Топ-10 женских уловок, или В погоне за сенсацией
Ладно еще рука на плече – терпимо. Но когда Марат приподнимал мои волосы, осматривая, и касался шеи, табун муравьев пробежал по позвоночнику, а я… Идиотка, прости господи! Я неосознанно прижалась к мужскому телу, прогнувшись в пояснице.
– Ты молчишь почти две минуты, – сказал Марат, и у меня чуть ноги не подкосились, когда его дыхание коснулось моей шеи.
А что тут сказать, если я забыла, как думать. Хотя говорить мне это никогда не мешало.
Шорты снимать хоть не придется? Кстати, Марата не мешало бы тоже осмотреть. Вдруг клещ присосался? Полный отстой и отсутствие секса.
– Одевайся.
И все? Тьфу, Илона, на твою гиперсексуальность. Готова наброситься на первого встречного.
Я натянула футболку и, обернувшись к Марату, сказала:
– Теперь ты раздевайся.
Он не растерялся, снова меня уделал:
– Я пользуюсь лосьоном от комаров и клещей.
Может, его снова наобум? Не факт, что ответит правду… Но попробовать стоит.
– Марат, у тебя с Алесей роман?
– Все-таки подслушивала.
Упс… Ну сдала себя с потрохами, да и ладно. Зато Марат усмехнулся на предположение о романе. Значит, романа нет. Тогда что-то другое. Я попыталась вспомнить обрывки их разговора, что слышала до встречи с пресмыкающейся подругой.
– Я случайно услышала, – возмутилась, сложив руки на груди.
Марат ни капельки мне не поверил. В принципе, этого и стоило ожидать.
– Твое любопытство и неуемная, но необдуманная жажда деятельности уже один раз до добра не довела. Ты ведь не хочешь повторения, правда?
Я только хлопала глазами. Ах, он… Где бы подходящие слова найти? Думает, что этим меня удержит? Черта с два!
Взяв себя в руки, я только спросила:
– И где ты здесь нашел хорошую связь, что так просветился?
Марат оценил мою иронию и, улыбнувшись, ответил:
– Возле озера можно словить. Лучше всего там, где ты как раз и свалилась в воду, засмотревшись на что-то.
– Золотую рыбку в воде увидела, – тоже улыбнулась я и, послав Марату воздушный поцелуй, направилась к озеру.
Слишком много странного вокруг. Еще и этот несносный, скрытный, хмурый, но при этом иногда вполне человечный и интересный, ну, еще и сексуальный мужчина наводил обо мне справки. И зачем ему это надо?
Я, конечно, тешила себя любовью с первого взгляда, но в такое поверит только полная дура.
Связь возле озера действительно была. Я зашла в электронную почту и сама захотела утопиться. Последние сообщения просто пестрили гневом. У главреда был пунктик: только сообщения, никаких звонков. И сейчас я читала его послания, представляя, как Пал Саныч запивает валидол коньяком.
«Лазарева, куда ты опять влезла?»
«Тебе прошлого раза мало было? Ты бросаешь тень на редакцию!»
«Лазарева, уволю к черту!!!»
Ну, и все в таком духе. Думаю, пора главреду нарушить пунктик своих правил. Я набрала номер и на всякий случай отодвинула телефон подальше от уха. И оказалась права. Это было еще хуже Михайлова.
– Лазарева!!! – заорал в трубку Пал Саныч.
– Да, мой властный босс, – пропела я.
– Ты… ты…
– Я ничего не делала, честно слово, – заверила главреда.
– Тогда какого черта мне звонят и интересуются тобой?
– Может, тайный поклонник? – предположила я, хотя уже прекрасно знала, кто мною интересовался.
– Лазарева!!!
– Пал Саныч, не орали бы вы так, а то сосудик в голове лопнет, и все.
– Катись к дьяволу, Лазарева! Хотя и он сбежит из преисподней, если ты там появишься.
Главред бросил трубку. И чего он так нервничает? Я же что? Я ничего… Ладно, пусть увольняет, если ему так легче будет, хотя я уверена, что Пал Саныч просто включил злого начальника. Он слишком долго меня хотел, исключительно как журналистку, чтобы вот так просто со мной расстаться.
Теперь меня интересовал поисковик. Всемогущий гугл мне в помощь! Я снова устроилась на обрыве – ничему жизнь не учит – и послала запрос. Как искать информацию во всемирной паутине и правильно выказывать поисковой строке свои желания, я знала, но странно, что ничего толком не нашла, кроме одной маленькой заметки.
