Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I
Прокурорские заключения являлись обязательными на трех стадиях тогдашнего французского уголовного процесса. Первый раз прокурор выносил заключение по окончании предварительного розыска (inquisitio generalis), второй раз – после формального допроса обвиняемого и перед заключительной стадией предварительного расследования (reglement à l’ extra ordinaire) и в третий раз – по окончании предварительного расследования (inquisitio specialis), непосредственно перед докладом дела в суде.
Между тем, если обратиться к компетенции прокуратуры России первой четверти XVIII в., то станет очевидным, что ее базисным полномочием был достаточно слабо выраженный в круге ведения ministère public общий надзор за соблюдением законности. В свою очередь, никакими функциями уголовного преследования в момент учреждения российская прокуратура не наделялась. Подобная ситуация вполне объяснима, если коснуться вопроса о том, какой информацией располагал Петр I к началу 1720‐х гг. о французской прокуратуре.
Первым, от кого царь мог услышать о французских прокурорах, был, как представляется, А. А. Матвеев. Вне поля зрения предшествующих авторов остался примечательный документ, опубликованный в 1972 г. «Архив или статейный список московского посольства, бывшаго во Франции <…> в прошлом 1705 году…»96. Между иного в означенном статейном списке оказалось упомянуто и о прокуратуре, в частности о генерал-прокуроре Парижского парламента. В том же разделе статейного списка Андрей Матвеев привел данные и о численности прокурорского корпуса Франции: «Прокураторов состоит число в 400 человек, которыя стряпают… в судах всякаго чину за людей»97.
Разумеется, пространные статейные списки Петр I если и читал, то разве что для ознакомления с оперативной дипломатической информацией. А вот с составителем отмеченного статейного списка А. А. Матвеевым царь нередко соприкасался лично, особенно после его возвращения из‐за границы в 1715 г. В подобном контексте представляется вполне вероятным, что А. А. Матвеев мог рассказать царю о виденных им французских «прокураторах».
Во время пребывания в 1717 г. во Франции Петр I получил возможность наблюдать представителей французской прокуратуры самолично. Н. В. Муравьев ввел в научный оборот сведения французского источника о состоявшемся 19 июля 1717 г. посещении Петром I заседания Большой палаты Парижского парламента. В ходе этого заседания царь выслушал речь замещавшего генерал-прокурора генерал-адвоката Г. Ламуаньона (Guillaume de Lamoignon), выступившего с кратким заключением по существу рассматривавшегося дела98.
Последние сведения о французской прокуратуре Петру I предоставил в 1721 г. контролер Адмиралтейской коллегии К. Н. Зотов, тесно соприкасавшийся тогда с царем в связи с разработкой Регламента Адмиралтейской коллегии. Младший сын влиятельного Н. М. Зотова, Конон Зотов длительно обучался морскому делу в Англии, Голландии, а с 1715 по 1719 г. во Франции. Получивший представления не только о навигации, но и о государственном устройстве западноевропейских стран Конон Никитич передал в мае 1721 г. Петру I подготовленный им проект, озаглавленный «Копия с письма к брату моему о генерал-ревизоре, что ныне во Франции называется генерал-прокурор, с отметками и с примерами нынешнего состояния в Великороссии».
Означенный проект был введен в научный оборот Н. П. Павловым-Сильванским и впервые опубликован в 1897 г.99 В проекте Конона Зотова содержалось несколько сумбурно, но подробно изложенное предложение о создании в России должности «всенародного надзирателя или государственного стряпчего». Не углубляясь на этих страницах в характеристику данного проекта (уже не раз подробно рассматривавшегося в литературе100), следует отметить, что полномочия замышлявшегося К. Н. Зотовым «государственного стряпчего» фрагментарно напоминали компетенцию генерал-прокурора Парижского парламента (procureur général du Parlement de Paris). Именно проект К. Н. Зотова послужил основой для выработки первой редакции закона «Должность генерала-прокурора», утвержденной 27 января 1722 г.101
Не вызывает сомнений, что ни сам Петр I, ни А. А. Матвеев, ни К. Н. Зотов заведомо не могли уяснить для себя процессуальные полномочия французской прокуратуры, что требовало специальной юридической подготовки. По этой причине принципиально важная для ministère public функция уголовного преследования объективно не могла быть принята во внимание Петром I – что, в свою очередь, обусловило наделение российской прокуратуры в момент основания вполне оригинальными надзорными полномочиями.
