2
Под вечер этого же дня его разбудил звонок в квартиру. Он открыл глаза, не обращая никакого внимания на учащенное сердцебиение. Такое состояние обычно было, когда он резко просыпался. Он встал с кровати, взял пистолет, и, спрятав его назад в джинсы, медленно направился к двери. Паранойя исчезла, как только он увидел в глазок соседку, которая проживала напротив. Он спокойно открыл дверь, от соседки точно не стоило ожидать никаких опасностей.
– Добрый день Аглая Викторовна, – поздоровался с ней Алекс. – Чем могу быть полезен?
– Добрый-добрый, – улыбнулась женщина. – Я утром, когда тебя видела, забыла сказать, дня два назад про тебя какой-то мужчина спрашивал, где живешь, чем занимаешься и так далее.
– Что за мужчина? – он постарался скрыть страх на своем лице. Дуло пистолета слегка щекотало голую спину. Он словно предчувствовал, что сейчас речь снова пойдет о «нем».
– Высокий такой, был одет в черное длинное пальто, на голове шляпа, ну прямо как у Боярского, – подчеркнула с важным выражением лица женщина. – Говорил он очень тихо и спокойно, ну я ответила, что ты хороший парень, постоянно мне помогаешь, а вот где работаешь и номер квартиры, телефона, я не сказала.
После недолгих раздумий он ответил:
– Вы умница Аглая Викторовна, – быстро проговорил он. – Можно вас попросить об одной услуге?
– Конечно, что такое?
– Если еще раз этот незнакомец подойдет к вам, ну мало ли может быть, и начнет спрашивать за меня, вы дадите ему мой номер, – Алекс заметил на ее лице недопонимание и, вытянув вперед ладонь как бы говоря, я продолжу, не перебивайте – Да, мой номер, он быстро вернулся в зал, взял ручку, нашел тетрадь и, оторвав оттуда лист, написал на бумаге цифры, затем протянул ей.
– А вдруг он какой-то плохой человек? – она взяла лист с номером телефона и посмотрела на Алекса. – Глаза у него были злые, такие хитрые, зрачки расширенные, как вспомню даже не по себе. Но голос вроде как спокойный.
– Все хорошо Аглая Викторовна, – заверил ее Алекс, – Скажите ему, если хотите с ним, то есть со мной связаться, позвоните по этому номеру, хорошо?
– Как скажешь! – женщина аккуратно свернула лист и положила к себе в карман халата. – Ладно, я пошла, мой любимый сериал начинается, хорошего вечера.
– Спасибо, и вам тоже, и приятного просмотра, – с улыбкой добавил он. Женщина взаимно улыбнулась, поблагодарила и направилась к своей квартире. Алекс закрыл дверь, замкнулся.
– Давай мать твою, ты хочешь встретиться, позвони мне, и поговорим, заодно и косарь твой верну, и объяснишь мне все, – он усмехнулся, вспомнив о том, что говорит сейчас сам с собой, но в, то же время злость вперемешку с отчаянием из-за этого незнакомца, взяла над ним вверх. Он был готов к встрече с ним, если, конечно, этот человек и в правду существовал в реальности, а не в его воображении. Встреча с Робертом состоится так скоро, что Алекс этого не ожидает. Весь остаток дня он провел на кухне, выкуривая одну сигарету за другой. Ночью он заснул, и ему снова приснилась Марина.
3
Они вдвоем сидели на пляже, на теплом песке под шум волн, и угасающими лучами уходящего солнца. Здесь не было никого кроме их двоих, абсолютно никого.
– Красиво здесь, – сказала Марина, улыбаясь и рассматривая горизонт. – Всегда мечтала побыть с тобой, где-нибудь в таком тихом и спокойном месте, где нас никто не найдет, где можно спрятаться от всех проблем, от всех злых людей, что окружают нас с тобой. Она повернулась к нему. – Чего же ты молчишь дорогой?
Алекс не сказал ни слова. Скорее всего, он либо не хотел вообще разговаривать, либо просто не мог, в большинстве своем люди редко говорят в своих снах.
