляд теперь был прикован ко мне полностью.

– Куда?

Его вопрос выбил меня из колеи, ведь я не подготовилась в комнате, что ему сказать. Я понимала, что могла сказать ему правду, что ему звонила Эмили и я вдруг вспомнила, что у Джеймса есть девушка, ведь это было правильно, но мне не хотелось признаваться в этом.

– У меня много дел. По работе.

– Но ты же не работаешь.

Он слишком много обо мне знал. Я уволилась из ресторана, потому что не позволила распускать руки дружкам работодателя. Я была так убита, словно из меня все соки выжали, а ведь я там была не только официантом, но и администратором, но из-за того, что рук не хватало, мне приходилось выполнять не свою работу, за которую, естественно, не получала денег.

Я мечтала стать поваром. Подала заявление в университеты и колледжи, но они были отклонены. И я пошла работать. Выбора у меня не было. Я жила с родителями в одном из спальных районов, где дома людей стояли рядом друг с другом, и копила на свое жилье. Я хотела съехать от них, ведь я уже выросла, и мне не хочется рассказывать все, что я делаю или куда иду. Родительский контроль надоедал мне, и я хотела кричать.

– Эмма, все в порядке?

Я покачала головой, показывая ему, что все, жесть как, не в порядке. Слезы снова накапливались у меня в глазах, ведь я хотела того, чего на самом деле не хотела.

Я не хочу быть с Джеймсом, ведь он мне друг. Я никогда не рассматривала его кандидатуру, а сейчас на фоне стресса я повела себя странно.

– Мне просто пора домой.

– Хорошо.

Джеймс выключил газ, накрыл крышкой сковородку и направился ко мне.

– Позволь хотя бы довезти тебя до дома.

Я вытерла слезу и пошла на улицу. В пижаме было прохладно, и я невольно съежилась. Ветер обжигал лицо, несмотря на то, что на небе светило солнце.

Джеймс догнал меня. Закрыв дом, он открыл машину, чтобы я в нее села, но сам залез в тайоту лишь минут через пять. Все это время он смотрел куда-то в сторону. Я не заметила сразу, что в его руке был телефон.

Наверное, разговаривает с Эмили.

Странное чувство ревности вмиг укололо меня. У меня не было чувств к Джеймсу, но мысль о том, что у него есть девушка, почему-то огорчала меня.

Наверное, потому что я осталась одна. Когда я была с Майклом, я не раз присутствовала на двойных свиданиях и видела много потенциальных девушек Джеймса, но я никогда не грустила по этому поводу. Это все из-за разрыва.

Джеймс сел за руль и завел машину. Его взгляд был сосредоточенным, а тело напряженным.

– Звонил Эмили?

Я поняла, что сказала, только после того, как слова вылетели из моего рта.

– Да.

Молчание оглушало меня.

– И что она сказала?

– Это так важно?

Я кивнула, понимая, что он не видит этого. Я хотела знать, что я не испортила его личную жизнь, хоть и что-то внутри меня говорило иначе. Желание, что появилось на фоне расставания, пусть было и мимолетным, но почему-то оно оставило след, как бы это странно не было.

– Я отвезу тебя домой, – сказал Джеймс, – а потом съезжу к ней перед работой.

Я знала, что это правильно. Моя привычная жизнь закончилась, но она не закончилась для других. Я не представляла, как буду дальше. Я лишилась парня, лишилась подруги…

– Джеймс?

– Что?

Я набралась сил, чтобы сказать это.

– Забудь, что произошло, ладно? Я не знаю, что на меня нашло. Думаю, это все из-за расставания с Майклом. Он ушел, и все те запреты, что были окутаны отношениями, перестали ими быть, и я потерялась в этой свободе. Спасибо, что ты был рядом. Боюсь представить, что могло бы случиться, если бы не ты.

Мы подъехали к моему дому. Машины моих родителей не было, и это означало, что они уехали по магазинам, как это делали всегда.

– Спасибо.

Джеймс потер свой подбородок.

– Ты не поела ничего.

– Я же сказала, что у меня дела.

