Крейсер «Аврора»: хроника дежурного по столетию

4

Требования Морского ведомства к кораблям крейсерского назначения говорили о высоких скоростных качествах, о способности к долгим погоням на измор, о легком, компактном и вместе с тем мощном вооружении. И все это – при водоизмещении, рассчитанном по принципу «чем меньше – тем лучше», поскольку компактные корабли дешевле и в постройке, и в содержании. Уже в самих этих требованиях есть серьезное противоречие, поскольку уменьшить водоизмещение, сохранив и мореходные качества корабля, и объемные бункера для расходных запасов, и мощное вооружение ни одному инженеру не под силу – законы физики не отменишь высочайшим распоряжением…

Построенные ранее винтовые фрегаты, корветы и клипера, а также новые «Минин» и «Князь Пожарский» запросам Адмиралтейства не соответствовали. Прежде всего – потому что для погони за неприятельскими транспортами им не хватало скорости и ходовой выносливости. Поэтому Адмиралтейство поручило известному конструктору адмиралу А. А. Попову, уже построившему для Черноморского флота два оригинальных круглых в плане броненосца береговой обороны и для Балтийского – первый башенный эскадренный броненосец «Петр Великий» с нарезными казнозарядными двенадцатидюймовыми орудиями, разработать концептуальный облик дальнего океанского рейдера. А затем и заняться проектированием таких кораблей.

Фото 5. Броненосный фрегат «Генерал-Адмирал»

Для хорошей мореходности нужны полные обводы корпуса, высокие борта, развитый полубак. Для скорости – мощные механизмы, совершенная форма движителей – гребных винтов, хорошая обтекаемость корпуса, значительный коэффициент удлинения. Для дальности и выносливости на ходу – большие топливные запасы, и – на всякий случай, учитывая ненадежность снабжения углем в дальнем походе – паруса. Такие корабли были заложены в 1870 году. Первым – броненосный фрегат «Генерал-Адмирал», на Охтинской верфи, вторым – броненосный фрегат «Александр Невский», впрочем, получивший потом другое имя, «Герцог Эдинбургский». Почти однотипные, они были по 4600 тонн водоизмещением, и при длине 85 м, ширине 14,6 м и осадке 7 м несли одновинтовые паровые ходовые системы мощностью около 5 тысяч лошадиных сил, что позволяло развивать скорость до 12 узлов. Скорость получилась не такой уж и большой, но зато дальность плавания под парами десятиузловым ходом – около 2 тысяч морских миль. А при применении в помощь машине парусов и гораздо больше.

Корабли были защищены шестидюймовым броневым поясом по ватерлинии, их вооружение состояло из четырех 203-мм орудий, расположенных на спонсонах – бортовых балконах, расширяющих угол обстрела для каждого ствола до 180°. Плюс еще по шестидюймовому орудию на баке и юте у каждого. При необходимости ведения артиллерийского огня с одного борта 203-мм орудия могли перемещаться вместе со своими платформами на другой борт по специальным рельсам. Все пушки были нарезными и заряжались с казенной части.

Неплохие были бы рейдеры. Да вот беда – маломощность отечественных кораблестроительных заводов, вечные сбои поставок от смежников и бюрократия в Морском Техническом Комитете Адмиралтейства… «Минин» строился пять лет. Второй фрегат и того больше – семь! А за это время технический прогресс снова ушел вперед. Да и что такое два полноценных рейдера против регулярно пополняющегося британского флота, который в Адмиралтействе полагали основным потенциальным противником?

Чтобы компенсировать во флоте недостаток крейсерского состава, в семидесятые годы девятнадцатого века Морское министерство прибегло к оригинальной мере: приобрело

В Америке и в Германии несколько пароходов, вооружило и переоборудовало их во «вспомогательные крейсера». Кроме того, в 1878 году было основано специальное пароходство – Добровольный флот, корабли которого в мирное время должны были заниматься коммерческими перевозками, а в случае войны – мобилизовываться, вооружаться и поднимать Андреевский флаг. Но это нельзя было считать ничем, кроме как временной мерой – до вступления в строй крейсеров целевой постройки.

В 1881 году прежняя кораблестроительная программа Морского ведомства была подвергнута значительному пересмотру и дополнению. Впоследствии она дополнялась еще не раз – в 1885 году, в 1890, в 1895… Это было связано с тем, что в качестве потенциального противника теперь приходилось рассматривать не только Британию с ее обширными колониями, но и Германию, активно строившую на Балтике и в Северном море линейные силы. А в 1898 году последовал новый «дополнительный протокол» к программе – уже ориентированный на строительство кораблей для Тихого океана, где стремительно наращивала свои военно-морские силы пережившая «революцию Мэйдзи» императорская Япония.

