Африканская история в историях

Глава 11

Приятные воспоминания

Возвращение домой у россиян было индивидуально. Алекс не мог позволить себе прохлаждаться, под конец года были еще дела в России. От южной Африки он ожидал иного, всё-таки, влияло советское прошлое – с малым вниманием к истории и культуре этой части континента в соответствующих школьных учебниках. Только слова о расизме, белом меньшинстве и национально-освободительном движении.

Здесь же пахло цивилизацией. Ресторанчик «Бронте» сразу покорил его своим уютом и обстановкой. В нем он чувствовал себя джентльменом начала двадцатого века, столики, стулья, скатерти, даже бар и меню – все было стилизовано, это придавало определенный шарм. А официанты в белых ливреях сразили его наповал, он долго рассматривал их костюмы, красивые серебряные подносы и кувшины.

Белена выбор блюд брала на себя. Егор не спорил, но на аперитив предложил джин-тоник со льдом и кусочком лимона. Алекс одобрил выбор Белены. Вечер был в самом разгаре, когда раздался телефонный звонок и Игорь попросил Егора срочно приехать к нему на резиденцию. “Егор, можешь рассказать мне подробней о твоем пребывании в Танзании?” – начал без обиняков с порога начальник. “Что случилось, господин посол?” – принял правила игры советник. “Звонили из центра, тебя просят срочно прилететь в Дар-эс-Салам. У наших там намечается серьезный контракт и существует потребность в твоем присутствии. Почему-то наш военный атташе требует немедленно доставить тебя туда”, – озадаченно объяснял руководитель. “Игорь Николаевич, а как же наши гости из Петербурга, кто с ними продолжит работу?” – пытался отсрочить отъезд Егор. “Разрули ситуацию по телефону и передай туристов и бизнесмена твоему Дмитрию, а сам торопись собирать вещи, у тебя завтра в семь утра рейс «Эйр Зимбабве» на Додому. Билеты забери в консульском отделе, хотя, наверняка консул уже оставил билеты коменданту посольства. Так, что не теряй время, езжай”, – поверенный в делах реально был под впечатлением и взбудоражен.

Утренний семичасовой рейс на Танзанию задерживался поздним прибытием самолета. У Егора было еще пару часов, он выпил в баре чашечку крепкого кофе и позвонил Белене. Он не мог понять, что здесь первично, дело или укол ревности при оставлении ее один на один с красавцем бизнесменом. Трубку подняли после второго гудка. Белена, уже давно встала и готовилась к новым рабочим будням. “Доброе утро, Егор Владиленович. Как же так? Вы нас покинули, даже толком не пообщались, что за срочность, если не секрет?” – Егор готов был слушать ее голос часами, несмотря на легкие уколы ревности. “Секрета нет, я вылетаю в командировку, но переживаю за вчерашнее. Как прошли переговоры, удалось ли прийти к взаимному удовольствию?” – Егор почему-то сделал акцент на этом слове. В трубке возникла пауза, после которой Белена спокойно и с достоинством сказала: “Уважаемый советник, бизнес-это не только удовольствие, а если Вы имели ввиду симпатичен ли мне был собеседник, то скажу твердо, да. Он умеет найти подход, владеет искусством беседы, профессионален в своем деле. Но как мужчина он не в моем вкусе и это он понял, будучи неплохим психологом”. Егор был поражен откровенностью и про себя заметил, что-то часто Белена стала его поражать. “У нас сегодня в восемь деловой завтрак в «Лафонтене». Надеюсь, что в случае взаимных договоренностей, вечером познакомить Алекса с нашими местными партнерами”, – продолжила Белена, – “а Вам Егор Владиленович, хорошей командировки и звоните, буду ждать”. Объявили регистрацию на рейс, билет был эконом класса, так как иное было не положено. Только посол мог позволить себе более высокий уровень обслуживания.

Полет Боинга проходил нормально, после получасового дрема Егор решил вернуться к анализу сложившейся ситуации с Танзанией, кому он мог там понадобиться. Вчерашняя ночь и попытки прояснить ситуацию натыкались на думы об оставленных в «Бронте» Белене и Алексе. Все мысли смешивались в голове, так он и уснул на своей вилле.

