Завещание соседки

– Ты мог и позвонить, не правда ли?

– Я хотел застать тебя врасплох.

– Ну что ж, бери, – вздохнула она.

Денис жарко обнял ее, запустил пальцы в густые шелковые волны волос, припал к ключице, шее, плечу, взял руку и поднес к губам… Внезапно он отстранился, разглядывая новое украшение:

– Похоже, это подарили тебе сегодня?

– Да, – она машинально погладила его упрямый, колючий подбородок.

– Кто?

– Ты хочешь последовать разумному примеру?

– Прости. Сегодня был сумасшедший день. Поздравляю тебя, – он всегда быстро соображал, порой молниеносно. Снова прикоснулся губами к теплой шее, – честно, я весь день помнил, что у тебя именины. Просто замотался. Ты ведь не будешь дуться?

Вера высвободилась из объятий и прошла в комнату. Денис последовал за ней.

– Но от кого подарок?

– Какой? Взгляни сюда! – она с воодушевлением указала на журнальный столик.

– С ума сойти! Откуда? – Денис с любопытством уставился на серебряное великолепие туалета. Он открыл крышку и встретился глазами с собственным отражением, – ну и вид у меня сегодня! Слушай, а здесь как открывается?

– Мальчик, тебе понравился паровозик?

Он со смехом поднял голову и притянул ее к себе сильной рукой.

К разговору они вернулись значительно позднее. Точнее, рано утром, когда Денис, с неудовольствием потиравший щетину на щеках, получил из почти прозрачных рук Веры чашку кофе.

– Почему-то у меня нерабочее настроение. Сегодня не воскресенье? – и без паузы, – иди, убери зеркало из ванной, мне надо туда на минутку. Кстати, о зеркалах…

Взгляд его метнулся к подарку соседки.

– Что, там потайное отделение? Оно заперто?

– Это женский туалет, дорогой.

– Но там открывается?

– Конечно, – Вера демонстративно зевнула.

– А как?

– Ключиком.

– Золотым?

– Шел бы ты… на работу!

– Но ты не рассказала вчера, откуда эта штука? – Денис бросал на туалет хмурые настойчивые взгляды, торопливо глотая кофе.

– Ты не поверишь. Мне подарила старая соседка.

– С ума что ли спятила? – удивленно пропел он.

– Может быть.

Денис поставил чашку на комод и подошел ближе. От Веры не укрылся вздох облегчения.

– Не хилая у тебя знакомая. Забавница. А что там открывается? – он с азартом поковырял пальцем серебряный узор. – Вензеля какие-то…

– О Боже… – Вера решительно отправилась за сумочкой, где лежал ключик. Денис, похоже, не спешил расставаться с детством.

Когда она открыла плоский ящичек внизу туалета, он восторженно присвистнул:

– Смотри, а что там? Старый пергамент? Карта с жирным крестиком? Завещание?

Вера выхватила у него конверт.

– Старушка просила забыть о нем до поры….

– Ну точно, завещание!

Удовлетворив мальчишеское любопытство, он с милой улыбкой двинулся к озадаченной возлюбленной.

Прижимая серый конверт к груди, Вера отступала:

– Дорогой, любимый, единственный, я буду ждать тебя вечером, с нетерпением! – лучезарно улыбаясь, обещала она, пока не уперлась спиной в стену. – Очень жаль, что сейчас ты торопишься…,

– Да, да, да, – улыбка мужчины становилась все шире и шире, – я действительно тороплюсь. И только одно я не успею сделать в этой жизни: я не успею насладиться твоей улыбкой, даже если всю жизнь не буду сводить с нее глаз…

Уходя через два часа, он окинул ее критическим взглядом:

– Еще минута и ты растаешь в воздухе, самое розовое в мире привидение!

Закрыв дверь и капризно кутаясь в уютный халат, Вера вдруг ахнула, увидев в зеркале прихожей свое отражение. Потом, вздохнув, ласково улыбнулась:

– Бай-бай, зайка.

