Зеленое поле не для любви

– Тогда переходи на воду и чай, – строго посмотрел на меня тренер.

– Уже перешла, – протянула я, – вот и настроение такое гадкое.

– Ладно, на сегодня все, можешь идти в душевую первой, – он внимательно осмотрел поле, – ребят предупрежу, у тебя полчаса, пока мы закончим разбор полетов.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась я в ответ за такую заботу.

– И если что, Гоша не женат и девушки у него нет, – хитро донеслось мне вслед.

– Кто это такой? – с удивлением оглянулась я на тренера.

– Тот самый заместитель капитана, – кивнул он в сторону поля, – который тебе на глаз пришелся.

– Роман Евгеньевич! – воскликнула я и залилась краской.

– Иди уже в душ, – отмахнулся он, – но все равно присмотрись к парню.

Звонко фыркнув в ответ, я ушла в ту сторону, в которую меня послали. Все же Роман Евгеньевич мог еще долго философствовать на тему моих отношений и что «девке уже за ум пора взяться и найти себе нормального мужика».

Я не понимала, почему вся моя родня и друзья семьи были настолько против Андрея. Познакомились мы с ним на Арбате, когда я гуляла, предаваясь унынию. Стройный и мускулистый, с белозубой улыбкой и в такой же белоснежной рубашке, парень решил подкатить ко мне. Но когда на девицу в растянутом спортивном костюме не подействовали его чары, сиюминутный интерес перерос в навязчивый интерес, ведь я уязвила самолюбие Андрея. И только спустя полгода он признался, что больше не может без меня жить и предложил официальные отношения.

И наш пылкий роман закрутился с новой силой. Он – сын депутата, неожиданно для всех влюбившийся в серую мышку из обычной семьи. По крайней мере, именно так думали все почти год наших отношений. А для меня это время стало ожившей сказкой. Андрей любил меня и на руках носил, частенько спрашивал, не нужна ли мне помощь на экзаменах, и сильно обижался, когда я отказывалась от столь щедрого предложения, настаивая, что добьюсь всего сама. Но он принимал отказ и не закатывал сцен, просто радовал меня дорогими ресторанами в своем рыцарском порыве.

Правда о моем происхождении раскрылась неожиданно и совершенно нелепо. На балу в Кремле я как-то пропустила момент с приглашенными знаменитостями спортивного мира. Неожиданно один бывший папин воспитанник, а ныне игрок сборной Италии, выловил меня в толпе и едва не затискал до полуобморочного состояния, благо его жена вовремя меня спасла и надавала мужу подзатыльников. Тогда все и заинтересовались, чего это девушку Андрея спортсмены тискают.

На что Кардюшак без зазрения совести, заявил, что если бы его сын был лет на пять постарше, то он давно сосватал бы того доченьке своего любимого тренера и человека, которому обязан по гроб жизни. Тогда же все и призадумались, у кого тренировалась звезда европейского футбола.

Фамилия Оверина прозвучала неожиданно и с другого конца зала. Жена еще одного хоккеиста, а в прошлом мамина подопечная по керлингу, оказалась около меня в мгновение ока. Вот так неожиданно и раскрылась правда о безродной девушке Андрея, которая присосалась к парню из-за денег его семьи и влиятельного покровительства.

Мать Андрюшки от таких новостей едва шампанским не подавилась и теперь во все глаза рассматривала меня. Против «мама – это Лидка» она имела весомые аргументы. А вот против «Лидии Овериной» не нашла, что возразить. Тут как-то сами собой отпадали деньги, покровительство и высокое положение в обществе.

Ее муженек может перестать быть депутатом, а вот статус тренера знаменитой команды уже не отлепишь со лба. Вот так меня и приняли в семью Андрея. На следующие выходные, сразу после бала, я решила, что раз больше нет смысла прятаться и скрываться, то можно представить парня и своим родным.

По такому поводу любимый снял столик в дорогом ресторане и пригласил туда наших родителей, чтобы будущие родственники смогли познакомиться лично. Но что-то в этом плане пошло не так. Причем еще в тот момент, когда мама заявилась в платье от знаменитого кутюрье, а папа – в спортивном костюме, с мячом под мышкой и в сопровождении своих ребят.

