Все будет хорошо!

Анжелика Петровна вышла с Тяпой и удивленно подняла тонкие бровки:

– Матвей! Что ты здесь делаешь?

– Маму жду.

– Странно! Почему же ее до сих пор нет?

– Я не знаю.

– Ну жди, жди! – Анжелика Петровна спустилась вниз.

Еще несколько соседей прошли мимо туда-сюда, задав те же самые вопросы, но спеша по своим делам, никак не отреагировали на то, что мальчик уже совсем замерз, а время на часах приближалось к десяти вечера.

Анжелика Петровна вернулась с прогулки и спросив, не появилась ли Юля, покачала головой:

– Ну, как так можно? Хотя бы предупредила. Ведь есть же телефон!

Она вошла в квартиру и закрыла дверь. Матвей сидел и слушал, как в их квартире тихо поскуливает Грей, который услышал его голос, но совершенно не понимал, почему дверь не открывается, а маленький хозяин не спешит домой.

Оксана в тот вечер засиделась с подружками и домой вернулась уже после одиннадцати. Напевая, она вышла из лифта и промаршировала к своей двери:

– Дом, милый дом! – она пыталась попасть в замок ключом и смеялась, удивляясь, почему у нее не получается.

За спиной вдруг раздался громкий лай из-за двери соседей, и она повернулась, приложив палец к губам.

– Тихо, ты! Разлаялся!

Хмель мгновенно слетел с нее, когда она увидела приткнувшегося на ступеньках Матвея.

– Матвейчик! Ты что здесь делаешь?

Наплакавшийся и донельзя замерзший мальчик приоткрыл глаза.

– Окси, мама…

– А, ну! Вставай! Живо! Ты весь ледяной!

Ключ вошел в замок мгновенно и Окси потащила Матвея в ванную. Открыв горячую воду, она содрала с него одежду и засунула мальчика под душ.

– Грейся! Я сейчас!

Метнувшись на кухню, она включила газ под чайником и распахнула створки шкафчика.

– Точно помню, что был! Чтоб тебя! Где?!

Мед нашелся на самой верхней полке.

Отогревшийся Матвей сидел на кухне, укутанный в теплый халат Оксаны и пил горячий чай, заедая его бутербродами, а она звонила по больницам.

– Не дрейфь, Матвей! Найдем мы твою мамку!

И она ее нашла. Выяснив что и как, Оксана уложила Матвея спать и, поразмыслив, набрала телефон бывшего парня.

– Костик! Да не ори, зачем ты мне сдался?! У тебя там ребята были знакомые, которые в машинах двери открывали хозяевам. А обычную дверь они так могут?

Через час Оксана уже болталась на конце поводка, едва успевая за Греем, который тащил ее к собачьей площадке.

– Ну и троглодит он у тебя, Юлька! Это ж надо столько жрать! Лучше еще парочку пацанов завести, как Матвей, чем кормить эту зверюгу! Но, ласковый! Я ему за ушами чешу, а он как кот, аж млеет! – Оксана так заразительно хохотала, что все в палате начинали невольно улыбаться.

– Оксана! Спасибо тебе огромное! – Юля сжала руку соседки.

– Ой, да перестань! Глупости какие! Ты выздоравливай, давай! А то я еще немножко подумаю-подумаю и Грея у тебя заберу насовсем. Хоть какой мужик в доме. Пусть и прожорливый!

Юля с сыном переглянулись и рассмеялись.

– Даже не думай!

– Ну вот! Жадины! – Окси складывала в сумку опустевшие банки и вдруг приосанилась. Юля удивленно глянула на дверь и улыбнулась.

– Андрей Валентинович!

– Добрый день! Только добрался до вашей палаты. Как самочувствие?

Оксана шагнула к врачу, взяла его под руку и потянула за собой в коридор.

– Доктор, что вы у нее спрашиваете? Вы у меня спросите. Нормальное. Но, это же она так говорит, а как на самом деле – только вы мне сказать можете. Расскажите мне все! Только очень подробно! Я так за нее волнуюсь!