В полдень Вера наконец соскочила с постели, разбуженная резким звонком в дверь.

– Это мастер. Меня прислал Игорь Ковалев, – раздался из-за двери бодрый молодой голос.

– Да-да, я поняла! – крикнула Вера, наскоро приводя себя в порядок. «Господи! – состроила она забавную гримасу, – До чего же пунктуальный народ пошел!»

– Извините, что задержала вас. Я все на свете проспала, – она одарила парня очаровательной улыбкой, открыв, наконец, перед ним дверь.

– Не беспокойтесь.

Заметив, что мужчина боится поднять на нее глаза, она с любопытством взглянула в зеркало и усмехнулась. Все ясно. Немного слишком очевидно.

– Вы поможете моей старой соседке? – то ли спросила, то ли проинструктировала она, выйдя из квартиры и спускаясь на второй этаж.

– Постараюсь. Игорь Алексеевич все объяснил. Лучше над ящиком не колдовать, а технично поставить новый.

– Правильно.

Вера позвонила в нерушимую железную дверь Зинаиды Борисовны. Через минуту она еще раз настойчиво нажала на звонок, который оглушал пронзительной трелью весь подъезд, но в квартире, по-видимому, ни на кого не производил впечатления.

Она растерянно обернулась к парню, стоявшему позади с невозмутимым видом.

– Не понимаю в чем дело, – пробормотала она. – Подождите минутку, я попробую позвонить по телефону из своей квартиры.

Девушка быстро сделала пару шагов вверх по лестнице, но сразу остановилась. У нее же нет номера Зинаиды Борисовны. Она пожала плечами, и, вернувшись, позвонила в соседскую дверь.

Тревогу подняла медсестра, коловшая Меленцевой витамины. А тут еще Валентина из соседней квартиры добавила, что утром та не открыла Вере, приходившей с каким-то мастером. К вечеру всполошившиеся жильцы старого арбатского дома сумели разыскать внучку нелюдимой соседки, и вместе с участковым потерпели фиаско перед мощной железной дверью. После недолгого совещания и некоторых колебаний, ребятам из Службы спасения удалось проникнуть в квартиру Зинаиды Борисовны через соседний балкон.

Старая Меленцева была мертва. Она лежала ничком на ковре, возле кресла, где любила сидеть, и в котором недавно принимала гостью. Несчастная была убита сокрушительным ударом по голове одной из бронзовых статуэток, валявшейся на ковре рядом с трупом. Если бы Вера увидела ее там, она была бы потрясена вдвойне. И не только тем, что Зинаида Борисовна так скоро и жестоко рассталась с жизнью, но и режущим глаз совпадением: старуха лежала головой на впитавшейся в ковер крови. И кровь эта пролилась как раз поверх ликера, не выпитого ею накануне за наступление нового лета.

Однако Вера не видела мертвую Зинаиду Борисовну, и даже не знала о случившейся трагедии. Немного поразмыслив над утренней нестыковкой, она решила, что старуха перепутала время или забыла об их договоренности. Были, конечно и другие предположения, и где-то внутри вспыхивали странные сигналы тревоги, но Вера постаралась их прогнать. Не стоит зацикливаться на худшем. Ведь вчера старушка выглядела совершенно бодрой и полной сил. И она отправилась по магазинам, где вскоре обо всем забыла. В торговом центре к ней присоединилась Настя.

В тот день Вера с подругой чудесно провели время: сначала сходили в кино, потом посидели в милом, хотя и страшно дорогом японском ресторанчике, а потом еще прошлись по ГУМу, где обе приобрели очень даже симпатичные костюмчики. И классные мокасины.