Ранний звонок дежурного по посольству заставил встрепенуться и быстро принять душ, времени на раскачку не было. Все свои наработки по гостям Егор еще вчера вечером передал Мити Самойлову. Просил того вникать и слушать. За «питерских мужиков» он был спокоен. Свояк не будет огорчен, родственник его не подведет. Касательно ситуации с возможным совместным предприятием, Егор хотел контролировать ее сам, в том числе, учитывая послужной список Белены Здашко.

В салоне самолета из пассажирских наушников раздавалась знакомая мелодия. Через пару секунд Егора осенило, что это было поппури на тему государственного гимна Танзании «Боже, благослови Африку». Войнич с теплом вспоминал эту страну. Ему нравились обе ее столицы, а восхождение в горы, вообще, невозможно вычеркнуть из памяти. Национальные парки «Озеро Маньяра», «Нгора Нгора» и «Серенгети» являлись достоянием всего африканского континента, и каждый год пополняли казну страны от увеличивающегося потока иностранных туристов. Один только остров Пемба, чего стоил. Это название врезалось в душу и память Егора еще во время учебы в московском краснознаменном институте. Это напоминало ему о том, как один из его педагогов просто бредил этим островом, найдя там втайне от своей жены очаровательную блудницу.

Он знал, что в середине семидесятых годов двадцатого столетия столица страны Дар-эс-Салам потеряла функции столичного центра. Они были переданы городу Додома. Целью данного деяния предполагался перевод денежных потоков от более развитого побережья в нищую глубинку. Однако старая столица оставила у себя часть госучреждений, иностранных посольств и представительств международных организаций. Невзирая на произошедшие изменения, все эти события не повлияли на привлекательность самой высокой горы Африки Килиманджаро. Горы манили и притягивали огромные толпы туристов, готовых раскошелиться за прикосновение к местным красотам. Егору было приятно и комфортно причислять себя к беспокойному братству туристов, повидавших и покоривших эту африканскую достопримечательность. В памяти Войнича всплывали истории о персидских и арабских торговцах, пришедших на побережье Танзании в пятисотых годах нашей эры. Именно тогда в стране сложилась новая этническая общность – суахили. Танзанийский котел переплавил представителей местных прибрежных племен, пришельцев из Ирана, Аравии и Индии. Суахили были ассами в торговле. Они вывозили из Африки слоновую кость, золото, рабов, а ввозили ремесленные изделия, ткани, продукты питания.

Егор хорошо помнил эту страну, где без малого прожил почти четыре года. Помнил отношение местных к советским, русским, китайцам, португальцам, немцам и англичанам. Долгие разговоры с аборигенами в завораживающих своими ароматами мусульманских кофейнях, путешествия по стране, восхождения и замерзания в горах, общение с представителями местного бизнес-сообщества напоминали ему богатую историю этого государства. Его история не многим отличалась от общих тенденций прошлых времен, когда в Африку лезли морские европейские державы.

В начале шестнадцатого века на побережье нынешней Танзании высадились португальцы. Как когда-то они высадились и захватили «зимбабвийское» государство Мономатапу. Везде их сценарий был одинаков, они начинали с захватов портовых городов. Немного позже, почти, через полтора столетия арабы и местные племена смогли выдавить из страны непрошенных европейцев. Начиналась эра активной работорговли. Именно благодаря этому моменту истории в глубине этой африканской части суши, в будущей Танзании, появились зачатки государственности. Они стали складываться у народов чагга и хехе, хайя и ньямвезе. Государство верховного вождя племени шамбала по имени Кимвери уже тогда простиралось от склонов Килиманджаро до побережья Индийского океана. Народ племени хехе, где верховным вождем именовался некто Муюгумбы, стал про-родителем иного государства.

Все эти названия на русском языке звучали странно и смешно. Но мало ли, какие русские слова и выражения на иных языках вызывают желания смеха и хохота у их носителей. Егор придерживался именно этой точки зрения и всегда в беседах с аборигенами пытался правильно и без смеха произносить местные названия и имена. За эти годы он познал историю Танзании и ее быт. Войнич выучил не только приветствия на суахили, но и распространенные в быту названия утвари и некоторых предметов. Из истории Африки ему было известно, где появлялись одни европейцы, тут же место находили и другие их соплеменники. Егор прекрасно помнил о такой ситуации в истории и этой страны. Он невольно улыбнулся, вспомнив какие перипетии вызвали годы конца девятнадцатого-начала двадцатого столетия между двумя европейскими странами.