Звучало глупо, и понятно, что он мне не поверил. Его щеки чуть покраснели, дыхание стало более глубоким.

– Если станет грустно, или там захочется поплакать-звони. Я приеду к тебе.

– Странно, почему я раньше не хотела проводить с тобой вечера.

Я нелепо вылезла из машины и пошла по плитке к себе домой. Обернувшись у входной двери, я увидела, что коричневая тайота все еще никуда не делась, а ее водитель пристально смотрел на меня. Я помахала рукой и вошла в дом.

Меня встретила прохлада. Кондиционеры тихо гудели, пол слегка скрипел, когда я на него наступала, и фильтр аквариума неприятно громко шумел. Дома никого. Я так редко оставалась одна, что и забыла какого это. Раньше я всегда звонила Майклу и звала его. Мы проводили время перед телевизором в гостиной, а потом поднимались в мою комнату, переполненные желанием друг к другу.

Когда Майкл был на работе, а он работал почти всегда, так как он должен был поддерживать семейный бизнес, я звонила Лесли. Мы покупали винные коктейли и танцевали под разную музыку.

А сейчас я по-настоящему одна.

Мне некому позвонить, некому написать, не с кем провести день, пока мои родители в магазине. После того, как товары будут куплены, они привезут их домой, мама все разложит по полочкам , и они уедут на работу. И я останусь практически до ночи одна.

Мои родители работают в больнице. Мама- кардиолог, а папа- хирург. Думаю, понятно, где они познакомились. Они никогда не настаивали, чтобы я продолжала их врачебную династию.

Они работают сегодня в дневную смену. С полудня до десяти. Такой график. Раньше я и не заметила бы, что дом может стать удушающим местом одиночества.

Я прошла на кухню и вздрогнула. Там было холоднее, чем в гостиной , но дрожь вызвал не кондиционер.

Лесли, как ни в чем не бывало, сидела на барном стуле у стойки, попивая апельсиновый сок. Она увидела, что я вошла, но не сказала ни слова.

– Что ты здесь делаешь?

– Твои родители меня пустили.

Она поставила стакан на бар, и звук стука раздался по всему тихому дому.

– Эмма, я должна объясниться.

Видеть ее было противно после того, как я все узнала.

– Когда ты познакомила меня с Майклом…

– Проваливай.

Лесли округлила глаза, как будто не ожидая, что я могу так сказать.

– Я просто хочу, чтобы ты меня выслушала.

– Я ясно выразилась, чтобы понять, чего хочу я.

Она распустила волосы, и они упали ей на плечи.

– Как скажешь.

Она прошла мимо меня, оставляя аромат дорогих духов, что так не подходили к ее финансовому положению. Зато Майкл мог себе позволить такие купить ей.

Хлопнула входная дверь, а потом она почти сразу же открылась, и я услышала голоса родителей. Я мгновенно надела на себя маску, что у меня все хорошо, налила из кофейника кофе и села на тот стул, на котором только что сидела Лесли.

– Эмма, я думала, что ты решила остаться у Майкла, раз не у Лесли. Она дождалась тебя?

– Да, – сказала я, – но больше ночевать у Майкла я не буду.

Мама достала из пакета овощи и посмотрела на меня.

– У вас что-то случилось?

– Мы расстались.

Мама положила сельдерей на стол и хотела подойти обнять меня, но я показала жестом, что все хорошо.

Папа пришел со стопкой писем, но увидев мамино лицо, полное сострадания, остановился в дверях.

– Что-то случилось?

– Эмма рассталась с Майклом.

– Он всегда мне не нравился.

Папа улыбнулся и протянул мне письмо.

Конверт был нежно-зеленого цвета. На нем в левом нижнем углу были наклеены серебристые звездочки. Очень необычный выбор конверта.

Я посмотрела, от кого пришло письмо, и чуть не захлебнулась собственными слюнями от неожиданности.

Марк Фогель.

Парень, чья фотография лежит у меня в шкатулке.

Парень, которому я так и не призналась в любви и жалела об этом.

И вот его письмо я держу у себя в руках. Воздух нагрелся и обжигал, и я не обращала внимания на родителей.