В 1887 году на Балтийском заводе был построен башенный броненосный крейсер «Адмирал Нахимов». Уникальный во всех отношениях корабль, долгое время считавшийся одним из лучших в мире крейсеров по защищенности и ходовым качествам. Водоизмещение – 7781,7 тонн «боевое» и 8473 тонны – полное. Длина в корпусе 103,3 метра, ширина по миделю – почти девятнадцать метров. Осадка при нормальной нагрузке составляла 7,67 метра. Обеспечивающие более чем достойную для тех времен живучесть водонепроницаемые переборки проходили по шпангоутам №№ 36, 60, 83 и 102, деля корпус на изолированные отсеки.

Вооружение «Нахимова» было для своих лет едва ли не самым передовым. Восемь орудий калибром 203 миллиметра с длиной ствола 35 калибров – образца 1884 года на станках Вавассера – стояли в барбетных установках по два, «французским ромбом», когда одна пара пушек «глядит» вперед, другая назад и еще две пары по бортам. Такое расположение артиллерии позволяет в бою вести огонь «равномерно по горизонту, обстреливать сразу нескольких врагов, эффективно стрелять и на погоне, и при ретираде». Десять 152-миллиметровых орудий в казематах на батарейной палубе дополняли бортовой залп.

Фото 6. Броненосный крейсер «Адмирал Нахимов»

Сталежелезная броня ижорского проката – толщиной 229 миллиметров – шла у «Нахимова» вдоль ватерлинии на протяжении почти 43 метров. Книзу пояс утончался, до 152 миллиметров, а в носу и корме замыкался 229-миллиметровыми траверзными плитами в единую цитадель, защищавшую от вражеского огня ходовые системы и бункера боезапаса. Суммарная толщина многослойной броневой палубы достигала 50,5 миллиметра. За пределами цитадели в нос и корму простиралась 76,2-мм карапасная палуба, спускающаяся скосами ниже ватерлинии.

Две паровые машины двойного расширения, работающие каждая на свой винт, давали в сумме 8000 лошадиных сил мощности. Пар к этим машинам подавали 12 огнетрубных котлов – «всеядных», нетребовательных к качеству топлива. На испытаниях «Нахимов» прошел четыре мили за 13 минут 36 секунд при среднем числе оборотов 112 в минуту, что соответствовало 17,56 узла скорости. А в одном из дальних походов, поиздержавшись на уголь, запросто в течение почти трех недель пробавлялся заготовленными на берегу дровами и спокойно продолжал выполнять программу учений. Впрочем, если бы не было и дров, тоже не пропал бы. Две стальные мачты «Нахимова» и комплект парусного вооружения по типу бригового – с площадью парусов 22 192,3 квадратных фута – обеспечивали пусть и не быстрое, но уверенное движение при попутном ветре. Если совсем с топливом плохо, до ближайшей базы добраться можно!

Остается только пожалеть, что прекрасный проект «Нахимова» не имел продолжения в отечественном флоте. Адмиралтейство предпочло строить казавшиеся более экономичными броненосные фрегаты «Память Азова», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах». А «экологическую нишу» эскадренных разведчиков и рейдеров ближней океанской зоны прочно занимали многочисленные легкие парусно-паровые клипера – безбронные или, в лучшем случае, бронепалубные.

5

В 1892 году в России была принята новая флотская классификация. В лексикон российских моряков был введен, в числе прочих, и термин «крейсер» – как мореходный боевой корабль целевой постройки, располагающий значительной скоростью хода и большой дальностью плавания, предназначенный для разведки в эскадре, рейдерских и диверсионных действий, защиты транспортных конвоев, борьбы с рейдерами неприятеля и огневого прикрытия легких сил в бою. Новая классификация поделила крейсера на два ранга – в зависимости от водоизмещения и боевой мощи. В первом ранге отныне состояли бывшие броненосные фрегаты, во втором – корветы и клипера.

В 1892 году в Петербурге был спущен на воду броненосный крейсер «Рюрик». По виду – все тот же броненосный фрегат с восьмидюймовым главным калибром и полным парусным рангоутом в придачу к паровым машинам тройного расширения. Разве что, водоизмещением почти вдвое больше предшественников… По сути – первый российский по-настоящему дальний океанский рейдер, высокобортный, выносливый, вооруженный 203-миллиметровой, 152-миллиметровой и 120-миллиметровой артиллерией в щитовых и казематных установках.

