Самоцветы: от легенд к истории
Бабур. Миниатюра из Бабур-наме. ГМВ, Москва. Общественное достояние. Источник заимствования – ресурсы мировой Сети
Придворный историк Тимура с восточным пафосом описывает побоище, развернувшееся у стен Дели: «Тотчас после начала сражения хризолит мечей принял цвет блестящего рубина, а изумруд сабель омыл свою поверхность йеменским сердоликом. Поле битвы от тел раненых и убитых стало похожим на горы и холмы. Головы непокорных врагов под ногами коней словно стали катающимися шарами для чауганов13. Река крови переливалась волнами». Не помогли индийцам и боевые слоны, пущенные в бой. Дели лег к ногам победителя.
Взвившийся над ставкой Тимура черный флаг означал, что город отдан в руки армии, но каждый воин помнил: десятая часть добычи, причем лучшая, идет лично эмиру. Утаившему грозила лютая смерть, пощады не было ни рядовому воину, ни сотнику, ни вельможе, поэтому, когда в сокровищнице делийских султанов обнаружили необыкновенно большой кроваво-красный лал, он был в тот же вечер доставлен Тимуру.
Что думал Сахибкиран, держа его на ладони? Возможно, камень напоминал ему то жестокое время, когда он – Тимур – просто Тимур, еще не обличенный титулами, рвался к власти, проливая кровь, сначала своих врагов, затем союзников и друзей, которые вставали на его пути. А может, глядя на самоцвет цвета крови, он вспоминал походы на Хорезм, Персию, Азербайджан, Хорасан? А огненно-красные блики, вспыхивающие в глубине камня, отражались в его глазах пожарами Кабула, Герата, Балха, Дели и других покоренных и разграбленных городов. Или заглядывая в кроваво-красную глубину, он замышлял новые войны: против Сирии, Египта, Османской империи, Китая? Кто знает?
Красные камни всегда ценились на Востоке, но этот – цвета алой крови – особо понравился правителю. Именно его Тимур выбрал, чтобы увековечить свое имя. Ювелирам было приказано вырезать на одной из граней пафосное изречение, прославляющее нового хозяина самоцвета.
Выбрав удобное место на камне, мастер покрыл его воском и вывел иглой заказанный текст. После чего запасся маслом, набором заостренных металлических палочек и неторопливо приступил к работе. На кончик иглы он набирал алмазную пыль и день за днем царапал по намеченному трафарету. В результате многодневного кропотливого труда появилась первая надпись. Она не сохранилась… Но об этом дальше.
Тимур скончался внезапно, в промороженной степи. Огромная держава осталась без правителя. Среди родственников и сподвижников началась отчаянная борьба за власть: отец шел на сына, сын на отца, брат на брата. Смутное время продолжалось почти сотню лет. В круговерти кровавого столетия сложно проследить историю камня: нелегко разглядеть красное на красном. Тем не менее некоторые хозяева известны достоверно, других можно предположить с большой долей вероятности.
После продолжительной борьбы власть захватил один из сыновей Тимура – Шахрух. Его мало интересовали гражданские и военные дела, большую часть времени он проводил в молитвах и теологических дискуссиях. Но, как и всякий восточный правитель, он знал толк в драгоценностях и при всем своем благочестии и смирении не удержался от искушения увековечить и свое имя на алом самоцвете. В свою очередь и Улугбек, к которому перешел камень, приказал выгравировать свое имя. Потом следы самоцвета теряются. По-видимому, им поочередно владели правящие потомки Тимура, а затем он попал в руки Шейбани-хана, который перехватил власть у Тимуридов14 и вытеснил их из Маверранахра15. Сам Шейбани-хан позже погиб в одном из походов. Одержавший победу шах Исмаил, основатель нового Персидского государства, велел сделать из черепа Шейбани-хана чашу и пил из нее вино в торжественных случаях. Что ж – горе побежденным!
