ЧемоданчиК

Спустя час уговоров и перепалок, решено было идти копать. Другого пути успокоить маму, у которой от споров поднялось давление, не было.

Колька и Семён колдовали во дворе над лопатами, укорачивая им черенки. Ночной поход семейства в лес в любом случае мог вызвать много подозрений. Но если бы у них в руках заметили лопаты, от сплетен точно не отвертеться. Братья работали слаженно. Семён держал лопату, пока Колька работал ножовкой. Борька прошмыгнул мимо трудящихся с торжественным видом.

– Куда намылился? – крикнул Колька. – Ты разве не под домашним арестом?

– Так я же клад нашёл, – как ни в чём не бывало ответил Борька.

– Ну-ну, запомни этот день, малой. Больше тебе так не резвиться. Я специально пойду сегодня в лес, чтобы увидеть, как разозлится на тебя мама. Ведь я ни одному твоему слову не верю.

Борька слушал всё это, не поворачивая головы и не останавливая шаг. За весь путь, проделанный им от порога до калитки, он ни разу не посмотрел в сторону братьев.

– Посмотрим ещё! – крикнул, не оборачиваясь, и скрылся за углом.

Ничего не могло омрачить матч между двумя деревнями, даже угрозы старшего брата. Борьке не хотелось думать о том, что его ждало после того, как обман раскроется. Он так убедительно врал о чемодане, что в какой-то момент сам начал верить в свой рассказ и представлял, как он будет тратить деньги, которые ему посчастливилось найти.

Вечером, когда заря стала стихать, семейство выдвинулось в лес. Борька прибывал в приподнятом настроении. Он забил три гола, и его команда победила футболистов из Красной Зари со счётом 5:2. Колька же, напротив, держался холодно и молчаливо, в ожидании излить сой гнев, когда все поймут, что чемоданчик оказался выдумкой.

Идти нужно было вдоль огородов, чтобы избежать ненужных встреч и расспросов. Но как назло, стоило только выйти из-за калитки, как случилась та самая встреча. По широкой тропинке шагала баба Нюра, местная сплетница и большая скандалистка. Она переваливалась с боку на бок, и её частое дыхание заглушало пение ночных птиц. Завидев маму Борьки издалека, она замахала руками и заорала зычным басом:

– Оооля, здравствуй!

Мама слегка кивнула и поздоровалась в ответ.

– Мамушки родные! – залепетала баба Нюра. – Куда это всем семейством? Али война приключилася, а я ни сном, ни духом? С сумками, главное, вот те диковинка.

Колька не растерялся и быстро встал вперёд, заслоняя собой раскрасневшуюся маму.

– Здрасте, баб Нюр. Да какая война? – рассмеялся Колька. – Скажете тоже. Сплюньте! За грибами я ходил с утра, такую местину нашёл, любой позавидует. Сейчас пойдём добирать, завтра дождь обещают, надо успеть.

Баба Нюра молчала, оценивая подозрительную ситуацию. Борька смотрел на неё с любопытством. Он заметил, как на миг глаза старухи блеснули яркими изумрудами. Он слегка отшатнулся, но вскоре иллюзия рассеялась и глаза вновь стали серыми.

"Чего только не почудится", подумал он, тряся головой.

Спустя мгновение, баба Нюра заговорила в обычной своей манере, жадно хватая ртом воздух, чтобы его хватило на большее количество слов, лившихся из неё бесконечным потоком.

Мама вежливо улыбалась и кивала, а дети медленно плелись позади в надежде, что старушка прекратит их преследовать. Наконец, изрядно утомившая всех баба Нюра свернула к себе домой, а процессия из четырёх человек ускорила шаг.

Лес был густым и тёмным. Протоптанная тропинка уходила далеко вглубь. Из-за тумана было сложно разобрать дорогу, а ухающие филины добавляли жути и в без того унылую картину. Каждая треснувшая ветка отзывалась тревогой в мамином сердце, но она изо всех сил держалась, чтобы не показать свой страх. Достаточно было одного её сдавленного вскрика, чтобы Колька настойчиво предложил всем вернуться назад.