Администрация ресторана оказалась перед неразрешимой дилеммой. С одной стороны, ресторан для этого и заказан тренером команды, а с другой – куча гостей сидит. Если они нанесут столь веское оскорбление одному из топовых клубов и любимому многими тренеру, то ресторан вечером закидают помидорами и яйцами все футбольные фанаты столицы.

Глаз у отца Андрея дернулся, мужчина уже хотел резко высказаться, когда мимо нашего столика пронеслась толпа гостей с телефонами наперевес. Еще бы, когда им еще выпадет такая возможность – пофотографироваться со всеми любимыми футболистами в одном месте, еще и бесплатно. Ни один уважающий себя болельщик не упустил бы такой возможности, из-за чего и начался весь этот ажиотаж, больше напоминающий прием в сумасшедшем доме.

Мне оставалось только закрыть глаза и грустно вздохнуть. Похоже, знакомство родителей катится коту под известные места.

Покраснев до самых корней волос на голове, я уткнулась в ладони и едва не расплакалась. Вот почему родителям нужно было обязательно превратить все это в цирк? Неужели так сложно нормально познакомиться с родственниками моего молодого человека. Это, наверное, была главная причина, почему я так долго тянула со знакомством, на подсознательном уровне готовясь к тому, что все пройдет именно так. Слишком хорошо я знала собственного отца и его манеру поведения.

Они еще даже не были представлены друг другу, а папа уже заранее ненавидел Андрея всей душой. И с этим я ничего не могла поделать. Мама тоже не выражала особого желания разговаривать с моим новым парнем. Их даже не останавливало то, что это был первый человек, с которым я так близко начала общаться. Словно родители задались целью превратить этот ужин в дорогом ресторане в театр абсурда и доказать, что сынок депутата – неровня их прелестной и горячо любимой доченьке.

Когда же весь этот цирк немного успокоился, и метрдотелю удалось рассадить гостей по местам, а футболистов проводить за VIP-столики, матушка пренебрежительно осмотрела стол и звонко фыркнула. Да тут-то что не так? Я сама выбирала этот ресторан и прекрасно знала, что родители именно здесь отмечали каждую круглую годовщину своей свадьбы. Да, мы не занимали сейчас самых престижных мест, но на сегодняшнем празднике это и не ставилась во главу угла.

От всех требовалось только хорошее настроение и желание порадоваться за счастливую пару. По крайней мере, именно так я планировала этот день. Но реальность, к сожалению, оказалась весьма непрагматичной дамой. Разговор даже не успел начаться, когда в двери ресторана начала рваться толпа народа, желающая прикоснуться к иконам спорта. Ну конечно, где еще люди могут не просто поглазеть на любимых футболистов, но и автографами обзавестись.

Стоило отдать должное работникам ресторана, которые попытались сделать все, что было в их силах, чтобы сгладить впечатление от этого вечера. Еда была первоклассной, шеф-повар лично подходил к нам каждый раз, когда менялись блюда на столе. Ну, ладно, не к нам он подходил. Он подходил к моему отцу, чтобы получить автограф для своего сынишки и попробовать обзавестись билетами на дружеский матч между командами отца и Романа Евгеньевича.

Закатив глаза, я хоть как-то пыталась в тот момент сгладить ситуацию и превратить все в шутку. Только по налившимся кровью глазам отца Андрея я понимала, что для них все слишком серьезно. Родители моего любимого прекрасно осознавали, что все происходящее – издевка со стороны моих родных. Именно этот факт заставлял меня нервничать больше всего. Если пренебрежительное отношение к себе я еще могла пережить, то оскорбление, нанесенное семье известного депутата, ничем не смывалось.

Проще говоря, вечер закончился настоящей катастрофой. Наши родители переругались и не желали друг друга видеть. А мои так и вовсе возненавидели Андрея и всю его семью. Вот так вот и началась непримиримая вражда между нашими родственниками. Она шла и по сей день, правда, напоминая скорее подпольную деятельность партизан.