При 11 тысячах тонн водоизмещения «Рюрик» на испытаниях развил скорость 18,84 узла. Немного бы нашлось в последнее десятилетие девятнадцатого века транспортов, способных убежать от такого рейдера! А заявленная и впоследствии подтверждённая дальность плавания в семь тысяч миль «экономическим» ходом выглядела пугающей цифрой по тем временам…

Фото 7. Броненосный крейсер «Рюрик»

Вскоре за первым в серии крейсером последовали «Россия» и «Громобой» – еще крупнее, еще выносливее. Вместо огнетрубных котлов они получили водотрубные – системы Бельвилля, имели по три машины и единый шестидюймовый средний калибр.

Главный потенциальный противник – Англия – почувствовал угрозу своим морским коммуникациям. В ответ на появление новых русских рейдеров англичане построили странные, громадные – 14 тысяч тонн водоизмещением – бронепалубные крейсера с артиллерией в бронированных башнях, нареченные именами «Пауэрфул» и «Тэррибл». А русских рейдеров еще и раскритиковали в прессе, мол, что это такое – палубная артиллерия еле-еле щитами прикрыта? В бою легко все эти многочисленные пушки оставить без расчетов, не применяя даже бронебойных снарядов, одними фугасными… Если уж строить дальние океанские крейсера – то с башнями.

Фото 8. Бронепалубный крейсер «Пауэрфул»

Но в том-то и дело, что для длительных эскадренных сражений ни «Рюрик», ни его более совершенные поздние систершипы не предназначались. Это были в чистом виде диверсанты морской войны: налетели, сделали свое дело, разорив порт или уничтожив транспортный конвой, и снова растворились в океанских просторах… Ищите, господа неприятели, сколько вашей душе угодно – все равно вам на это дальности не хватит! Но, пожалуй, это слишком узкая специализация для крейсеров, которым сам бог велел быть прежде всего кораблями полифункциональными.

Русское Адмиралтейство усмотрело в «России», «Рюрике» и «Громобое» другой грех. Слишком большое водоизмещение. С одной стороны, это дает отличную мореходность и огромный запас дальности. Но с другой – препятствует базированию на отдаленных и слабооборудованных морских портах. Далеко не везде найдется подходящий док для того же «Громобоя»! А уж приличного эскадренного разведчика из такого громоздкого создания и вовсе никогда не получится: линейная колонна противника поймет, что за ней наблюдают, гораздо раньше, чем этакий монстр сможет счесть ее численность и определить точный курс…

Стремясь к созданию универсального корабля крейсерского назначения, русское Адмиралтейство после вступления «Рюрика» в строй приняло решение о начале разработки крейсеров вдвое меньшего, чем он, водоизмещения. По личному указанию управляющего Морским министерством адмирала Н. М. Чихачева Морской Технический Комитет циркуляром от 2 марта 1894 года объявил конкурс меж конструкторами – на лучший проект корабля водоизмещением не более 7000 тонн, с палубной, как вариант – с бортовой броневой защитой и достаточной мореходностью для рейдерской работы в океане.

Участники конкурса должны были за два месяца расписать и представить в МТК эскизный проект с обоснованием всех главных элементов будущего крейсера. В случае успешного прохождения первого тура конкурса лучшие эскизы пускались в дальнейшую разработку. Полагался за лучшие проекты и приз: денежное поощрение инженерам в 2500 рублей за первое место, 1800 рублей – за второе и 1000 рублей за третье.

На конкурс поступило девять проектов. При этом, справедливости ради, в МТК не знали их авторов – каждый эскиз был зашифрован условным именем: «Князь Владимир», «Сокол», «Богатырь Святогор», «Волна», «Труд», «Неуязвимый», «Непотопляемый», «Порт Дуэ» и даже «Алабама»… Четыре варианта эскизов первого тура не прошли – уж слишком представленные чертежи отличались от того, что хотело бы видеть в составе флота Адмиралтейство. Борьбу за призы продолжили «Богатырь Святогор», «Порт Дуэ», «Труд», «Алабама» и «Неуязвимый». На втором туре МТК забраковал «Алабаму» и «Святогора». Осталось три эскиза, меж которыми и предстояло определить лучший – для дальнейшей разработки и строительства.