Доля опасений присутствовала внутри у каждого, но путники двигались молча, ждали указаний Борьки и прислушивались к подозрительным звукам. Спустя двадцать минут Борька кивнул в сторону ветки, наклонившейся до земли. Ему пришлось заломить её днём, выдав за ориентир. Дальше группа копателей свернула в чащу. Борька прошёл совсем немного – боялся заблудиться. Он указал на первую попавшуюся сосну, которая выделялась среди могучих тополей. На вид ей было не меньше ста лет. Нужно было как минимум три человека, чтобы обхватить её ствол. Мальчик раньше не замечал столь гигантское дерево, хотя много раз проходил место, где оно росло. Но это его не удивило, а скорее приободрило. Сосна появилась как раз кстати.

– Вот то самое место, – уверенно произнёс маленький обманщик. – Копайте здесь.

Колька направил фонарь на землю и с торжеством обнаружил, что она не была тронута. Никаких следов того, что её раскапывали не было.

– Может, теперь сознаешься? – спросил Колька, еле сдерживая злобу. – Как ты мог закопать сюда чемодан, если тут ни одной крупинки вырытой земли не видать?

– Надо просто уметь маскировать правильно, – ответил Борька.

– Ну держись, мелкий. Я тебе это долго буду припоминать.

Передав свой фонарь матери и не сказав больше ни слова, Колька взялся за лопату. Он ожидал, что наткнётся на твёрдую почву и корни деревьев, которые послужат ему тяжёлой преградой. Но земля оказалась на удивление податливой, и вскоре все поняли, что её действительно кто-то недавно раскапывал. Только Борьке было невдомёк, как такое могло быть. Он стоял возле углубляющейся ямы, бледный и растерянный, слегка шатаясь из стороны в сторону.

Конец этой истории нам известен – вырытый кейс с деньгами, шокированный Борька, ликующая мама и стоящие поодаль озабоченные братья. Но как оказалось, этот момент послужил вовсе не финалом, а началом развития событий.

Чемоданчик бережно закрыли, обернули пластиковым пакетом и положили в большую клетчатую сумку. Ямку снова зарыли и обильно присыпали травой и мхом. Чемоданчик оказался большим и занял собою так много места, что лопата совсем не хотела с ним соседствовать. У Семёна никак не получалось уместить её в сумке. Когда мальчик оставил всякую надежду на успех, ему помог Колька. С его подачи сумка застегнулась, как по волшебству. Борька глядел на всё происходящее невидящими глазами. Ему казалось, что это был сон, и на самом деле он сейчас лежит в постели и вот-вот проснётся.

– Пошли, малой, – услышал он голос Кольки, который вывел его из оцепенения.

Колька поднял отяжелевшую сумку, и пропуская всех вперёд, пошёл позади. Но сделав несколько шагов, он остановился, глядя в пустоту ночного леса.

– Ты чего это? – спросил Семён, который шёл впереди Кольки.

Ему показалось, что брат кому-то пригрозил пальцем.

– Смотри под ноги, – недовольно ответил Колька, – споткнёшься.

Семён, явно обиженный таким ответом, зашагал дальше и больше не оборачивался. Путь домой занял намного меньше времени. Все двигались быстро и молчали. Каждый думал о своём. Борька, всё ещё ошарашенный произошедшим, прокручивал в голове сотни вариантов совпадения событий. Но как бы он ни старался, разумного объяснения случившегося он не находил. Мама размышляла, как лучше потратить деньги, вместе с тем переживая, что они были украдены. Колька и Семён поражались, насколько везучим был их младший брат.

Несмотря на соблазн, в ту же ночь было решено пока не трогать полученные деньги. Мама колебалась. С одной стороны, эти деньги были чужими, крадеными, и их следовало вернуть. Но с другой, не они же их украли, следовательно, вполне можно было оставить клад себе. В любом случае, нужно было подождать, пока всё утихнет. Преступники были всё ещё на свободе, поэтому осторожность была не лишней. С этой мыслью все пошли спать. Но никто не мог заснуть.

– Мелкий, – тихо позвал Колька.

– Чего тебе? – угрюмо отозвался Борька.