«Загадочная смерть питерской журналистки в карельских лесах…»
Отбрасываем слово «загадочная» – оно для привлечения внимания. Половина заметки, которая и так всего на четыре небольших абзаца, ни о чем. Сплошные догадки и субъективное мнение автора. Из фактов я почерпнула, что девушка предположительно заблудилась и умерла от укуса ядовитой змеи вследствие неоказания своевременной медицинской помощи.
Кажется, и змеи здесь журналистов не любят.
Но я не понимала, почему так мало информации. Тут же можно было развернуть журналистское расследование: узнать, что за девушка, о чем конкретно писала, зачем сюда приехала, где остановилась. Или автор статьи не отличается любопытством, или ему прикрыли рот. Причем подписи под заметкой не было.
Ну а больше ничего интересного я не нашла ни о доме отдыха, ни об этих местах. Пора сворачиваться и идти на обед, а то калорий, пока лупила Валеру и шастала по малиннику, сожгла как после дня в спортзале.
Вернулась я как раз вовремя. Все уже сидели в беседке, в том числе и Валера. Кажется, бывший уезжать отсюда не собирался. Надеюсь, что его привлекла местная природа, а не попытки слиться со мной в объятиях примирения.
Александр Венедиктович, увидев меня, поднялся и любезно предложил присесть на его место, которое находилось подальше от Валеры. Если на смерть букета все смотрели без боли во взгляде, то смерть обеда явно всех разочарует.
И кстати, при моем появлении все замолчали. Неужели ожидали, что я вылью на голову бывшего кастрюлю с супом? Жаль Алесиных трудов. Да и запах шел такой, с ума сойти.
Я бы точно не удивилась, будь у Марата роман с местным поваром. За такой едой и недостатков не заметишь. Мы дружно и молча стучали ложками по тарелкам, пока те не опустели, а потом, конечно же, Регина спросила:
– Марат Сергеевич, а почему вы нам не сказали, что приехали вместе с Илоной?
Черт! Кажется, не я буду убивать сейчас, а меня. На этот раз Марат находился рядом со мной, и я порадовалась, что сижу снова с края. Можно свалить по тихой грусти, пока мой так называемый любовник будет приходить в себя, думая, что ответить на вопрос.
Сантиметр за сантиметром я начала отодвигаться, но меня снова лишили дара речи. Марат сгреб меня в охапку и, запечатлев звонкий поцелуй на моем виске, ответил:
– Мы познакомились в интернете. Она москвичка, я из Архангельска, но для настоящей любви это не препятствие, вот мы и решили провести отпуск вместе.
История так себе – ни одной проверки не выдержит. Но теперь я окончательно уверилась, что Марат здесь не просто так. И мой враг, он же язык, не смог остаться в неподвижном состоянии:
– А у нас настоящая любовь?
– Конечно! – ответил Марат и больно ударил меня носком кроссовки по щиколотке.
– Это недопустимо! – воскликнул Валера. – На глазах у мужа!
– Бывшего мужа, – поправила я и, мило улыбнувшись Марату, потянулась к его щеке, чтобы для вида поцеловать, но шепнула на ухо: – Ты действительно из Архангельска?
Он едва заметно отрицательно покачал головой. Ну кто бы сомневался, что он снова что-то скрывает?!
Тут Алеся принесла нам на подносе две миски салата и тарелку хлеба, сказав:
– Сейчас принесу остальное, – но тут увидела руку Марата на моем плече и нахмурилась.
Замешательство ее было всего в пару секунд, но я не отводила от девушки взгляда, поэтому и заметила. Нет, у них точно не роман. Что-то другое.
Продолжали обед мы тоже в молчании, а после я сразу удалилась, пожелав всем отстающим приятного аппетита. Но пошла не в свою комнату, а через коридор направилась в кухню, на ходу придумывая, с чего бы начать разговор с Алесей.
Можно было сразу попасть со двора туда – я видела, откуда девушка выносила еду, но решила не привлекать к себе внимание.
Девушка мыла миски, когда я вошла и сказала:
– Извините…
Она вздрогнула и обернулась, посмотрев на меня с недоумением.
– Вы что-то хотели?
– А минеральная вода есть у вас?
Алеся с облегчением выдохнула и даже улыбнулась:
– Сейчас принесу.