Завоеватель мира Джехангир с земным шаром и неизменным кувшином вина. Джехангир. Прижизненный портрет работы Абу аль Хасана. Частная коллекция. Общественное достояние. Источник заимствования – ресурсы мировой Сети
Аурангзеб Бахадур с ирисом. Художественный музей Сан-Диего, США. Общественное достояние. Источник заимствования – ресурсы мировой Сети
Сын шаха Исмаила – Аббас Сафави перенес столицу Персидского государства из Тебриза в Исфахан, куда перевез и сокровищницу. Он считался просвещенным монархом: строил дороги, мосты, караван-сараи, стремился установить морскую торговлю шелком с Западной Европой. Однако просвещенность не помешала ему, заподозрив в заговоре, казнить старшего сына и ослепить двух других. Нам этот правитель интересен, во-первых, тем, что при нем сделана очередная надпись на «Рубине Тимура», а во-вторых, потому, что он подарил самоцвет своему могущественному восточному соседу шаху Джехангиру из династии Великих Моголов (Бабуридов). Камень совершил двойное возвращение: он оказался в Индии и им снова стали владеть прямые потомки Тимура.
Нет ничего более объединяющего и похожего, чем суетное и мелочное тщеславие… и Джехангир (Завоеватель мира) повелел начертать на камне свое имя и имя своего отца. А поскольку отныне «Рубин Тимура» стал династической регалией Великих Моголов, то Джехангир приказал уничтожить прежние надписи Самая древняя, сохранившаяся до наших дней, гласит: «Шах Акбар, Шах Джехангир, 1021»16.
Джехангира сменил сын – Джахан-Шах (Повелитель вселенной). Восшествие на престол сынок ознаменовал казнью родных братьев и племянников: чем меньше претендентов на трон – тем спокойнее сон правителя. Потомкам, однако, он запомнился не как тиран, а как тонкая любящая натура. После смерти жены по велению Джахан-Шаха в Агре был воздвигнут белоснежный мавзолей – Тадж-Махал – одно из чудес света.
В минуты, свободные от государственных дел, шах уединялся в придворной мастерской и занимался огранкой самоцветов. Может быть, он собственноручно выбрал и отполировал одну из граней на «Рубине Тимура», где сейчас красуется каллиграфическая надпись на фарси «Сахибкиран Сани, 1038» (1628). «Сахибкиран Второй» назвался Джахан-Шах, увековечивая себя на камне, который раньше принадлежал его предку Тимуру.
Казнив при восшествии на трон всех родственников по мужской линии, Джахан-Шах думал, что обезопасил свою драгоценную жизнь, но просчитался. Незаметно подросли четверо сыновей-наследников и, когда достигли юношеского возраста, то, как и отец, возжелали стать потрясателями вселенной. В результате в 1658 году один из них – Аламгир (Завоеватель мира) взял верх. Остальных по установившейся семейной традиции – казнил, правда, с отцом поступил милостиво: заточил в крепость в городе Агра. Из окон своего узилища свергнутый Джахан-Шах восемь лет, до самой смерти, мог любоваться мавзолеем Тадж-Махал, где покоилась его жена и где потом будет похоронен он сам.
Аламгир завладел сокровищницей отца, и уже в 1659 году на «Рубине Тимура» появилась очередная надпись: «Шах Аламгир, 1070». Заняв Павлиний трон, Аламгир принял имя Аурангзеб (Украшение трона).
После смерти Украшателя трона держава Великих Моголов потеряла былую мощь и величие. Соседи отхватывали от нее лакомые куски: в один прекрасный день под властью Бабуридов осталась только Северо-Западная Индия и Юго-Восточный Афганистан. В это смутное время только предпоследний правитель династии оставил на камне свое имя: «Падишах Гази-Махамед Фарук Сийяр, 1125» (1713).
Вскоре в Северную Индию вторгся удачливый завоеватель Надир-шах. В ходе двухлетней войны он окончательно разгромил государство Великих Моголов. Взяв в 1739 году столицу Джахан-Абад, он захватил колоссальную добычу. Из сокровищницы и царских дворцов одних только самоцветов – алмазов, рубинов, изумрудов – было вывезено шестьдесят ящиков, среди трофеев был и «Рубин Тимура». Спустя полтора столетия самоцвет снова оказался в столице Персии. Правитель повелел вырезать на одной из граней камня длинный текст, удостоверяющий, что самоцвет когда-то принадлежал Тимуру: «Это рубин из двадцати тысяч подлинных драгоценностей царя царей султана Сахибкирана, попавший в Исфахан в году 1153 из сокровищницы Индустана».