Я уже пообещала отцу, что уйду в монастырь, если он не прекратит свои попытки поссорить меня с Андреем. На что папа только ехидно смеялся и говорил, что таких, как этот парень, на моем пути будет вагон и маленькая тележка. Не буду знать, какой палкой их от отгонять. Вот только не было никаких других на моем пути, кроме Андрея, я больше ни на кого и не смотрела. Так что теперь наше общение было окружено непримиримой враждой. Мы словно стали героями старинного романа, и все это с каждым днем все больше напоминало трагическую историю любви Ромео и Джульетты. Шекспир бы, наверное, в гробу перевернулся от такого сравнения, но ничего другого мне на ум не приходило. Я на подсознательном уровне чувствовала, что с каждым новым днем наши с Андреем отношения становятся все напряженнее и напряженнее. Словно, между нами, кошка пробежала.

Единственное просветление наступило в тот момент, когда с моей помощью парень смог попасть к знаменитому тренеру по боксу. Мне это не стоило особых усилий, а для него стало сбывшейся мечтой всей жизни. Из-за чего я радовалась, как ребенок, и готова была поддерживать своего любимого в любых начинаниях.

Родные же восприняли это в штыки, словно он за счет меня в люди выбился. Но на самом деле это был только его титанический труд. Не старайся Андрей, его бы ни за что в жизни не взяли, с моей ли помощью или по просьбе всей моей семьи, вместе взятой. Но парень показывал такие результаты, что ни у кого язык не поворачивался сказать, что он тут по блату.

Именно по этой причине мы впервые в жизни серьезно поссорились. Когда в газете появилась статья про то, что сынок депутата за счет своей девушки хочет пробиться в мире спорта – мол, мало вокруг красоток вьется, он не зря спутался именно со мной. И вместо того, чтобы поддержать, Андрей почему-то принялся обвинять меня во всех смертных грехах. В тот момент тяжелее всего было принять тот факт, что общественность опять подняла вопрос моей внешности.

Воспоминания многолетней давности накатились, словно цунами, погребая меня под давними школьными событиями. Моя истерика в тот момент была воспринята Андреем как нежелание защитить нас от нападок журналистов. О детской травме я ему ничего не рассказывала, но он должен был понять и без этого, что какой-то там желтой газетенке до меня нет никакого дела. Но только Андрей этого не понял, он решил, что мне стыдно за такого, как он, и истерику я закатываю именно поэтому.

Это был первый раз, когда я собрала вещи и переехала обратно в свою детскую комнату к родителям. После этого мы, конечно, помирились, но возвращаться обратно в нашу квартиру на Рублевском мне не очень-то и хотелось. Я чувствовал себя настолько опустошенной, что в голове царила одна только мысль. Как и в далеком детстве, там билась фраза, сказанная Солтыковым, и сейчас она крепко засела во мне, вытесняя все остальное.

Я уродина, я уродина, я уродина. И это постоянно вертелось у меня в голове, не давая покоя, словно зажженная пластинка. Я уже не могла ни есть, ни пить, ни спать. Родители начали волноваться, даже деда подговорили на откровенный разговор с любимой внученькой.

Разговор принес свои плоды. И с новым походом к психологу я получила возможность на несколько месяцев отдохнуть в Альпах. За последние пять лет это было самое беззаботное время в моей жизни. Тренер, на которого я в тот момент работала, с радостью отпустил меня в отпуск в обмен на автограф деда.

Вот так я расплачивалась последние два года валютой, которую не печатали. Еще в молодости дед не особо любил раздавать автографы, чаще всего сбегал от толпы фанатов, прячась или в тренерской, или в судейской. Но даже это не спасало меня от постоянного преследования журналистов и всех, кому было интересно заглянуть за закрытую дверь спортивного мира. А потом Андрей улетел тренироваться в Германию. На этом наши отношения медленно начали сходить на нет, превращаясь в переписки или созвоны. Но чем больше времени проходило, тем реже были звонки, уменьшалось количество сообщений в социальных сетях.

И вчера все это достигло своего критического апогея, когда мой любимый даже не поздравил меня с новым назначением и не озаботился букетом. Хотя до этого, даже находясь за несколько километров от меня, он находил время заказать доставку цветов к нужному времени. Сейчас был не девятнадцатый век. Все можно сделать через интернет, даже находясь на другом конце земного шара.

Незаметно для меня самой слезы медленно покатились по лицу. Я обещала себе не плакать, но сейчас, стоя под упругими струями воды, прокручивая в голове все это раз за разом, я не могла сдержаться. Меня словно рвали на части сомнения, страхи и вновь нахлынувшие воспоминания. Я опять стала маленькой девочкой, которую все ненавидели только за то, что она из известной семьи. Всеми гонимая и всеми презираемая, такая крохотная малышка, стоявшая против всего мира.