Она ушла в подсобку, куда я, конечно, сунула нос. Две камеры: холодильная и морозильная, если верить температурному режиму, отображенному на них. Ничего интересного. Я вернулась на прежнее место и как ни в чем ни бывало начала рассматривать стену. Алеся вернулась с бутылкой минеральной воды, которую я тут же открутила, и продолжила мыть посуду.
И снова я решила действовать наобум. Сделав глоток, спросила:
– Давно вы знакомы с Маратом?
Алеся выключила воду, а потом медленно обернулась, метнув в меня такой взгляд, что кто-нибудь другой превратился бы в пепел. Но я с броней и хорошей иммунной системой, так что меня не пробрало.
– Мы не знакомы, – тихо сказала Алеся. – Он… он…
– А можно и мне минералки? – прервал нас объект обсуждения, бесшумно появившись на кухне.
Я даже подавилась водой, а Алеся и того побледнела, начав нервно теребить попавшееся под руку полотенце. Черта с два меня так проймешь!
– Милый, – повернулась я к Марату, – надо вздремнуть после обеда, тебе не кажется?
Он был готов меня закопать прямо под умывальником или заморозить в ближайшей камере.
– Милая, – быстро взял себя в руки Марат, – ты права.
Схватив меня за локоть, он попытался изобразить некое подобие улыбки, но провалил это задание с треском. Господи… Уж лучше бы меня ждала красная комната, чем то, что получилось в итоге.
Марат потащил меня наверх, а потом толкнул в комнату. Не в мою, в свою. Она, как оказалась, была по соседству с моей. Судьба, наверное.
– Обо всем, что тебя интересует, можешь спросить у меня, – раздраженно бросил Марат, прижав меня к стене.
Кажется, я допекла самого спокойного человека в радиусе нескольких километром. Но я не я, если не найду выход.
– Может, хотя бы пару секунд будем стонать, чтобы создать видимость бурного романа?
Он не понял сразу. Нахмурился, что было для него привычно, а потом шепотом переспросил:
– Пару секунд?
– Ну, мало ли какие у тебя проблемы, которые ты пытаешься затмить своей неприступностью.
– Узнаю журналистов. Придумать, поверить, раздуть из ничего. Ты не знаешь, но прогнозируешь без оснований.
– А чего я не знаю? Расскажи, будем вместе просвещенными.
Марат, шумно выдохнув, отошел от меня, и я была уверена, что он сейчас обхватит голову руками и начнет стонать. Но, видимо, я еще не настолько его достала.
Решив все-таки добить человека, я прошла за ним в комнату и, открыв окно, спросила:
– Так что? Не просветишь меня?
– Слушай, а ты точно на отдых приехала?
– Ну конечно!
– Таких совпадений не бывает, – покачал головой Марат.
– Ты о смерти журналистки в прошлом году?
– Ты уже и об этом знаешь?
– Ну, всемогущий гугл мне в помощь, – улыбнулась я и выглянула в окно.
Почему-то всем нужно было собраться именно под ним и именно сейчас. У людей личной жизни нет, что ли? Я, приложив палец к губам, повернулась к Марату.
Он правильно понял и, тяжело вздохнув, сказал:
– Стонать все-таки придется. Падай на кровать.
ГЛАВА 7
Марат
Алеся – девочка не глупая, всего лишь влюблена по уши. Но эта любопытная Варвара умеет спрашивать. И как вовремя я появился на кухне. Вот как чувствовал!
Насколько я не любил раньше журналистов, настолько не люблю теперь вдвойне. Она же невыносима!
Может, ей купить путевку на Сейшелы, чтобы не мешала?
Но тогда мне придется отправиться туда же – мы же типа любовники. И придумала же такой бред!
Любопытные журналистки мне вообще сейчас не кстати. Как говорил мой старый подопечный: «Надо быть в теме, Сергеич».
Сейчас я и пытался быть там. И может, эта самая дурацкая идея, которая могла прийти в голову, но пусть лучше все думают, что мы любовники, чем копаются в чем-то еще.
Илона присела рядом со мной на кровать и, поерзав, спросила:
– И что дальше?
– Стони во весь голос, – с напутствием похлопал я ее по плечу.
– Ты же не серьезно?
– Очень серьезно, – заверил я ее.
– Идиот!!!
Скандал? А почему бы и нет. Не помешает. Это иногда работает лучше имитации секса.
Я поднялся с кровати и громко спросил:
– Что здесь делает твой бывший?
Илона захлопала глазами, явно не сразу сообразив, а потом тоже поднялась, войдя в роль, и сказала:
– Вот именно! Он бывший! А у тебя сколько настоящих?