Множество торговцев и миссионеров в середине девятнадцатого века заполонило побережье будущей Танзании. Особенную агрессивность и настойчивость на этих землях проявили англичане. Они просто запретили султану Занзибара заниматься работорговлей, лишив его серьезных финансовых поступлений. Своей немалой активностью отметились там и немцы, заключившие договоры с вождями 12 племен о протекторате. А это означало фактическую власть Германии. Предприимчивые представители этой страны в 1888 году взяли у султана Занзибара всю прибрежную часть в аренду на 50 лет. Что, безусловно, повлекло не дюжую ревность у островной империи.

Обеспокоенные англичане в конце 1890 года убедили султана заключить договор о протекторате над ним с их короной. Тогда в 1891 году представители германцев объявили о создании имперской колонии Германская Восточная Африка. Этой территории предназначалась судьба немецкой поселенческой колонии, по аналогии ранее организованной в Намибии. На новой немецкой земле создавали плантации и возделывали каучуконосы, кофе, хлопок, сизаль. С 1902 года стали строить железные дороги, соединявшие прибрежные порты с глубинными районами….

Мысли и воспоминания Егора были прерваны предупреждением стюардессы о начавшейся посадке. Егора встречали. Он узнал одного из военных советников российского посольства, с которым ему ранее приходилось общаться. Покончив с таможенными формальностями, мужчины направились к ожидавшей их машине. Советник, не дожидаясь отдыха прилетевшего коллеги, начал вводить последнего в курс дела.

Глава 12

Джакая

“Если в двух словах, то дело обстоит следующим образом. Местным правительством объявлен тендер на поставку бронетехники, главные конкуренты китайцы и англосаксы. Мы по характеристикам оборудования не уступаем, а как всегда, даже превосходим. Но есть и минусы: говорим о создании сервисной бригады, в то время как китайцы уже используют плоды ее успешной работы. Более того они готовы бесплатно поставить сюда необходимые местным объемы, просят только оплатить морской фрахт. Правда, техника 70-80х годов. Мы же, не можем бесплатно поставить и этого, много согласований и формальностей. Отсюда расчет на твоих старых друзей, сидящих сегодня в местном парламенте и, несомненно, имеющих возможность повлиять на исход сделки. Англосаксы, в свою очередь, надеются на политическое выкручивание рук через МВФ”, – сжато ввел в курс дела военный. Егор попытался возразить, что ни с кем из местных чиновников не водил дружбу, но в ответ услышал: “ Ты, должно быть, не знаешь имя нынешнего вице-лидера местного парламента от революционной партии «Чама Ча Мапиндузу», я тебе назову более привычное для тебя имя – Джакая Ликумба”.

От удивления Егор открыл рот, он не сразу сформулировал вопрос: “Джакая? Как он сподобился? Он же далек был от политики?” “ Он хотел расширить горизонты своего бизнеса, ему помогли и предложили депутатское место, дальше больше. Теперь он уважаемый человек, влияющий при определенных обстоятельствах на принятие тех либо иных решений. К сожалению, ему помогли не мы. Но буквально случайно в переговорах с его участием выяснилось, что он твой кровный должник, он тебе обязан жизнью”, – произнося это, военный посмотрел в упор на Войнича, ожидая реакции на сказанное. “Да, ничего особенного, надо меньше пить и не купаться в пьяном виде в Индийском океане”, – смущаясь, пробормотал Егор, – “ Вы полагаете и надеетесь, что он изменит решение в нашу пользу? То есть заставит свое государство раскошелиться на несколько сотен миллионов долларов США, вместо пары миллионов зеленых за китайский фрахт?” “ Егор, не так грубо, или ты не патриот России?” – наседал встречающий. “Хорошо. Что я должен делать, для чего родина оплачивала мои авиабилеты?”– контратаковал Войнич.

“Первое, поехали в гостиницу. Там тебе забронированы люксовые апартаменты. Джакая ожидает твоего звонка через пару часов. С его слов, он готов отсутствовать на заседании парламента и встретиться с тобой в обед. Вот номер его мобильного. Второе, освежи свою память, ты, как бывший, должен все помнить. Кто был тогда с вами на Занзибаре в компании, я имею в виду девчонок, вы их с собой привезли? Или это были местные жрицы любви?”– своей речью и постановкой вопросов местный советник пытался показывать кто здесь главный. “Послушай, тебе это зачем? На случай его отказа будете шантажировать внебрачными узами? Ребята, это же на половину мусульманская страна. У них здесь по десять жен и наложниц. А на Занзибаре, почти сто процентов мусульманского населения. Давайте так, я с ним встречусь, а потом вы будете всех пугать и казнить, пора уже работать более интеллигентно. Все мои расходы и затраты, насколько я понимаю, Вы берете на себя?!” – уходя от встречных вопросов и, задавая свои, Егор пытался разобраться в ситуации и старался ничего не обещать до встречи с Джакая. Он все прекрасно понимал, что результат работы нашего ведомства в Танзании сейчас всецело зависел от его умения и пожеланий его контакта.