– Я ведь до конца не верил тебе. Думал, обманываешь. Интересно, что скажет Славик? Вы ведь хотели поделить клад на двоих. Выходит, ты его одурачил.

– Ничего он не скажет, – на ходу придумал Борька. – Ему деньги не нужны, у него их в семье хоть отбавляй.

– Дааа, ну и влипли же мы, ребята, – прошептал Семён.

– Ничего, как-нибудь выберемся, не пропадём.

Борька тяжело вздохнул. Он понимал, что с ума сойдёт, если ни с кем не поделится своей тайной. От волнения у него скрутило живот. Сердце бешено колотилось и готово было выпрыгнуть из груди в любой момент.

– Знаете, что самое интересное? – сказал он, приподнявшись на локте.

– Что? – напряжённо спросил Колька.

– Я наврал всё, – скороговоркой сказал Борька.

После сказанного ему сразу полегчало.

– Что ты наврал? – свесившись сверху, спросил Колька.

– Да всё. И про клад, и про преступников, и про шалаши в лесу. Я вчера до часу рубился в приставку у Славика и ни в какой лес не ходил. Просто решил придумать историю, чтобы мама не ругалась. Во-от…

– Ага, – усмехнулся Семён. – А клад сам собой появился.

– Я про это и говорю! Я до сих пор не могу прийти в себя. Не пойму, как такое возможно. Волшебство какое-то…

– Клянешься? – спросил Колька.

Борька вскочил с кровати, широко расставил пальцы на руках и ногах и сказал:

– Клянусь сердцем матери и кровью отца!

Братья ахнули. Они знали, что означала клятва, сопряженная с враньем. Толик из дома напротив как-то поклялся сердцем матери и кровью отца, что не воровал сливы у соседей, хотя он их и оборвал ночью, все до одной. На следующий день его отец серьёзно поранил ногу топором, а через месяц мама скончалась от рака. Никто не знал, было ли это совпадением или платой за нарушение клятвы, но после этого случая никто в селе не рисковал повторять заветную фразу.

Семён взял брата за плечи, заглянув ему в глаза.

– Ты ведь, понимаешь, что случится, если ты сейчас наврал?! – сказал он.

– Именно поэтому не боюсь клясться, потому что правду говорю! – воскликнул в отчаянии Борька.

Щёки его запылали.  Колька спрыгнул вниз и уселся на Борькину кровать. Он посмотрел на братьев, не решаясь заговорить.

– Честно говоря, – начал он, – я кое-что видел сегодня в лесу. Когда мы шли, в темноте что-то светилось. Это было похоже на глаза какого-то зверя. Я направил в это место фонарь, но там никого не было, только деревья.

Борька рассказал, как недобро блеснули глаза бабы Нюры, когда искатели сокровищ встретились с ней на дороге. Её часто называли ведьмой, и, казалось, сейчас наступило самое время в это поверить.

– Маме пока ничего не говорим, поняли? – сказал Колька.

Братья дружно кивнули.

– Мы сами во всём разберёмся.

Глава 3

Братья проснулись от сладкого ванильного запаха, доносившегося из кухни. Оттуда же долетали мамины слова. Она готовила завтрак, с кем-то переговариваясь. Точнее она изредка могла вставить слово-другое в монолог женщины, которая бесконечно тараторила резким поучительным тоном. Ребята сразу узнали голос бабушки Маши. Каждый тяжело вздохнул про себя.

– Ааа, только не это противная старуха! – прокричал в подушку Колька. – Если б знал, что она приедет, вообще бы здесь не появился. Лучше всё лето в городе сидеть.

– Куда бы спрятаться? – Семён беспомощно озирался по комнате. – Вставай, мелкий, чудище в здании. Тревога!

Борька резко спохватился, больно ударившись головой о верхний ярус. Он застонал, потирая набухающую шишку. В тот же миг в дверь протиснулась мамина голова. По кислым выражениям лиц детей стало ясно, что они были в курсе, кто пожаловал в гости.

– Ну что, идём встречать бабушку, – как можно более добродушнее сказала она.

– Мне нужно на пробежку! – вдруг вспомнил Колька. – Здоровье важнее всего.

