Последние слова были ложью – Перси видел это по ее глазам, но понимал, что спорить в присутствии ее солдат не стоит. Она бы этого точно не оценила.
– Хейзел, – сказала Рейна, – проводи его. Я хочу допросить его в принципии. А потом отправим его к Октавиану: необходимо проконсультироваться с авгурами, прежде чем мы решим, что с ним делать.
– В каком смысле вы будете решать, что со мной делать? – спросил Перси.
Пальцы Рейны стиснули рукоять кинжала. Она явно не привыкла объяснять свои приказы.
– Прежде чем принять кого-либо в лагерь, мы его допрашиваем и читаем предсказания. Юнона сказала, что твоя судьба в наших руках. Мы должны убедиться, кого именно привела к нам богиня: нового рекрута… – Рейна посмотрела на Перси таким взглядом, словно сомневалась в этом, и договорила с куда большим воодушевлением: —…или врага, которого следует казнить.
3. Перси
Перси не боялся привидений, и это оказалось кстати – половина населения лагеря была мертва.
Мерцающие фиолетовые воины, стоя рядом с арсеналом, полировали полупрозрачные мечи. Другие толпились перед бараками. Призрачный мальчик пробежал по улице, гонясь за призрачной собакой. А в стойлах светящийся красный здоровяк с головой волка охранял табун… единорогов?
Никто из местных не обращал на привидений внимания, но когда мимо проходила небольшая процессия во главе с Рейной и с Фрэнком и Хейзел по бокам, все духи бросали свои дела и смотрели Перси вслед. Кто-то выглядел рассерженным. Один маленький призрачный мальчик взвизгнул что-то вроде «Греггус!» – и стал невидимым.
Перси тоже многое отдал бы за невидимость. После стольких недель, проведенных в одиночестве, такое внимание его изрядно смущало. Он держался между Хейзел и Фрэнком и старался выглядеть как можно незаметнее.
– У меня галлюцинации, – не выдержал он, – или вокруг нас…
– …привидения? – повернулась к нему Хейзел. У нее были поразительные глаза – как четырнадцатикаратное золото. – Это лары. Божества – покровители домов.
– Покровители домов, – повторил Перси. – Вроде… меньше настоящих богов, но крупнее квартирных божеств?
– Они духи предков, – объяснил Фрэнк. Он снял шлем, явив мальчишеское лицо, совершенно не сочетающееся с армейской стрижкой и мускулистой фигурой. Он был похож на ребенка на стероидах, записавшегося в морские пехотинцы. – Лары вроде маскотов. Большинство их безобидны, но я никогда не видел их такими взбудораженными.
– Они смотрят на меня, – сказал Перси. – Тот призрачный мальчик назвал меня Греггусом. Меня зовут не Грег.
– Граекус, – уточнила Хейзел. – Поживешь у нас и со временем начнешь понимать латынь. У полубогов к ней склонность от рождения. «Граекус» означает «грек».
– Это плохо? – спросил Перси.
Фрэнк кашлянул:
– Необязательно. У тебя тот же тип телосложения, темные волосы и все такое. Может, они думают, что ты правда грек. Твоя семья из тех краев?
– Не знаю. Говорю же, я ничего не помню.
– Или… – Фрэнк осекся.
– Что? – спросил Перси.
– Скорее всего, ничего, – ответил Фрэнк. – Римляне и греки – давние соперники. Иногда римляне используют слово «граекус» как оскорбление в отношении чужаков, тех, кого они считают врагами. Но я бы не беспокоился на этот счет. – При этом тон у него был весьма обеспокоенным.
Они остановились в центре лагеря, где две широкие мощеные дороги пересекались буквой «Т».
Судя по уличному знаку, дорога, ведущая к главным воротам, называлась «VIA PRINCIPALIS», а проходящая через лагерь – «VIA PRAETORIA». Ниже были прибиты указатели, сделанные от руки: «БЕРКЛИ 5 МИЛЬ», «НОВЫЙ РИМ 1 МИЛЯ», «СТАРЫЙ РИМ 7.280 МИЛЬ», «АИД 2.310 МИЛЬ» (стрелка вниз), «РИНО 208 МИЛЬ» и «НЕМИНУЕМАЯ СМЕРТЬ: ТЫ УЖЕ ЗДЕСЬ!».