Надо сказать, сделать это оказалось непросто. Все три проекта были по-своему хороши, и все имели свои недостатки. Например, «Неуязвимый» получился почти 8 тысяч тонн водоизмещения против 7 960 у «Порт Дуэ» и 7 200 у «Труда». Впрочем, получилось, что никто из конструкторов не справился с поставленной задачей вписать проект в 7 000 тонн водоизмещения…

Все проектируемые крейсера были трехвинтовыми, мощность механизмов различалась тоже незначительно: у «Порт Дуэ» – 11 230 лошадиных сил, у «Неуязвимого» – 11 050, у «Труда» – 10 767. При этом все три пояснительных документа утверждали, что при такой суммарной мощности трех машин корабли точно разовьют не менее 19 узлов хода и покажут дальность плавания экономической скоростью 10 узлов не менее 9 000 миль. При этом наименьший запас угля предполагался у «Порт Дуэ» – 965 тонн, наибольший – у «Неуязвимого» – 1385 тонн. «Труд» недалеко ушел от второго – 1200 тонн.

Относительно вооружения конструкторы тоже проявили редкостное единомыслие. Главный калибр всех трех крейсеров предлагался восьмидюймовый, только «Порт Дуэ» должен был нести три таких пушки, а прочие проекты предусматривали две. Вторым калибром определили такие же 120-миллиметровые орудия, как у «Рюрика». При этом «Порт Дуэ» должен был получить их девять штук, а остальные два корабля – по восемь. Кроме этого, у всех крейсеров предусматривалось наличие скорострельных 47 и 37 миллиметровых противоминных пушек и по одному надводному штевневому торпедному аппарату. Подводные торпедные аппараты в количестве двух штук предполагал только проект под условным именем «Труд».

А вот насчет броневой защиты – инженеры-конкурсанты единодушно решили, что одной броневой палубой обойтись не получится. Броневой пояс толщиной от 203 до 127 мм предусматривался двумя проектами из трех.

Наконец, в июле 1895 года настал момент определить победителя. И вскрыть потайные конверты, где указывались имена авторов проектов. Лучшим был признан «Порт Дуэ», разработчиками которого оказались младший инженер-судостроитель И. Г. Бубнов с коллегами. Этот коллектив и забрал призовой гонорар в две с половиной тысячи рублей ассигнациями. Вторая премия досталась инженеру Г. Ф. Шлезингеру с его «Неуязвимым», а третью получил создатель «Труда» старший помощник судостроителя П. Ф. Вешкурцев.

Фото 9. Инженер-судостроитель И. Г. Бубнов (Третий слева) с коллегами

6

Проблема была в том, что Адмиралтейство отказалось вот прямо так взять и построить крейсер по проекту «Порт Дуэ». Флотоводцы требовали увеличения скорости и дальности хода, доработки схемы защиты и… при этом уменьшения водоизмещения корабля хотя бы до заявленных 7 000 тонн.

При этом предлагались различные варианты доработки проекта. Адмирал Чихачев настаивал на том, чтобы у крейсера было две защищенные палубы, но при этом орудия стояли бы как на английских крейсерах типа «Астрея» – в щитах на верхней палубе. Адмирал Макаров предлагал убрать центральную паровую машину, увеличив мощность двух оставшихся, а резерв водоизмещения пустить на увеличение количества восьмидюймовых орудий и установку их в защищенных башнях. Существовали и другие версии…

Постройку корабля предполагалось вести на Балтийском заводе в Петербурге. Управляющему этого завода К. К. Ратнику, ранее принимавшему участие в создании «Рюрика», и было поручено довести проект до ума.

Ксаверий Ксаверьевич Ратник посмотрел на проект «Порт Дуэ» весьма внимательно и… забраковал его как «сомнительный по сути своей для практической постройки нового крейсера». Расчеты Бубнова, по его мнению, не давали на выходе заявленного водоизмещения. Строить корабль по этому проекту – только казенные средства на ветер пускать! И вместо того, чтобы исправлять неточности коллеги, занялся разработкой собственного проекта – с учетом предложенных МТК адмиралтейства предварительных спецификаций.

В конце концов, в письме к Ратнику главного инспектора кораблестроения Н. Е. Кутейникова от 7 марта 1895 года Балтийскому заводу предписывалось:

«…К разработке проекта приступить немедленно, без какого-либо предварительного эскизного проекта».