Вода медленно стекала по волосам. Благодаря ей слезы превращались просто в воду, которая лилась в душевой. Я могла обманывать себя сколько угодно, но реальность от этого не менялась, оставайся все такой же неприглядной и серой.

Чем больше внимания пресса и окружающие уделяли Андрею, тем меньше этого внимания получала я. С каждым новым днем наше общение сводилась к банальным фразам, которые используются, чтобы просто напомнить о себе. Уже давно ничего сложнее «Привет» и «Как дела?» я не получала.

Может, мне просто было страшно представить, что это все происходит на самом деле. И выстроенная в голове любовь рушится, превращаясь в серый пепел, который ровным слоем покрывает мои единственные в жизни отношения.

Поняв, что отведенное мне время заканчивается, я вышла из душа. Сейчас я была не в собственной ванной, а в общей душевой на стадионе. В любой момент сюда мог войти кто-то из помощников тренера или сам Роман Евгеньевич. Так что стоило закругляться с самокопанием и вытирать с лица разводы от слез.

Закутавшись в полотенце, я вышла в общую тренерскую раздевалку, где на меня уже с печалью и обидой смотрели две пары мужских глаз. Отводя взгляды, два помощника проскользнули в душевую, оставляя меня в раздевалке в гордом одиночестве.

Мне не оставалось ничего другого, как начать переодеваться. Субординация субординацией, но никто не отменял правила пользования общественными местами. И я прекрасно могла понять парней, которые не привыкли к тому, что в их суровой мужской компании может быть девушка.

В общей сложности сборы заняли у меня еще около тридцати минут. И, вновь посмотрев на собственные кроссовки и каблуки, я решила, что было бы неплохо заехать в магазин и побаловать себя хоть чем-нибудь, поощряя собственную работоспособность и купив какую-нибудь безделушку на память об этом замечательном дне. Сегодня я официально стала самым молодым помощником тренера и женщиной в тренерском мире футбола. Я немного подумала и решила, что в туфлях будет сподручнее, мало ли кому придет в голову поинтересоваться моей личной жизнью. В последнее время началась массовая атака на набирающих популярность спортсменов. Под раздачу попали и наши отношения с Андреем.

Почему-то всем мгновенно стало интересно, что же творится между боксером и его девушкой с необычной профессией. Как бы настойчиво я не скрывалась от журналистов, они все равно находили меня и пытались достать.

Из душевой высунулась мокрая и взъерошенная голова одного из парней. Я продемонстрировала фен и ушла сушиться в тренерскую, чтобы не смущать ребят еще больше. В результате, наличие в моей спортивной сумке фена примирило помощников тренера с суровой реальностью вторжения дамы в исконно мужской коллектив.

– Слушай, – заикаясь и краснея, подошел ко мне молоденький, – прости, что отвлекаю, но можешь мне расшифровать, что там написано.

Под нос мне сунули телефон с сообщением, в котором жена слезно просила по пути домой заехать в аптеку и вместе с обезболивающим приобрести и тампоны. Пришлось в красках расписывать, какие именно требуются его ненаглядной и что означают загадочные три капельки.

– А если я тебе денег дам, сходишь? – С надеждой смотрел на меня огромными глазами побледневший парень.

– Что с тобой делать, – отмахнулась я, – тут через дорогу видела аптеку, схожу, не помирать же твоей жене из-за стресса у мужа.

Вот с такой неожиданной просьбы и начались наши нормальные отношения. Парни высушились моим феном, переоделись и даже отняли у меня сумку с вещами, сказав, что не сломаются, а я на каблуках и худенькая.

На фоне этих двух мордоворотов я и в правду смотрелась хрупкой Дюймовочкой. Но было даже неожиданно приятно хоть ненадолго окунуться в пелену обычной жизни. Возможно, на этот раз у меня даже друзья появятся, и я смогу нормально себя чувствовать в коллективе. Очень сильно на это надеюсь.

По прохладным коридорам к служебному выходу мы шли, уже весело переговариваясь и смеясь. Магнитную карту мне выдали, но так как мы были все вместе, опробовать мне ее не удалось, на улицу мы вышли, смеясь над все еще бледным Серегой.

