Тень Буревестника. Часть 2
Алрог Манд, из эссе «Слово о Терпимости»
«Убирайся, нелюдь! Вон из людских городов!»
Надпись на стене Миротаунской Академии Наук
Хмурый Львёнок брёл за своим провожатым, зябко ёжась от утренней прохлады и падающих с небес капель. Натянув капюшон пониже и зевая на ходу, он проклинал чёртова кардинала, чёртов дождь, но главное – чёртов Камень. Помимо того, что разбудили ни свет ни заря, так ещё и выезжать приходилось в такую непогоду.
Внутри конюшен оказалось тепло, пахло соломой, лошадьми, деревом и навозом; конюший с помощниками уже был на ногах – кто накладывал лошадям корму, кто обрезал копыта и проверял подковы, кто просто мыл и чистил белых, бурых, пегих, вороных и прочих разномастных скакунов. Львёнок, проходя мимо множества любопытных лошадиных голов, заприметив знакомое лицо в конце помещения, улыбнулся. Прошлым днём, после того, как кардинал отпустил их, Стефан тут же убежал по своим важным орденским делам, оставив Лео одного в лоне всемогущей и всеобъемлющей церкви. Теперь же чародей стоял посреди лошадиного царства, несмотря на ранний час, как всегда, свежий и бодрый. Маг сменил орденскую мантию на простенький, песочного оттенка камзол, бежевый дорожный плащ с капюшоном, чёрные штаны и высокие сапоги для верховой езды. Свои тёмные волосы Стефан зачесал назад и уложил с помощью специального воска, отчего те блестели на свету – такие причёски пользовались популярностью в Лесконии, особенно среди молодого дворянства.
Рядом, о чём-то тихо разговаривая, стояли двое служителей церкви: кардинал – тоже бодрый, но не столь помпезный, как накануне, и молодой паренёк в светлой мешковатой тунике без узоров, подвязанной простым ремнём. Ученик кардинала оказался чуть выше Лео, худой, бледнокожий и до ужаса лопоухий; волосы он обрил по монашеской моде, практически под ноль, зато под нижней губой отращивал курчавую юношескую бородку. На непримечательном, слегка вытянутом лице ярко выделялись светло-голубые глаза.
«Точь-в-точь, как зенки его высокопреосвященства. Быть может, какая-то дальняя родня? Или они здесь все в церкви со временем становятся похожи друг на друга?»
Кардинал насупился, и Львёнок, вспомнив про ощущение чужого пальца в носу, перевёл взгляд на четвёртого участника отряда. Чуть поодаль ото всех, прислонившись широкой спиной к стене, мифическим исполином возвышался рагхарец. Рядом с ним стоял такой же огромный, как и его хозяин, двуручный меч в кожаных ножнах. Варвар, не обращая ни на кого внимания, смотрел отстранённым взглядом в только ему видимую точку и лениво пожёвывал длинную соломинку. Трое встречающих, не считая рагхарца, повернулись навстречу вору. Стефан, улыбнувшись, поднял руку; кардинал поджал губы и сухо кивнул; а вот молодой парнишка тут же впился в Львёнка пристальным взглядом – ну точно кредитор в упустившего все сроки заёмщика.
«Чую-чую, он уже успел наслушаться всякого обо мне…»
– Доброе утро, господин Лео, – прохладно поздоровался ле Гольт. – Как спалось?
– Доброе. А почему вы спрашиваете?
– Говорят, воров по ночам донимают муки совести. Потому-то они все и выглядят бледными, больными и уставшими.
– Нагло врут, ваше высокопреосвященство! Спал как убитый.
– Да как ты разговариваешь с… – открыл было рот лопоухий монашек, но ле Гольт его остановил.
– Тише, мальчик мой. Не поддавайся негативным чувствам. Помни, что путь к зрелой мудрости пролегает через полное душевное равновесие.
Видимо, ученик кардинала совершенно забыл об этом постулате, ибо в глазах его душевным равновесием вовсе и не пахло, зато вот глубокой неприязни – хоть отбавляй. Ле Гольт поманил рагхарца пальцем, и когда тот подошёл, кардинал положил руку на плечо монашка.
– Знакомьтесь. Это – мой ученик Юргант. – На мгновенье Львёнку показалось, что в голосе кардинала проскользнула отеческая теплота. – Этих господ величают Стефаном Модера, Лео из Нижнего и Завалоном Рагхарским. Теперь, когда все формальности соблюдены, перейдём к делу.
