Мертвая романтика. Книга первая: Alternative rock

– Куда поедем? – глядя, как Крис вертит в руках шлем, Салли вздохнул. – Что ты делаешь? Сперва Sturmhaube [Балаклава (нем.)], потом шлем. Тяни вниз, отец его под твою голову выбирал. Готово, завязывай.

– Завяжи сам, я не вижу и не помню.

Крис поднял голову, и Салли покачал головой. Присев, он быстро застегнул шлем.

– Удобно? Ты покрути головой, двигается?

– Все ок.

Кивнув, Крауз отточенный движением натянул подшлемник, убрав волосы, осмотрел шлем и натянул его, застегнул куртку, проверил перчатки. После он подошел к мотоциклу, обошел вокруг, проверил крепление и шины. Глядя на него, Крис вновь подумал, что, несмотря на безалаберность и несерьезное отношение к жизни, и отец, и сын Крауз очень внимательны, когда дело касается здоровья, особенно чужого.

– Перчатки?

Крис помотал головой, чувствуя, как шлем тяжело качается.

– Без перчаток я крепче держусь, – даже не видя лица друга, Вайс чувствовал, как тот нахмурился. – Салли, хватит. Когда я был в перчатках, то упал, потому что не мог держаться. Два раза упал. А без перчаток ни разу.

Махнув рукой, тот сел на мотоцикл и жестом показал за спину. Сев сзади, Крис изо всех сил вцепился в ручки по бокам. Обернувшись, Салли поднял визор.

– Если будут проблемы, стучи по правому плечу два раза.

Дорога до ВВЦ заняла не больше получаса, хотя Крис не смог бы точно сказать, как долго они ехали: то ему казалось, что они в пути уже сутки, то что они едва отъехали от дома. Вскоре он перехватил Салли за талию, стараясь держаться крепче. Красуясь на светофорах, тот резко газовал, и Крис боялся свалиться под колеса рвущегося потока машин. На одном из светофоров он внезапно обратил внимание на пристальный взгляд водителя справа, но удивиться не успел: за несколько секунд Салли оставил автомобиль позади.

Они проехали мимо невысоких домов, нырнули под эстакаду, нависшую сверху бетонной громадой, промчались по мосту над открытыми рельсами МЦД, проехали вдоль зеленого массива, должно быть, парка. Постепенно вокруг выросли советские высотки: серые и мрачные или красно-оранжевые кирпичные. Временами попадались церкви: светлые, разноцветные, какие-то воздушные и нарядные, но Криса они мало интересовали. За прошлый год он увидел десятки, а то и сотни храмов в Москве.

Внезапно Салли похлопал друга по руке и показал направо. Они проезжали мимо высокого дома, стоящего на нескольких узких V-образных подпорках. Удивленный Крис проводил его взглядом, затем поднял голову и едва не упал. В доме было больше двух десятков этажей, но он стоял на тонких, хрупких ножках! Даже стоящая через несколько метров громадная скульптура мужчины и женщины, которые что-то держали в вытянутых руках, не произвела такого впечатления.

Салли что-то проворчал, но из-за шлема Крис ничего не разобрал. К счастью, они вскоре проехали вдоль воздушной линии метро, нырнули под нее, заехали на парковку, и Салли смог, сняв шлем, высказаться.

– Ты дурак? Нельзя вертеться при езде, можно упасть!

– Ты видел дом там, сзади? Он стоял на штуках, вот таких, – подняв визор, Крис с горящими глазами показал на руках, какими именно были подпорки. – Высокий, огромный дом стоит на…

– Это «дом на ногах», – усмехнулся Салли, видя замешательство Вайса. – В Москве несколько домов с ногами, их называют… Сейчас вспомню, дом на ногах курицы, кажется так. Еще мы проехали скульптуру «Рабочий и колхозница» – вон она стоит.

– Что у них в руках?

– Серп и молот. Это советская скульптура, ее построили почти восемьдесят лет назад.

Крис подозрительно прищурился, пытаясь справиться с застежками шлема.

– Откуда ты это знаешь?

– В отличие от тебя я много читаю, – наклонившись, Салли расстегнул его шлем. – Снимай.

– Зато я знаю, что Бранденбургские ворота похожи на эти.

– Вот только Бранденбургские ворота построены в конце восемнадцатого века, а эти после Второй мировой войны. Это стиль – ампир Сталина, а наши – классицизм.