Одним прыжком он оказался возле шкафа, доставая оттуда серые спортивные шорты и такого же цвета футболку.

– Мы с ним! – подхватили братья.

– И я с вами! – сказала мама и добавила шёпотом. – Она всего на один день, давайте потерпим.

– Что она здесь забыла? – спросил Семён. – Понимает же, что ей тут не рады.

– Хорошо бы знать, – вздохнув, ответила мама. – Вы же помните, какая она скрытная. Говорит, по внукам соскучилась.

– А мы-то как истосковались, – съязвил Колька.

– Ну ладно, она всё-таки ваша бабушка.

– Ненастоящая, – уточнил Семён.

– Какая бы ни была, а отца вашего смогла вырастить. Никаких больше споров. Через пять минут на кухне.

Мама почти скрылась за дверью, когда её окликнул Колька.

– Ты же не расскажешь ей про чемоданчик? – спросил он шёпотом.

– Не думаю, что ей стоит знать, – улыбнувшись, ответила мама.

Колька одобрительно кивнул ей в ответ.

Пока братья умывались и чистили зубы, возле плиты уже разыгралась настоящая битва. Баба Маша, как всегда, учила маму правильно готовить. Голос её звучал негромко, но каждый уголок дома его слышал.

– Нет, дорогая моя, – нарекала старушка, толкая невестку в бок и занимая собой всё пространство, – если будешь так сильно обваливать мукой сырники, никаких продуктов не напасешься. И корочка получится твёрдая. Ты же помнишь, конечно, мои сырники Вася за милую душу ел.

– И мои ел, – запротестовала мама. – А если их не обваливать в муке, так они к сковороде прилипнут.

– Но не в тоннах же муки их купать!

Перепачканная мукой мама лишь тяжело вздохнула и положила очередной сырник на сковороду. Баба Маша пристально наблюдала за каждым её движением. Не выдержав, мама достала вторую сковородку и вручила её свекрови, чтобы та могла приготовить сырники на своё усмотрение.

Дети вошли в кухню. Черно-белый пёс вбежал за ними следом. Он спокойно уселся под столом, оставив видным только хвост, и стал терпеливо ожидать, пока кто-либо поделится с ним едой. Братья нехотя поздоровались с бабой Машей и сели.

Последний раз они видели бабушку год назад. С того времени она ничуть не изменилась. Сколько братья себя помнили, она была стабильно старой и ворчливой бабушкой с пучком седых волос и недовольным круглым лицом. Баба Маша возилась возле плиты и вела диалог сама собой, обвиняя маму во всех грехах человеческих. На ней была длинная прямая юбка и кофта с бледно-розовыми розами. Вдобавок к тучной фигуре, старуха обладала скверным характером, чем напрочь отпугивала от себя людей. Она так часто поджимала губы, что сложно было понять их настоящую форму. Когда баба Маша на кого-либо смотрела, её глаза цеплялись в человека, как пиявки. От одного вида старухи хотелось бежать куда подальше под любым предлогом.

– Руки не забыли помыть? – бесцеремонно поинтересовалась бабушка, даже не взглянув в сторону внуков. – А то знаю я вас.

– Не забыли, – ответил Семён.

– И пса приволокли, я посмотрю. У него есть будка во дворе. Что вы его в дом тягаете? Того и гляди, занесёт вам заразу.

– Он сам заходит в дом, когда захочет, – сказал Колька. – И его зовут Сильвестр. Но что вам объяснять, у вас же собаки нет. Вы любите животных поэкзотичнее.

– Да-а, – протянула баба Маша, с грохотом ставя на стол две большие миски с горячими сырниками. – Вижу, вашим воспитанием в этом доме никто не занимается. Огрызаться вы никак не отвыкните.

Семён недовольно фыркнул и принялся рассматривать причудливые синие узоры, окаймляющие его тарелку.

– Чего это вы к нам вдруг приехали? – перевёл тему Колька. – Случилось что?

– А тебе всё надо знать! – упрекнула баба Маша внука и бросила на него такой взгляд, точно он спросил её, где она хранит свои сбережения. – Мал ещё в дела взрослых лезть.