Кардинал обвёл упомянутую троицу задумчивым взором, почесал заросший подбородок и, прочистив горло, заговорил:
– Итак, дорогие мои. Вам предстоит довольно длительный путь, конечной точкой которого являются Серые Холмы, графство Награн. Напоминаю, что нужный вам человек откликается на имя мастера Сарда. В Серые Холмы он отправился инкогнито, под видом церковного специалиста по историческим ценностям, дабы провести опись обнаруженных на месте захоронения вещей. О том, что Сард является экспертом в области Астральных артефактов22 и прославленным практиком Низкого чаровничества, и речи быть не может, так что по прибытии держите свои рты на замке. Про цель вашей поездки и, само собой, про Камень – тоже никому ни слова! Юргант владеет всеми необходимыми бумагами, заверенными лично мной и моей печатью, потому ни на границе Сэддэна, ни при любой другой встрече с местной исполнительной властью сложностей возникнуть не должно. Ваш маршрут проложен так, чтобы вы двигались максимально без задержек, но при этом спали под крышей, а не под звёздным небом. Прибыв в Холмы и отыскав мастера Сарда, вы либо справляетесь с нашей маленькой проблемой на месте, либо незамедлительно выезжаете туда, где сможете связаться с Орденом и, в частности, со мной. В нашем случае этим местом является замок графа Кудроу, лорда тамошних земель. При любых раскладах обратно вы поедете через его владения, так что придворный чародей доброго графа уже предупреждён и будет ждать вас. Независимо от успеха миссии, вы должны будете доложить о своей судьбе. Это я говорю конкретно вам, ваше магичество!
Стефан терпеливо кивнул.
– При благоприятном стечении обстоятельств к середине сеира вы вернётесь в столицу, самое позднее – к началу обира. Время сейчас более-менее спокойное, никаких пограничных инцидентов и прочей феодальной грызни меж лордами Сэддэна не наблюдается, но всё равно, всем вам следует вести себя тихо и не привлекать к себе внимания. Все расходы в дороге Церковь берёт на себя. Теперь, господа, слушаю ваши вопросы.
Так как вопросов не последовало, кардинал подал знак конюшему, и вся процессия двинулась к выходу на улицу, где накрапывал мелкий дождик, а небо темнело. Вскоре к ним вывели две пары навьюченных лошадей. Когда к Львёнку подвели его скакуна – поджарого вороного рысака с белым пятном на лбу – вор впал в лёгкий ступор. Обернувшись, он с завистью наблюдал, как Стефан, Юргант и даже Завалон непринуждённо забираются в сёдла. Магу досталась симпатичная и лёгкая буланая кобылка, ученику кардинала – крепкий гнедой мерин. Оказавшись в седле, Юргант похлопал коня по загривку, наклонился, что-то зашептал, словно старому знакомому. Мерин в ответ запрядал ушами и радостно фыркнул. Завалон довольствовался бриттольским тяжеловозом молочного оттенка с каштановыми пятнами, густой длинной гривой и мохнатыми ногами.
– Я вижу, уважаемый, что у вас имеется опыт верховой езды, – с вежливой улыбкой отметил кардинал.
– Да, – пробасил варвар, запуская свои огромные пальцы в гриву тяжеловоза. – В мой родина…
– «На моей родине», господин Завалон.
– На моей родине мы есть укрощать… большой и рогатый лошадь! Но этот лошадь – тоже хороший животная! Она похожий на мой, оставшийся в дом.
– Видимо, вы имеете в виду прославленных рагхарских туров? Или зубров?
Завалон посмотрел на кардинала странным взглядом, затем пожал плечами и кивнул. Когда все, кроме Львёнка, оказались в сёдлах, ле Гольт повернулся к вору.
– Вам, друг мой, отдельное приглашение? – усмехнулся он. – Быть может, вас следует подсадить?
– Давай, Лео, – подбодрил друга Стефан. – Это не так уж и сложно, поверь мне.
– Не переживайте, уважаемый господин, – добродушно улыбнулся усатый конюший. – Feilhtrass обладает довольно покладистым характером. Видите, как вам рады – нюхает, изучает, высматривает, что вы за фрукт такой? Это, значится, понравились вы ему!
– С чего такая уверенность? – буркнул Львёнок, играя с конём в гляделки.
– Дык, в обратном случае вы бы и на три шага не подошли! Лошадки – они же, как люди, умные совсем.