Империя Надир-шаха стала разваливаться еще при его жизни. Заговоры феодалов следовали один за другим. Во время одного из них Надир-шаха зарезали. Вновь началась борьба за власть. В сумятице дворцовых переворотов из сокровищницы исчезла часть драгоценностей, в том числе пропал и «Рубин Тимура». Позже выяснилось, что его похитил афганец Ахмад Абд-Али, который после безуспешной попытки захватить трон был вынужден бежать в Кандагар, куда вывез и наворованные сокровища. Пользуясь слабостью Индии и Персии, он основал королевскую династию в Афганистане и принял имя Дурр-и-Дауран (Жемчужина века). Ему камень обязан своей последней надписью «Ахмад-шах-Дурр-и-Дауран, 1168» (1754).
После его смерти казну унаследовал сын Тимур. Он перенес столицу Афганистана в Кабул и перевез туда казну. Тимур содержал приличный гарем, и после его смерти борьбу за наследство начали двадцать три сына. Борьба с переменным успехом продолжалась двадцать лет. Наконец один из братьев, прихватив сокровища, бежал в Лахор к правителю Пенджаба, у которого просил, как сказали бы сейчас, политического убежища. Раджа Ранджит Сингх принял его с распростертыми объятиями, но за гостеприимство попросил уступить все драгоценности, в том числе и «Рубин Тимура».
В 1849 году англичане под флагом Ост-Индийской торговой компании аннексировали Пенджаб, а драгоценности приватизировали. Добыча была столь велика, что не хватило времени на ее тщательное изучение. «Рубин Тимура» наряду с другими самоцветами упаковали в ящик и отправили тихоходным почтовым пакетботом в Лондон. Прежними хозяевами в Пенджабе «рубин» наряду с другими камнями был вставлен в ожерелье, поэтому, когда в Лондоне в 1851 году проходила Большая выставка, где демонстрировались наиболее ценные камни английской короны, он без названия был внесен в официальный каталог под следующей записью: «Короткое ожерелье из четырех очень крупных шпинель-рубинов». И камень, и связанная с ним длинная романтическая история пребывали в забвении еще шестьдесят лет, пока в 1912 году он не был опознан по форме индийской огранки и сохранившимся на нем письменам.
Рубин Тимура настолько «засекреченный» самоцвет, что официально посмотреть на него можно только на сайте королевских коллекций (The Royal Collection). Вероятно, хозяева опасаются, что эту шпинель зрители сотрут глазами.
Кстати, кто сегодня владеет этим самоцветом, достоверно не известно.
В интернете полно изображений британских коронованных особ, щеголяющих в диадемах, коронах, колье, имеющих большую ценность, причем не только историческую. Но Рубин Тимура они никогда не носят.
Камень хранится в Индийской комнате Букингемского дворца, вставленный в ожерелье https://www.rct.uk/collection/themes/exhibitions/victoria-albert-art-love/the-queens-gallery-buckingham-palace/the-timur-ruby-necklace и принадлежит лично правящей королеве.
Пресс-служба королевского двора утверждает, что царственные особы не надевают этот самоцвет якобы из-за того, что боятся обидеть чувства индийцев, ранее им владевших. Тем не менее «Кох-и-Нор» и другие драгоценности, прихваченные в свое время в Индии, англичане используют без стеснения.
Может быть секрет в другом?
На выставке в Кремле «Индия: Драгоценности, покорившие мир» (2014 год) «Рубин Тимура» выставлялся без оправы: https://www.tvc.ru/news/show/id/36894, при этом на сопровождающей этикетке отмечалось, что этот экспонат из коллекции Аль-Сабах, Кувейт.
Так что вопрос о владельце самоцвета открыт.
Несокрушимые грани
Биография алмазов столь же богата и многогранна, как игра света на его гранях.
Гюнтер ВермушИз всех драгоценных камней, пожалуй, именно алмаз окутан наибольшим покровом тайн, мистики, легенд и обильнее всего полит кровью.
Эти «свойства» алмаза очень любят использовать литераторы. Завязка романа Уилки Коллинза «Лунный камень» начинается с художественного пересказа легендарной истории алмаза Орлов: во время штурма индийского города Серингапатам британские солдаты врываются в храм, где убивают жрецов, и изо лба статуи идола извлекают редкостный алмаз.
А далее следует история похищения камня уже в благородном английском семействе, замешанная на мистике и крови, где в качестве антуража выступают индийские жрецы, поклявшиеся вернуть святыню в храм.