Наиболее же ярким примером использования иноязычного термина для обозначения вполне оригинального российского учреждения следует признать историю с Юстиц-коллегией. Дело в том, что созданная в 1717 г. Юстиц-коллегия не имела не только шведского, но и вообще какого-либо зарубежного образца102 – по причине возложения на нее функции судебного управления, невиданной для государственного аппарата ни одной из стран Европы103. Что касается самого термина «Юстиц-коллегия», то, насколько можно понять, он впервые появился (в написании «Justice-Collegium») в записке Г.‐В. Лейбница, представленной Петру I в 1711 г.104
Остается сказать несколько слов о персональном аспекте сценариев перенесения иностранных правовых институтов на российскую почву в первой четверти XVIII в. Исходя из имеющихся сведений, представляется возможным констатировать, что решающую роль в процессе такового перенесения сыграли немецкоязычные выходцы из новоприсоединенных к России балтийских провинций. С одной стороны, в среде тогдашнего балтийского дворянства и бюргерства было принято получать образование (в том числе юридическое) в германских и шведских университетах105. С другой – немало перешедших в 1700‐х – начале 1710‐х гг. в российское подданство балтийцев успели не один год либо прослужить в шведской армии, либо проработать в шведских судебных и административных органах. Все это привело к тому, что в этой среде было несложно найти лиц, как имевших высокий образовательный уровень, так и хорошо знавших шведские административные и судебные процедуры.
Прежде всего, здесь необходимо вспомнить о таких фигурах, как Герман Бреверн (Hermann von Brevern), Магнус Нирот (Magnus Wilhelm von Nieroth), Сигизмунд Вольф (Sigismund Adam Wolf) и Эрнст Кромпейн (Ernst Friedrich Krompein). Уроженец г. Риги Герман Бреверн, получив в качестве базового философское образование в университете Альтдорфа, изучал затем два года юриспруденцию в Лейпцигском университете. Впоследствии, с 1693 по 1717 г., Г. Г. Бреверн состоял на различных судебных должностях в Риге (с перерывом на пребывание в 1708–1710 гг. на посту вице-губернатора шведской Лифляндии)106. С должности вице-президента Рижского гофгерихта, указом Петра I от 15 декабря 1717 г., Герман Бреверн был определен вице-президентом новоучрежденной Юстиц-коллегии107.
Уроженец Эйсенберга, города в Тюрингии, Эрнст Кромпейн до 1689 г. изучал юриспруденцию в университетах Йены и Лейпцига, затем работал адвокатом в Ревеле, а с 1695 г. служил аудитором в шведской армии. Попав в плен (по всей вероятности, при взятии Выборга) и перейдя на русскую службу, Э. Кромпейн получил в российской армии должность обер-аудитора, а с марта 1716 г. состоял в должности «камисара фисцы» (commisarius fisci) в Эстляндской губернской канцелярии. Сенатским указом от 26 сентября 1720 г. Эрнст Кромпейн был назначен асессором Юстиц-коллегии108. Уроженец г. Нарвы Сигизмунд Вольф служил судьей в Дерптском ландгерихте (Dorpat Landgericht), с 1718 г. занимался переводами шведских нормативных актов в канцелярии Сената, а сенатским указом от 5 февраля 1719 г. был определен советником Юстиц-коллегии109.
Магнус Нирот был полковником шведской армии, затем ландратом в Ревеле, а указом Петра I от 15 декабря 1717 г. был определен вице-президентом Камер-коллегии110. Судя по тому, что в 1720 г. М. Нирот основал в своем эстляндском имении училище для «шляхетных и нешляхетных учеников»111, он являлся образованным человеком и поборником просвещения.