Я встала со стула, чуть не подвернув себе лодыжку.

Я не слышала ничего о нем уже четыре года.

Аккуратно открываю конверт, боясь, что там может быть. Внутри лежал обычный лист. Я села на диван в гостиной и начала читать.

Дорогая Эмма!

Я долго не мог написать тебе, потому что улетел в Лондон. Я пытался найти тебя в соцсетях, а ты знаешь: если я захочу, то это обязательно случится. Через два года, как я сказал тебе, что ты меня больше не увидишь, я нашел твою страницу. На фотографии я увидел тебя… такую счастливую, что я вмиг потерял дар речи, чтобы описать, что тогда со мной произошло. На фотографии ты была не одна. Не знаю, что сейчас у тебя с ним, но тогда мне было неприятно.

Я вспоминал, как ты смотрела на меня, когда я тайком звал с собой смотреть на звезды.

Вспоминал, как ты светилась от того, что я взял тебя за руку.

Вспоминал, как я наблюдал за тобой.

Ты была красивой. Но сейчас…

Я знаю, что не должен тебе писать. Прошлое в прошлом, и все такое.

Но я снова в Америке. Хочу встретиться с тобой, хоть и безумно боюсь встречи. Я изменился, и ты, я думаю, тоже.

Если все-таки надумаешь, мой адрес у тебя есть.

И номер.

Марк.

P.S. брелок, что мы вместе покупали на ярмарке, до сих пор висит на моих ключах. А на твоих?

Я перечитывала письмо, не веря, что он, действительно, решил мне написать. Я записала его номер к себе в телефон, но набрать его не нашла в себе сил.

Я только что рассталась с парнем, за которого собиралась выйти замуж. Я узнала о предательстве. Готова ли я снова подпустить человека, который был моей первой любовью?

Марк Фогель учился в моей школе. Ему столько же лет, как и мне. И когда ему было пятнадцать от него уже сходили с ума девчонки. Несмотря на юный возраст, он обольстительно вел себя, но никогда ни с кем не встречался.

– Эмма, мне даже шестнадцати нет, – говорил он, закатывая глаза, – мне все равно, что на меня смотрит какая-то Стейси.

– Сара, – говорила я, – ее зовут Сара.

– Мне все равно, понимаешь? Я хочу влюбиться по-настоящему. То, что происходит в школе- глупости и недержание гормонов. Я хочу быть выше этого.

В столовой мы сидели одни, потому что ели последними. До звонка оставалось немного времени, и мы пытались как можно быстрее поглотить еду. Марк уже справился со своим сэндвичем и ждал, пока я съем свой.

– А если это произойдет, когда ты будешь в школе?

Он отвел взгляд и задумался.

Ответа не последовало, потому что прозвенел звонок.

Мы тогда только начинали дружить, и крепких чувств у меня к нему не было. Его смех не волновал меня, как и речь в общем, но когда Марк был рядом, я становилась другой. Я все время поправляла юбку, чтобы она не задиралась, ведь Марк мог подумать что-то такое, что я не имела в виду. Я распускала волосы, ведь думала, что с хвостиком выгляжу, как пугало.

Родители хлопнули дверью, и я осталась одна. На этот раз без сюрпризов.

Я встала и пошла в свою комнату, споткнувшись на лестнице, чертыхнулась, взяла ключ и шкатулку, а затем достала фотографию.

Фотография сделана на августовской ярмарке, той самой, когда мы купили парные брелоки. Он стоял рядом со мной, чуть приобнимая, и я не могу вспомнить, кто нас сфотографировал. Вроде какой-то незнакомец. Тогда Марк был чем-то обеспокоен. В конце вечера, стоя у моего дома, он сказал, что я его больше не увижу. На мои вопросы он не отвечал. Когда я пришла в школу после лета я не застала его за партой рядом со мной. Учитель скучающим голосом сообщил, что Марк Фогель переехал в Лондон. Я помню, как плакала в школьном туалете. Девчонки, что на этот момент смывали свои яркие помады, потому что были выгнаны учительницей, решили меня подбодрить.