– Ты читал Википедию, вот и все, – надулся Крис, снимая куртку и убирая ее в рюкзак. Отстегнув скейт, он поставил его на землю и слегка покатал ногой, проверяя.

– Не завидуй, это плохо.

На ВВЦ парни были впервые, хоть и слышали о нем раньше. Всегда что-то мешало: то не было времени, то забывали. Когда на прошлой неделе Крис пожаловался, что уже побывал на всех скейт-площадках Москвы, их общий знакомый Серега пожал плечами.

– Езжай на ВДНХ, там места столько, что можно месяц катать.

– Что такое ВДНХ?

Простой вопрос поверг Серегу в шок и почти панику. Тот обернулся к Крису с круглыми глазами и прижал руку к груди.

– Ты никогда не был на ВВЦ?

– Ты называл другие буквы.

– ВДНХ, его переименовали в ВВЦ. Это огромный парк и выставочный комплекс, его еще при СССР построили. Там на скейтах, роликах, самокатах, гироскутерах – на всем катают, места немеряно. Тебе понравится.

Однако, несмотря на уверенность Сереги, с первого взгляда ВВЦ не произвел на Криса особого впечатления. Чистый зеленый парк с памятником Ленину перед входом и каким-то зданием советской эпохи. Ничего особенного.

Салли неторопливо шел по дорожке, рассматривая цветы и прохожих. Он расстегнул куртку и держал в руке оба шлема, причем Крис был уверен, что Крауз нарочно старается поднять шлемы повыше, когда рядом проходит симпатичная девушка.

Сам Крис также медленно тащился рядом. Его обогнали три девушки, одетые в черное, за спиной самой высокой болтался рюкзак со значками. Одна из девушек обернулась, смерила Салли взглядом густо подведенных глаз и усмехнулась. Тот улыбнулся и поправил волосы, откидывая их за спину. Крис мстительно дернул друга за прилетевшую ему в лицо прядь.

– Эй!

– Хватить глаза строить. Иди быстрее.

– Ты можешь идти быстрее, я дойду сам.

– Нет. Если я оставлю тебя, то ты останешься с девочками навсегда.

Мимо быстро прошли две девочки лет четырнадцати в кошачьих ушах. Обе одновременно обернулись и хихикнули, прибавив скорость. Крис показал на них.

– Они смеются над тобой даже.

Салли махнул рукой.

– Смотри, вон там хорошая лестница. Отлично подходит для твоих трюков. Ты иди первый.

Лестница действительно было неплохой. С низкими, но достаточно широкими ступеньками, она поднималась в два пролета: семь ступеней, площадка и еще семь. С краю сидела смеющаяся группа подростков, и Крис надеялся, что катать на ней тоже можно.

Потянувшись, он разогнался, присел и подпрыгнул, перескочив сразу все ступени, проехал немного вперед и развернулся. Затем разогнался и спрыгнул обратно, недовольно покачав головой. Группа рядом притихла, подошедший Салли кивнул.

– Хорошо получилось.

– Нет. Я зацепил ступень чуть-чуть, – Крис показал пальцами, сколько колесу скейта оставалось до ступеньки. – Смотри, я покажу, как правильно.

Второй прыжок оказался удачнее, третий почти идеально. Крис попрыгал несколько раз, вспоминая движения и трюки. Он начал кататься в пятнадцать лет, на первую доску заработал, раздавая по выходным листовки в торговом центре, трюкам учился по видео. В Берлине у него были знакомые среди скейтеров: с кем-то они познакомились в парке, с кем-то в группах и на форумах. В России же Крис так и не нашел никого, кто увлекался бы этим спортом.

Задумавшись, он не успел прыгнуть, зацепился краем скейта за ступеньку и упал на колено. Какая-то девушка в группе громко вскрикнула, проезжающий рядом мальчик на велосипеде засмотрелся на него и чуть не упал сам.

– Ты в порядке? – крикнул Салли. Он стоял в десяти метрах от лестницы. Крис поднял большой палец. – Пошли дальше.

Вайс встал и несколько раз согнул колено. Вроде все хорошо, ничего не болело. Хотя он слышал об одном парне, который упал и вывихнул колено, не обратил внимание на травму и так ее запустил, что едва не стал инвалидом. С другой стороны, этот рассказ мог быть просто очередной страшной байкой скейтеров.

– Смотри! – встав на доску, Крис смерил расстояние. – Покажу kickflip.

Разогнавшись, он прыгнул с края лестницы, провернул скейт и приземлился на него. Салли пожал плечами.