Добыча Дракона. Вернуть истинную
Анна Сафина
Он одержим мной. Называет женой и не позволяет выходить из дома. Я потеряла память, а он не желает, чтобы я вспоминала прошлое. Она создана для меня. Моя истинная, моя добыча. Ее забрали, но я верну свою драконицу. Любой ценой. Даже против ее воли.
Анна Сафина
Добыча Дракона. Вернуть истинную
Пролог
Искандер
Ее зов. То, что удерживало его на грани боли. Отделяло на шаг от пропасти. И Искандер цеплялся, разрывая острыми когтями густой, тягучий воздух, распарывая пространство и откликаясь на зовущий голос его самки. Ее боль откликалась в нем в унисон, заставляя сердце биться чаще и быстрее. Впервые за тысячи лет забвения.
– Держите его в цепях! – кричит чей-то мужской голос, отдающий бесконтрольной паникой.
Искандер открыл глаза, фокусируясь на смертных, которые окружили его со всех сторон. Мужчины в черных плащах с силой натягивают цепи, удерживающие скалящегося дракона, который демонстрирует крупные острые зубы, но с места не двигается, внимательно наблюдает за девушкой, стоящей впереди. Между ними алтарь, на котором лежит мертвое тело беловолосого мужчины, чья рука безжизненно свисает с каменного свода.
– Мо-о-оя-я-я, – раздается его рык, отпугивая даже самых смелых членов Ордена.
И когда Искандер, не меняя своей драконьей ипостаси, единым движением сбрасывает с себя цепь, разрушая ту размахом крыльев, у которых броня крепче металла, девушка заваливается на спину, из ее рта струйками течет кровь, но она смотрит на него печальными и испуганными глазами. И это будит в нем зверя.
– Подчинись мне! – вдруг раздается зычный мужской крик, а затем, найдя самое слабое звено, прижимает к себе тело рыжеволосой девушки, уже истекающей кровью, и приставляет к ее горлу кинжал, поняв, что дракон стремится заполучить ее.
Искандер машет крупной вытянутой головой и открывает свою пасть, выпуская шквал палящего огня. Все пригибаются, зная, как опасно дыхание Первородного дракона даже для его потомков.
– Радмила! – девичий крик разрывает перепонки Искандера, и когда тот смотрит вперед, удовлетворенно щерится.
Самка не пострадала от его огня, а значит, зов не обманул. Она – его пара, его суженая. Вот только кровь, вытекающая из ее рта, не сразу бросается ему в глаза. Но когда он видит торчащий из ее груди кинжал, из его пасти вырывается крик боли и агонии, разрывающий пространство. А после он подходит ближе, цепляя лапами тело Радмилы, отпугивая мельтешащих рядом с ней оборотней и, распахнув крылья, взлетает, устремляясь вверх, наружу.
Глава 1
Радмила
Мужчина поднимает топор, обращая мое внимание на обхват его бицепсов, замахивается и единым слитным движением раскалывает бревно пополам. Берет другой обрубок и повторяет те же движения, и так раз за разом. Значительная охапка заготовок на дрова редеет, от чего бисеринки пота скользят по его торсу, заставляя меня наблюдать за его работой пристальнее.
– Мамочка, – вскрикиваю, когда он замечает меня, стоящую на пороге избушки.
Отскакиваю, прижимаясь к бревенчатой стенке. Прижимаю ладони к пылающим от стыда щекам и зажмуриваюсь. Всеми фибрами ощущаю, как снаружи разливается тишина, только лесные птицы продолжают свою переливчатую трель.
– Проснулась, др-р-ракоша? – мягкий баритон с урчащими нотками раздается у самого уха.
Приоткрываю один глаз, замечая на себе странный взгляд этого дровосека, затем второй. И не отказываю себе в удовольствии разглядеть его получше. Высокий, черноволосый, с такими же темными глазами, в которых я вижу собственное взъерошенное отражение. Рыжеволосое такое и с голубыми глазами.
– Ой, – опускаю, как приличная девица, глаза долу, когда замечаю, что по пояс он абсолютно наг.