С античных времен и до XVIII века Индия была единственным поставщиком алмазов на мировой рынок, да и не только алмазов: эта сказочная восточная страна славилась кровавыми рубинами, благородными сапфирами, великолепным жемчугом и другими самоцветами.
Почему недра Индии так богаты драгоценными камнями? Ответ содержится в индийских мифах.
В небесном царстве, среди белоснежных пиков Гималаев, обитали многочисленные боги, мудрость их была глубока, а величественная власть походила на силу Солнца. А у подножья гор, в темных сырых ущельях, куда редко заглядывало солнце, жили злые демоны – асуры. Между ними существовала непримиримая вражда. И вот в решительной битве сошлись бог войны, могучий Индра, и царь асур Бали. Индра сражался важдрой, Бали же искусно бился боевым топором. Демону удалось поразить Индру в грудь, бог покачнулся и отскочил в сторону. Торжествующий Бали раскатисто захохотал, и его смех рассыпался из уст зернами жемчуга. Жемчужины как горох запрыгали по горным склонам, скатываясь в прибрежные воды океана.
Отвлекая соперника, Индра воздал хвалу его искусному удару.
– О, повелитель богов! – благодушно провозгласил польщенный Бали, – проси за свою похвалу, что пожелаешь!
– Мне нужно твое тело! – не растерялся Индра.
– Хм, – удивился царь асур. – Могу ли я отказать? Ведь обязательство, данное божеству, требует непременного исполнения. Но ведь без тела я умру. Однако, с другой стороны, тело тленно, а дух нет – расставшись с телом, я сохраню дух.
Пока Бали философствовал таким образом, Индра стремительно поразил его в грудь. От молниеносного удара важдрой тело злого демона превратилось в сверкающую скалу, рухнуло на землю и рассыпалось на мелкие кусочки, каждый из которых стал драгоценным самоцветом. Выскочившие из орбит глаза превратились в переливающийся лунный камень, кости – в искрящиеся алмазы, костный мозг – в кристаллы изумрудов, алая густая кровь забрызгала скалы каплями рубинов, мясо превратилось в горный хрусталь и агаты. Голова демона упала в океан, где язык обернулся в кораллы, а зубы – в белоснежный жемчуг.
С тех пор уже в виде драгоценных камней злой царь асур продолжает вредить людям, принося им несчастья и страдания, ведь почти каждый крупный самоцвет имеет свою кровавую историю.
Древний и средневековый мир знал только индийские алмазы. Этот самоцвет считался «повелителем камней», который достойны были носить лишь царственные особы. Алмазы считались символом могущества, ими украшались регалии правителей, они переходили по наследству или преподносились в качестве посольских даров. Самые известные камни имели свою родословную, в которой как в капле воды отражалась его, чаще всего, кровавая и неприглядная история. Неудивительно, что из всех известных «исторических» камней подавляющее большинство – алмазы, причем индийские. Проходили годы, столетия, судьба исторических алмазов обрастала подробностями, правда, не всегда достоверными. Сегодня уже невозможно проследить документально их историю и отделить правду от вымысла и красивой легенды. Но что осталось бы от всех этих «жизнеописаний» коронных самоцветов, если бы они были основаны лишь на доказуемых фактах?
Индийские алмазы – не самые крупные в мире. Открытие месторождений в Бразилии и Южной Африке принесли сотни алмазов крупнее «Кох-и-Нора» и «Великого Могола». Однако они лишены индийского шарма и ауры таинственности. Многие огромные камни, размеры которых достигали 200, 300 и более каратов, даже не получили собственного имени. Почему? Этому есть весьма прозаическое объяснение. Бразильские и африканские месторождения были открыты в период агрессивного накопления капитала. Камни контрабандно приобретались перекупщиками и новоявленными миллионерами. Многие алмазы осели в частных коллекциях, владельцы которых не были заинтересованы в широкой огласке своих приобретений, и потому судьба десятков и сотен уникальных находок так и осталась неизвестной. Другое дело всемирно известные самоцветы, которые подарила Индия.