Вернувшись домой довольно поздно, Вера замешкалась на площадке второго этажа. К ней вернулось утреннее беспокойство, которому, казалось, не было серьезных оснований. Старушка-то, кроме прочего, ей не родная. Что бы ни случилось, к ней, Вере, это не имеет никакого отношения. Тем не менее…

И тут она увидела белую бумажную полосу, склеивающую дверь с боковой стеной.

– О Господи… – сердце немедленно перешло на бешеный ритм. – Что же это с ней стряслось?

Справа распахнулась дверь, и на пороге своей квартиры появилась Ольга Дмитриевна, ближайшая соседка и заклятый враг Зинаиды Борисовны. Глаза ее возбужденно горели.

– Здравствуйте, Вера. Вы что-то зачастили к Зинаиде Борисовне, – резким голосом заговорила она, окидывая девушку подозрительным взглядам.

– Сегодня она не открыла мне дверь, когда я привела к ней мастера.

– Мастера?

«Какого черта она меня допрашивает!» – возмутилась Вера и сухо кивнула. Отвернувшись к двери Меленцевой, она прищурилась на бумагу, стараясь прочесть бледные каракули, нацарапанные шариковой ручкой.

– Ну теперь-то мастер никакой не нужен, – проговорила соседка медленно, продолжая враждебно разглядывать девушку.

Вера снова обернулась, наклонив голову:

– Что вы хотите сказать?

– Убили старуху! – Ольга Дмитриевна поджала губы и переступила толстыми ногами в мягких тапочках. – Вечером дверь открыли с милицией, а она лежит там с разбитой головой. Внучка ее здесь была, Инна.

– Убили?.. – прошептала Вера испуганно, поднося руку к побледневшим губам.

– Стукнули по голове. Я видела ее там, – соседка мотнула головой на железную дверь.

Вера медленно кивнула и, отвернувшись, медленно направилась вверх по лестнице.

– А вы вроде сдружились с ней в последнее время?

Вера не ответила, прикусив губу. И так тошно. Старая стерва.

Она поднималась по крутой каменной лестнице, едва волоча ноги. Пролет на четвертый этаж погружался в темноту. При подходе к своей квартире Вера уже почти ничего не различала. Наверху хлопнула дверь. Она схватилась за перила, осторожно нащупывая ногой следующую ступеньку. Впереди послышались встречные шаги. Кто-то быстро спускался вниз. Вера сжалась в комок, – налетят еще, чего доброго!

– Я держусь за перила! – громко предупредила она.

Две неясные фигуры молча прошмыгнули мимо. Вера вздохнула и уже более уверенно зашагала наверх.

Ключ в замочную скважину не вставлялся, зато дверь в квартиру неслышно распахнулась от легкого прикосновения руки.

– Что за черт?

Вера ступила на порог и включила свет в прихожей. Она ошарашенно огляделась по сторонам.

– Денис?

Никто не ответил. Она почувствовала, как страх холодными щупальцами охватил все ее существо. В лицо полыхнул жар, как из самого Ада. Она пулей выскочила на темную лестницу и судорожно перевела дыхание. Потом, торопясь, нажала на звонок в соседнюю дверь.

– Ах, Верка? – открывшая дверь соседка выглядела сонной, она удивленно посмотрела на испуганную девушку. – Что-то не так?

– Извини, Тамара. Я испугалась, моя дверь… она оказалась открытой…

Сон мгновенно улетучился из широко распахнувшихся голубых глаз женщины:

– К тебе кто-то вломился?

– Не знаю, но…

– Володя!!!

Когда Вера снова вошла в свою квартиру, благоразумно прячась за широкую спину соседа, ее продолжала бить мелкая, предательская дрожь.

В комнате все выглядело как обычно. Переливающийся серебряный ларец, возможно, немного сдвинут с места, но клясться в этом она бы не стала.

Сосед с любопытством настаивал на внимательном осмотре квартиры. Потом заинтересованно пощелкал ее входным замком.

– Ты его захлопываешь просто, когда уходишь?

– Да.