После душа в люксе первоклассного отеля «Моевинпик Роял Палм» Егор Войнич попытался сосредоточиться, как он начнет беседу. Ведь прошло уже почти два года после их последней встречи. В те недавние времена, Джакая предлагал русскому стать советником его представителя на лондонской бирже металлов. Обещалась непыльная работа, апартаменты в центре британской столицы и хорошая зарплата. И все это за прыжок этого бесшабашного блондина в бурлящий Индийский океан с борта прогулочного судна, чтобы спасти человека за бортом. Человека, который в пьяном угаре решил доказать, что ни буря, ни шторм и, даже, ни акулы не станут препятствием на его пути к берегу. В тот день на берегу его ждала красавица жена, а на ее руках спал маленький первенец Джакая. Егор тогда проводил выходные на прекрасном острове в компании своих друзей и бывших сослуживцев. «Занзибар Серена Инн» был отличным убежищем для отдыха старых приятелей. Возможно, это и придало некий кураж поступку, смотрите и у меня есть порох в пороховницах. Позже он признавался сам себе, что за геройством стояла другая причина, уносящая к событиям двадцатилетней давности.

Тогда на берегах Черного моря в Крыму проводились сборы и тренировки юношеской сборной Союза по регби. Кто-то из игроков пнул регбийную дыню свечой, и набежавший ветер снес ее падение прямо в морские волны. Импортные мячи тогда были очень дефицитными и дорогими, особенно, произведенные во Франции из нежнейшей замши – мечта каждого мальчишки-регбиста. Никто тогда из ребят не осмелился в надвигавшийся шторм нырнуть за мячом. Так, все и смотрели завороженно, как тот уносится далеко по волнам. Тренер сборной Бекасов по окончании тренировки сказал тогда, что никто из ребят не сдал тест на смелость и таким «смельчакам» не стоит выбирать такой вид спорта, как регби. Эти фразы долго еще отдавались эхом в памяти Егора, даже тогда, когда он стал играть за взрослую сборную страны…

После своего чудесного спасения Джакая при любом удобном случае звал Егора на различные приемы и вечеринки, устраиваемые его компанией. Поводов всегда было много. Контакты ладились от встречи к встрече. Если первые недели предложение Джакая будоражило воображение Егора, то в дальнейшем он предпочел остаться ему другом, чем стать его высокооплачиваемым подчиненным. Позже эта тема вообще не поднималась, а проводы Егора в Россию ознаменовались недельной праздничной вакханалией. Остров под странным названием Мафия, где владельцем шикарного современного «Кинаси лоджа» значился друг и партнер Джакая, был отдан во временное владение совместному «российско-танзанийскому посольству дружбы». Даже бывшим и действующим послам России в Объединенной Республике Танзания ни до и ни после не устраивали такие почести…

Телефон на столике зазвонил, консьерж просил разрешения Егора соединить с неким мистером Джулиасом. “Эгор, это Лукумба”, – раздалось в телефонной трубке, – “не мог удержаться, чтобы не позвонить, я стою внизу, спускайся”. Имя Эгор- являлось фирменным отличием Джакая при обращении к россиянину.

Мужчина двухметрового роста в национальной одежде сидел в лобби за кофейным столиком. Ни одежда, ни его внешний облик не могли ввести в заблуждение о высоком положении этого человека в танзанийском обществе.

“Эгор”, – глыба встала из-за стола и направилась к мужчине в легкой пестрой национальной рубашке. Егор не сразу узнал танзанийца, лицо его, как будто, претерпело пластику. “Джакая!”– под радостные возгласы друзья крепко обнялись.

Уже, сидя в лимузине, уносившем седоков от отеля, Егор заметил на шее Джакая шрам.