Мужчина делает шаг ко мне и хватается пальцами за мой подбородок, заставляя посмотреть ему прямо в глаза.
– Не нужно стесняться, Лала, – голос в этот раз отдает хрипотцой, что придает ему особую брутальность и притягательность. – Я твой, а ты моя.
Его широкие плечи и крупное телосложение заставляют почувствовать себя миниатюрной крошкой, от чего по телу разливается приятное тепло.
– Кто вы? – задаю вопрос, который гложет меня с самого пробуждения.
И что значит, что я его? Облизываю нижнюю губу и замечаю, как его взгляд падает туда, а затем мужской палец обводит губу по контуру, слегка надавливая и массируя.
– Твой муж, – улыбается обольстительно, а затем наклоняется, словно намереваясь…
Но в этот момент меня простреливает сильнейшая боль в позвоночнике, между лопатками. Острая, пульсирующая, она заставляет пригибаться к полу, не чувствуя собственного тела.
– Ай, – выдыхаю, в уголках глаз скапливается влага, течет по щеке и скатывается ниже.
Ощущаю соль собственных слез на губах, на несколько секунд боль притупляется, а затем меня подхватывают сильные руки, несут в сторону кровати и осторожно кладут на постель животом вниз. Я открываю рот, чтобы спросить его, кто я, где мы, кто он, но… Очередной приступ заставляет меня прижаться лицом в подушку.
– Тихо, дракоша, спи, – его успокаивающий голос, поглаживания по голове, а затем… – Не рассчитал в прошлый раз…
Я проваливаюсь в темноту. Лечу вниз, не чувствуя ни себя, ни пространства, а после… Падаю в коробку. Смотрю вверх, где сияет выход, а после оказываюсь взаперти. Крышка захлопывается, оставляя меня в кромешной тьме. Кто я? Где я? Только слышу мужской голос, напевающий мелодию, и запах… Родной и такой ароматный…
Следующее мое пробуждение оказывается еще более странным. Сначала мне кажется, что я лежу на твердом камне, но затем трогаю на ощупь пальцами и неожиданно касаюсь литых мускулов, перекатывающихся под загорелой лоснящейся кожей.
– Доброе утро, р-радость моя, – бархатный мужской голос, источающий чистое довольство.
Поднимаю голову и встречаюсь с черными, как сама ночь, глазами дровосека.
– А оно доброе? – невинно спрашиваю, а сама замираю мышкой.
Сердце трепещет, по венам течет разгорающееся пламя, а в голове проносятся воспоминания, как он мастерски управлялся с топором. Внутри живота порхают бабочки, словно я вот-вот упаду с большой высоты.
– Пр-рекр-расное, др-р-ракоша, – перекатывается мужчина, подгребая меня под себя.
Все происходит настолько быстро, что я не успеваю среагировать и лишь выдыхаю, положив ладони на широкие мужские плечи. Между нами тонкая ткань серой простыни, так что я чувствую его крепкий пресс и мускулистые бедра так остро, словно все это для меня непривычно и в первый раз.
– Мы ведь, правда… Муж и жена? – сглатываю, облизывая губы, и его взгляд тут же падает на них, зависая на несколько секунд и покрываясь томной поволокой.
– Да, моя девочка, – говорит голосом, который отдает хрипотцой. – Ты моя, а я твой.
Киваю, соглашаясь с его убедительным взором, казалось, гипнотизирующим все мое нутро.
– Повтори, – вдруг настаивает он, не сводя с меня напряженного взгляда.
Все его тело, казалось, застыло в готовящемся броске, а сам он внимательно наблюдает за желанной и долгожданной добычей.
– Ты моя, а я твой, – повторяю за ним, как он и просил.
– Нет, – недовольно порыкивает, а затем кусает меня за ухо.
Не больно, но ощутимо, при этом боли это не вызывает, а скорее посылает разряды тока по чувствительной коже.
– Я… твоя… а ты… мой? – сглатываю и с опаской смотрю в звериные глаза, вмиг изменившие свой оттенок после моих слов.