– Ты так похудел, в области лица особенно, – Марина провела рукой по его щеке, и он почувствовал тепло, не холод, исходящий от нее в ту ночь, когда она появилась на кухне, а настоящее тепло. – Милый, я хочу, чтобы ты перестал употреблять спиртное, выйди из своего депрессивного состояния, хватит, эти таблетки, которые ты принимаешь, они не приведут ни к чему хорошему. Это состояние, оно рано или поздно убьет тебя, ты можешь умереть.
Снова тишина. Алекс ничего не говорил, он был рядом, чувствовал ее прикосновения, слышал все, что она говорит, но ответить не мог.
– У тебя впереди долгая и счастливая жизнь, но… Шум моря перебил ее. Вода сильной волной выплеснулась на берег, омывая камешки с песком – Ты не должен… Волны стали еще громче и напористей, создавалось ощущение, что их двоих, единственных на этом пляже может захлестнуть и смыть с берега – Слушать Роберта и доверять ему – успела сказать Марина, убрав руку с его щеки. Ее голос отдалялся под гул ветра и воды. Она не успела договорить, может быть, и смогла бы пересилить себя и прокричать ему что-то еще, но Алекс проснулся.
Единственное, что он запомнил из этого сна, так это была фраза «Я хочу, чтобы ты перестал употреблять спиртное», вспомнив эти слова, он устремил глаза в потолок и под стук сердца прошептал – Я постараюсь любимая, обещаю. С этими словами он закрыл глаза и, истекая потом, и охваченный страхом и находясь узником своих мыслей, он повернулся на правый бок и до самого утра не сомкнул глаз.
Весь следующий день у него прошел очень быстро. Из-за того, что он не спал всю ночь, уже днем организм одержал победу и Алекс вырубился, проспал до восьми вечера. Проснувшись, он заварил себе кофе, сходил в магазин за продуктами и быстро приготовил себе полуфабрикаты.
На следующее утро, собравшись с силами и взяв свою волю в кулак, он избавился почти от всех своих "запасов" алкоголя, оставив только несколько бутылок пива, и смыл в унитаз антидепрессанты, та еще гадость на самом деле. Свое очищение он решил начать сразу же, с сегодняшнего дня, с самого утра. После ее смерти он пристрастился к алкоголю, это факт. Вперемешку с затяжной депрессией, продолжавшейся до сих пор, это состояние и в правду его могло убить. Если в памяти и в сердце у него всегда была и будет Марина, то с алкоголем нужно было завязывать, как и с таблетками, от которых он тоже избавился. Но прежде, выпил несколько, для спокойствия.
4
Состояние Алекса пока никак не проявило себя. В завязке он был с самого утра, это был всего лишь первый день. Раньше, год или несколько назад, он не задумывался о том, чтобы завязать, но сейчас он был уверен, ему удастся побороть свою зависимость. День пролетел мимолетно и сейчас близился к вечеру, за это время он принял две обезболивающие таблетки, у него жутко болела голова, и еще несколько антидепрессантов, которые нашел. После обезболивающих, ему стало плохо. Его стошнило несколько раз, по всей видимости, из-за приема других таблеток.
Когда он вернулся в зал, то увидел Роберта. Он появился снова, и сейчас Алекс не раздумывал ни о чем. Он напрочь позабыл о том, что оставил соседке номер телефона, если вдруг снова Роберт появится.
– Все больше и больше я горжусь тобой Алексей, – Роберт сейчас стоял в зале, возле кровати. – Ты переступил через себя и решил завязать с этой гадостью, при этом всем ты ведь понимаешь, через что тебе придется пройти.
– Незваный гость хуже татарина, слышал такое? – огрызнулся Алекс в ответ, не удивившись его появлению. Он лег на диван, натягивая одеяло на себя, суставы в его теле ломало, холодный соленый пот покрывал все лицо. Вены вздувались на виске при любой удобной возможности, сердце бешено колотилось.
– Слышал, но это ко мне не относится, я не гость, – Роберт никак не отреагировал на грубость, а напротив улыбнулся и повернулся к нему. – Я же часть твоей жизни Алексей, помни это.