“Извини, но что случилось с твоим лицом?” – не вытерпел гость. “Как у вас говорят, пусть сами не лезут или бандитская пуля”, – отшучивался владелец лимузина, – “Если честно, то все это последствия политической борьбы. Борьбы за лидерство и власть. Раз ее почувствуешь и все. Это как наркотик. Потом не захочешь выпускать ее из рук. Если выпустил, то ты политический труп, а там и недалеко и до разорения твоего бизнеса. Вот и цепляюсь зубами за принципы, которые должны быть у потенциального лидера масс”.

Маленький уютный ресторанчик на берегу Индийского океана в разгар туристического сезона был неким спасением от любопытных глаз. Джулиасу не надо было просить хозяина ни о чем, тот сам вышел навстречу гостям и приветствовал их по местным мусульманским обычаям. Огромный мужчина пытался накормить Егора, ситуация была похожа на то, как отец кормит сына. Африканец с огромной любовью и благодарностью смотрел на своего спасителя. Чудо, которое переросло в крепкую дружбу разных по вере и мышлению людей, казалось друзьям, послано небесами. Егор спросил о сыне, о доме и матери. Ему не хотелось затевать разговор о бизнесе. Джакай начал первым и тем самым помог Егору, так как русский для себя решил не прикасаться в этот день к военной тематике. “Эгорушка, я рад твоему приезду и знаю его цель. Я хочу и готов тебя отблагодарить за все. Однако ты должен понять, что, если я хочу остаться лидером правящей партии и думать о своей политической карьере, то я не должен принимать не выгодные для моей страны решения. Я готов пролоббировать твои интересы при равных предложениях российской стороны. Рассмотрите возможность льготного долговременного кредита для поставок современной техники. Я понимаю, у вас на дворе кризис, обвал рынка, но, наверняка, есть резервы. Возьмите в залог наше еще не добытое золото по завышенным ставкам – это уже козырная карта в переговорах. Китайцы готовы за наши фосфаты и продукцию сельского хозяйства поставлять часть вооружений. Несмотря на то, что сами выращивают чай и табак. Кстати, не малую часть этой продукции они реэкспортируют к вам в Россию. Купите это у нас напрямую”, – пытался найти аргументы для собеседника Джакая. Егор улыбнулся и отметил: “Где-то я уже это слышал. Точно, недавно я общался на кенийском приеме с их торговым атташе. Спросил ее, зачем они закупают среднего качества зимбабвийский чай. Знаешь, что она мне ответила? Мы его смешиваем с нашим высококачественным и продаем по удобным для россиян ценам, так как за качество они еще не привыкли платить”. Собеседники синхронно улыбнулись. “Кстати, Эгор, слышал, ты вернулся на госслужбу и работаешь в МИДе. Если тебе нужна здесь помощь, у меня в лучших друзьях наш министр иностранных дел”, – предложил танзаниец. “Джакай, я хочу остаться твоим другом и не впутывать тебя в дела нашего военного атташе и его коллег. Правда, если тебе вдруг будет интересна их финансовая подоплека, то подозреваю, что там идет разговор о суммах, которых хватит на создание новой партии и на открытие нового бизнеса. Я знаю, что объемом финансов тебя не удивишь. Понимаешь, в данной ситуации можно объединить усилия и говорить о совместном предприятии по производству бронетехники. Но тогда здесь нужны серьезные финансы с вашей стороны и гарантии сбыта продукции по региону,” – продолжал Егор, – “а может подумать о схеме драгоценное сырье и камни в обмен на технику?” “Эгорушка, ты умный человек, мне приятно быть твоим другом, я постараюсь, чтобы наши узы дружбы только крепли. Мне пора, завтра в парламенте серьезные слушанья. Ты кушай, покури кальян, водитель тебя отвезет, я вызвал себе другую машину. Ты только не улетай, через день твои коллеги узнают окончательное решение, я думаю, шансы есть”, – с этими словами владелец одного из ведущих золотодобывающих приисков страны, главный акционер фермерских компаний по выращиванию хлопка, чая и кофе попрощался с гостем.