Ошалевший от напора врач вышел вслед за Оксаной в коридор, а вся палата зашлась от смеха.

– Ох, и бойкая же девица! – утирая слезы говорили женщины. – Такая своего не упустит. Юль, сестра твоя?

– Подруга. И очень хороший человек. – Юля прижала к себе сына и взъерошила ему волосы. – Как вы там?

– Весело, мам. Разве с Оксаной по-другому может быть?

Юля провела в больнице немало времени. Две операции и долгий период восстановления, но и это, наконец, закончилось. Ее выписали.

– Юлька, куда ты полезла? Тебе же нельзя! – Оксана, войдя в комнату и увидев, чем занимается подруга, ухватилась за табурет, на котором стояла Юля и шикнула на Грея, который тут же облизал ей лицо. – Уйди, оглоед! Теперь тебя хозяйка кормит, так что нежности свои можешь при себе оставить! Фу! Обслюнявил меня всю! Юлька, слезай уже, а то он меня доест!

Юля разобралась с последними крючками на портьере и осторожно слезла с табурета.

– Чего ты панику наводишь? Мне теперь инвалидом до конца дней своих ходить? Я в порядке!

– Ага! В порядке она! Потом еще пару переломчиков полечим! Дались тебе эти занавески!

– Дались! От пыли дышать уже нечем. Да и вообще, я скоро на стенку полезу от безделья. Надо на работу выходить, пока не свихнулась окончательно.

– Успеется! – Оксана плюхнулась на табурет и лукаво глянула на соседку. – Помнится, кто-то говорил, что надо дом еще в порядок привести. А там работы полно, так?

– Так. – Юля подозрительно прищурилась, не понимая пока, куда клонит Оксана.

– И помнится, ты говорила, что там есть настоящая баня?

– Вон оно что! Оксан, она-то там есть, но я отродясь баню не топила и понятия не имею, как это делается.

– Зато я знаю! И страшно соскучилась по нормальной парилке. Юль! – Оксана сложила руки и умоляюще глянула на подругу. – Поехали, а? Выходные же. Я тебе убрать помогу, а потом баню затопим. И Матвею понравится. Я веники куплю. Где еще можно надрать зад хулиганистому ребенку не получив претензий, как не в бане? А он заработал!

Юля вздохнула. Оксана была права. За последние две недели Матвея как подменили. Два разбитых стекла в школе, куча замечаний от учителей. На вопросы матери Матвей лишь хмурился и отмалчивался. Юля видела, что сыну стыдно, но не могла добиться причины. Она уже думала попросить Оксану поговорить с мальчиком, ведь за то время, которое Юля провела в больнице, эта парочка сумела найти общий язык. Виделись они сейчас нечасто, так как Оксана устроилась на новую работу и пропадала там с утра до ночи, лишь изредка забегая к подруге. Ну что ж! Вот и будет повод.

– А, поехали! Матвей! – Юля позвала сына, который открыв двери Оксане, снова ушел в свою комнату.

– Что?

– Завтра поедем в дедушкин дом. Хотим в бане попариться. Ты с нами? Или папе позвонить, останешься у него на выходные?

Матвей задумался, а потом решительно кивнул.

– С вами.

Взяв Грея за ошейник, он вышел из комнаты, а Оксана повернулась к Юле.

– Что за новости? Мне показалось, или он не слишком оценил идею насчет папы?

– Не показалось. Не хочет почему-то с ним видеться последнее время. Чуть не из-под палки отправляю хотя бы на час в выходные.

– А что случилось, спрашивала?

– А как ты думаешь? Молчит. Мне вообще кажется, что он мне ничего лишнего рассказывать не хочет. Проболтался только, что отец приказал меня не беспокоить сейчас.

– А ты и рада? Ну, ты даешь! Я бы уже все вытрясла из него! Что это еще за новости?! Приказал не беспокоить! Ты ему мать или где? Ладно, я сама с ним поговорю. Может мне больше скажет.