Для неминуемой смерти это место выглядело довольно чисто и аккуратно. Свежепобеленные здания выстроились ровной сеткой, как если бы планировкой лагеря занимался математик-невротик. У бараков были крытые террасы, где местные покачивались в гамаках или играли в карты и пили газировку. Спереди каждое общежитие украшал свой набор знамен с римскими цифрами и разными животными – орлом, медведем, волком, лошадью и еще кем-то, напоминающим хомяка.
Вдоль Виа Претория тянулись ряды торговых заведений, предлагающих еду, доспехи, оружие, кофе, гладиаторское обмундирование и тоги в аренду. На фасаде салона колесниц висела крупная реклама «ЦЕЗАРЬ XLS С ПРОТИВОЗАКЛИНИВАЮЩИМИ ТОРМОЗАМИ! НИ ДЕНАРИЕМ МЕНЬШЕ!».
На углу перекрестка стояло самое внушительное здание лагеря – двухэтажная махина из белого мрамора с портиком с колоннами, как у старых банков, – и с римскими стражниками перед ним. Над входом висело большое пурпурное знамя с вышитыми внутри лаврового венка золотыми буквами SPQR[7 - Исторически сокращение расшифровывается как Senatus Populusque Romanus – «Сенат и граждане Рима». Эти буквы изображались на штандартах римских легионов, а сейчас используются на современном гербе города Рима.].
– Ваша штаб-квартира? – полюбопытствовал Перси.
Ответный взгляд Рейны был холоден и враждебен:
– Это называется принципия. – Она повернулась к толпе любопытных, проследовавших за ними от реки. – Возвращайтесь к своим обязанностям. На вечерней перекличке я объявлю, что мы успеем узнать. Не забудьте о военных играх после ужина.
При мысли об ужине у Перси заурчало в желудке. От запаха барбекю из обеденного зала рот наполнился слюной. Из пекарни ниже по улице тоже пахло восхитительно, но он сомневался, что Рейна разрешит ему купить что-нибудь с собой.
Собравшиеся неохотно разошлись. Кто-то вполголоса обсуждал шансы Перси.
– Ему крышка, – заявил один парень.
– Учитывая, что его нашли эти двое… – подхватил другой.
– А что, – пробормотал третий, – пусть вступит в Пятую когорту. Греки и гики.
Несколько ребят засмеялись, но Рейна нахмурилась, и они быстро убежали.
– Хейзел, – сказала она, – ты пойдешь с нами. Доложишь мне о случившемся у ворот.
– Я тоже? – спросил Фрэнк. – Перси спас мне жизнь. Мы должны его принять…
Рейна наградила его таким суровым взглядом, что он попятился:
– Напоминаю тебе, Фрэнк Чжан, что ты на пробатио. От тебя на этой неделе было уже достаточно неприятностей.
Уши Фрэнка вспыхнули. Он прокрутил в пальцах маленькую табличку, свисающую со шнурка на шее. Теперь Перси ее рассмотрел: она была похожа на свинцовый именной жетон.
– Отправляйся в арсенал, – распорядилась Рейна, – займись инвентаризацией. Я позову тебя, если понадобится.
– Но… – начал Фрэнк, но тут же оборвал себя: – Да, Рейна. – И поспешил прочь.
Рейна указала Хейзел и Перси на штаб-квартиру:
– Что ж, Перси Джексон, давай попробуем освежить твою память.
Внутри принципия выглядела еще внушительнее.
На потолке поблескивала мозаика, изображающая Ромула и Рема под их приемной мамой-волчицей (Лупа рассказывала Перси эту историю миллион раз). Пол был из полированного мрамора, стены задрапированы бархатом, и Перси охватило такое чувство, словно он зашел в самую дорогую в мире военную палатку. Вдоль дальней стены выстроились знамена и деревянные шесты, увешанные бронзовыми медалями – Перси предположил, что это армейские знаки отличия, но место посередине пустовало, будто одно знамя забрали в стирку.
Сбоку в углу вниз уходила лестница, закрытая решетчатой дверью, как в темнице. Перси задумался, что могло там скрываться – монстры? Сокровища? Страдающие амнезией полубоги, не угодившие Рейне?
В центре зала стоял длинный деревянный стол, заваленный и заставленный свитками, записными книжками, планшетными компьютерами, кинжалами и с полной желейных бобов большой чашей, кажущейся несколько не к месту. По бокам стол охраняли статуи борзых в натуральную величину – серебряная и золотая.