– Ну и глупо. Кто теперь такие замки имеет? Смени на нормальный, а сейчас поставь на собачку.

Вера кивнула:

– Извини, что разбудила вас. Я ужасно испугалась.

– Это ничего. А может, ты сама торопилась и плохо захлопнула дверь?

– Нет-нет! Хотя…

– Всякое бывает. Но это – не замок, – Володя презрительно фыркнул и посмотрел на нее с сочувствием. – С другой стороны, вишь ты, и никакая крепость не спасет, когда… Ну, я про соседку-то нашу: укокошили бабку!

– Это ужасно…

– Ну что у вас? – осторожно вошла в прихожую Тамара. – Обокрали?

– Кажется, нет, – ответил ей муж. – Но, видно, на дом наш кто-то зуб поимел.

В дверях он оглянулся, и, казалось, хотел еще что-то сказать, но передумал, и махнул рукой.

– Спокойных снов!

«Куда уж спокойней!»

Игорь удивился, когда Вера позвонила к нему почти ночью. Она пыталась говорить спокойно, лопотала что-то о благодарности за подарок, о цветах, что они офигеть как пахнут. Но он сразу почувствовал, что у нее что-то стряслось.

– Верочка, я могу тебе помочь? – спросил Игорь с нежностью, когда она замолчала.

– О чем ты? Я просто хотела поблагодарить за подарок, и… мастера, – голос ее дрогнул.

– Но мастер-то, вроде, ничего не сделал? – Игорь сидел перед телевизором в своей большой, холостяцкой квартире. Последнее время он познакомился с таким состоянием, как полнейшая апатия. Иногда на поверхности сознания всплывала мысль, что можно бы пригласить какую-нибудь бабу, но до дела так и не дошло. «В конце концов, никто за мной не гонится. И даже не подглядывает. Успею». Насчет «не гонится», он, пожалуй, был не совсем прав. Очаровательная юная секретарша на ресепшн в его фирме из кожи вон лезла, чтобы привлечь к себе внимание шефа. Но это ведь так нелепо! Он не желал утешать себя и иными, готовыми пойти навстречу кандидатурами. Время теперь текло иначе. Не по циферблату часов, а.… совсем иначе. Не в его пользу.

– Так он, вроде, ничего не сделал? Почему, кстати?

Вера замялась.

– Я хотела отвести его к старушке в нашем доме. Но… она умерла.

– Ах ты, Господи! – воскликнул Игорь. – Что за старушка? Она была тебе симпатична?

Вере ужасно хотелось рассказать ему все. И о том, как странно отнеслась к ней Зинаида Борисовна, и о ее подарках, и о той боли, что неожиданно пронзила ее при известии о жестоком убийстве старой одинокой соседки, и о недавнем своем испуге, когда перед ней тихо распахнулась незапертая дверь собственной квартиры… Но… она подумала, что делать этого, наверное, нельзя. Он может всполошиться и тотчас же примчаться к ней, ну и, быть может, столкнуться с Денисом. Денис.

– Алло? – тревожно позвал голос из телефонной трубки.

Взгляд Веры снова упал на серебряный подарок несчастной соседки и зацепился о крошечный ключик, вставленный в маленький плоский ящичек внизу шкатулки.

– Игорь…

– Да, любимая?

Его голос прозвучал так тепло и ласково, что Вера вздрогнула, а в глазах появились слезы. Эта интонация… что-то напоминала. Что? В душе нарастало смятение. Ей казалось, что она делает что-то не так, но что? Стоп! Нужно просто остановиться и подумать немного самостоятельно. Что за дурацкая привычка вешать свои проблемы на кого угодно, лишь бы сбросить с собственных плеч!

Ее голос оставался немного чужим, но зато обрел некоторую твердость:

– Извини, что взбудоражила тебя среди ночи. Не надо волноваться. Я очень мало знала эту старушку. Просто, понимаешь, когда это происходит так близко, поневоле задергаешься.

