Всё сбудется! Всё будет хорошо!

Следствие вели…

Вспомнился ещё один случай, тоже связанный с преступлением. Соседкой по двору была бабушка Аня. Дед её уже ушёл в мир иной, и осталась она одна. О своём супруге она особо не жалела, потому что был он тираном. Сам сжил со свету и похоронил трёх бабок, поочерёдно принимая их в свой дом, но официально отношений не оформляя. Только бабе Ане удалось довести его на старости лет до ЗАГСа. Одному человеку, особенно пожилому, жить очень трудно. Ведь хочется с кем-то общаться, да и физически становится сложно даже, к примеру, сходить в магазин. Поэтому и просила баба Аня, зачастую, Любашку ей помочь. Сама пенсионерка часто посещала церковь, где в хоре вместе с подругой пела Люба.

Был праздник Пасхи. Баба Аня собралась на Крестный Ход и позвала с собой Любу с подружкой. Родители долго не соглашались отпускать дочку, но, узнав, что дети будут в сопровождении соседки, приличной верующей женщины, всё же, дали добро. Подруги, добежав до квартиры бабушки, увидели, что свет в окнах уже не горел. А это значило, что она их не дождалась и ушла. Девочки немного расстроились, но решили, что найдут её и присоединятся к ней у церкви. Они уже шли по направлению к калитке, одна из них случайно задела ручку двери… Дверь открылась. Баба Аня не могла оставить дом открытым. В её привычках такого нет. Девочки испугались, что с ней что-то случилось, что, может, она там лежит, в квартире… мёртвая… С ужасом девчата выбежали со двора. Увидев вышедшего на улицу подышать соседа, они кинулись к нему. Мужчина открыл дверь и вошёл. Бабушки дома не было. Как, впрочем, и её ковров, занавесок, печки, телевизора… и ещё, как выяснится, много чего… Подруги побежали к церкви, нашли и привели бабу Аню домой. Вызвали милицию, рассказали о происшествии. Так как первыми всё обнаружили дети, с них и начали: вызывали в милицию для разговора, кричали на них, пугали, угрожали …хорошо хоть не били…

Баба Аня не думала, что её обокрали девочки, но решила держаться в стороне, пусть милиция разберётся. Подруги были неприятно удивлены, что следователи так странно к ним отнеслись, ведь они обнаружили преступление, старались помочь, а обвинили их! Встретившись после школы, они решили, что надо как-то доказывать свою невиновность, а то так и «повесят» на них бабушкины ковры и что там у неё ещё пропало. Стали думать, кто бы мог это совершить? Ведь, скорее всего, это кто-то знакомый, потому что точно знал, что в это время хозяйки не будет дома и знал что и где можно взять…

Незадолго до события в компанию девчонок прибилась соседка Таня. Она была такого же возраста, но немного «не в себе», ребёнок с отклонениями из многодетной семьи. Девочки приняли её. Таня, как и подруги тоже стала ходить с ними в церковь и в гости к бабе Ане. Потом они заметили, что иногда она бывала в гостях и без них, сама заходя к приветливой бабуле. Значения этому они тогда не придали, а теперь задумались. Конечно, сама Таня не стала бы воровать, но рассказать своему старшему брату, безработному, проживающему в станице, запросто могла. А семья не из благополучных… Подруги в разговоре подловили Таню на каком-то вопросе, и та заволновалась. Из чего они сделали вывод: она причастна. Идти рассказывать о своих догадках в милицию они не решились, ведь с ними так жёстко там обошлись. Они пришли к бабе Ане и всё ей рассказали. Поведали и о своих планах: решили съездить в ту станицу, где жил брат Тани, найти его дом и посмотреть, нет ли там вещей, принадлежащих пострадавшей бабушке.

– Баба Аня, мы пришли к вам, потому что мы не виноваты и хотим помочь. Нас несправедливо обвиняют.