Итак, «Кох-и-Нор». Это самый знаменитый из всех индийских алмазов, он имеет и самую длинную историю. Время и место его находки неизвестны. Скорее всего, он был найден в копях Голконды, которые активно разрабатывались уже в IX веке до нашей эры, но не исключено, что самоцвет был известен еще раньше. Во всяком случае, он упоминается еще в «Махабхарате»: его носил на груди Карна – сын бога Солнца Сурьи.
Первые достоверные упоминания о камне относятся к 1304 году, когда правитель Делийского султаната Ала ад-Дин Хильлджи победил малвийского раджу и завладел его сокровищницей, где среди прочей добычи оказался и огромный алмаз, который хранился с незапамятных времен и считался династической регалией раджей.
Более двух веков алмаз находился в сокровищнице делийских султанов в Агре. Тогда же и появилось поверье: кому принадлежит «Кох-и-Нор», тот владеет Индией.
Хумаюн, деталь миниатюры «Бабурнаме» (1590-е). ГМВ, Москва. Общественное достояние. Источник заимствования – ресурсы мировой Сети
В апреле 1526 года (8 раджаба 932 года хиджры) после битвы при Панипате к власти в Индии пришла династия великих Моголов (Бабуридов). Через две недели побежденные преподнесли в дар Хумаюну, сыну Бабура, редкой красоты алмаз. Вот как об этом сообщает сам Бабур в своих записках: «По прибытии Хумаюна в Агру домочадцы хотели бежать, но Хумаюн не дал им уйти. По собственной воле они поднесли Хумаюну много драгоценностей и самоцветных камней. В числе их был знаменитый алмаз, который якобы велел привезти султан Алаад-дин. Этот алмаз пользуется такой славой, что один оценщик определил его стоимость в два с половиной дневных расхода всего мира. Он, наверное, весит восемь мискалов17».
Джахан-Шах на Павлиньем троне (около 1635 года). Миниатюра. Могольская школа. Музей Гарвардского Университета, Кембридж. Общественное достояние. Источник заимствования – ресурсы мировой Сети
После смерти Бабура воинственный сосед попросил Хумаюна уступить ему королевский камень, но тот ответил, что алмаз можно взять только мечом.
В ходе разгоревшейся войны молодой Хумаюн потерпел сокрушительное поражение. Его бегство из столицы было столь поспешным, что он успел захватить лишь часть сокровищ и, конечно же, пресловутый алмаз, из-за которого и началась война. В Персии Хумаюн был вынужден подарить бесценный камень шаху в знак благодарности за гостеприимство.
Прижизненный портрет Надир-шаха (около 1740 г.) Мохаммед Реза Хенди. Музей Виктории и Альберта, Лондон. Общественное достояние. Источник заимствования – ресурсы мировой Сети
Со временем военная удача вернулась к Хумаюну, и он въехал в Дели на белом слоне победителем. Алмаз же к Великим Моголам вернулся лишь столетие спустя. Его поднесли в качестве подарка Джахан-Шаху, который слыл большим знатоком драгоценных камней и ювелирного искусства. В одной из комнат его дворца находилась небольшая мастерская, где в часы отдохновения от государственных забот он услаждал себя огранкой драгоценных камней. Следуя моде времени, он увековечил свое имя на некоторых крупных самоцветах. По повелению Джахан-Шаха на удлиненном слегка желтоватом алмазе была выведена каллиграфическая надпись на фарси: «Сын Джехангир-Шаха Джахан-Шах, 1051» (1641). Через два века этот камень попал в Россию, где получил имя «Шах».
Этот повелитель славился роскошью своего двора. При нем для зала приемов в Дели был создан Павлиний трон. Это было огромное сооружение: не просто кресло (трон в нашем понимании), а целая комната, богато убранная драгоценными индийскими и китайскими тканями, пушистыми восточными коврами, увешанная богатым оружием и усыпанная драгоценностями. Главным украшением этого сооружения служил павлин – символ Индии. Он был выкован из чистого золота и украшен драгоценными камнями: сизый хвост сиял нежно-голубыми сапфирами и оттенялся темно-синим лазуритом с густо-зелеными изумрудами; тело было покрыто эмалью и отсвечивало шелковистым жемчугом телесных оттенков, на груди яркой каплей крови отливал «Рубин Тимура», а вместо глаза искрился алмаз «Кох-и-Нор».
Когда подросли четыре сына Джахан-Шаха, он наделил их землями своего государства, но каждому хотелось большего. Как только правитель заболел, между братьями началась борьба за престол и обладание всей Индией. Наиболее удачливым оказался Аурангзеб. Между тем, неожиданно выздоровевший Джахан-Шах попытался заманить сына-победителя в западню: он пригласил Аурангзеба на переговоры в Агру и организовал засаду в крепости. Однако сын разгадал замысел отца и сменил гарнизон в агрской цитадели на верных людей. Джахан-Шах сам оказался в темнице, где и провел последние восемь лет своей жизни.
Может, об этом и не стоило рассказывать столь подробно, но перед отъездом из Дели в Агру, не желая расставаться с самыми дорогими сердцу сокровищами, Джахан-Шах изъял из Павлиньего трона наиболее ценные самоцветы, в том числе и «Кох-и-Нор». В результате Аурангзеб воссел на Павлиний трон, в котором недоставало главных драгоценностей. Конечно, им нашли временную замену, однако новый правитель делал все, чтоб вернуть коронные самоцветы. Он помнил, что Индией владеет лишь тот, в чьих руках находится «Кох-и-Нор». Однако Джахан-Шах наотрез отказывался вернуть сокровища: нашла, как говорится, коса на камень. Вот как описывает сложившуюся ситуацию свидетель событий, французский путешественник Франсуа Бернье: «Аурангзеб не сумел также добиться от Шах-Джахана, чтобы тот передал ему драгоценные камни, которые он у него просил для окончания работы по украшению знаменитого трона, так высоко ценимого. Шах-Джахан гордо ответил, чтоб Аурангзеб занимался управлением государства лучше, чем он это делал до сих пор, и оставил в покое свой трон; ему надоело слушать об этих камнях, и уже припасены молотки, чтобы обратить их в пыль, если Аурангзеб снова заговорит о них». То есть Шах-Джахан угрожал уничтожить самоцветы, в случае если сын попытается овладеть ими силой. Аурангзеб заполучил «Кох-и-Нор» только после смерти отца.
Великие Моголы владели «Кох-и-Нором» до 1739 года, пока алмаз не попал в руки Надир-Шаха. Рассказывают, что произошло это следующим образом.
Захватив Дели, Надир-Шах сразу же направился к Павлиньему трону, о великолепии которого ходили слухи по всему миру. Каково же было разочарование завоевателя, когда он увидел, что глазница золотого павлина пуста – алмаз пропал! Обыскали весь дворец – тщетно! Надир-Шах не находил себе места: ведь он не мог считаться повелителем Индии без этой реликвии! По преданию, овладеть алмазом шаху помогла наложница из гарема правящего в то время Мохаммед-Шаха, которая сообщила, что ее повелитель прячет коронный самоцвет в своем тюрбане.
На одной из торжественных церемоний в знак вечной дружбы Надир-Шах предложил правителю Индии по старинному обычаю обменяться головными уборами. Мохаммед-Шаху пришлось, кисло улыбаясь, расстаться с чалмой. Вернувшись с церемонии, Надир-Шах дрожащими руками разодрал материю. Держа долгожданную драгоценность на ладони, он долго любовался разноцветными всполохами света, идущими изнутри камня, и несколько раз задумчиво вслух произнес: «Кох-и-Нор, Кох-и-Нор…» (Гора света). Так алмаз обрел свое имя.
Надир-Шах вывез награбленную добычу в Исфахан. Павлиний трон был настолько велик, что для его перевозки пришлось нагрузить восемь верблюдов. Наиболее ценные сокровища были размещены в специальных бронзовых кладовых. Через восемь лет в Персии начались смуты и Надир-Шах погиб, зарезанный своими же телохранителями. Алмазом завладел Ахмад Абд-Али из Кандагара. Он пытался было захватить трон Персии, но после неудачи был вынужден бежать. Однако ему все-таки удалось отколоть от державы Надир-Шаха значительную территорию, на которой он и основал Афганское государство.
Вскоре опять наступила череда смут, дворцовых интриг, переворотов, в результате которых «Кох-и-Нор» сменил нескольких хозяев. Из Кандагара камень попал в Кабул, затем в Лахор, к правителю Пенджаба радже Ранджит Сингху. Раджа получил алмаз в обмен на политическое убежище одного из Дурранов в 1813 году и вставил «Кох-и-Нор» в парадный браслет, который носил на всех приемах.