«Feilhtrass, значит? Как же это с ильвисса23 будет? Вроде бы птица… Не то „ястреб“, не то „ласточка“? Нет… Точно – сокол! Ох, приехали, выдумщики чёртовы. И кому только в голову пришло назвать коня Соколом?»
– Господин Лео, долго вас ждать ещё? Быть может, вы решили путешествовать пешочком?
– Да, я… Проклятье. Сейчас.
«Ах ты, старая и прогнившая нутром зараза! Ещё и святым человеком себя мнит! Знает ведь, сволочь, что в Нижнем городе, особенно таких, как я, не обучают верховой езде. А учитель? Тоже молодец! Воровать – научил. Выживать – научил. На ножах драться – тоже научил. Он меня, чёрт побери, научил даже стряпать, ходить по канату, ковать железо и, будь проклята ко всем чертям собачьим эта грёбанная игла с напёрстком, вышивать, словно крепостную матрону! А одному из самых необходимых умений в жизни – нет…»
Сокол, словно читая его мысли, фыркнул и топнул копытом. Лео заглянул в его большие и чёрные глаза. В них как будто бы даже читалось лёгкое участие, словно конь все понимал и говорил: «Не дрейфь, дружище, у тебя получится!»
«Так, дружок мой Сокол, надеюсь, мы с тобой подружимся. Ты, братец, только будь спокойным и покладистым, хорошо? А я тебе яблок куплю. Много вкусных яблок… Или чего ты там ещё любишь…»
Львёнок потрепал животное за гриву, провёл рукой по вытянутой морде, ощутил кончиками пальцев мягкую и тёплую шёрстку и, дождавшись одобрительного фырканья, засунул ногу в стремя. Подпрыгнул, оказался в седле.
«Так… Полдела сделано! Только вот… Как же оно работает? Чтобы тронуться, надо потянуть поводья на себя. А чтобы поворачивать, надо тянуть в противоположную сторону от нужной? Или же, когда хочешь остановиться, надо потянуть на себя? А для того, чтобы тронуться, чмокнуть губами? А, зараза, чтоб тебя! Я ни черта не знаю о верховой езде. Какого хрена во всех этих тупых сказках про королей и рыцарей всё внимание уделяется битвам с драконами, спасению принцесс, пирам со знатными вельможами и прочей бесполезной в жизни ерунде, однако о том, как надо править лошадью, ни слова?!»
Процессия двинулась вперёд. Лео, запаниковав, дёрнул поводья, конь захрапел, опустил голову и попятился. Конюший, глядя на всё это, сжалился над вором:
– Мил сударь, перестаньте мучить бедное животное, ей-богу! Пяточками по бокам дайте – и всё! Только легонько и нежненько.
Лео последовал совету и – о, чудо! – рысак послушно двинулся вперёд, пристраиваясь за кобылкой Стефана. Едущий во главе Юргант обернулся, махнул на прощание рукой. В ответ уже издалека прозвучало прощальное напутствие кардинала:
– Успехов вам, господа, возвращайтесь скорее! И да прибудет с вами Их мудрость.
Глава 4. О прошлом, настоящем
и будущем
«Единое Семирийское Королевство, заслуженно считающееся сильнейшим государством Северных Земель, имеет за своими плечами объёмную и многовековую историю, уходящую корнями в глубины далёкого, но отнюдь не радужного прошлого. А начинается сия история где-то в конце Эпохи Стамноссона, переходящей во Времена Бронзы, а затем уже и Железа. Одноимённые с королевством земли, на которых некогда обитали кочевые племена семиров, саров, бриттов, сальдоров и унглов, впитав в недра свои множество пролитой в сражениях крови, в конце концов пережили времена раздоров и войн. Скитания племён закончились, на месте деревень и сёл стали возникать малые города, а те в свою очередь с годами переросли в великие оплоты цивилизации – оплоты мира, процветания и неумолимого прогресса.
Города росли и ширились, устанавливались границы, заключались первые пакты о ненападении, впоследствии обращаясь союзами и альянсами. На месте бывших городов возникали целые королевства и княжества. Люди шли к миру, и мир шёл к ним – большими, семимильными шагами. Годами позже уже братские, а не вражеские народы севера пришли к пониманию, что истинная сила возникает через единство. Там, где обособленно процветали большие и малые феоды, всеобщими усилиями воздвиглась Империя Семиров, властвовать над которой выпала судьба Императору Ардароссу. Простоять Империи той суждено было ни много ни мало почти что полтысячелетия, однако, как известно всем мужам учёным, ничто не вечно под луной. Прогремел Великий Катаклизм, и положил он конец царствованию Великого Императора на землях Севера. С падением оного раскололась его держава на множество осколков, а величие непобедимой Империи кануло в лету. Наступила Тёмная Эпоха.