Пожилая женщина выслушала девочек. Она им верила, ведь они знали в её доме всё, даже место, где она хранит деньги. Но именно деньги не были украдены! На следующий день подружки, как обычно вышли из своих домов со школьными ранцами и в форме, только в школу они не пошли. Они направились на остановку, сели в автобус и поехали в незнакомую им станицу. Ехать было довольно далеко, около часа девчонки тряслись в стареньком пыльном «Пазике». Деньги на дорогу им дала бабушка Аня, только она знала куда поехали девочки. Приехав в станицу, подруги сперва растерялись: как они собирались искать в незнакомом месте человека, не зная адреса, а только имя и фамилию? Они пошли по улице и, уже почти отчаявшись, стали просто спрашивать у прохожих, не знают ли они такого-то? И, о чудо! Нашлись люди, которые им подсказали место его проживания! Девчата пришли по адресу и, сев под деревом в сторонке, съели булочку, запив её кефиром, внимательно вглядываясь в интересующий их двор. И вглядываться особо не пришлось: ковры бабушки Ани открыто висели прямо на заборе.

Убедившись, что нашли преступника, подруги поехали домой. Правда, пришлось на своей остановке быстро выпрыгивать из автобуса и убегать, так как денег оплатить проезд у них не было, они были потрачены на кефир с булочкой. Прибежав сразу к своей пожилой соседке, они рассказали, что увидели. Бабушка собралась и вместе с девочками пошла к следователю. По указанному адресу был направлен наряд, обнаружены все похищенные вещи и предметы. Вот так два подростка, две, запуганные милицией девчонки раскрыли преступление и помогли вернуть украденное своей соседке.

Черединовка

После переезда в хутор, Люба пошла в местную школу, училась средне, принимала участие в культурно-массовых мероприятиях. Будучи очень общительной и приветливой, она быстро подружилась с девчатами и ребятами хутора.

Местность была очень красивая, здесь река совершала плавный поворот, на берегу роскошные ивы касались ветками быстро текущей, освежающей своей прохладой, воды. Воздух был настолько чистым и прозрачным, что хотелось им дышать и дышать… Просто остановиться на месте и вдыхать в себя запахи этой изумрудной высокой травы, цветущей по весне вишни и сирени… Родители сажали огород: там была и зелень, и картошка, и редис… Да много чего! Участок был длинный, он не заканчивался забором, он опускался к реке. К сожалению, отец с матерью и тут нашли себе друзей, любящих выпить. Они не работали. Семья жила на детское пособие, которое выплачивалось Лиде как матери- одиночке с двумя детьми, один из которых – инвалид. В первый день, как деньги получали, мама покупала и жарила всем по одному куриному окорочку, варила картошку… И это был праздник! Покупалась и бутылка. В остальные дни месяца перебивались какой-нибудь самой дешёвой кашей или редким супом из одной картошки. Бывали и полностью «разгрузочные» дни… Иногда родители уходили куда-то и возвращались с небольшим пакетом еды. Потом выяснялось, что они искали и собирали металлолом, сдавали его в пункты приёма. Денег хватало только на бутылку и закусить… Вещи, практически, не покупались: то родственники, то соседи отдавали ненужную им, но ещё вполне приличную одежду. Люба не жаловалась, она очень любила родителей, не смотря на их зависимость и пристрастие к алкоголю.

В доме уже не было четыре дня ни крошки хлеба… Сил не было встать и что-то сделать… Люба лежала на своей кровати, укрывшись тёплым одеялом, но её, всё -равно потряхивало то ли от холода, то ли от голода… Наступал вечер. Глава семьи нервно ходил по комнате туда-сюда. Вдруг он произнёс, обращаясь к жене и дочери:

– Поднимайтесь! Есть идея. Один не пойду, предупреждаю. Хотите есть, пойдёте.

Очень не хотелось вылазить из-под одеяла, да ещё идти куда-то по холоду, но есть хотелось очень, руки и ноги дрожали. Одевшись во что было, Люба с родителями отправилась на «раздобытки». Аркадий ещё раньше заприметил вдалеке от хутора заброшенную линию электропередач, до которой местные жители и бомжи ещё не дошли. Линия, действительно, была брошена. Всё вокруг заросло бурьяном и колючими кустами. Часть провода лежала на земле и была покрыта присохшей к нему грязью. Глава семейства, стряхивая грязь, смотал провод в бухту. Потом он залез на чуть покосившийся столб и обрезал провод. Собрав всё добытое в большие сумки, они отправились домой. Идти было тяжело, холодный ветер почти сбивал с ног. Добравшись до автобусной остановки, сели на лавку, решив немного отдохнуть. Автобусы в это время ещё не ходили, было раннее утро. Но, неожиданно, рядом остановилась патрульная машина милиции…

– Что сидим? Чего, не спится в ночь глухую? – с усмешкой спросил водитель.