Яркие лучи солнца ослепили и мгновенно напомнили о невыносимой жаре, царящей на улице в этот не по-майски жаркий денек. Где-то слева от нашей троицы раздался приглушенный шум, и в следующее мгновение я едва не попрощалась с жизнью.

– Поздравляем! – орали во всю мощь своих легких игроки.

Роман Евгеньевич всунул мне в руки огромный букет оранжевых лилий и расцеловал в обе щеки. А я еще гадала, почему его не было в тренерской. Как оказалось, мне готовили приветственный сюрприз, от которого я едва не оглохла и кони не двинула.

– Спасибо вам огромное, – расплылась я в идиотской улыбке, зарываясь носом в цветы.

– Прости, кофе не предлагаю, – рассмеялся тренер, – а вот в субботу жду на приветственной вечеринке. С твоим отцом я уже договорился, а матушка пообещала нацепить на тебя самое короткое платье, которое найдет. Так что совет – беги в субботу из дома как можно раньше.

– Роман Евгеньевич, – обиженно протянула я.

– Скажи спасибо, что я твоей тетке не позвонил, – по-доброму улыбнулся он.

– Если бы вы ей позвонили, – в отместку отозвалась я, – то в том же клубе в субботу, по странному стечению обстоятельств, гуляли бы министерские с ней во главе. Оно вам надо? Лишний раз с бывшей пересекаться.

– Иди отсюда, – немного смутился тренер и погнал всех в раздевалку.

Мы с парнями дошли до машины, и они присвистнули при виде нее. Закинули сумку мне в багажник, и Серега пообещал подождать около аптеки. Как оказалось, живет он через две улицы отсюда. Устроив цветы на пассажирском сиденье, я захлопнула дверь машины и потянулась до хруста. Ну вот жизнь и налаживается. Но тут неожиданно по обе стороны от меня легли чьи-то руки.

Глава 4. Виктор

Из-за вчерашней встречи с акционерами я опять не выспался и чувствовал себя, словно размазанная позавчерашняя картошка, намертво прилипшая к сковороде. Стоило попытаться оторвать голову от подушки, как рядом подозрительно зашевелилась нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся блондинкой с ядовито-розовыми ногтями. Где я ее вчера нашел, память отказывалась сообщать, впрочем, как и имя этой гостьи.

Каким ветром меня вчера после ресторана занесло в клуб, я вспомнить не мог, зато наконец-то понял, откуда взялось тело в моей постели. Поднявшись, кое-как доковылял до душа и уже под ледяными струями пришел в себя. Девице надо оставить денег и сообщить охране, чтобы к моему приезду ноги ее тут не было. И уборку неплохо бы заказать.

Вода помогла немного прийти в себя и уже более доброжелательно смотреть на окружающий мир. Сумку я так и не разобрал с вечера. Так что, просто закинув в нее сменную форму, решил не будить безымянную блондинку.

Кофе из дымящейся чашки помог окончательно прийти в себя и с сожалением отметить, что на часах начало первого. Значит, тренировка уже началась, и ждет меня очередной нагоняй. Залпом опрокинув в себя дымящийся напиток, кинул чашку в мойку и поспешил на выход.

Вниз я сбегал уже на всей скорости, сушить голову времени не было, да и толку, на улице стояла такая жара, что волосы минут за пять высохнут. И как нам предлагают играть в таких условиях? Ума не приложу. Нет чтобы закрыть стадион и установить нормальный климат. Зачем? Лучше пусть игроки под солнышком жарятся.

Сообщив все нужные данные на пост охраны, я закинул сумку на пассажирское сидение и с места рванул на стадион. Жил я хоть и в приличном районе, но до места тренировок добираться приходилось почти через половину Москвы.

Утром это еще полбеды, но когда ты опаздываешь – это настоящая проблема. Роман мне точно голову оторвет, а наш ручной блондинчик на ехидные фразы изойдет, стараясь побольнее меня укусить. На него было фиолетово, но вот смута в команде ни к чему.

Надеюсь, я выгляжу не сильно помятым. Что, собственно, и стоило проверить перед тем, как выбегать из квартиры, но времени у меня на это не хватило. И так уже на добрый час опаздываю, а тут еще и перед каждым светофором стоим по двадцать минут.