– Пошел ты, – устало пробормотал он. Ему снова тошнило, появилась потребность справить нужду, черт знает какой раз за этот проклятый день. Он встал с дивана, перед глазами все расплывалось, ноги были ватными. Несмотря на это, он нашел в себе силы и как можно скорее направился в сторону туалета. Набрав скорость, он упал прямо на выходе из зала. До двери, ведущей в туалет, оставалось совсем немного пройти. С каждой прожитой секундой рвотные позывы были все ближе и ближе.
– Давай, вставай, аккуратно вот так, – Роберт оказался рядом с ним и поднял его с пола. Когда он увидел вблизи потерянные глаза Алекса и впавшие щеки, ему стало его по-настоящему жалко. Сказать, что он расклеился – не сказать ничего.
– Как же мне плохо, – пробормотал он себе под нос, Роберт с трудом распознал эти странные звуки, он буквально отключался. По всей видимости, такое состояние спровоцировал прием антидепрессантов накануне, он выпил чуть больше нормы. Если раньше не было особо никаких побочных действий, то сейчас они появились. Бывало и такое, что он запивал антидепрессанты алкоголем, что было категорически противопоказано.
Алекс не мог заснуть. Его лихорадило, состояние организма оставляло желать лучшего. Он завернулся в теплое одеяло. На секунду он вспомнил, как однажды в детстве зимой он заболел ангиной. Температура повысилась до 39 градусов, озноб, жар, его тело было в лихорадочном плену на протяжении недели. Про здоровый сон он позабыл, ночью ему было невыносимо тяжело. Переменчивость в температуре тела не давала спокойно спать, даже после принятия антибиотиков, прописанных врачом, которого вызывали чуть ли не каждый день, и который настаивал на госпитализации, но Алекс был против. Тогда его мнение было никому не интересно, его мать настояла на том, чтобы сын был дома, под ее присмотром, так как она по образованию медик. Насморк непрекращаемый, слезотечение, острые головные боли в области виска в основном, ощущение создавалось, что голова вот-вот, да и расколется на части. Эту болезнь, переросшую в острую инфекцию, в одиннадцать лет, он запомнит на всю жизнь, но тогда рядом с ним были любимые мать и сестра, которые поставили его на ноги – мать лекарственными препаратами, материнской любовью и заботой, сестра – не давала ему сойти с ума на почве тяжелой болезни.
Он надеялся, что, если углубится в воспоминания, когда он был рядом со своей семьей, ему станет легче, но нехватка алкоголя в организме и успокоительных, помогающих справиться с депрессией взяла вверх, его состояние ухудшалось с каждой минутой. Ко всем побочным эффектам, которые нахлынули волной на него, сейчас его суставы ломало изнутри. Он чувствовал всю боль, доходившую с нижних суставов, вены на руках посинели, ощущение было, будто их размельчают на мелкие частички, как и оставшиеся, части его тела.
– Выпей это, – ему показалось, что Роберт снова появился из ниоткуда, но на самом деле он и не помнил, что весь вечер и половину ночи он просидел рядом с ним, наблюдая за его состоянием.
– Меня снова стошнит, – проревел Алекс. – Я уже не могу так…
– Нет, это снотворное, выпей тебе легче станет на некоторое время, боль пройдет, ты заснешь. Роберт настаивал на своем и ко рту поднес стакан с измельченной в воде таблеткой сильного снотворного.
У Алекса не было сил сопротивляться, он едва открыл рот, как Роберт залил ему все содержимое стакана. Приступ кашля появился совершенно не вовремя и большую часть лекарства он выплюнул.
– Роберт, я умираю – просипел Алекс, приоткрыв бледные глаза. Капилляры в зрачках лопались, глаза налились кровью – Помоги мне…
– Все будет хорошо друг мой, – утешил его Роберт. – Чем я могу помочь?
– Ты же все можешь, – простонал он, собираясь с силами, ему давалось каждое слово с трудом, Роберт надеялся, что он погрузится в сон и сейчас действует снотворное. – Если я оклемаюсь, найди Вику, сестра моя, а если я умру… – после этого в уголках его глаз появились слезы, – Пусть так и будет все, не нужно ее искать.