Все упомянутые лица являлись членами Уложенной комиссии 1720 г., принимали самое активное участие в подготовке проекта Уложения 1723–1726 гг. Показательно, что, как явствует из журнала заседаний Уложенной комиссии, одновременный отъезд из Санкт-Петербурга Г. Бреверна и М. Нирота привел к приостановке заседаний комиссии на период с 3 марта по 26 апреля 1721 г.112 Наиболее же значительную роль в заимствовании иностранных правовых образцов из числа названных лиц сыграл Эрнст Кромпейн.
Сегодня можно признать установленным, что именно бывший шведский адвокат и бывший аудитор Эрнст Кромпейн явился составителем проектов как «Краткого изображения процесов или судебных тяжеб…», так и Артикула воинского113. Учитывая, что при составлении проекта Уложения 1723–1726 гг. Э. Кромпейн внес решающий вклад в разработку книги 2‐й («О процесе в криминалных или розыскных или пыточных делах»), его вклад в развитие российского законодательства и российской юриспруденции XVIII в. трудно переоценить.
О чем хотелось бы сказать в заключение? Историческая судьба рассмотренных выше законодательных актов, проекта Уложения и государственных институтов сложилась по-разному. «Краткое изображение процесов…» и Артикул воинский сохраняли юридическую силу до 1810–1830‐х гг.: для военного времени до издания в составе «Учреждений для управления Большой действующей армией» от 27 января 1812 г. Устава полевого судопроизводства и Полевого уголовного уложения114, а для мирного времени – до утверждения Военно-уголовного устава 1839 г. Грандиозный проект Уложения 1723–1726 гг., так и не будучи завершен, остался исключительно памятником юридической мысли России первой трети XVIII в. Основанная в большей мере по оригинальному замыслу Петра I российская прокуратура существует и сегодня, сохраняя в качестве одной из ключевых функцию общего надзора за соблюдением законности.
«У СОЧИНЕНИЯ УЛОЖЕНЬЯ РОСИЙСКОГО С ШВЕЦКИМ БЫТЬ…»
Уложенная комиссия 1720 г. и ее труды 115
История систематизации отечественного законодательства (прежде всего в форме кодификации) является в настоящее время одним из перспективных направлений историко-правовых исследований. В свою очередь, в истории кодификации XVIII в. особое место принадлежит проекту Уложения Российского государства 1723–1726 гг., подготовленному Уложенной комиссией 1720 г. Исходя из сведений, приводимых в литературе, отмеченный проект следует признать как наиболее значительным по объему, так и наиболее завершенным из числа законопроектов, выработанных уложенными комиссиями XVIII в.
Уложенная комиссия 1720 г. не раз привлекала внимание ученых авторов. Первым к истории означенной комиссии обратился М. М. Сперанский, упомянувший о ней в хрестоматийно известном «Обозрении исторических сведений о Своде законов»116. Однако подлинным первооткрывателем сюжета об Уложенной комиссии 1720 г. следует признать петербургского правоведа В. Н. Латкина, который посвятил Комиссии особый раздел докторской диссертации по государственному праву «Законодательные комиссии в России в XVIII ст.», защищенной в 1887 г. на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета117 и изданной в том же году в виде монографии.
Широко использовав архивные источники, В. Н. Латкин вкратце осветил предысторию создания и внешнюю историю Уложенной комиссии 1720 г. (ее структуру, персональный состав, взаимодействие с Сенатом, динамику проведения заседаний за 1720–1723 гг.), а также законопроектную работу Комиссии (хотя и не предприняв анализа проекта Уложения 1723–1726 гг.)118. В 1888 г. на диссертационную монографию В. Н. Латкина появилась развернутая рецензия А. Н. Зерцалова. Правда, коснувшись раздела об Уложенной комиссии 1720 г., А. Н. Зерцалов ограничился лишь тем, что привел разрозненные дополнительные сведения о предыстории ее создания, а также о деятельности и персональном составе в 1724 г.119
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
1
Евгений Викторович Анисимов – доктор исторических наук, ординарный профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН.
2
Евгений Владимирович Акельев – кандидат исторических наук, доцент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», старший научный сотрудник Центра истории России Нового времени Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
3
Е. Б. Смилянская в своих воспоминаниях (см. мемориальный раздел этой книги) цитирует письмо Д. О. Серова от 4 июня 2011 г., сохранившееся в ее электронной почте. К этому письму Д. О. Серов прикрепил свою работу о М. А. Косом, пояснив, что «статью эту приняли в следующий номер „ваковского“ „Вестника НГУ. Сер. История“, но при этом заставили совершенно „по-живому“ сократить. Тебе я посылаю исходный вариант».
4
Впервые опубликовано: Актуальные проблемы российского права. 2013. № 8. С. 933–939.
5
В современной литературе концепцию «полицейского» государства (равно как и попытки ее реализации в практике государственного строительства в Западной Европе и России) наиболее развернуто осветил М. Раев (Раев М. Регулярное полицейское государство и понятие модернизма в Европе XVII–XVIII веков: попытка сравнительного подхода к проблеме // Американская русистика. Вехи историографии последних лет. Императорский период: антология. Самара, 2000. С. 48–79). См. также диссертационное исследование Э. Б. Курзенина, специально посвященное рассмотрению политико-правовых взглядов С. Пуфендорфа, внесшего значительный вклад в развитие концепции «полицейского» государства: Курзенин Э. Б. Политико-правовое учение Самюэля Пуфендорфа: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1999.
6
Маньков А. Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. СПб., 1998. С. 16; Акишин М. О. «Общее благо» и государев указ в эпоху Петра Великого // Ленинградский юридический журнал. 2010. № 3. С. 103.
7
Законодательные акты Петра I / Сост. Н. А. Воскресенский. М.; Л., 1945. Т. 1. С. 52.
8
Законодательные акты Петра I. С. 41.
9
«Розыскать накрепко, правдою, без всяких приказных крючков»: указы Петра I, Екатерины I и Сената в области судоустройства и уголовной политики. 1716–1726 гг. // Исторический архив. 2000. № 6. С. 202.
10
Полное собрание законов Российской империи с 1649 года (далее – ПСЗ). СПб., 1830. Т. 5. № 2785. С. 88–89.
11
Подробнее см.: Новомбергский Н. Я. К вопросу о внешней истории Соборного уложения 1649 года // Исторические записки. М.; Л., 1947. Т. 21. С. 44–45.
12
Подсчитано по: Описание изданий гражданской печати. 1708 – январь 1725 г. / Сост. Т. А. Быкова и М. М. Гуревич. М.; Л., 1955; Описание изданий, напечатанных при Петре I: сводный каталог. Дополнения и приложения / Сост. Т. А. Быкова, М. М. Гуревич, Р. И. Козинцева. Л., 1972.
13
Описание изданий гражданской печати. С. 192–193, 208, 217, 235, 267–268, 331.
14
Российский государственный архив древних актов (далее – РГАДА). Ф. 285. Оп. 1. Кн. 5947. № 104. Л. 3 – 3 об.
15
См.: Копии всех его царского величества указов, публикованных от 714 года с марта 17 дня по нынешней 1718 год. СПб., 1718 (экземпляр Отдела редкой книги Библиотеки РАН).
16
Калнынь В. Е. Очерки истории государства и права Латвии в XI–XIX веках: эпоха феодализма и домонополистического капитализма. Рига, 1980. С. 84.
17
Описание изданий гражданской печати. С. 230, 256, 332–333, 435–436, 474.
18
См.: Копии его царского величества указов, публикованных от 1714 года с марта 17 дня по нынешней 1719 год. СПб., 1719 (экземпляр Отдела редкой книги Библиотеки РАН).
19
Копии его царского величества указов, состоявшихся в 1719 и в 1720 годех. СПб., 1721. С. II, 1–5 (экземпляр Отдела редкой книги Библиотеки РАН).
20
Крупнейшим вкладом в изучение темы о шведском влиянии на государственные преобразования в России конца 1710‐х – начала 1720‐х гг. на сегодня следует признать диссертацию К. Петерсона «Административная и судебная реформы Петра Великого: шведские образцы и процесс их адаптации», защищенную в ноябре 1979 г. на юридическом факультете Стокгольмского университета и изданную в том же году в виде монографии (см.: Peterson C. Peter the Greaťs Administrative and Judicial Reforms: Swedish Antecedents and the Process of Reception. Lund, 1979). Современное автореферативное изложение материалов этого исследования см.: Петерсон К. Реформы Петра I в сфере государственного управления и их шведские прототипы // Полтава: судьбы пленных и взаимодействие культур. М., 2009. С. 257–271.
21
Подробнее см.: Серов Д. О. Забытые редакции Артикула воинского и «Краткого изображения процесов или судебных тяжеб» (из истории кодификации военного законодательства России XVIII в.) // Lex Russica. Научные труды Московской государственной юридической академии. 2013. № 2. С. 113–121.
22
ПСЗ. Т. 5. № 3295. С. 637.
23
Peterson C. Peter the Greaťs Administrative and Judicial Reforms: Swedish Antecedents and the Process of Reception. Stockholm, 1979. P. 268.
24
Ibid. P. 270–281.
25
Цит. по: Ibid. P. 272.
26
ПСЗ. Т. 5. № 3294. С. 625.
27
Наибольшим вкладом в изучение проекта Уложения 1723–1726 гг. следует признать оставшуюся малоизвестной в России статью К. Петерсона 1983 г. «Использование датского и шведского права в Уложенной комиссии Петра Великого 1720–1725 гг.», а также защищенную в январе 1993 г. диссертацию А. С. Замуруева, опубликованную в 2006 г. (Peterson C. Användningen av dansk och svensk rätt i Peter den stores lagkommission, 1720–1725 // Danske og Norske Lov i 300 är / Red. Ditlev Tamm. Køpenhavn, 1983. S. 369–404; Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства 1723–1726 годов – памятник отечественной политико-правовой мысли // Замуруев А. С. Работы разных лет. Псков, 2006. С. 156–366).
28
Замуруев А. С. Проект. С. 313.
29
Подробнее см.: Серов Д. О. Петр I и прокуратура Франции // Законность. 2011. № 1. С. 58–60.
30
В этом отношении особенно показательны безуспешные попытки К. Петерсона отыскать аналог Юстиц-коллегии в судебной системе Швеции начала XVIII в. (Peterson C. Peter the Greaťs Administrative and Judicial Reforms. Р. 307–311).
31
Petschauer P. The Philosopher and the Reformer: Tsar Peter, G. W. Leibniz and the College System // Canadian-American Slavic Studies. 1979. Vol. 13. № 4. Р. 486.
32
Впервые опубликовано: Lex Russica. 2007. № 5. С. 813–828.
33
Кавелин К. Д. Устройство гражданских судов от Уложения царя Алексея Михайловича до Петра Великого // Юридические записки, издаваемые Петром Редкиным. М., 1842. Т. 2. С. 83–119; Троцина К. Е. История судебных учреждений в России. СПб., 1851. С. 123–186; Дмитриев Ф. М. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до Учреждения о губерниях. М., 1859. С. 441–450, 483–487, 502–506, 535–580.
34
Готье Ю. В. Отделение судебной власти от административной // Судебная реформа. М., 1915. Т. 1. С. 186.
35
Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого: Провинция 1719–27 гг. М., 1902. С. 164–256; Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права: Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. [2‐е изд.] СПб., 1995. С. 701–715; Ефремова Н. Н. Судоустройство России в XVIII – первой половине XIX в. (Историко-правовое исследование). М., 1993. С. 27–77; Peterson C. Peter the Greaťs Administrative and Judicial Reforms. P. 305–355.
36
Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Судебная власть в России: История. Документы. М., 2003. Т. 2. С. 120–150; Александров А. И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности: история, современность, перспективы, проблемы. СПб., 2003. С. 153–172; Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I: Юстиц-коллегия: Учеб. пособие. Новосибирск, 2003; Лонская С. В. Российские судебные реформы XVIII–XX века: Учеб. пособие. Калининград, 2003. С. 6–35.
37
Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2005. Достойно удивления, что значительная часть автореферата представляет собой обозрение хрестоматийно известных сведений о развитии судебной системы и уголовно-процессуального права России в первой четверти XVIII в.
38
В новейшей литературе концепция «полицейского» государства (равно как и попытки ее практической реализации в Западной Европе и России) наиболее развернуто освещена М. Раевым (Раев М. Регулярное полицейское государство и понятие модернизма в Европе XVII–XVIII веков: попытка сравнительного подхода к проблеме // Американская русистика. Вехи историографии последних лет. Императорский период: Антология / Пер. с англ. Самара, 2000. С. 48–79).
39
Подробнее о концепции камерализма см.: Peterson C. Peter the Greaťs Administrative and Judicial Reforms. P. 5–10, 114–115; Аннерс Э. История европейского права / Пер. со шведского. М., 1996. С. 239–241; Анисимов Е. В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого в первой четверти XVIII в. СПб., 1997. С. 104–105.
40
Об истории складывания теории разделения властей в XVII – начале XVIII в. см.: Ячевский В. В. Учение о разделении властей: исторический аспект // Юридические записки. Воронеж, 1997. Вып. 6. С. 134–136; Разделение властей: Учеб. пособие / Под ред. М. Н. Марченко. 2‐е изд. М., 2004. С. 13–25.
41
Крупнейшим вкладом в изучение темы о шведском влиянии на государственные преобразования в России первой четверти XVIII в. нельзя не признать отмеченный выше диссертационный труд К. Петерсона. В нашей стране рассматриваемую тему впервые затронул в 1860‐х гг. правовед А. Д. Градовский. В ХХ в. тема о шведском влиянии разрабатывалась в России исключительно историками, наиболее плодотворно – Г. А. Некрасовым и Е. В. Анисимовым (Градовский А. Д. Высшая администрация России XVIII ст. и генерал-прокуроры. СПб., 1866. С. 92–93, 96; Некрасов Г. А. Учреждение коллегий и шведское законодательство // Общество и государство в феодальной России: Сб. статей. М., 1975. С. 334–343; Анисимов Е. В. «Шведская модель» с русской «особостью»: реформа власти и управления при Петре Великом // Звезда. 1995. № 1. С. 133–150).
42
О судоустройстве Швеции начала XVIII в. см.: Peterson C. Peter the Greaťs Administrative and Judicial Reforms. P. 62, 251, 309–310, 312, 318–319.
43
Законодательные акты Петра I. С. 368.
44
В 1702 г. по обстоятельствам военного времени Лифляндский апелляционный суд был передислоцирован в Ригу (см.: Егоров Ю. А. Вопросы истории государства и права Эстонской ССР до Октябрьской революции. Тарту, 1978. Вып. 4. С. 49).
45
Цит. по: Peterson C. Peter the Greaťs Administrative and Judicial Reforms. P. 310.
46
История Тартуского университета. 1632–1982 / Под ред. К. Сийливаска. Таллин, 1982. С. 18, 28, 33.
47
Tering A. Über die Juristenausbilding der Mitglieder des Hofgerichts in Dorpat (Tartu) 1630–1710 // Ученые записки Тартуского университета. Тарту, 1989. Вып. 868. S. 30, 49–50. Примечательно, что в 1693 г. руководство Дерптского университета выступило с инициативой (впрочем, безрезультатной) организовать практику студентов юридического факультета в Лифляндском апелляционном суде (История Тартуского университета. С. 38–39).