– Ну, не знает, где его дом, его семья, и при этом он ничего не помнит.
– А зачем тебе это? – напряглась Анина мама.
– Просто интересно. Висят же везде объявления: «потерялся человек».
– В полицию надо обращаться, – ответила Ирина.
– А еще какие варианты?
– Не знаю, – пожала плечами мама. – Дать объявление в газету и на телевидение, разместить сообщение в соцсетях.
– Точно, интернет, – чему-то обрадовалась Аня.
– Дочь?
– Ничего-ничего, мам. Просто в голову пришло.
– Ясно. Ты уж, пожалуйста, ни в какие истории больше не влипай. И обязательно извинись перед этой девочкой. Ну, чего ты скривилась? Слышала же инспектора. Это тебе нужно.
– Да знаю я. Просто как представлю эту рожу с ее дебильными подружками. И еще надо подойти, извиниться.
– А ты сделай это перед уроком перед всем классом. Так и свидетелей будет больше, и не так личностно. Вроде как извинилась в пустоту.
– Мам! Да ты за меня!
– Я всегда за тебя, дочь. И очень переживаю, чтобы с тобой ничего не случилось.
– Не переживай. Кстати, ты не помнишь, где мой старый телефон?
– В котором ты экран разбила? А разве мы его не выкинули?
– Нет! Ты что, там же все контакты сохранились.
– Посмотри в комоде на нижней полке. Я туда все провода убираю.
– Ок.
– Куда! Сперва посуду помой, а потом уже беги.
– Вот, – важно подняв палец, сказала Аня, – а говоришь, что за меня. Эксплуататор!
– Я заберу у тебя все книжки с умными словечками.
– Ага, и буду как эта идиотка Семакина: «типо, лол».
– Не стоит судить людей, которых ты совсем не знаешь. Может быть, эта Семакина тоже хороший человек. Просто среда, в которой она существует, не дает показать ей свою хорошесть.
– Это как?
– Она же наверняка там не одна такая. Обычно забияки ходят группками. Вот она и боится проявить слабость на глазах своих подруг, чтобы соответствовать и чтобы ее не сделали жертвой. Когда ты видишь, как могут обращаться с другими, ты и сам начинаешь этого бояться.
– То есть, она такая, потому что подруги такие?
– Подруги тоже могут быть «такие», потому что боятся. Они друг на друга смотрят и ведут себя соответствующе. Вот если бы кто-нибудь смог им объяснить, как здорово дружить всем классом, они бы стали совершенно другими. Но если уж попадаешь в стайку, где есть главные и не главные, очень сложно выбраться из этой западни. Причем забияки оказываются заложниками этой ситуации, как и жертвы.
– Ну это же глупо?
– Глупо, – согласилась мама, – но так чаще всего и бывает. Мой посуду, рецидивистка.
Глава 4
На кафедре вычислительной нейробиологии было неспокойно. Всюду сновали люди в штатском под грустным взглядом заведующего кафедрой Звягинцева, который следил за действиями товарищей из Комитета обороны, скрупулезно записывая в блокнот, какие именно документы изымаются.
– Осторожнее, – просил он в очередной раз, когда громилы, торопясь, роняли какую-нибудь ценную вещь.
– Не волнуйтесь, – сказал майор Сенцов, заправляющий этим балаганом. – Вы мне лучше скажите, где Котова. Вы ее вызвали?
– Да-да, – торопливо ответил Звягинцев, – ждет вас в лаборатории.
– Очень хорошо. Я тогда схожу туда, а вы, – обратился он к своим сотрудникам, – проверьте каждую мелочь. На шкафах посмотрите и особенно тщательно в столах работников.
Отдав распоряжение, Сенцов покинул кабинет завкафедрой и прошел в лабораторию, где его действительно ожидала Елена.
– Майор Сенцов, – представился он и сел напротив женщины.
– Здравствуйте.
Майор включил диктофон и положил перед собой на стол.
– Елена Владимировна, это ведь вы были рядом с андроидом во время происшествия?
– Я, – кивнула женщина.
– Рассказывайте, что произошло.
– Сама не знаю. Проводила обычный тест системы, и вдруг он ожил…
– Андроид?
– Да. В смысле, включился. Сорвался со стенда и убежал.
– Как именно вы проводили тест? Что-то новое делали?
– Нет, ничего. Обычную проверку. Можете посмотреть логи файлов.
– С техникой мы потом разберемся. Расскажите, что вы делали в момент… э-э… пробуждения робота. Где стояли, как реагировали?
– Я вот тут стояла, – показала Елена, – возле рабочего стола.