– Да, ничего. Всё нормально. Домой идём. Присели передохнуть.

– А в сумках у вас что? – поинтересовался парень в форме с пассажирского сидения.

– Вещи… – попыталась соврать Лида, которую уже не от холода, а от страха трясло крупной дрожью.

– А ну, покажи, что за вещи, – произнёс парень, выходя из машины. – Сейчас, гляну, да поедем меняться. Уже спать охота. Домой в тёплую постельку, – сказал он напарнику и захлопнул дверь авто.

Отец

Просидев до позднего вечера в отделении милиции, голодные Лида с дочерью, поехали домой. Их отпустили, а Аркадия нет. На следующий день Люба отправилась к бабушке Рае, матери своего отца, просить помощи. Бабушка, выслушав рассказ внучки, расплакалась:

– Да как же? Да что ж вы не могли приехать? Я бы и продуктов дала, и деньгами помогла! У меня вон целый подвал закатки! Кому я всё это заготавливаю? Мне самой-то оно не нужно! Сам пошёл на воровство! Да ещё и дитя с собой прихватил! Да как же вы без него-то будете? Он хоть иногда зарабатывает, а мать-то, совсем никак! Что ж делать?

Проводив внучку на остановку с полными сумками продуктов, накормив и сунув ей в карман пару купюр, старенькая уже бабушка собралась и поехала в город к младшей дочери. Вместе они пришли для разговора к следователю с просьбой, хотя бы до суда отпустить провинившегося сына и брата. Тот, в свою очередь, заверил, что, если они оплатят полностью ущерб пострадавшей организации, то всё будет хорошо и его отпустят и даже суда не будет. Пожилая женщина сразу же в сопровождении дочери отправилась в банк и оплатила ущерб. После этого она вернулась в милицию и показала квитанцию об оплате. Но сына не отпустили. А в скором времени был и суд, в котором сам судья вёл себя как царь, обращался к свидетелям и родственникам, как к грязи, недостойной пачкать подошву его обуви… Не смотря на оплаченный ущерб, на отсутствие претензий от представителя организации, владеющей этой линией электропередач, на отсутствие опасного способа правонарушения, суд отпустил Лиду сразу, а её мужа приговорил к трём с половиной годам общего режима.

Бабушка Рая упала в обморок прямо в зале суда. Если бы дочь не успела подхватить её, то неизвестно, какие были бы последствия падения. Бабушка очень любила своего непутёвого сына. К тому же, он приезжал к матери, помогал рубить дрова, чинил забор и крышу. А она в свою очередь была всегда рада его приезду, всегда готовилась к нему: пекла пирожки и чебуреки, варила наивкуснейший борщ… Она очень боялась, что не увидит его больше, потому что была в то время уже очень старенькой. А теперь, когда она все условия выполнила, чтобы отпустили её сына, его вдруг закрывают! Да ещё на такой срок!

Никому не разрешили в зале суда и в коридоре подойти к Аркадию. Его вели под конвоем и в наручниках. Бабушка в слезах попыталась хотя бы коснуться плеча сына, но конвойный грубо оттолкнул её, на что осуждённый отреагировал:

– Не трогай мать! – лицо его перекосилось от боли за неё. Он понимал, что сам виноват. От этого стучало в висках и жгло в груди, но исправлять что-то было уже поздно. Он, чтобы не вводить семью в долги, отказался от услуг адвоката, а ему не объяснили, что они предоставляются бесплатно. Он увидел заплаканную жену, дочку, которая кричала «Папочка!», стоящую в стороне свою младшую сестру, придерживающую рыдающую мать… Чуть запнулся на пороге… Тут же получил резкий толчок в спину:

– Не останавливаться! Вперёд!

Через месяц бабушка, складывая гостинцы в сумки, говорила Любашке: – Вот. Купила ему к дню рождения одёжки. А как передать? Адрес так мать и не узнала?

– Не получается у неё. Такое впечатление, что просто не хотят ей сообщать. А он не пишет… Я скучаю, бабушка… – расплакалась Любашка.