– Постарайся не думать об этом. Если бы… я приехал…

– Нет, – она даже засмеялась, и слезы почти сразу высохли. Видит Бог, это было бы как раз то, что нужно. Но ведь это невозможно! – Нет, я, понимаешь…

Игорь понял. Он снова взял себя в руки.

– Хорошо. Я только хотел как-нибудь помочь тебе. Мне кажется, ты немного не в себе.

– Ерунда. Извини. И спокойной ночи. И еще раз спасибо.

Надо же, какая вежливая.

– Эй, а как умерла старушка, от чего?

– Я толком сама не знаю, – поспешно ответила Вера. – Пока.

– Пока. Постарайся успокоиться и уснуть.

Куда там! Положив телефонную трубку, Вера облизнула сухие губы. Взгляд ее снова зацепился за шкатулку и ключик, вставленный в крошечную замочную скважину. Ее мучили сомнения, так ли все выглядело, когда она покидала квартиру днем? Затаив дыхание, Вера дрожащими пальцами повернула почти игрушечный ключ. Ящик открылся, она выдвинула его и замерла: внутри было совершенно пусто! Конверт, серый самодельный конверт Зинаиды Борисовны исчез!

Внучка Зинаиды Борисовны Меленцевой – Инна – легко составила для милиции список исчезнувших из квартиры покойной вещей. Однако он выглядел более чем поверхностным. В нем значились драгоценности, которые девушка затруднялась описать детально, старинный серебряный туалет бабки и пара игрушек. С кем общалась убитая и кого могла без опасений пустить в квартиру, Инна объяснить не могла. Она только рассказала, что у бабушки был очень неровный, вспыльчивый характер, и она ни с кем не ладила. Соседи это охотно подтвердили, прибавив также некоторые более суровые оценки нрава Меленцевой. Она, дескать, не просто никому не доверяла, а считала всех вороньем, кружившим над ее «несметными сокровищами». Инна даже слегка улыбнулась враждебности бабушкиных соседок и покачала головой с длинными рыжими кудрями: какие богатства? Было кое-что, но квартира бабушки – не пещера Али-бабы.

Она вернулась домой только ночью. Чувствовала себя разбитой, хотя скорбеть особо и не собиралась. Старуха ее просто ненавидела. Однако на душе было тяжело и тревожно. Как будто ей самой угрожала большая опасность. Если бы только кто-то был рядом. Такой, кому можно целиком довериться.

Лейтенант Галанин снова скользнул взглядом ясных серых глаз по материалам дела, аккуратно сложенным Лизой в стопку. «Неплохо наработано», – усмехнулся он. И это всего за несколько часов.

Дело представлялось совсем несложным. Хотя были здесь и некоторые сбои. Убийство с целью ограбления. Другие версии отсутствовали по определению. Но ограбление странное. Внучка убитой утверждает, что кроме драгоценностей пропала парочка игрушек из коллекции бабки. Ну на кой, скажите на милость, грабителю старые игрушки?! Еще одно представлялось Галанину странным: девушка не взялась составить перечень и подробное описание пропавших драгоценностей. Сказала, что просто не помнит, «никогда не интересовалась». Полный бред! Или есть тайный смысл покрывать кражу?

Убийцу покойница знала, иначе бы не пустила. Вот только… Кто это? Можно по пальцам пересчитать: внучка, медсестра… А соседи?

Что-то было сказано о молодой соседке, которая в последнее время общалась с Меленцевой. Вера… – лейтенант заглянул в бумаги. – Валевич. Ее не оказалось дома, хотя, как известно, именно она первая встревожилась по поводу старухи. Это было в полдень. Галанин набрал номер телефона. Почти сразу на другом конце провода ответил немного резковатый женский голос. Голос, повторивший «Алло», звучал, как ему показалось, испуганно. Но это ни о чем не говорит. Он ее не разбудил, это точно, хотя… Он взглянул на часы и – черт! – уже половина второго.