– Ты оклемаешься, – улыбнулся Роберт, взяв его за руку, и Алекс почувствовал его прикосновение, но не придал этому значение. – И когда ты поборешь свою зависимость, ты воссоединишься с семьей друг мой – прошептал эти слова Роберт, но Алекс их не услышал, он погрузился в сон, спустя час суровых испытаний, которые он пережил, снотворное все, же подействовало.
Роберт не стал его оставлять в таком тяжелом состоянии. Он занял место на кресле в самом углу, и, приземлившись, на него заснул, укрыв ноги одеялом, так любил засыпать за своим рабочим местом его отец.
За первую ночь в таком тяжелом состоянии Алекс просыпался несколько раз. Первый раз от того, что ему захотелось по малой нужде. Он обошелся без помощи Роберта, который в отличие от него спал крепким сном. Второй раз он проснулся ближе к утру, около четырех часов. Ему приснился сон…
В котором он счастливый ребенок, рядом с ним его старшая сестра, мама. Они вместе наряжают елку, за окном крупными хлопьями снег ложится на землю. В доме царит любовь, теплая атмосфера уюта и счастья, предновогодняя приятная суета. За окнами были слышны уже вовсю фейерверки, грохоты петард. Елка была примерно два метра в высоту, если не больше, практически упиралась в потолок, красная звезда, которая была главным украшением на елке, едва не царапала потолок. От нее еще веяло лесным воздухом, запах хвои, такой приятный и свежий. Каждый год всей семьей ее украшали множеством игрушек: разноцветные шарики, дождик, фигурки деда мороза и снегурочки, игрушки формы снеговиков, снежинки самодельные, игрушки с различными новогодними рисунками. После того как елочка была наряжена, оставалось дело за гирляндой. Она сияла разными цветами, каждые несколько секунд цвет менялся, красный на желтый, желтый на синий, синий на зеленый.
Вечером, когда был выключен свет, Алекс сидел возле елки и любовался ею. Надев красную шапку деда мороза на свою маленькую лохматую голову, он тогда еще глазами ребенка, наивного и доброго, смотрел на разноцветную гирлянду, украшающую елку, и с этой радостью на лице ждал нового года. И неважно, верил ли он тогда в деда мороза, который исполнит его мечту и принесет ему под эту елочку большую машинку на пульте управления, или набор его любимых фигурок из набора «Звездные Войны» где будут абсолютно все, начиная от джедаев с их светодиодными мечами и заканчивая самим Дарт Вейдером, и все это возле огромного сладкого подарка наполненного различными конфетами, шоколадками, и мандаринами. Даже если никакого Деда Мороза и не было, и роль эту на себя возьмет и всегда брала мама (вряд ли отчим) это было не важно, имеет значение то, что тогда он был счастлив. Тогда еще сидя в шапочке у елки, в ожидании подарков и любуясь цветной гирляндой, он и не мог подозревать, что через пару лет никакие игрушки и тем более конфеты ему будут не нужны....
Просыпаясь после такого счастливого сна, который остался в прошлой жизни, Алекс едва ли услышал голос своей мамы "Я люблю тебя сынок" затем голос сестры "И я тебя люблю, братик" он открыл глаза. Они были устремлены в потолок, переведя их по сторонам, он не обнаружил елки, царящей атмосферы праздника и любви. Вместо этого были темные стены, неприятный вкус во рту, и понимание того, что счастье только снится, в реальности все было по-другому, во всяком случае, у него. Пугающая тишина. Роберт, устроившись на кресле, издавал легкий храп, Алекс его не заметил.
– Мама-а-а-а, Вика-а-а-а, – он протяжно несколько раз повторил это, и каждый раз давался ему с трудом. Горло продирала неприятная хрипота. Привкус горечи и желчи он проглотил вместе со слюной. Ему ужасно хотелось пить, но встать второй раз за ночь он бы не смог, у него просто не хватало сил. Вскоре ему снова удалось заснуть, и спал он, на протяжении четырнадцати часов не просыпаясь.