Пережившие Катаклизм, раскиданные по всем землям Семирии имперцы, уже не ведая единства под общим знаменем, вновь принялись с недоверием в глазах коситься на соседей, шептать о них слова дурные да замышлять нехорошее в головах своих. В итоге отделились они друг от друга, разошлись в разные стороны, обозначили границы своих новых владений и спрятались за высокими стенами больших городов. Всего семь городов этих было, а имена их знакомы нам сызмальства: Миротаун, Люран, Касадир, Бремес, Лир-а-Тиг, Мион и Артогард. Взошли над этими городами семеро знатных и уважаемых правителей, взяли в руки скипетры и державы да водрузили на головы свои короны златые, приняв царствование над склонившимся пред ними людьми. И объявили во всеуслышание те семеро новоиспечённых королей о новых временах. А именно – о временах Семи Королевств: Бриттолии, Андарилии, Эвэдэра, Итлиссии, Сэддэна и Нойдамма.
Как известно мужам учёным, кои не только в будущее зрят, но и в прошлое одним глазком заглядывают, история циклична, как ежегодный круговорот сезонов природы. Она повторяется вновь и вновь: Эпохи уходят и возвращаются, меняются лишь имена, но не происходящие в них события. Вернулся раздор, вернулась война. Почти пять сотен лет длилась Тёмная Эпоха, где нескончаемым потоком продолжались братоубийственные войны Семи Королевств. Конец же временам семи королей принесла эвэдэрская дева-воительница, при жизни носившая имя Фрэйра Дщерь Бури. Рождённая в простой семье, но унаследовавшая непростую судьбу, стала та дева вместилищем воли и слова божьего, сосудом для избранного богами и предназначением ребёнка. На поле боя, там, где стенали раненые и молчали убитые, родила она сына, коему было предназначено самими Богами-Братьями – Дароном и Эвэром – стать единственным Королём на залитых кровью землях семи царей. И нарекла Фрэйра своего сына Тэольконом Буревестником.
Тэолькон, с юных лет познавший ужасы войны, росший в окружении воинов и полководцев и переживший не одно сражение, к совершеннолетию своему принял титул отца своего, почившего в битве эвэдэрского князя Ландгрина. И теперь уже князь Тэолькон Буревестник, возмужавшее дитя из пророчества, самолично повёл людей за собой. Спустя годы сбываться стало пророчество девы-воительницы Фрэйры, матери будущего короля Семирийского: поднялся сын её Тэолькон над прочими и взошёл он на трон Королевства Эвэдэрского, но не остановился на том, а продолжил путь к своему предназначению. В итоге словом мудрым, красотою пламенной, огнём и мечом да с силой Богов-Братьев за плечами привёл он народ Семирии к долгожданному миру. И преклонили пред ним свои колена оставшиеся короли, да признали его они как единственного верховного владыку народа семирийского и присягнули ему на вечную верность, да приняли титулы Лордов Великих и Хранителей Мира в Королевстве новоиспечённом. По велению Тэолькона Первого остались те Лорды на землях своих править от имени короля своего и диктовать людям простым его волю. И были они, как и прежде, всё так же независимы ни от кого на свете белом, кроме владыки своего Тэолькона и детей его, положивших начало династии Фрэйвиндов. А королевства их, некогда независимые друг от друга, стали провинциями единого и великого государства.
Память о временах Семи Королевств осталась лишь в названиях тех провинций, коими и стали они, а именно: Бриттоль, Андариль, Итлисс, Досконь, Сэддэн, Нойдамм и главенствующая над всеми оными земля королевичей семирийских – Эвэдэр. Так и возникло величайшее королевство северное, именуемое Семирией. Так и появился единственный из достойных править народом семирийским род Фрэйвиндов, чьи отпрыски вот уже не один век восседают на Троне Молний да несут людям волю Богов-Братьев.»
Лодиас Лавид, хронист Дворца Знаний
«Краткая история Севера»
«Что я могу сказать об истории? Лишь то, что знать её надо. Однако, смею добавить, изучая историю, никогда не забывайте о том, что нас с вами там не было. А значит, и любые „достоверные“ и „неоспоримые“ факты могут оказаться обычным мыльным пузырём…»
Алрог Манд, профессор философии
Миротаунской Академии Наук
Ещё до наступления полудня отряд покинул Миротаун через Южные ворота. Дождь к тому времени пошёл на убыль – тучи постепенно редели, готовясь уступить небосвод яркому солнышку. Настроение постепенно поднималось у всех, кроме Львёнка. Виной всему послужил его новоиспечённый «друг» – жеребчик по имени Сокол.