– А я как скучаю, он ведь Арканочек – мой сыночек… – всхлипнула следом за внучкой бабушка Рая и, обняв, погладила её по голове. Суд был в октябре.

Уже встретили Новый очередной год. Приближался ещё один, любимый всеми праздник в стране, Старый Новый год.

В эти праздники, говорят, сбываются загаданные желания. Вся семья в это время желала только одного: скорейшего возвращения Аркадия, мужа, отца, сына и брата в одном лице, домой. Но, к сожалению, срок его только начался…

9 января. Поздним вечером бабушка Рая готовила одежду на утро. Завтра день рождения младшей внучки. Она думала съездить на рынок за подарком, а потом навестить семью младшей дочери. Подготовившись к завтрашней поездке, она расстелила постель, но переодеться ко сну не успела. Раздался неожиданный стук в дверь. Потом в окно. Бабушка давно жила одна, хлипкий старый забор не спасал от желающих её навестить, иногда не знакомых, людей. Она осторожно приблизилась к окну. Было темно и в комнате и на улице, разглядеть ей ничего не удалось. Тогда она подошла к двери и с силой надавила на большой накидной крючок, чтобы он не открылся, если будут дёргать дверь.

– Мама! Мама! Это я! Аркадий…

– Сынок? Аркаша, – открывая настежь дверь шептала мать.

По щекам тут же потекли слёзы, только это были слёзы радости от встречи с сыном.

– А я уже и не чаяла тебя увидеть, родненький мой…

В доме было тепло, дрова весело потрескивали в печи. Прямо над плитой, на наспех привязанной верёвке сушились свежевыстиранные заботливой матерью вещи сына. После сытного, уже не тюремного, ужина, Аркадий сидел возле духовки, пышащей жаром, пил крепкий сладкий чай и рассказывал:

– Никуда меня, мам, не вызывали. Никаких я заявлений и апелляций не подавал. Сегодня просто зашёл охранник, называет мою фамилию и говорит «С вещами на выход!» Я уж думал отправят по этапу куда-то… А у меня и вещей-то… все на мне… Выхожу… Мне бумажку в руки сунули, денег чуток и «Свободен!» Я выхожу, не понимаю, напутали что ли? Подошёл к водителю на автостанции, попросился чтоб довезли. Хороший мужик попался, понял, не отказал. И денег с меня не взял. Только до самого дома ещё далеко добираться, я и попросил, чтобы здесь высадили и к тебе пошёл…

– Ну и хорошо. Ну и правильно, сынок! Сейчас вот накупался, вещи высохнут, проглажу хорошенько, отдохнёшь… А утром вместе поедем в город. Завтра же у твоей племянницы Ритуськи день рождения! Поздравим, посидим. Оттуда домой и поедешь.

– Мам, неудобно мне к ребёнку без подарка… Займёшь немного на недорогую игрушку?

Сколько было радости в доме младшей сестры на следующий день! А Аркадий всё торопился домой. Сестра положила в сумку угощений для племянниц и невестки, и он пошёл на автобус.

Выяснилось, что перед Новым годом по многочисленным жалобам населения, решили проверить работу именно того отделения, где проходил суд над Аркадием. И, хотя он не писал жалоб, но его дело тоже попало под проверку. Пересмотрели несколько таких дел и отменили решение суда. Так несколько человек, преступившие Закон, но слишком строго осуждённые за незначительные правонарушения, были освобождены и отпущены домой. Впоследствии, судья тот был уволен за несоответствие занимаемой должности.

Как же были рады возвращению главы семьи дома! Любашка прыгнула отцу на шею, обнимала и не отпускала из объятий. Лида, осунувшаяся и сильно похудевшая, плакала от счастья.

За время, пока его не было, платить коммуналку было нечем. Им городские службы сначала перекрыли газ и отопление, потом воду и последним обрезали электричество. Трубы отопления, наполненные водой перемёрзли и лопнули. Еду готовили во дворе, поставив несколько кирпичей, разводя между ними небольшой костерок и ставя на них кастрюльку или чайник. В доме было так же холодно, как и на улице. Лида сильно заболела. Аркадий разводил костёр во дворе, собирал в кастрюлю чистый снег, кипятил его и делал чай из сухих веток вишни, принося его прямо в постель больной жене.