Следователь осторожно положил трубку.

– Ладно, девушка, завтра мы с вами познакомимся.

Он взял свои заметки, положил их в карман пиджака, спрятал дело в сейф и оглядел кабинет перед тем, как выключить свет.

Ночь Вера провела без сна. Ее мучили кошмары и нелепые страхи, стоило только закрыть глаза. То в памяти всплывало бледное морщинистое лицо Зинаиды Борисовны с ярко накрашенными тонкими губами и шелестящим шепотом: «Вот видите, лето для меня не наступит… Все кончено, Верочка» … То Вера снова видела расплывающееся на белой бумажной салфетке алое пятно сладкого ликера. Но это была кровь. Еще ей мерещился серый конверт с загорающейся изнутри бумагой. Ничего не скажешь, богатое воображение.

Тяжелым, тревожным сном ей удалось забыться только тогда, когда на улице окончательно рассвело, и стали слышны звуки проснувшегося города.

Но в девять утра в дверь позвонили.

Не успев подумать, кто отважился навестить ее в такую несусветную рань, она даже немного обрадовалась этому. Поднявшись с постели, поспешила к двери, на ходу натянув джинсы и свитер.

– Здравствуйте, – доброжелательным, но заметно официальным тоном произнес высокий мужчина в темной куртке, уверенно входя в комнату и протягивая ей удостоверение. – Я следователь, моя фамилия Галанин. Хотел поговорить с вами накануне, но так и не застал дома.

– Проходите, – растерянно пригласила Вера, понимая одновременно, что этот гость не особенно нуждается в радушном приеме.

Галанин сел в кресло и посмотрел на хозяйку внимательным взглядом темно-серых глаз. Потом, как бы невзначай огляделся и вдруг с удивлением уставился на старинный серебряный туалет, по-прежнему красовавшийся на журнальном столике прямо перед его носом. Не в силах оторваться от этого завораживающего зрелища, он лихорадочно соображал, что бы это могло значить. Ведь это, без всяких сомнений, та самая вещь, о которой говорила Инна Меленцева: антикварная сооружение из серебра с перламутром, пропавшее из квартиры убитой старушки! Вещь, которую предстояло искать, и одна из улик, по которой он надеялся найти убийцу! И эта самая штука нахально блестит сейчас перед ним, пленительно и невинно! Невинно, как и сама молодая Валевич.

– Какая красивая вещица. Фамильное? – он посмотрел на девушку снизу вверх, и отметил про себя ее необычную, волнующую красоту. Заметно было, что она провела тревожную ночь, может быть, совсем без сна. Под большими, раскосыми глазами цвета неяркой осенней зелени пролегли тени, веки чуть припухли. Лицо выглядело бледным и озабоченным. Теперь и она, не мигая, смотрела на переливающееся великолепие туалета, нахмурив темные брови. Конечно, ее что-то беспокоит.

– Нет, – ответила Вера, чуть помедлив. – Мне подарили ее совсем недавно. Третьего дня, если не ошибаюсь.

– Потрясающий подарок, – весело отозвался Дмитрий, продолжая изучать лицо девушки.

– Вы пришли по поводу?..

– Вашей старой соседки, Зинаиды Борисовны Меленцевой. Вы ее хорошо знаете?

Вера присела в соседнее кресло и посмотрела следователю в глаза.

– Я не очень хорошо ее знала. Но два раза бывала у нее дома. Первый раз – месяц назад, второй – третьего дня, когда она подарила мне этот самый туалет.

– Так это подарила вам Меленцева? – радостно удивился Дмитрий, – И эта штука называется «туалет»?

– Да. Вроде как. Или туалетный столик. Или несессер.... Посмотрите, – и она с готовностью подняла крышку.

– Извините, но при данных обстоятельствах я должен бы задать вам несколько вопросов, – вежливо сказал Галанин. Рассматривая «подарок», он невзначай открыл маленькую шкатулочку внутри и вытащил оттуда под удивленным взглядом Веры две сколотые скрепкой квитанции.