Выехав с территории Верхнего города и миновав Площадь Героев, отряд свернул на Южную Лучевую улицу и благополучно достиг внешних городских ворот. Ничто не предвещало беды, когда жеребчик неожиданно решил проверить своего нового хозяина на прочность и без всяких предупреждений «свечканул», – то есть резко встал на дыбы! Сей необычный термин Лео узнал от старающегося подавить улыбку, правда, без особых успехов, Стефана. Наверняка прошлые хозяева Сокола не обращали внимания на подобные выкрутасы, но Львёнок, лишь с час как записавшийся в ряды конных наездников, в седле, конечно же, не удержался и благополучно полетел в ближайшую лужу. Сокол, надо отдать ему должное, оказался настоящим «другом» и вместо того, чтобы с радостным гиканьем покинуть место преступления, терпеливо остался стоять рядом, с лёгким ехидством в глазах наблюдая за выбирающимся из грязной лужи хозяином. Следующие пару часов Львёнок оставался мрачен и неразговорчив, как наевшийся тухлой селёдки гном, изредка посылая сквозь зубы проклятья на головы всех шебутных жеребчиков в этом мире.
У ворот, как обычно в это время суток, бурлила и пенилась, что волны морские, огромная толпа прибывающей в город челяди: простые торговцы, купцы из тех, что побогаче, совсем низкого положения крестьяне, запылённые от долгой дороги путешественники, сквернословящая и чеканящая шаг солдатня, интересные на вид чужеземцы из далёких стран да великое множество прочих и прочих желающих попасть в Жемчужину Севера. Стражники из числа Агатовых Ястребов, не жалея лужёных глоток, кричали о том, кому сейчас следовать на досмотр, кому подождать своей очереди, а кому «постоять в сторонке и погреться на солнышке, пока тяжёлым сапогом по одному месту не стукнули». Благо выезжающих из города не досматривали и выпускали вольно.
Отряд не спеша ехал по широкой дороге, держа направление в сторону главного восточного тракта. Густо заселённый низенькими домишками пригород остался далеко позади; мимо тянулись небольшие поселения и фермерские угодья. Об утреннем дожде напоминала лишь быстро подсыхающая дорожная грязь, посему плащи и прочая верхняя одежда отправились во вьюки.
Уже не столь хмурый Львёнок рассеяно теребил висевшую на груди чудо-стекляшку – ювелирные мастера, по наставлению расщедрившегося кардинала, изготовили для Камня обод и крепкую цепь, дабы вор мог держать находку у самого сердца. Чувствовать в руке шероховатость тёплого камушка оказалось на удивление приятно. Лео размышлял о превратностях судьбы, когда с ним поравнялся Стефан. Маг, явно имеющий больше опыта в искусстве верховой езды, держал руки на луке седла, управляя лошадкой исключительно коленями.
– Ну что, Лео, как себя чувствуешь?
– Как ты там говорил? Мол, голова – не седалище? Так вот, теперь болит именно что седалище, ага! И оно самое, отбитое да униженное, отказывается вести с тобой светские беседы.
– Расслабь ты уже своё седалище, сразу станет легче. Если ты не в состоянии справиться с лошадью, могу уступить свою кобылку на ближайшей стоянке. Она у меня покладистая, совсем без гонора.
Стефан похлопал лошадку по шее, и та в ответ, словно соглашаясь с ним, жизнерадостно фыркнула.
– Нет уж, благодарю. Я с этим парнем ещё не закончил. – Львёнок тем же самым жестом похлопал Сокола, и тот, обернувшись, удивлённо покосился на седока. – Ну, и чего ты вылупился, морда конская? Вот, смотри, твоих рук дело! Только, называется, выдали приемлемую одёжку…
Вор укоризненно продемонстрировал коню вымазанный в грязи рукав новёхонькой белой рубахи под распахнутым чёрным колетом24. Сокол отвернулся и фыркнул, мол, а я-то что?
– Ты ещё медяк с него потребуй за чистку! – хохотнул Стефан. – Напомни мне дать тебе пару уроков верховой езды намедни.
– Всенепременно, – буркнул Львёнок, нахохлившись. – Сам-то когда успел научиться этому выпендрёжу?