– Ты невыносимо ревнива!
– Зато тебе на все плевать!
Ох, мы актеры хоть куда. На публику играли что надо. Но эта Варвара все равно прошипела мне на ухо: «Что ты скрываешь?»
Не узнаешь, потому что это не твое дело. Не хватало мне только засветиться в журналистских статьях. Я чувствовал себя героем комедии сейчас. Кто бы мог подумать, что все так обернется?
Я понял, что Алеся ничего не успела ей сказать, иначе мы бы не играли сейчас эту пьесу. Но все мое задание летело к чертям.
– Уезжай отсюда, – шепнул я.
– Пока все не расскажешь, не уеду.
Я ее точно закопаю в лесу – довела.
– Илона…
– О, ты помнишь, как меня зовут!
– Еще раз повторю: уезжай.
– Ты не из Архангельска, ты явно не художник-иллюстратор… О тебе хоть слово правдивое я услышу?
Я, возможно, делал сейчас самую большую ошибку в своей жизни, но не мог… Просто не мог. Все сделаю сам. За этим сюда и приехал.
Я, конечно, ничего не рассказал. Может, и стоило хоть немного удовлетворить это неумное любопытство, но тогда бы она просто-напросто засыпала меня вопросами. А ответить на все я не мог.
Пусть она строит версии, кто я и откуда. Все равно в жизни не догадается. Что она там хотела? Хоть слово правды?
– Имя настоящее, – кивнул я с улыбкой.
– Издеваешься?
– Ни капельки.
Это Варвара, скорее, издевается надо мной. Я за полдня с ней поседел больше, чем за десять лет работы в не самом приятном месте. Как говорил еще один мой подопечный: «С бабами надо стричь поляну». Вот и мне сейчас придется не спускать глаз с этой журналистки, чтобы она не влезла куда-нибудь.
В голове завертелось много слов из лексикона Сергея Шнурова, но я их попридержал и сказал:
– Если вопросов больше нет, то дверь там.
На лице Илоны снова расплылась улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.
– Хорошо. Мне как раз есть чем заняться. Пообщаюсь с Алесей, посмотрю журнал Виктории Матвеевны, где должна быть записана твоя фамилия, а потом позвоню в Москву своему знакомому менту, чтобы он хоть что-то о тебе узнал, раз сам ты говорить не хочешь. Не только же тебе копаться в моей биографии.
Напугать решила?
– Развлекайся, – напутствовал я ее. – И не забудь узнать у своего мента, не скрываюсь ли я от алиментов.
– Хам! – обернулась Илона возле двери.
Да ради бога.
– Ты бы прежде думала тем, что выше шеи, пока приключения не нашли то, что ниже пояса.
– Не дает покоя мой зад?
– Худоват, – покачал я головой. – Попробовать ухватиться, так еще ладонь о кости расшибешь.
– Тогда тебе должен понравиться зад Дианы Ивановны.
Илона хлопнула дверью, а я не смог не улыбнуться. А она ничего такая, веселая. Точно скучать не даст. И в другое время я бы даже не обратил внимания на ее длинный нос. Фигурально, конечно.
И кстати, не у нее одной в Москве знакомые. Я достал ноутбук и, соединив его с телефоном, открыл файлы. Скачал я их еще на озере, зная, что здесь связи не будет, и начал просматривать. Мне вообще-то было просто интересно, случайно ли здесь оказалась журналистка, потому что в совпадения я хоть и верю, только, как говорится, доверяй, но проверяй. Нарыли мне на нее только то, что я просил. До личной жизни, количества домашних животных и ежемесячных доходов мне дела не было. А вот профессиональная деятельность очень даже.
Я получил несколько статей и, признаться, увлекся, пока читал. Писала она живо, остроумно независимо от темы. А были они разными: от культуры до экономики, от психологии до политики. Только последняя статья выбивалась из репертуара. Больше похоже на бред сивой кобылы. Неужели кто-то подобному верит? Написано было суховато, как будто из-под другого пера и с неким скептицизмом. Словно автор сам себе не верит. А ведь некоторые из этих уловок Илона пыталась опробовать на мне.
Правда, со мной это бесполезно. Я видел женщин и девушек, которые от отчаяния шли на такие ухищрения, что ни одна журналистская фантазия не разгулялась бы настолько.
И только я дошел до скандала, в котором была замешана любопытная Варвара, как услышал стук в дверь. Вернулась с очередной уловкой?
Закрыв ноутбук, подошел к двери и, открыв ее, недоуменно уставился на Валеру. Кажется, он пытался придать себе грозный вид, но выглядело это комично. Привалившись плечом к косяку, я спросил:
– Вы что-то хотели?
– Послушайте, – вкрадчиво начал мой неожиданный гость, видимо, поняв, что прятаться под стол от вида его хмурой физиономии я не собираюсь, – вы должны меня понять, как художник художника. Илона, конечно, как муза, она вдохновляет творческую натуру…
Чего?! Она, как мне показалось, может только довести до нервного тика и вдохновить на нарушение закона, на убийство в первую очередь.
Валера распинался о достоинствах своей бывшей жены, пока я не прервал его:
– Мужик, ты от меня чего хочешь?
– Оставьте мою жену в покое.
Да я был бы только рад, если бы она оставила в покое меня. Вздохнув с напускной печалью, я, чтобы придать нашему разговору больше доверительности, положил ладонь Валере на плечо и сказал:
– Я понял тебя. Останусь здесь зализывать сердечные раны, а ты тогда хватай ее и увози, пока я не передумал. А со мной все будет в порядке. Побухаю пару дней, пущу скупую мужскую слезу, нарисую ее портрет, потом сожгу его и вычеркну свою роковую любовь из жизни.
– Портреты пишут, – поправил меня на автомате слегка прибалдевший Валера.
– Вот видишь, я так расстроен, что начинаю заговариваться.
Черт! Надо было для поддержания легенды хоть что-то почитать о художниках и живописи.
И тут из соседней комнаты выпорхнула наша муза. Наверняка грела уши у двери, с нее станется. Но вид у Илоны был весьма добродушным. Валера тут же спохватился и расплылся в улыбке:
– Милая…
Милая даже не покусилась на здоровье и жизнь бывшего. Она молча подошла к нам и… Тут я, признаться, все-таки обалдел. Илона вцепилась в ворот моей футболки и поцеловала. Интересно, это способ отвадить Валеру или разговорить меня? Вариант, что она действительно в меня втрескалась с первого взгляда, я отмел сразу.
Но при этом эта невыносимая дамочка не забыла меня чертовски больно ущипнуть за шею. Скорее всего, за то, что я только что наговорил Валере.
ГЛАВА 8
Илона
Захотел через Валеру от меня избавиться? Черта с два!
У меня, конечно, нет привычки лезть целоваться к первому встречному, но скандал у нас уже был. Пора переходить ко второму акту спектакля, чтобы зрители остались довольны и получили эстетическое удовольствие от этого театра двух актеров. А, ну и с моим бывшим на подпевках.
Марат даже не пикнул, когда я его ущипнула, хотя это наверняка было больно. Толкнув его обратно в комнату, захлопнула ногой дверь перед носом у Валеры и прошипела:
– Охренел совсем?
Ответа я сразу не дождалась. Марат почесал шею, явно приходя в себя после моего неожиданного выступления. Растерянность на его лице потешила мое эго. Я надеялась, что он просто не ожидал, что кто-то на целом белом свете, ну, или хотя бы в Карелии так хорошо целуется. Но в такое только, наверное, домохозяйки верят, пускающие слюни при просмотре пресловутых оттенков какого-то извращенца. А тут скорее сработал эффект неожиданности.
– Слушай, у тебя с головой все в порядке? – наконец-то выдавил Марат.
– И с головой, и с остальными частями тела. Справку показать или она прилагалась к тому материалу, что ты откопал на меня?
Марат задумался, пока я с удовлетворением отмечала, как на его шее расплывается синяк. Поделом!
– Так, Варвара, есть предложение.
– Руки и сердца? – не удержалась я.
– Пойдем-ка прогуляемся, – с тяжелым вздохом сказал Марат.
Я недоверчиво окинула его взглядом, но согласилась. Любопытство загнало бы меня и в змеиное логово, если бы мой журналистский нос почуял там сенсацию. И заголовок «Почему карельские змеи не любят журналистов? Сенсационное интервью с главой пресмыкающегося клана». Может, у меня кислородная интоксикация, что меня несет непонятно куда?
Если уж мы притворяемся влюбленными, то я сразу же повисла на руке Марата, едва мы вышли в коридор. По пути мы никого не встретили, и когда вышли за территорию, я нетерпеливо спросила:
– Ну?
Е-мое, Марат точно следует правилу «молчание – золото».
Мы прошли не меньше двух километров, и я, признаться, порядком подустала. Наконец мы остановились на небольшой поляне в лесу, усыпанной большими камнями, уже отчасти вросшими в землю, и Марат, устроившись на одном из них, сказал:
– Предлагаю заключить сделку.
Я вопросительно выгнула бровь и улыбнулась:
– Интересно.
– Я не скажу твоему Валере, что ты все выдумала про наш с тобой так называемый роман, даже могу поддержать этот фарс, если тебе надо будет. В пределах разумного, конечно. А ты взамен не суешь свой любопытный нос во все щели. Идет?
Я задумалась. А что он имел в виду под пределами? Тьфу, не о том я. И что мне с этой сделки? Валеру я и так отшить смогу, хотя с Маратом это сделать, конечно, проще. А вот с журналистами этот «художник», кажется, дел еще не имел. Предложить мне не совать куда-то свой нос – это то же самое, что предложить Пикассо не использовать кисти.
– У меня есть другое предложение, – сказала в итоге.
Марат готов был застонать. И совсем не от удовольствия.
– И что ты придумала? – спросил с тяжёлым вздохом.
– Ты мне рассказываешь, кто ты и зачем сюда приехал, а я взамен никому не рассказываю, что ты что-то скрываешь, – предложила я и победно ухмыльнулась.
Правда, это было преждевременно. Марат впервые искренне улыбнулся, и от такой улыбки в свой адрес у любой бабы независимо от возраста подкосились бы ноги.
– Сначала ты говоришь всем, что мы любовники, а потом скажешь, что совсем не знаешь меня и я что-то скрываю? Да кто ж тебе поверит?! Подумают, что я тебя бросил и ты наговариваешь. А я еще красочно подкреплю рассказом, как застал тебя с бывшим. Кстати, неплохая идея, – задумался Марат. – Может, ты тогда наконец-то уедешь.
Ну… Ну он и… Спокойствие, Илона, только спокойствие…
Хотя сама виновата – дала ему все карты в руки. И дернул меня черт придумать такое!
Только я начала прокручивать в голове шестеренки, чтобы найти достойный ответ, как в кармане завибрировал мой телефон. На экране высветилось имя братца, и я спросила в трубку, забыв о приветствии:
– Твоя лекция по гинекологии закончилась?
– Ага, а ты чего такая злая? – что-то жуя, спросил Кеша.
– Вот скажи мне, кто разболтал Валере, где я?
– Ты же понимаешь, что этот блаженный ко мне бы не сунулся, иначе бы я устроил ему удаление детородных органов без анестезии.
– Ты такой лапочка, – с восхищением пропела я братцу.
– Это у нас семейное. Кстати, я тут пока обосновался у тебя в квартире.
– Да ладно, квартира, по сути, общая.
Я бросила взгляд на Марата. Он делал вид, что ему не интересен мой телефонный разговор, жуя травинку и глядя в небо.
– Еще что-то? – спросил Кеша.
– Скажи, дорогой, как будущий специалист, как называется, когда говоришь, не подумав.
– Ну, это скорее не ко мне, а к психологу, да так сходу и не ответишь. Может, ты просто спроецировала в слова свое желание, которое еще не успела осознать?
Я чуть не задохнулась от возмущения. Вот еще!
– И чему вас только в медицинском учат?! – рявкнула я и повесила трубку.
Марат оторвался от созерцания природы и спросил:
– Еще один бывший муж? Пока Валера пытается вернуть тебя, второй хочет отжать квартиру?
– Ты… Ты… Убила бы, да на строгач лет на двадцать не хочется.
– В нашей стране для женщин нет колоний строгого режима, только общего, – сказал Марат и вдруг нахмурился, повернув голову в сторону дороги.
– Как познавательно…
– Тихо.
Цыкнув на меня, он поднялся и прислушался. Я даже приподнялась на цыпочках, стараясь что-то высмотреть. Обычные лесные звуки.
– Чего там? – шепотом спросила я.
– Показалось, – снова повернулся ко мне Марат.
– У тебя слух как у оленя?
– Не понял… Это такой журналистский прием, что ли? Завуалировать комплимент в оскорбление?
Я неопределенно пожала плечами. Пора вернуться к нашему заключению сделки. Ну, или хотя бы определиться с условиями. Надо бы провернуть так, чтобы Марат оказался в проигрыше. Но, как мне показалось, против него и толпы журналистов не хватит.