Глаза девушки округлились:

– Что это? – спросила она с тревогой.

– Вы не знаете?

– Уверена, что там не было никаких бумаг! Зинаида Борисовна показывала мне содержимое отделений и открывала эту шкатулочку «для всякой всячины», как она сказала. Там не было никаких бумаг!

– Не волнуйтесь, Вера Сергеевна.

Вера снова удивленно посмотрела в глаза следователю. Ну да, конечно, он знает, как ее зовут, и какого она года рождения, и семейное положение, иначе и быть не может. Неприятный холодок пробежал по ее спине. Она подумала, что должна, наверное, рассказать ему довольно странную историю ее знакомства с покойной соседкой. Еще надо рассказать о вчерашнем вторжении в ее квартиру. Но поверит ли он? Это так… необычно.

– Простите, а мне как обращаться к вам? – спросила она с прохладцей в голосе.

– Я разве не представился? Прошу простить. «Дмитрий Георгиевич Галанин», —он снова протянул ей удостоверение. – Вы расскажете мне о своем знакомстве с Зинаидой Борисовной?

Вера рассказала. Спокойно и не торопясь, она изложила все, что казалось ей существенным. Правда, она опустила известные ей причины размолвки покойной с внучкой, просто из тактичности. И не упомянула о плюшевом медвежонке, потому что это казалось ей лишним и незначительным. Когда Вера поведала о странном вторжении в ее квартиру накануне, лейтенант нахмурился.

– Вы уверены, что не могли случайно оставить дверь открытой? – спросил он с легким недоверием.

Она пожала плечами.

– Такого никогда не случалось.

– Но по обстановке в квартире вы не заметили ничего странного?

– Все было, как обычно. Только…

– Что?

– Сразу я об этом даже не подумала, но потом обнаружила, что из нижнего, плоского ящичка туалета исчез конверт, положенный туда Зинаидой Борисовной.

– Тот, который она просила не вскрывать?

Вера кивнула.

Галанин нервно потер подбородок. Это уже интересно. Он снова внимательно посмотрел Вере в глаза. Нет, не может быть, чтобы такая девушка… Но кто знает наверняка?

– Вы рассказывали кому-нибудь об этом подарке?

– Нет, – она покачала головой. Не хватало еще приплетать сюда Дениса. И потом, это действительно не имеет значения.

Лейтенант поднялся из кресла. Теперь он смотрел на девушку сверху вниз.

– Понимаете, в списке пропавших из квартиры покойной вещей числится этот туалет. Вы уверены, что все рассказали? Больше ничего вам не дарила соседка?

Вера растерянно посмотрела на следователя.

– Ну… Примерно месяц назад Зинаида Борисовна подарила мне маленького плюшевого мишку…

– Отлично! – воскликнул Галанин, – И это все? Могу я взглянуть на него?

Вера рассеянно огляделась. Потом прошла на кухню. Вернувшись, она несла в руках медвежонка.

– Он свалился за холодильник.

Дмитрий повертел игрушку в руках и пожал плечами.

– Вы ведь живете одна? Неплохо бы вам пригласить подругу или отправиться к родителям. Во всяком случае, звоните мне, если вспомните какие-нибудь детали… или вам что-нибудь понадобится, – он протянул Вере визитку.

Закрывая за лейтенантом дверь, она видела, как он звонит в соседнюю квартиру.

Вера устроилась в углу дивана, прижимая к груди плюшевую игрушку. В голове звенели басистые колокола, все тело ныло, как от простуды. Она подумала, что это даже хорошо, что Денис имеет обыкновение вдруг куда-то пропадать. Сегодня ей не по себе. А с другой стороны, где он? Неужели все начинается снова? И как теперь быть? Строить отношения на его условиях? Или настаивать на своих?