– Окси, поговори, а? Я уже не знаю, что и думать. Больница эта клятая! Ребенка моего как подменили! Он никогда от меня ничего не скрывал.

– Привыкай, матушка! – рассмеялась Оксана. – Растет парень! Или ты думала, что всю жизнь будет под твоей юбкой сидеть? Какие-то проблемы у него, которые решать он думает сам. Пусть решает. Он же не барышня.

– Оксан, да при чем здесь это! – Юля устало опустилась на диван. – Мне бы понять, что у него случилось.

– Внесем ясность! – Оксана решительно подхватила вторую портьеру и залезла на табурет.

– Чего уселась? Иди, держи! Где только ткань такую отыскала? Красивая, зараза, но такая тяжелая!

Они закончили с портьерами, и Оксана ушла. Юля накормила своих «мужчин» и решила, что лучше собрать вещи сейчас, чем бегать по дому утром. Голова у нее всегда к вечеру соображала лучше, чем сразу после сна. Складывая в сумку одежду для себя и сына, она думала о том, что это будет первая поездка туда с тех пор, как не стало отца. Наследство она оформить успела, а вот до дома так до сих пор и не доехала. Да и решить, что делать дальше с ним никак не могла. С одной стороны – дом был в пригороде и даже если возить Матвея в школу, выходило не так далеко и долго, а с другой, Юля понимала, что это не квартира и ухаживать за таким жильем будет в разы сложнее.

– Мам, а Грея вывести?

– Ой, что-то я задумалась! Одевайся!

Юля спохватилась. Выйдя в коридор, она увидела, что Грей сидит у двери.

– А ты чего? Не мог сказать, что пора? Уселся! – Юля потрепала собаку за ушами и сунула ноги в кроссовки. – Матвей! Мы ушли!

– Я тут! – Матвей выскочил из комнаты и забрал из рук матери поводок.

– Раз все тут, давайте на выход! – Юля открыла дверь и нос к носу столкнулась с Анжеликой Петровной.

– Ой, Юля, а я к вам! Добрый вечер!

– Добрый. – Юля выпустила Грея с Матвеем на лестничную клетку и спросила. – Вы что-то хотели?

– Да! У меня завтра юбилей. Вот, хотела попросить вас за Тяпочкой присмотреть. Я на два дня уеду к сестре. А у нее аллергия на собак.

– Вы меня извините, Анжелика Петровна, но не в этот раз. Мы тоже уезжаем на выходные из города.

Соседка поджала губы, но Юля уже заперла дверь и махнула сыну.

– Давайте по лестнице, а то лифт ждать долго.

Они шли по вечерней улице и Юля поглядывала на сына. Ей казалось, что за те месяцы, что она провела в больнице, Матвей очень изменился, стал взрослее.

– Сынок, а почему ты не захотел к папе ехать? – Юля обняла Матвея и придержала поводок Грея. – Не беги, мне пока сложно так быстро.

Матвей сбавил шаг.

– Просто захотел с тобой.

Юля видела, что сын лукавит, но углубляться в тему не стала. Может быть на выходных будет более разговорчив? Матвей явно что-то скрывал, но вот что именно, она понять не могла.

Вернувшись домой, Юля отправила Матвея спать и взяла телефон, который забыла дома, когда выходила. Ого! Три пропущенных и куча сообщений. Она набрала номер Михаила.

– Ты звонил?

– Почему не отвечала.

– С собакой гуляла, а телефон дома остался. Что ты хотел?

– Юль, как ты посмотришь на то, чтобы завтра махнуть куда-нибудь на выходные и Матвеем? Всем вместе.

– Никак.

– А что так? – голос Михаила сменился с веселого на недовольный. Юля грустно улыбнулась. Никогда не умел принимать отказы.

– Мы завтра едем в дом отца. Надо порядок там навести.

– Придумала! После больницы? Ты еще толком не восстановилась. Я тебе клининговую компанию целую найму, если надо.

– Это я и сама могу. Спасибо! Нет, Миша, я хочу сама там все убрать. Без чужих людей.