Ах, если бы не алкоголь! Если бы не эта поганая зависимость! Ведь была в семье и любовь и нежность друг к другу.

Бабушка Рая уже в который раз давала деньги сыну на восстановление паспорта, но он никак не мог дойти с ними до Паспортного стола, получалось только до магазина за бутылкой… И снова… И снова…

Потоп

Было лето. Почти конец июня. Из-за сильных дождей и таяния снегов в горах переполнились водохранилища, реки выходили из берегов. Жителей района предупредили, что через сутки случится подъём большой воды в Кубани. По станицам и хуторам ездили машины с громкоговорителями, передавали все теле и радио, шли оповещения-рассылки на мобильные телефоны.

Многие жители собирали необходимое и уходили, уезжали подальше на гору или расселялись в специальных пунктах. Некоторые не верили прогнозам, никуда не собирались и ни к чему не готовились, посмеиваясь над слишком бдительными соседями. В их числе был и Аркадий. Он лежал, как и всегда в нетрезвом состоянии, закинув ноги на спинку кровати. Лида с Любашкой торопились выкопать картошку в огороде. В том году картошку копали крупную, красивую на удивление! Жалко было потерять такой урожай. Всю спасти не удалось, набрали два ведра. Последнюю вытаскивали уже из воды… Потом бегом к дому, а вода по пятам поднимается!

– Скорее! Сосед напротив уехал, а нам посоветовал на его чердак залезть. Дом его выше, да и кирпичный он, не то, что наша хата! Поднимайтесь! – командовала Лида. Девочка-инвалид, которую в семье считали глупой, взяла в руки небольшую старую сумку матери. Любашка побежала помочь подруге выгнать стадо бычков на возвышенность. Лида, Марина и Аркадий, убедившись, что вода слишком быстро прибывает, поторопились во двор соседа, захватив немного воды и продуктов. Поднявшись на чердак дома, они наблюдали всё, происходящее на улице. Лида перенесла на крышу кроликов, затолкала туда же собаку. Марина сидела в углу, прижимая к груди сумку. Кстати, потом оказалось, что девочка поступила, наверное, умнее всех, потому что в сумке были фотографии, вся история их семьи и все документы!

Перед тем, как залезть на чердак дома, вся компания вынуждена была обойти большого, злого соседского пса Джека, которого хозяева оставили дома на цепи. Когда пошла первая волна, собака оказалась в воде, растерянное животное беспомощно скулило. Аркадий не смог на это смотреть, он слез вниз и подошёл к псу, пытаясь с ним по-хорошему договориться. И ему удалось, он отцепил его от тяжёлой цепи и помог вскарабкаться на чердак. Удивительно, но пёс вёл себя спокойно и за всё время пребывания большой компании на крыше вверенного под его охрану дома, никого не кусал, не рычал и не пытался прогнать, как-будто понимал, что эти люди спасли ему жизнь и был благодарен. Меж тем пошла вторая волна, которая уже несла ветки, иногда целые деревья с корнями, доски, предметы кухонной утвари, собачью будку… Сидя на крыше, семья видела, как напротив вода заливает их дом, как грязный мутный поток врывается в двери, окна, видели, как с шумом осела стена и скрыла под собой холодильник, стиралку…

Вода стремительно поднималась всё выше, чтобы залить пол чердака, на котором находились люди, не хватило буквально, сантиметров тридцать… Вокруг слышались разные звуки: вот громко и страшно заскрипела и, оторвавшись от дома, поплыла крыша, едва удерживаясь на поверхности… Вот мимо водоворот несёт что-то белое, непонятное… пригляделись: мёртвые куры, много… Собаки, коты, кролики… Зрелище, прямо сказать, не для слабонервных. Тем временем Любашка с подругой пристроили стадо бычков в отведенный для животных участок. Девочек оставили в пункте сбора пострадавших жильцов, накормили, выделили место для отдыха и ночёвки. Но, разве можно отдыхать спокойно, зная, что родители остались там, где сейчас шумным и грязным потоком, сметая всё на своём пути, бурлит река?