В гостиницу ехать не хотелось, Егор, выпил свой макиято, отпустил машину и решил прогуляться по знакомым улочкам. Он тщетно пытался вспомнить номер телефона знакомых украинок, проживавших когда-то здесь. Ему не надо было докладывать местному военному советнику об итогах встречи, он был соучастником записи прошедшей беседы. Дружба дружбой, а работа работой. Егор вынул из складки воротничка рубахи микрофон от записывающей техники. Пожелал в него всем доброго дня и спокойной ночи и с грустью направился в сторону гостиницы. В душе было неприятное предчувствие. Каждое утро Егор начинал с просмотра местных новостей. Эта привычка выработалась у него давно. Она укрепилась при работе в российском центре науки и культуры в Дар-эс-Саламе в лихой период российской истории начала 90х годов. Вот и в этот раз привычка взяла свое. Местная новостная компания давала экстренный выпуск – в автомобильной катастрофе погиб один из лидеров правящего большинства, бизнесмен, золотопромышленник …, ведущая говорила еще какие-то слова. Егор ее не слышал, он только видел цветной портрет Джакая, растянутый во весь телевизионный экран, в парламентском мундире и белом напудренном парике. Такова была официальная форма танзанийских парламентариев. Истоки внешнего вида костюмов и париков местных законодателей нужно было искать в британских традициях и истории. В ней же и возможные причины автокатастрофы на участке скоростной трассы между двумя столицами. Официальной причиной аварии являлась неисправность тормозной системы лимузина, увозившего в тот теплый вечер парламентария от его русского друга Эгора.

Позже, конечно, Егору будет известно о происках спецслужб британской короны, которые ни в коем случае не должны были допустить сделку с русскими. Пусть, в крайнем случае, будут китайцы со своими бесплатными, но древними танками и бронемашинами. А сейчас бывший капитан службы внешней разведки корил себя за то, что втянул хорошего человека в историю со смертельным исходом. И как его бывшие коллеги по цеху не смогли предусмотреть такой развязки? Где была страховка? По всей видимости, еще полетят головы с выбранных крайних…

Оставаться в Танзании после похорон друга не было смысла. Провожавший Егора сотрудник посольства был ему не знаком. Пара молчала всю дорогу до аэропорта. Когда прощались и пожимали друг другу руки, водитель черного ВМВ извинился перед Егором Владиленовичем за промахи в их общем деле. По тону и голосу извинявшегося было понятно, что в посольстве он занимал не последние позиции.

Самолет в аэропорту Хараре долго кружил над взлетным полем, прошли ливневые дожди и, нужно было уменьшить риск при посадке. Неделя началась неожиданной командировкой, заканчивалась неожиданной смертью друга. В жизни всякое бывает и человек способен это пережить, только бы хватило сил. Сил для того, чтобы вынести груз ответственности перед родными погибших и умерших по твоей вине. Егору было тоскливо, выпитые в самолете виски не привнесли баланса в душу советника российского посольства. В левой руке он сжимал рождественский драгоценный подарок от ушедшего друга. Это оказался большой танзанит, обработанный в виде капли и обрамленный чистым золотом высшей пробы. Заколка для галстука с красивой гравировкой буквы «Дж». Заколка и добрая память о друге, ярком и большой души человеке, вот и все, что осталось на добрую память от Джакая.

Приближалось очередное католическое рождество, которое Егор был вынужден отмечать согласно местным традициям. Сознание не хотело праздника, хотелось тишины, спокойствия и уединенности. Улицы Хараре пестрели разноцветной рождественской и предновогодней бижутерией. Толпы страждущих купить подарки близким заполоняли супермаркеты и магазины. Шла бойкая предпраздничная торговля. Рестораны и кафе бронировали последние оставшиеся столики. Шеф повара, почти всех гастрономических учреждений готовили рождественских гусей, нафаршированных кашей и яблоками. В витринах магазинов красовались нарядные куличи, пудинги и торты. Разница была лишь в антураже помещения и ценнике зарезервированного продукта. В большинстве посольств наступали каникулы в работе. Россияне же работали согласно своим ортодоксально-христианским представлениям о Рождестве и Новом годе. В последние дни уходящего года у посольского бассейна возник палаточный городок, украшенный гирляндами. Настраивалась аппаратура и микрофоны для речей руководства. От каждого дипломата изъяты в фонд праздничного стола бутылки русской водки, местного или южноафриканского, а может и недорогого австралийского вина. Егор отпрашивался у Игоря, выехать на Восток страны в Мутаре, а точнее в красивейший «Леопард Рок» отель. Он надеялся, что махание гольф-клюшками на местных просторах поможет ему легче перенести потерю друга, позволит немного забыться. Игорь поддержал эту идею.