– Ясно. – Юля поняла, что Михаил недоволен. – А Матвей?

– Сказал, что со мной хочет.

– Понятно. Ладно, поезжайте.

Юля поморщилась. Снова выданное разрешение, в котором она совершенно не нуждалась. Последнее время Михаил вел себя странно. Непонятные претензии и запросы сыпались на Юлю чуть не каждый день. Матвей провел у отца всего неделю пока Юля была в больнице. Командировка Михаила затянулась и, вернувшись в город, он тут же забрал сына от Оксаны, не слушая ее возражений. Грей остался у нее. Но, Матвей попросился домой в тот же день, как выписали Юлю.

– Давай, он еще у меня побудет? Тебе же тяжело будет сейчас за ним ухаживать? – Михаил пытался уговорить Юлю, но та, глянув на сына, который решительно замотал головой за спиной отца, отказалась.

– Матвей не младенец. На ручках носить его давно не надо. Мы справимся.

– Да, пап! Мы справимся! – Матвей протянул ладошку отцу и прижался к матери.

– Да как скажете. Если что нужно будет – звони. – Михаил сердито нахмурился и пожал руку сыну.

Утро выдалось солнечным и на удивление теплым.

– Погода – просто чудо сегодня, да, мальчики? – Юля распахнула окно на кухне и подвинула сыну корзинку с булочками. – Ешь как следует! Сам ешь, а не Грею скармливай. Ему вредно. Скоро будет как колобок. Следующая кормежка будет нескоро. И постарайся сегодня с ним побегать там хорошо. Мало времени проводит на улице.

Матвей молча кивнул. Звонок заставил Юлю вздрогнуть.

– Кто так рано?

Открыв дверь, она еле увернулась от сухого пока веника.

– Эх, веничек дубовый-березовый! Держись, подруга, буду сегодня хворь из тебя выгонять окончательно!

– Ничего себе угрозы! – Юля рассмеялась и отобрала у Оксаны веники и сумку.

– А чего вы еще не готовы? Вечно возитесь! Я бы еще и накраситься успела! А так поеду страшная. Там мужики-то приличные есть?

– Оксана! – простонала Юля. – Ты – неисправима!

– Вот ты интересная! Мне замуж надо или как? Тебе хорошо, ты туда уже сходила! И не просто сходила, а вон какого себе парня там наделала! – Оксана взлохматила волосы на макушке Матвея. – Мне тоже такого надо! Или девочку. Будет тебе, Матвей, невеста!

Матвей до этого улыбавшийся во весь рот, вдруг нахмурился и вывернулся из-под руки Оксаны.

– Я пошел одеваться.

– Чего это он? – Оксана проводила мальчика взглядом и, ухватив его чашку, допила оставшийся чай. – А пожрать есть чего? Я не завтракала.

Юля доделала бутерброды и поставила тарелку перед подругой.

– Ешь! – она стряхнула крошки со стола и пожала плечами. – Не знаю, Оксан, я ж говорю, он сам не свой последнее время.

– Значит, надо выяснить! – Оксана набила рот и потянулась за заварочным чайником. – Колбаска вкусная! С собой возьми.

Через час они уже катили по дороге в поселок, прикидывая, что им нужно будет сделать. Подъехав к дому, Юля на секунду закрыла глаза. Все-таки как же жаль, что приехала она сюда сейчас, а не год или два назад. Если бы отец был жив… Она вздохнула и повернулась к Матвею.

– Пойдем?

– Мам, а там никого нет?

– Нет, сынок. Галина Ивановна давно уехала, а больше там никого.

Она открыла дверцу и поманила Грея.

– Иди!

Собака выпрыгнула на землю и замерла. Принюхавшись, Грей тихонько заскулил.

– Понимаю, мальчик, но его здесь больше нет. – Юля погладила пса. – А мы есть.

В дом Грей заходить отказался. Матвей с трудом заманил его на веранду.

– Мам, а почему он так себя ведет?