Предварительные спецификации на деле оказались просто набором благих пожеланий, впрочем, весьма похожих на те, что предъявлялись и участникам благополучно завершившегося конкурса. Например, таких:

Корабль должен быть с деревянной и медной наружной обшивкой поверх стали ниже ватерлинии, иметь двойное дно и возможно большее число водонепроницаемых переборок для обеспечения непотопляемости и максимальной безопасности от мин и снарядов. Водоизмещение его не должно превысить 8 000 тонн (в семь-то инженеры на конкурсе никак не вписались!). Скорость – желательно выше 19 узлов при естественной тяге и кочегарной команде «среднего уровня подготовки». Крейсер вооружить двумя 203-мм орудиями, расположенными по оконечностям, восемью 120-мм пушками и дополнительно – орудиями малого калибра. Расположение артиллерии должно быть таковым, чтобы развивать максимальный огонь при погоне и отрыве от погони. Броня, «не стесняемая по своей системе», должна обеспечивать сохранение живучести крейсера в бою с крейсерами преобладающего в иностранных флотах типа. Минное вооружение должно включать три минных аппарата (из них два – подводные), запас самодвижущихся мин и мин заграждения, сетевое заграждение и электрическое освещение. Запас угля должен обеспечивать 9000 миль плавания 10-узловым экономическим ходом, но угольные ямы следовало рассчитать на 12 000 миль экономического хода – с вероятным приемом угля «в перегруз». Для бункеровок в открытом море предусмотреть наличие грузовых стрел на мачтах.

Кроме того, Адмиралтейство обещало специальную прибавку к гонорару тому инженеру, который при соблюдении всех этих требований создаст корабль меньших размеров, с лучшим обеспечением боевой остойчивости и плавучести и лучшей защитой.

Ходовые механизмы крейсера должны были удовлетворять следующим условиям:

«Иметь котлы водотрубные системы Бельвиля с рабочим давлением 11 атмосфер. Машины вертикальные, тройного расширения с двухэксцентриковыми золотниковыми приводами. В котельных и машинных отделениях должны быть установлены питательные помпы, вентиляторы, очистители питательной воды, машины для подъема шлака, пожарные и трюмные помпы. И при этом чтобы не было тесноты. Машинные отделения должны быть закрытыми, с искусственной вентиляцией и предохранительными каналами достаточной ширины вдоль закрытых люков на предмет удаления горячего воздуха и разряжения жара в случае скопления его в машинных отделениях. Крейсер должен иметь в междудонном пространстве запас пресной воды из расчета 1 т на каждые 100 л. с. и сверх того кипятильники, способные испарять в сутки не менее 3/4 тонн воды на каждые 100 л. с. Вспомогательных котлов не ставить».

7 мая 1895 года Ксаверий Ратник представил МТК свой проект. Вернее – сразу три варианта проекта – под водоизмещение 4400, 4700 и 5600 тонн. Все три корабля рассчитывались на ход 20 узлов, самый маленький из них должен был вооружаться двумя шестидюймовыми, прочие – двумя восьмидюймовыми орудиями. И у всех, с точки зрения МТК, подкачала дальность: не более 6 тысяч миль у самого крупного…

Чертежи Ратника просмотрел Главный начальник Флота и Морского ведомства – генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович. Честно скажем, флотский инженер из него был весьма посредственный, как и флотоводец. На высшую должность в российском флоте его вознесло происхождение – царю Александру III генерал-адмирал приходился родным братом. Но последнее слово было за ним.

Алексей Александрович очень уважал как законодателей мод в морском деле англичан. И высказал едва ли не самое разумное предложение за всю свою карьеру – использовать при проектировании новых российских крейсеров опыт создания в Британии крейсеров типа «Эклипс», новейших на 1895 год. Это были довольно компактные и вместе с тем, мореходные корабли водоизмещением 5 690 тонн, развивающие скорость до 19–20 узлов при форсированной тяге и 18 узлов в естественных условиях, вооруженные единым шестидюймовым главным калибром в палубных установках – по пять пушек, а также дополнительно шестью 120-миллиметровыми пушками каждый. Англичане девять вымпелов таких уже заложили – неспроста же! Оригинальная архитектура с развитым полубаком, переходящим в длинный шельтер, делала «Эклипсов» хорошими мореходами, а относительно полные обводы корпуса и метацентрическая высота 0,9 метров заставляла предполагать плавную качку. А чем качка плавнее, тем легче целиться по врагу. Значит, и стрелками эти крейсера могут быть весьма недурными…

Фото 10. Главный начальник Флота и Морского ведомства – генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович