В ином качестве
Первый вечер в городе N в ином качестве. Женька уже не первый раз в городе. Работа коммерческим директором предусматривает частые командировки. Положа руку на сердце, это был единственный момент, за который она любила эту работу. Именно любила, не терпела, не принимала, а любила. Работать в командировке очень тяжело (расскажи это своему шефу, дурочка). Чужой город, чужие кровати, чужие звуки. А утром надо встать ни свет ни заря, привести себя в порядок и к девяти утра уже быть на другом конце города на встрече с клиентом. Улыбка (естественно, искренняя), открытые жесты, теплота и обаяние. О чем там еще надо помнить у клиента? Приемы переговоров, мастерство презентации, на которую согнали двадцать торговых представителей. Не они сами пришли, потому что захотели, а потому что Женька приехала, и директор сказал «надо быть». Торговики сидят, не скрывая раздражения, что их заставляют тратить драгоценное время на презентацию товара, которым они уже торгуют пару лет.
И вот, Женька стоит на виду у взрослых мужиков и вешает им лапшу на уши о всяких маркетинговых примочках. Лаванда, вшитая в полиэтилен, очищенная на молекулярном уровне микрофибра, нанотехнология Potef. И читает на их лицах удивление, гордость, недоверие и откровенное презрение. Кто-то вообще не смотрит на нее, в открытую сидит в ноутбуке, кто-то тайно, по-студенчески, подглядывает в телефон на коленках. Как дети, ей богу! И так битый час, она делает вид, что ей очень нравится врать, а они делают вид, что им очень нравится слушать. Самые честные эмоции в тот момент, когда презентация окончена. Спасибо, нам все очень понравилось! Искренняя радость от того, что… она закончила, и они могут, наконец, заняться теми делами, за которые им деньги платят.
Торговики разбегаются по своим маршрутам, а Женька, уставшая, но довольная идет на переговоры к директору. И еще час умных слов, переговорных стратегий, улыбок (искренних, искренних). «Пойдемте посмотрим ваш торговый зал, а давайте я вам покажу наш склад, вот здесь у нас сидит бухгалтерия, молодцы, что приехали, давайте вечером встретимся, а то у меня сейчас дела».
И так до пяти встреч в день, три дня подряд. К вечеру Женька вваливается в гостиницу, изможденная, без ног, без спины, с отсохшим языком. Не спать, нет. Переодеваться на встречу в ресторане с клиентом. В России, если ты не сходил в ресторан с клиентом, не попел в караоке или не сходил в баню, считай, потратил хозяйские деньги зря. Не ясно, придет ли Россия когда-нибудь к западной манере вести бизнес. А может быть, и не надо. Но долго быть коммерческим директором в российской компании, где две-три командировки в месяц, невозможно. Или печень откажет, или почки.
Приезжая домой из командировок, Женька спала целый день. А еще один день просто приходила в себя: читала, смотрела телевизор, дремала, то есть ничегошеньки не делала. Сил не было ни на что.
Но вот за что можно было любить командировки, так это за возможность посмотреть страну. Несмотря на убийственный темп командировок, она с определенного момента стала выискивать хоть час, хоть полчаса на осмотр местных достопримечательностей. А то, бывало, приедет к друзьям, они засыпают вопросами. Где была? Целых 25 командировок в год, ух ты! А что видела? Мамаев курган в Волгограде видела? Нет?! Музей янтаря в Калининграде? Нет?! Как же так? Почему же ты не пользуешься такими возможностями? А ей и ответить нечего. Усталость не оправдывает глупость. Ответа нет. Она и сама понимала, что измотанность так и останется, ездила она на Мамаев курган или нет, и спать она так и будет двое суток подряд. А вот эмоции и чувства, захлестывающие в тот момент, когда гуляешь по кургану, ничем и никогда не заменишь.
Широченная лестница, уже находясь на которой начинаешь заряжаться энергией. Величественная Родина-мать, самый высокий памятник в мире, глядя на нее испытываешь чувство патриотизма до дрожи в коленях и мурашек величиной с горошину. Смена почетного караула у Вечного огня, четкие выверенные движения, завораживающие взгляд. Сам караул, когда неподвижно стоит истекающий потом мальчик в форме, а вытереть его не имеет права. Для этого есть еще один часовой с платком, который время от времени вытирает пот со лба караульных. Вечный огонь – в глубине, охраняемый не караулом, а именами погибших в той страшной битве, которые незримо находятся среди живых. И это только курган. А Катынь в Смоленске? А Казанский кремль? А Калининград? За последние пару лет Женька увидела много красивых, интересных и знаменательных мест.
В городе N очень красивые церкви. Вообще, Центральная Россия славится своими церквями. Не зря же проводятся экскурсии по Золотому кольцу России. Еще в городе N есть очень красивый каскад фонтанов в центре города. Широкая каменная лестница терракотового цвета, прерывающаяся площадками со скамейками, чтобы можно было осмотреться по сторонам и полюбоваться красотой вокруг. А по бокам лестницы льющиеся каскады воды, игриво бегущие к своей цели. У Женьки где-то даже есть фотография на фоне этих каскадов. Многие города в России находятся на холмистой местности, поэтому на создание каскада фонтанов можно не затрачивать усилий, создавая искусственную возвышенность.
Мысль о фонтанах мелькнула в голове и отмелась как несуразная. Фонтаны, курганы – все это относилось к радостям в ее жизни. Женьке показалось, что, приехав сейчас на фонтаны, она омрачит счастливые воспоминания той бедой, что случилась сегодня. Или, наоборот, облегчит страдания счастливыми воспоминаниями. Ей показалось, что это будет неправильно, нечестно по отношению к мужу, который сейчас лежит в душной палате. Как будто она его предаст. Фонтаны отменились, надо было найти какое-нибудь место, чтобы покушать. Мысль о приготовлении пищи на кухне трехкомнатного «еврообщежития» на глазах воздушной девочки или внезапно появившихся соседей тоже не доставила Женьке удовольствия. Оглядываясь по сторонам около остановки, где находился ее ночлег, Женька нашла глазами кафе.
В уютном полутемном зале почти все столики были заняты, несмотря на то, что завтра понедельник и всем надо на работу. Влюбленная парочка не замечает, что им подали из-за охвативших чувств. Кажется, что они оба светятся изнутри. Вряд ли они вообще замечают кого-либо вокруг. Мужчина, кажется командированный, методично и отстраненно доедает суп. Парочка молодых людей пьет пиво и смотрит спортивный канал на большом телевизоре. Шумная многодетная семья уже покушала и сейчас собирается уходить. Заказали много, дети, как обычно, не съели и половины, поэтому официанты суетятся и собирают остатки еды в пластиковые контейнеры.
Женька заняла один из двух свободных столиков. Заказала пива и пиццу. Сегодня пиво ей было просто необходимо. Господи, прими за лекарство! Иначе просто не уснет. Осматривая посетителей, Женька пыталась угадать их характеры и судьбы. Интересное занятие, не спортивный канал же смотреть. Вот, например, влюбленные. Им лет по восемнадцать-двадцать. Одеты неброско, заказали только мороженое. Смотрят друг на друга так, словно насмотреться не могут. Сколько они встречаются? Два дня, неделю? Вряд ли больше, непохоже. Это взгляд надежды, надежды на то, что сейчас все будет навсегда, до гроба, без измен, без предательства, что он самый лучший, она самая красивая, все будет идеально. Ведь мы так любим друг друга!
Женька смотрела на них и не хотела представлять, что их ждет через месяц, через год. Это как счастливый конец в сказке, никто не хочет продолжения. Вдруг там будет что-то, что омрачит впечатление, вдруг принцу надоест принцесса, и он будет ей изменять, или еще чего похлеще. Пусть этот миг останется навсегда, миг любви и надежды, счастья и красоты.
А вот командированный, тут есть где разыграться фантазии. Клерк среднего возраста, в костюме, при галстуке, с дипломатом. Кушает суп, видимо, сегодня без обеда. Для командировки это обычное дело. Уныло двигает челюстями, уставившись в одну точку в дальнем углу кафе. Это усталость тяжелой командировки в чужом городе, когда кушать приходится не дома на кухне, а среди чужих людей в кафе. Интересно, а где он проживает, подумалось Женьке? Гостиниц рядом нет, район спальный, не приехал же он специально ради супа на другой конец города. Может, он снимает квартиру? Это частая практика у командировочных. Или он живет с Женькой в хостеле, и сегодня она будет счастливым слушателем его ночных переливов?
А с чего она вообще взяла, что он в командировке? Может, он с женой поссорился или с тещей и сейчас оттягивает до последнего поход домой. Сидит, обдумывает будущий разговор, когда все-таки наберется смелости и пойдет навстречу обидам, скандалам и бессонной ночи.
Так, в исследовании чужих судеб пролетел литр пива и вполне неплохая пицца. Под конец она заказала себе пасту, тоже вполне съедобную. До ее временного пристанища идти было минут пять, поэтому она спокойно позволила себе засидеться до десяти часов вечера. Вернувшись, Женька застала воздушную девочку в одиночестве. Кажется, администратор даже обрадовалась ее приходу.
Не тратьте нервы
Ночь. Душно. Очень душно! Спать невозможно из-за духоты и нахлынувших мыслей. Сколько раз, пролистывая ленту в «Одноклассниках», Женька натыкалась на афоризмы о жизни, мудрости, набившие оскомину своим частым мельканием в социальных сетях. Не живите прошлым, оно уже ушло. Не живите будущим, его может и не быть. Живите здесь и сейчас. Не тратьте нервы на проблемы. Разные варианты одного и того же посыла. Задумывалась на миг и реально не понимала, как это сделать. Как забыть прошлое, как не нервничать, как не строить планы на будущее? Легко этим всем философам писать красивые слова и прописные истины. Вот муж остался без работы, как не переживать? А если у Женьки какие проблемы на работе образуются? А если ее уволят? А если она сама решит уволиться? Сама мысль о том, что она единственная, на ком лежит ответственность за достаток семьи, приносила ей раздражение и страх.
А ему, мужу, каково? Просидеть на шее у жены целый год. Пройти миллион собеседований и каждый раз вслушиваться в телефон – не звонит ли? И каждый раз, проходя эти самые собеседования, просить кадровика позвонить и сообщить о результатах. Даже отрицательных. И каждый раз убеждаться, что кадровик включает человечность только в момент встречи, а дальше ты уже отработанный материал. Не будет ни звонка, ни ответа ни привета. Спасение утопающих дело рук… Как тут не переживать?
Женька сама в свое время, проводя собеседования с сотрудниками, запросто могла забыть позвонить кандидату. Во-первых, она занята, у нее куча дел и сотрудников, норовящих добавить еще одну кучу. Она – нужный человек! А он? А он кандидат, это ему надо, пусть и звонит. И вообще, эту функцию должен выполнять отдел кадров, не до ерунды ей! И только когда муж остался без работы, Женька поняла всю силу своей жестокости и равнодушия. Она увидела результаты своего поведения по другую сторону баррикад. Она физически ощущала его надежду и его боль.
И вот, в один прекрасный день организм мужа сказал «хватит», «мне надоело» и отключил какую-то функцию. Еще вчера проблемы с вестибулярным аппаратом в ее, Женькином понимании касались детей, которые не могут перенести дорогу на машине. А сегодня она понимала, что, открывая глаза, ее муж не может даже сосредоточиться на каком-нибудь предмете, комната кружится то в ритме вальса, то ускоряется до мамбы-румбы. Что это: кара или предупреждение? Зло или благо? Кара за то, что не умеем жить настоящим и все время беспокоимся о том, что не стоит наших переживаний? Предупреждение, что в следующий раз может так не повезти и закончиться плачевно?
Как же душно! Надо попросить вентилятор, она его в коридоре видела. Интересно, а когда в комнату заедут все четверо, как полагается, как все спать будут?
День первый. А за углом дешевле
Утром Женя проснулась с мокрой головой. Повертела в руках одеяло с подушкой. Как она и думала, холлофайбер! Интересный материал этот холлофайбер. Легкий, практически невесомый. Жаркий, какой бы мороз не стоял вокруг. До того жаркий, что голова потеет от подушки, под одеялом мокрая шея, плечи, ноги. В первый раз, когда Женька с мужем наткнулись на это «последнее изобретение Европы», радовались как дети. Одеяло, как пушинка, не то что ватное, под которым и вздохнуть тяжело, и ногу поднять невозможно. Подушка держит голову, не проминается, почти эргонометрическая. Сказка, а не холлофайбер! Зато потом… За ночь вспотеешь раз пять, у них даже завелись прикроватные дежурные полотенца на случай промокания постельного белья. Не будешь же ночью постельное белье менять. Полотенце постелила и дальше спишь. Подушка скрипит, как будто на пенопласте спишь. В общем, принцесса на горошине. А кто сказал, что сказка будет со счастливым концом?
Так, надо сходить в ванную, туалет, позавтракать. Хорошо, что вчера так никто и не заехал. Поэтому не надо стоять в очереди в ванную и туалет. Интересно, а когда здесь полный комплект, тут записываются, как в советском прошлом?
…Женьке четырнадцать или пятнадцать, точно не помнится. На дворе – далекие девяностые. В магазинах шаром покати, на все талоны, у каждого документ – продуктовые карточки. Это сейчас в четырнадцать паспорт дают. А тогда именно эти карточки принесли в жизнь Женьки осознание, что она уже взрослая. Фото 3х4, картонка 5х8, по которой можно было получить немного еды и еще чего-нибудь. В магазин одежды и обуви обещали привоз. Уже пару дней идет запись. Что привезут – никто не знает. Женька пятьсот тридцать четвертая. Утром и вечером в девять часов все приходят отмечаться. В магазине пусто, а на улице беснуется толпа:
– Сто второй!
– Иванов.
– Отмечаю.
– Сто третий!
– Сто третий.
– Сто третий, вычеркиваю.
– Ой, а я девяностая, у меня тут просто ребенок обделался, я пока поменяла, не успела!
– Девушка, мы здесь что, в игрушки играем? Знаете, что у вас ребенок может наложить в штаны, оставляйте дома, я вас уже вычеркнул.
– Ну, пожалуйста, я же пришла.
Толпа разделяется на жалеющих и жаждущих. Те, кто в списке до цифры девяносто, участливо и благородно разрешают девушке вернуться в очередь за чем-то, возможно, и ненужным, но очень ожидаемым. Те, кто после, уже записали себе на руке свой новый номер, который гипотетически приблизил их к возможности хоть что-то урвать, возмущаются и протестуют – а вдруг сапоги привезут на каблуке? Мои-то совсем никуда не годятся.
– Вы что, думаете, у нас детей нет? Нам заняться нечем, кроме как вас тут ждать?
Тех, кто после цифры девяносто, существенно больше, они активнее и агрессивнее, поэтому девушка со слезами и упреками в сторону ничего не понимающего малыша записывается крайней – семьсот восьмидесятой – и покорно ждет своей переклички. Вот так и Женька, проснувшись, запишется двенадцатой в туалет и будет смиренно ждать под дверью, переминаясь с ноги на ногу.
Туалет чистый, рядом стоит набор для приведения места общего доступа в порядок. Сразу после выхода Женьки воздушная девушка, которую зовут Нелли, немедленно бросилась убирать туалет. Уже неплохо. Ванна тоже сверкает белизной. На стиральной машинке, которая с Женькиного приезда все время что-то стирает, стоит огромное количество шампуней и гелей для душа.
– Вы можете пользоваться любым средством. Это постояльцы уезжают и забывают, а мы не убираем. Мало ли, кто-нибудь приехал и забыл купить. У нас есть постоянные жильцы, которые часто приезжают сюда в командировку, так они специально ничего с собой не берут. Знают, что у нас все есть. Хотите, я вам завтрак приготовлю? Кашу сварю или яичницу?
Вот это номер. Здесь еще и завтраки готовят? Давно, видимо, у них клиентов не было, что они за триста пятьдесят рублей готовы завтраки готовить. Или просто скучно ей целыми днями сидеть одной. Гостей или вообще нет, или, как Женька, приехали только на ночлег, а целыми днями пропадают где-то в городе.
Женька отказалась. Еще вечером купила йогуртов и творожков, чтобы быстро перекусить и поехать в больницу. Пускают в больницу к десяти, пока магазин найдет, в котором надо купить всякой всячины, пока то да се, вот и время подойдет.
Нелли, если и обиделась, виду не подала. Интересно, сколько ей все-таки лет? Если не приглядываться, молоденькая, Женькиной дочери ровесница, лет двадцать от силы. Косметики нет, лицо свежее, волосы длинные, прямые, светлые. Красавица! Только очень грустные глаза. Глубокие такие глаза, много видавшие. Наблюдая украдкой, как она курит на балконе, Женька пришла к выводу, что ей все-таки ближе к тридцати. Что делает такая красавица здесь? Она должна сейчас возлежать на ложе, инкрустированном бриллиантами, болтать с подружками по золотому телефону и собираться на массаж к гею Витеньке. Чтобы к вечеру, к приходу мужа, выглядеть на миллион долларов, выспавшейся, свежей и готовой к вечерним игрищам. Вместо того, чтобы драить унитазы за гостями, готовить им яичницу, курить на балконе и смотреть на мир своими глубокими бездонными глазами.
Выйдя из своего пристанища, Женька решила пойти пешком по ходу движения автобуса. По дороге явно будет какой-нибудь магазин. Надо все купить по списку и ехать в госпиталь. Утро в городе N удалось. Августовская жара еще не вступила в силу, но солнце уже припекало. В тени домов можно было идти хоть до самого госпиталя. Аллеи вдоль домов удачно спасают прохожих от жаркого климата. Через пару остановок Женька набрела на сетевой магазин, в котором все продается по одной смехотворной цене.
Раньше были развалы – все по 10. Приезжал ушлый мужик, ставил стол, выкладывал на него всякую всячину и торговал по 10 рублей. Иголки, нитки, зубные щетки, мыльницы, расчески. Казалось бы, все это есть в соседнем магазине за углом, возможно, даже дешевле. Но это «все по 10» удивительным образом действовало на людей. В основном на женщин. Надо не надо, а женщины толпились у прилавка и скупали все. А что, 10 рублей это совсем маленькие деньги, а лишняя мыльница пригодится. Ой, а это что за штучка? Мне надо, дайте два. И так каждая, смотря на 10 рублей, тратила по сотне, а то и две. Торговля шла на ура» А в соседнем магазине за углом действительно было дешевле. Но это ничего не меняло.
Сейчас мужика с кочующим прилавком сменили магазины «Все по 40». Вывеска поменялась, мужик помолодел и переоделся в униформу, товары изменили страну-производителя, переехав из РСФСР в Китай, но смысл торговли остался тем же. Идите к нам, такого нигде нет, тут не надо думать и вспоминать, что сколько должно стоить. И идут, и покупают.
Женька до этого момента ни разу не была в таком магазине. Ей всегда было неуютно в таких местах – «все по 10», «все по 40». Казалось, что, просто находясь в таком магазине, ты признаешься в безденежье или скупости. Интересно было очень, но глупости, взращенные гордыми предками, мешали проявить интерес. Сейчас она вошла в магазин с твердым убеждением в правильности выбора. Она в чужом городе, денег у нее ограниченное количество, и не понятно, сколько ей вообще придется жить на чужбине. Покупать дорогие кружки и ложки глупо, потому что, скорее всего, они их даже домой не заберут, зачем же бездумно тратить нажитое непосильным трудом. Ура, наконец-то Женька со спокойной душой и незапятнанной гордостью вошла в магазин.
Размах ее поразил. После скудной лавки кочевника от тысяч наименований зарябило в глазах. Чего здесь только не было! И посуда, и игрушки, и хозтовары, и даже одежда. Полотенца, сковородки, шляпы, юбки и воздушный змей. Женька без труда нашла все, что ей нужно было приобрести по списку: ложка, чашка, тарелка, полотенца, гель для душа, шампунь, бальзам, туалетная бумага. Прикупила пластиковые контейнеры с закручивающейся крышкой, можно готовить в хостеле, а мужу приносить куриный бульон. Приобрела игривую косынку, идеально подходящую под летний костюм. Женька не думала, что вот таким странным способом продлит себе лето, что ей жизненно необходим будет головной убор. Белая косынка с красными всполохами смотрелась великолепно под красный восточный костюм с белыми прожилками. Дополняла гарнитур огромная красная сумка-мешок с белыми очертаниями слонов. Красавица!
На секунду Женька почувствовала укол совести. Муж прикован к постели, возможно, навсегда, а она, взрослая женщина, мать взрослой дочери, ведет себя как кокетка перед выходом в свет. Позор! Или попытка сбежать от действительности? Ведь, если думать об этом беспрестанно, можно сойти с ума от страха и неизвестности. Психика человека устроена удивительно гармонично. Как только уровень опасности или страха достигает критической точки, она услужливо предлагает замещение страха на радость, горя на удивление, похоти на кокетство. Иначе сойдешь с ума, а это не норма, так неправильно, не для этого ты пришел в этот мир. Или это не психика, а химические реакции в организме? Или, может быть, Божий промысел? Или эфир, или пришельцы, управляющие нами с околоземных орбит, или мировое информационное поле? Каждый выбирает себе управленца согласно собственной теории происхождения.
О чем молчат глаза?
Придя в больницу чуть раньше положенного, Женька дожидалась в холле момента, когда начнут пропускать. Исподволь наблюдала за пришедшими родственниками. Халаты с бахилами наготове, сумки, полные продуктов, а глаза… Глаза, как много могут сказать только одни глаза! Вот сидит мужчина с застывшим взглядом, смотрит, не мигая, в одну точку. Добавьте к этому пакет из магазина с колбасой, йогуртами и дыней, мятую рубашку и небритое лицо. Значит, скорее всего, пришел к жене, и скорее всего, она в тяжелом состоянии. Это случилось недавно, он еще не успел прийти в себя, не успел научиться жить с мыслью о том, что жена в больнице. Смотря в одну точку, он учится быть один, привыкает к этой мысли, переосмысливает жизнь. Вчера он пришел домой, и никто не встретил его у порога, никто не накормил горячим ужином, никто не пересказывал ему историю любимого сериала, так раздражающего его. И рубашки некому было сегодня погладить, и бульон сварить он как-то не догадался, хотя она каждый день приносила ему бульон в баночке, когда он попал в больницу с аппендицитом.
Да и бриться он не стал, зачем? Для кого? Каждый день он делал это перед зеркалом, думая, что делает это для Леночки из бухгалтерии, которая иногда смотрела на него таким волнующим взглядом. Или для Олечки, секретарши шефа, которая заигрывала с ним каждый раз, когда он заходил в приемную. И давно уже в его фантазиях не было жены. А сегодня не стал. И Леночка, и Олечка сегодня никуда не денутся, и будут смотреть волнующим взглядом, и будут заигрывать так же, как обычно, только ему это почему-то сегодня стало не нужно.
А вот шумная компания молодежи. В руках ни сумки, ни пакета. Зато их целая толпа. Ясно, друг попал в больницу. Идут навещать всем скопом. Продукты не несут, зачем? Продукты принесут родители, это входит в их обязанности. А мы здесь для поддержания настроения, да и прогулять лекции по такому уважительному поводу совсем не грех. Смех и шутки звучат совсем неуместно в огромном зале ожидания госпиталя. Они чужие в этом мире горя и внезапной беды. Но никто не делает им замечания. Каждый занят своим горем, своими мыслями, своими заботами. Или просто боятся спугнуть. Вдруг, если сейчас сделать замечание, они и вправду замолчат и больше никогда не будут смеяться. А мы останемся наедине со своим горем и страхом неизвестности.
Подойдя к сосудистому отделению, Женька застала все того же охранника, который вчера помог ей пробраться в палату интенсивной терапии. Он улыбается и подмигивает Женьке как старой знакомой.
– Вы проходите сюда, я вас здесь пропущу.
Показывает крылечко на заднем дворе, куда больные выходят курить на улицу. Это совсем близко от входа на территорию госпиталя, и не надо ничего предъявлять при входе, и не надо подгадывать к определенному времени. Отлично, спасибо вам большое за неравнодушие.
Муж лежит на кровати с закрытыми глазами и что-то авторитетно вещает в тишину палаты про особенности их с Женькой автомобиля. Остальные обитатели палаты внимательно его слушают, выглядывая что-то на не очень чистом потолке. Или не слушают, а просто не перебивают. С ним все понятно, если он откроет глаза, комната унесет его в ритме танго. А с закрытыми глазами он вполне здоровый человек. Речь не нарушена, мозг соображает, знай себе байки трави.
Женька не встревает в разговор, рассматривает остальных. Все мужчины за пятьдесят. Рядом с Женькиным мужем лежит грузный мужчина старше шестидесяти. Второй раз Женька приходит, и второй раз он лежит, отвернувшись к окну, к которому приставлена кровать. На окне шведский стол для гурманов: фрукты – от простого яблока до франтоватого ананаса, молоко, кефир, сметана, йогурты, колбаса четырех видов, хлеба три батона. Все это стоит на самом солнцепеке, недвусмысленно пахнет и соседствует с мусором, лежащим горками среди всего этого многообразия. Кровать у него специальная, механическая, можно поднимать и опускать пациента, когда нужно. По бокам кровати расположены металлические поручни, на которых висят три больничные утки, судя по запаху, полные, и уже давно.