– Ему грустно, сынок. Ведь хозяина больше нет. Не знаю, понимает ли Грей что-то, но он и в прошлый мой приезд был не в доме. Галина Ивановна говорила, что ушел сразу, как не стало папы.

– Можно, я тогда с ним в сад пойду?

– Нужно. Идите. Если поиграешь с ним – будет хорошо. Только мне кажется, что вряд ли он захочет.

Через полчаса Юля выглянула в сад и увидела, что Матвей сидит на стареньких качелях, а Грей лежит рядом, уткнув нос в лапы. Она вздохнула и вернулась в дом, где уже вовсю хозяйничала Оксана.

– Юлька, ты капиталистка! И квартира у тебя, и дом какой большой! – Оксана спустилась по лестнице, которая вела на второй этаж. – Только вот чего тут убирать надо, я не пойму. Пыли немного есть, а в остальном…

– Галина Ивановна постаралась. Все в порядок привела перед отъездом.

– Вот и молодец! Спасибо ей большое! А где баня? Надо посмотреть, что там и как.

– Кажется, за домом.

Оксана удовлетворенно хмыкнула, увидев небольшую крепкую баньку, которая стояла на берегу речки.

– Молодец твой папка был. Хозяйственный мужик!

– Я его не знала…

– Почему люди такие странные? – Оксана сняла темные очки и подставила лицо солнцу, сидя на теплых досках настила у бани. Ноги она свесила вниз и чуть вздрагивала, когда прохладная еще вода касалась ступней. – Пока можно – не общаются, а потом уже и не с кем. Глупо…

Юля вздрогнула. Именно эти мысли были у нее самой, когда она в слезах прощалась с отцом, предъявляя ему счет за всю свою жизнь, которая прошла без него.

– Ладно, подруга, что ты скисла-то? Две молодые, красивые и ни одного мужика на километр вокруг, чтобы баню вытопить. Значит, придется самим.

– А ты умеешь?

– Я же говорила.

– А откуда знаешь, как?

– Юль, а почему ты раньше про меня ничего не спрашивала? Мы вроде не первый день знакомы. Неинтересно было?

Юля смутилась. Оксана была права. Как-то за все это время Юля ни разу не спросила, откуда она или кто ее родители.

– Стыдно? – Оксана со смешком заглянула в глаза Юле. – Ой, да ты краснеть не разучилась! Это хорошо! Надо было сразу меня пытать, а то может я мошенница какая.

– Ой, ну тебя! – Юля отмахнулась от подруги и тоже подставила лицо солнышку. – Не умею я так быстро в душу влезть.

– Это намек, или я не так поняла? – Оксана подбоченилась. – Второе тебя спасет от ответственности!

– Мир! – Юля подняла руки вверх и посмотрела на подругу. – Расскажешь?

– А нечего особо. Хотя, если подумать, про мою жизнь можно книжку написать или кино снять. Сильно чувствительное.

– Почему?

– Ну, классика жанра: бедная сиротка, никому не нужная, сама выводит себя в люди.

– Так ты сирота? – ахнула Юля.

– Почти. Родителей моих прав лишили, когда я маленькой была.

– А за что?

– А за то, что я чуть не отправилась на небушко по их милости. Сидела бы сейчас на облачке и поплевывала на макушки.

– Оксан, что ты такое говоришь?!

– Что есть, то и говорю. Мне года не было, когда мои веселые папа с мамой напились и выставили меня в коляске на мороз двадцатиградусный, чтобы не мешала честной компании. Если бы не соседка, я бы здесь сейчас не сидела. Она вечером с фермы шла и коляску у нас во дворе увидела. Удивилась. И решила свой нос любопытный, за который я ей сильно сейчас признательна, туда сунуть. Я уже даже не синяя была. Еле откачали.

Юля слушала, затаив дыхание, и глаза у нее темнели все больше и больше.

– А потом?

– А потом меня забрали в детский дом. Там я и выросла. Никто меня брать не захотел.

– Почему? Ты же маленькая была.