В результате к стадиону я подъехал уже к началу тренировочного матча. Ну, приехал и ладно. Кивнув на ходу охране, натянул майку и в спешке поменял шорты. У меня вообще сложилось ощущение, что шнурки я уже на бегу завязывал.

Поле встретило неимоверной духотой и взмыленной командой. Похоже, сегодня все старались выложиться по полной. Что я пропустил? Обычно наши парни, как сонные мухи, по полю еле ползают, а сегодня как в одно место ужаленные.

Пожав плечами, я сделал пару приседаний и подключился к атаке. Моя часть команды приветливо загудела и включила дополнительную скорость передвижения. Нет, серьезно, что такое я сегодня пропустить умудрился? Вроде бы обо всем важном вчера в ресторане с инвесторами поговорил, и сегодня на поле они не должны приезжать. А тут творится неизвестно что. Все едва из штанов не выпрыгивают, чтобы себя продемонстрировать с лучшей стороны.

Тряхнув головой, я постарался выкинуть из мыслей все лишнее и сосредоточиться только на зеленом поле перед глазами. Сейчас нужна концентрация, чтобы Роман Евгеньевич не начал вновь гудеть по поводу моего бессовестного поведения. Как он говорит, меня прощают до тех пор, пока я оправдываю лимит его доверия. Именно этим я и решил заняться, переводя игру на привычный ритм.

И все шло нормально ровно до того момента, как обстановка на поле резко сменилась. Вся команда, не сговариваясь, сместилась ближе к тренерской, и парни активно принялись делать вид, что ведут ожесточенную борьбу за мяч именно на том клочке поля. Тоскливый взгляд вратаря в ту же сторону заставил меня снова задуматься, что же тут творится.

Стоило мне приблизиться к тренерской скамейке, как почти сразу стал понятен предмет всеобщего интереса. Симпатичная брюнетка мило краснела под резкими фразами нашего тренера. Но краснела неправильно, она словно уже была готова к этому разговору, но воспитание и стеснение не позволяли ей оставаться равнодушной. Странно, обычно от Ромки девицы убегали если не в слезах, то в истерике мирового масштаба, а эта ничего, стойко переносит его выпады.

Неожиданно прозвучало имя моего заместителя, и Гоша, выпятив грудь, пробежался мимо увлеченно спорящей парочки, чтобы сникнуть из-за резкого высказывания девушки. Эх, жаль, что с моего места я мог расслышать только самые громкие фразы. Кажется, наш тренер и брюнетка хорошо знакомы. Девица на прощание только звонко фыркнула и удалилась в коридоры стадиона, теряясь в его извилистых переходах. Ситуация на поле вновь изменилась, все вернулись к своему обычному состоянию и начали еле ноги волочить, играя только ради того, чтобы уж закончить этот матч и уйти в душевую.

Что же это за странное создание женского пола, перед которым все так активно начали вкалывать и красоваться, словно перед заграничным покупателем? Как бы я не старался, не мог вспомнить нашу гостью, хотя она показалась мне смутно знакомой. Но за эти годы все встреченные мной девушки превратились в смазанную вереницу новых или старых увлечений. И как бы я сейчас не напрягал память, так и не мог воскресить в голове момент своего знакомства с этой брюнеткой. Черт, из-за утреннего прогула я даже не знал, как ее зовут. Может, хоть это приблизило бы меня к тайне, происходящей на зеленом прямоугольнике поля.

Но никто не спешил мне сообщать, кто эта странная девушка. Она едва ли старше меня. И лишь одно я все же смог узнать – оказывается, это новая помощница нашего тренера, которую по распределению назначили к нам из отдела лицензирования. Странная профессия для девушки, хотя в последнее время весьма набирает популярность на волне изменений в футбольном мире. Лично я знал только одну одаренную, которая спала и видела себя тренером по футболу.

Но шанс, что серая мышь превратится в такую шикарную брюнетку, был так же мал, как наш проигрыш дворовой команде из захолустья. Это мог быть кто угодно, но не Лидка, которая училась со мной в школе и которую я постоянно задевал. Ладно, признаю, я над ней просто издевался. Еще бы, вся такая из себя цаца. Бесила до ужаса, никаких заслуг, а учителя с ней носились, словно с золотым яйцом, которое к тому же еще и желания исполнять умеет.