В пункты доставлялось горячее питание. Утром подруги поели и, набрав еды в пакеты, пошли в сторону хутора. Над поверхностью воды были видны с десяток уцелевших крыш. Люба увидела дом, на чердаке которого были её родители и сестра. Она очень переживала за них, ведь там не было даже питьевой воды. Как же к ним добраться? Лодки нет… А если вплавь? Расстояние километра два. Девчонки решили, что поплывут до углового дома, это полпути. Остановятся отдохнуть там, в единственном не затопленном доме, стоящем выше всех. Потом уже без отдыха до места. Надо доставить им еду. Сняв обувь, завязав пакеты с продуктами покрепче, они вошли в мутную воду. Удалось благополучно доплыть до промежуточной передышки, но там находился мужчина, который не позволил им воспользоваться своим домом, решив, что они мародёры… Пришлось отправиться назад. Но потом, всё же, они решили добраться до цели. И они доплыли до дома, где находились родители, передали им еды и вернулись. Затея изначально была очень рискованна: вода была слишком грязная и в ней плавало и источало смрад всё, что принесла в своём потоке река…

Через три дня вода ушла. Люди стали возвращаться в свои жилища. Спустилась с соседского чердака и семья Любы. Вернувшись домой, семья обнаружила, что дом разрушен, одной стены не было, крыша уплыла, все бытовые приборы испорчены… В огороде тоже ничего нет… А на соседских грядках лежала утонувшая корова. Осталась цела после схода воды только маленькая времянка, как её ещё здесь называют, летняя кухня. Это было маленькое кирпичное строение, внутри которого была комната, два на два метра с печкой посередине. В неё едва вошли две раскладушки и пара стульев. Можно было топить печь, заготовив дрова. Но как можно жить вчетвером в таких условиях было не понятно. Пострадавших было очень много, всех сразу обеспечить помощью не успевали. Лида с детьми смогла получить сертификат на приобретение жилья только через суд, спустя два года после наводнения.

Иван

Любашке шёл семнадцатый год. Она уже не училась в школе, а подрабатывала. Постоянную стабильную работу найти было сложно, да и малолеток на неё не брали. Родители опять пили, застать их трезвыми удавалось крайне редко. Время шло. Из маленькой смешной круглолицей девчонки выросла красивая девушка, на которой останавливали взгляд многие парни, стоило только выехать Любашке в город, да или просто, пройти по улице хутора. Вместе с подружками она бегала в клуб на танцы, других развлечений поблизости не было.

Однажды в гостях у подруги, познакомилась с её молодым дядей Иваном. Иван в то время служил по контракту на Кавказе, приехал в отпуск помогать родне с огородом. Поначалу он не обращал внимания на стайку девчат, собравшихся у его племянницы, был занят работой. Как-то он услышал заразительный девчачий хохот и подумал: «Кто это так заливисто смеётся? Вот достанется же кому-то такая хохотушка!» Как в воду глядел! Понравилась ему Любашка, стал ухаживать, с цветами, с подарками заходить.

Любаша с Иваном расписались официально незадолго до рождения их первой дочери Ксении. К тому времени жених уже переехал из затопленного жилья в новый дом в городе и забрал с собой Любу. Чуть позже молодые сами организовали себе небольшую, но шумную и весёлую свадьбу, на которую пригласили самых близких родственников и друзей. Присутствовали и родители Любашки, которые, вместо того, чтобы помочь, присмотреть за новорождённой внучкой, напились так, что их самих пришлось носить на руках и укладывать спать.

Родителей Ивана уже не было в живых. Мама умерла, когда ему ещё и года не было. Воспитывала его бабушка, а после её смерти – тётя, которую он называл с детства «няня». Няня в последние годы сильно болела, практически не вставала. Ваня обеспечил ей уход и лечение, но до свадьбы своего воспитанника она не дожила. Любашка и Иван жили хорошо, дружно. Растили любимую маленькую дочку. Иногда наведывались к родителям, поселившимся тоже в городе. Но застать их трезвыми не удавалось. Они по-прежнему не работали и даже не пытались уже хоть чем-то заняться.

Через два года у Любы и Вани родился сын Илья. Жизнь шла своим чередом. Дети росли. Иван работал, обеспечивал семью. Люба занималась домом и детьми, подрабатывая временами в разных местах. Где только ей не пришлось поработать! И в кондитерском цехе на пирожных и печенье, и на заводе на приготовлении бетона, и на местном телевидении ведущей поздравительной программы, на рынке продавцом одежды, даже в такси водителем!