– Наследственность, Юль. И вот это. – Оксана подняла ногу и только сейчас Юля заметила то, что ни разу не бросилось ей в глаза. На ногах у Оксаны не хватало пальцев. Двух на правой и одного на левой.

– Отморозила. А все хотят хороших и здоровых детей.

– А родственники? У тебя кроме родителей был кто-то?

– О! Полно! Бабушки, дедушки, тетки… – Оксана нахмурилась.

– И никто? – охнула Юля.

– Никто. У всех свои проблемы были. Это уже потом, когда мне пятнадцать исполнилось, за мной приехала бабка по отцу. Забрала меня. Но, не для того, чтобы мне хорошо было. Дед болел, а она уже не справлялась. Вот тогда я всему и научилась. И как хозяйство вести, и как баню топить, и как… Но, об этом не будем.

– Оксан… – Юля обняла подругу за плечи. – Как же тебе удалось?

– Что?

– Вырасти таким хорошим человеком?

– А я хороший человек, ты считаешь? – Оксана пытливо посмотрела в глаза Юле.

– Лучший из всех, кого я знаю. – Юля кивнула.

– Спасибо высокому жюри за такие оценки! – пробормотала Оксана, пряча глаза. Но, тут же вскинулась и усмехнулась. – Вот до чего ты меня довела, а? Мало нам одного нытика в виде тебя, надо еще меня такой же сделать? Не дождешься! – она вскочила на ноги. – Я есть хочу! И фиговая же ты мать, если про ребенка ни разу не вспомнила.

– Он с Греем в саду.

– Так может они тоже жрать хотят. Пошли кормить!

– Пошли!

Обед затянулся. Они сидели на веранде, распахнув окна и ели окрошку, которую привезла Оксана. Грей лежал на ступеньках и к миске своей даже не притронулся.

– Скучает… – Оксана отложила ложку и подошла к собаке. – Ну-ка!

Она зачерпнула в ладонь каши и поднесла к морде Грея. Собака посмотрела на нее удивленно.

– Гипнотизировать меня будешь или есть? И не надо мне рассказывать, какой ты несчастный. Я и так это знаю. Только есть все равно надо, понял? Хозяина ты не вернешь, а новые тебя потеряют.

Грей внимательно слушал то, что говорила ему Оксана и Юля удовлетворенно кивнула, когда он начал есть.

– Ты только не привыкай, понял? – Оксана подтолкнула миску с кашей поближе. – Хорошенького помаленьку. Дальше сам!

Юля собрала тарелки и ушла на кухню, а Оксана, взяв свою чашку с чаем, свалилась на диванчик, который стоял на веранде и похлопала ладонью по старенькому покрывалу.

– Иди сюда! Разговор есть!

Матвей нахмурился.

– Пытать будешь?

– Наговариваете на меня! И не стыдно? Еще ж не начинала!

Матвей плюхнулся рядом и засопел.

– Кончай пыхтеть! Рассказывай!

– Что?

– Все! Ты за кого меня держишь? Думаешь я не вижу?

Матвей вздохнул.

– Я не знаю, как рассказать.

– А ты начни сначала.

– Сначала… Тогда это будет тогда, когда папа меня к себе забрал.

– И что случилось?

– Да сначала ничего. – Матвей пнул стоящий рядом стул и фыркнул. – Окси, а может быть у мужчины сразу две женщины, которых он любит?

– Ничего себе вопросики! Не знаю, может быть и может.

– А три?

– А гарем? – Окси рассмеялась.

– Это что такое?

– Не вникай. Потом расскажу. А почему ты спрашиваешь?

– Понимаешь… вот у меня в классе была Полина. Я с ней дружил.

– И?

– А потом появилась Катя. И я стал дружить с ней. А Полина мне не разонравилась…

– Проблема.

– Еще какая!

– Так ты из-за этого, герой, стекла бил и вытворял что попало?

– Да… Нет… Я не знаю! Окси, ну хоть ты меня пойми!