– В Фиалковой Школе, – пожал плечами друг. – Я же – маг-консул. В принципе, всех орденских обучают держаться в седле ровно, но у меня как у ближайшего советника благородных лиц были углублённые занятия, если так можно выразиться.
– Тоже мне, советник рож благородных! И к чьему двору тебя в итоге отправят? Кому вы будете давать свои бесценные советы, ваше чародейство?
– Пока, как видишь, только тебе. Выпрями спину, сгорбился, как гоблин. В седле нельзя так сидеть, ты ведь не карьером идёшь, а шагом. Учись входить с лошадью в одним ритм, воздействовать на неё шенкелями25, работать крестцово-поясничным отделом и корпусом, расслабляться, в конце концов! Ты сейчас согбен и напряжён всем телом, словно приклеен к седлу, а должно быть совсем наоборот.
Львёнок фыркнул не хуже Сокола, но совету всё же постарался последовать.
– Шенкель-шменкель… ладно, Стеф. Раз уж мы завели с тобой подобные разговоры, давай совет. Как от Камня избавляться будем?
– В смысле – как?
– В прямом! Здесь уже нет Белого Кардинала, и Церковь на нас не давит. – Львёнок взглянул на едущих чуть впереди монашка и варвара. – Как мне отвязаться от этой чудо-штуковины? Желательно это сделать до того, как дорога пойдёт севернее.
– Это ты к чему? – нахмурился друг.
– К тому, что в Сэддэн я не поеду.
Стефан резко, словно тур, выдул носом воздух и пристально посмотрел на Львёнка.
– А куда, извини за вопрос, ты едешь?
– Поглядим. Думал о Люране. Быть может, севернее, в Дорбрид, например. Пока не решил. Короче, по своим делам.
Стефан покачал головой да стиснул зубы так, что аж желваки выступили.
– Значит, я тут воюю с кардиналами, ползаю на коленях перед советами, напрягаю своего учителя и ношусь, как ужаленный, по всему Верхнему городу… А он по своим делам собрался? Во имя Богов-Братьев, Лео… Как же я сейчас зол на тебя!
Львёнок закатил глаза, наигранно застонал.
– Ладно тебе, выдохни. Покраснел-то, ух – аж жилка во лбу бьется! Хочешь, поехали со мной? Вдвоем и веселее будет, и годы упущенные наверстаем. М? У меня и квартирка есть в Северной Гузке…
Стефан в ответ обжёг его яростным взглядом – хоть стекло плавь.
– Ну и ладно, – фыркнул Львёнок. – Не хочешь, не надо. Моё дело – предложить.
– До пошёл ты, Лео! Чтобы ещё раз я ради тебя палец о палец ударил? Да ни за что…
Продолжить Стефан так и не смог, так как его резко скрутил надсадный кашель. Львёнок взволнованно потянулся к другу, но тот лишь отмахнулся. Когда приступ сошёл на нет, сильно побледневший маг утёр губы платком и тихо выдохнул. Выглядел он не лучшим образом: под глазами круги, лицо бледное, кожа лоснится бисеринками пота. Едущие впереди варвар и монашек, услышав кашель, оглянулись, но, быстро потеряв интерес, вернулись к дороге.
– Ты в порядке, Стеф? Уже не в первый раз…
– В порядке! А вот у тебя, Лео, с головой совсем не в порядке, раз ты решил самодурством тут заниматься. Этот Камень – не игрушка! И все связанные с ним последствия – тоже! Ты хоть понимаешь, что если дело обернётся наихудшим из вариантов, то вырвавшаяся из Камня Сила просто-напросто размажет тебя по земле, расплющит в тоненький блинчик, а затем разорвёт на тысячу маленьких Львёнков! Ого? Вот тебе и «ого»! Сообразил наконец?
– Чёрт… Ты это серьёзно? – брякнул густо покрасневший Лео. – Я-то думал, что всё это так, обычное бла-бла, чтобы вытащить меня из лап кардинала…
– Хреново ты думал, Лео, – сказал маг и поморщился. – Короче говоря, прекрати заставлять меня сквернословить, а все свои выдумки – выкинь вон из головы! Хватит уже вести себя, как ребёнок. Детство осталось далеко позади.
– О да, безусловно. Сказал тот, кто успел урвать его кусочек.
– Ты это к чему? – прищурился Стефан.
– Ни к чему, забыли.
– Мол, что у меня детство было сказочным, а у тебя – нет?