– Да я пытаюсь, только пока слабо выходит! Понравиться хотел? Поэтому клоуном работал?

Матвей вздохнул.

– Так, с этим разобрались. А почему такой мрачный ходишь? Любовь – это прекрасно! А дамы-то твои взаимностью отвечали?

– Да лучше был не отвечали! – Матвей еще раз сердито пнул стул.

– Мебель не ломай! Что так?

– Они обе, Окси, понимаешь? Я им обоим нравлюсь.

– Обеим.

– Что?

– Обеим надо говорить. Так ты из-за этого злой и нервный?

– Нет…

– А что тогда?

– А ты маме не скажешь?

– Ну, знаешь! Смотря что! Если ты мне скажешь, что куришь за углом, то подумаю и скорее всего не скажу, сама всыплю, а если то, что ты решил ограбить банк – скажу, конечно, но опять же сначала сама накостыляю.

– Это вообще не про меня.

– А про кого?

– Про папу.

Оксана нахмурилась и оглянулась. Юля гремела посудой на кухне.

– А что с папой, Матвей? Хотя… Погоди, дай я догадаюсь. Ты меня поэтому про гарем спрашивал?

– Ага. – Матвей вздохнул.

– И сколько их у него?

– Трое.

Оксана поперхнулась чаем и отставила кружку.

– А откуда ты знаешь?

– Они приходили. И что-то готовили, убирали, гладили ему рубашки. И, знаешь, что?

– Что?

– Они точно думали, что больше никого нет.

– Ну еще бы! – Оксана почесала макушку и вдруг рассмеялась.

– Ты чего?

– Папка у тебя знатный!

– В смысле?

– В смысле – выводы делай!

– Я и делаю…

– Поэтому так мечешься со своими барышнями?

– Да. Я думаю, что так нечестно. По отношению к ним нечестно. Они же тоже друг про друга не знают.

– И упаси тебя, если узнают! – Оксана обняла Матвея и чмокнула в макушку. – Тогда достанется тебе по полной программе. Нет страшнее обманутой женщины, Матвей! Поэтому или бросай обеих, или выбирай одну. Понял?

– Да я-то понял. Сложно это только.

– Ну, а как ты хотел? В любви просто не бывает, друг мой! Слушай, а почему ты маме ничего не рассказывал?

– Папа просил.

– Зачем?

– Сказал, что помириться хочет. Окси, я не хочу, чтобы они мирились.

– О, как! Почему?

– Потому, что мама станет четвертой…

Оксана крепче прижала к себе мальчишку.

– Знаешь, я думаю, что мама имеет право знать. Хочешь, я с ней поговорю?

– Да. – Матвей облегченно выдохнул и уткнулся носом в шею Оксаны. – А ты думаешь, ей уже можно?

– Что?

– Ну, нервничать?

– А кто сказал, что она будет нервничать? – Оксана забарахталась, пытаясь встать с дивана. – Это ж надо столько жрать?! Все природа виновата! На воздухе всегда так! Как не в себя… Уф! – она встала, потянулась и подмигнула Матвею. – Не переживай, все будет в лучшем виде!

– Ты меня пугаешь! – Матвей тоже поднялся и, поманив за собой Грея, ушел в сад.

Оксана поразмыслила и решила отложить разговор. Зачем портить такой хороший день?

Вечером они распаренные и довольные сидели на веранде и пили чай. Матвей давно спал набегавшись. Грей лежал у ног Юли, положив морду на ее тапочку и время от времени поднимал голову, прислушиваясь к тому, что происходило на участке.

– Вот такие дела, Юль. Поэтому Матвей тебе ничего и не рассказывал.

– Бедный! И все это время думал ходил.

– Ничего, пусть к жизни взрослой привыкает. – Оксана протянула кружку Юле. – Плесни мне горяченького. Слушай, а ты сама что думала? Мириться или нет?

– Не знаю, Оксан. Скорее нет, чем да. Я понимаю, что Матвею отец нужен. Но, жить с Мишей только ради ребенка… Оксан, не смогу.