Мама молча ковыряла вилкой сырник и изредка поглядывала на свекровь. Ей тоже хотелось узнать, почему баба Маша вдруг нагрянула. Но промолви мама хоть слово, это бы только подстегнуло старушку. Хотя та и без того уже распылялась во всю.

– В моё время детей и близко не пускали за стол со взрослыми, – пробубнила она.

– Ой, да больно надо, – ответил Колька. – По внукам вы, значит, соскучились. Оно и видно, бабушка. Зря с кровати вставал.

Он демонстративно кинул вилку на стол и направился к выходу. В дверях он приостановился, посмотрел на бабу Машу и сказал:

– У мамы еда всё равно вкуснее.

Баба Маша, не придав значения уходу внука, переключилась на двух других:

– Что, за лето хоть одну книжку прочитали?

– Пусть хоть немного отдохнут, – вступилась мама, – весь год учились.

– Ну да, а потом на пилораму пусть идут работать, там любых берут. Даже аттестат не требуют.

Мама отложила вилку, изо всех стараясь не выходить из себя. Лишь резко потемневшие глаза выдавали её негодование. Борька и Семён переглянулись в ожидании бури.

– Даже если так, что плохого, если ты трудишься руками? – сказала мама. – Не всем же в кабинетах на мягких стульях сидеть. Мои дети сами решат, чего они хотят. Я их заставлять не буду. Не хочу, чтобы они потом меня обвиняли, что я им что-то навязала.

– Ммм, значит это камень в мой огород! – на красном лице старухи выступили капельки пота. – Боже мой, до чего мы дошли! Родная невестка меня оскорбляет! И что мой сын в тебе нашёл? Хотя что говорить, дома-то он редко бывал… Сейчас вот и вовсе сгинул, уж год ни с кем из вас не общается. Не хочет, видно, давать о себе знать.

Мама молчала. Меньше всего ей хотелось говорить об исчезновении мужа при детях. Каждому из них пришлось нелегко после того, как Василий пропал. Колька стал более скрытным. Борька начал приходить из школы с синяками, потому как затевал драку с каждым, кто обзывал его безотцовщиной. Семён же предпочитал не показывать своих переживаний и либо избегал темы об отце, либо отшучивался, ибо юмор всегда служил для него самым надёжным бронежилетом против любых бед.

– Что ты стихла? – продолжила наступление баба Маша. – Нечего сказать?

– Не знаю, зачем вы приехали, но, боюсь, мы не готовы принять вас в качестве гостя. В этом доме все устали от ваших оскорблений.

– Ах как мы высокопарно заговорили! Да я прямо сейчас уйду!

Сказав это, баба Маша встала и, драматично хлопнув дверью, вышла в коридор. Послышалось какое-то шуршание, лязганье; старуха собирала вещи.

– И что она приезжала? – нарушил тишину Борька.

– И дураку ясно, поунижать нас, – ответил брат. – Ей как будто нравится людей из себя выводить. – Он поддел вилкой очередной сырник и поднёс его к носу. – А сырники её действительно безвкусные.

Всё трое прыснули от смеха. Напряжение, возникшее из-за появления в доме бабы Маши, сразу спало. Мама разлила по чашкам какао, и завтрак продолжился в спокойной атмосфере. Даже Сильвестр повеселел. Осмелев, он высунул из-под стола морду в надежде получить лакомство. Борька погладил пса по голове и дал ему кусочек сырника, который тот с благодарностью съел. В тонкостях кулинарии пёс не особо разбирался, но был явно рад, что ему досталось угощение, приготовленное его хозяйкой, а не бабой Машей.

Но вскоре ликование от того, что от бабы Маши так легко удалось избавиться, сменилось всеобщей озадаченностью. Было странно, что старуха так легко сдалась. Обычно она держалась до последнего, как бы явно не было видно, что в доме её никто не ждал.

Мама была в растерянности. Плохое предчувствие заставило её встать из-за стола. Поручив сыновьям прибраться на кухне, она отправилась на поиски свекрови. Обида немного утихла, и она была даже готова извиниться первой. Точнее, первой и последней, потому что баба Маша была права в любой ситуации.

Но к изумлению мамы и большой радости внуков, бабушки нигде не было. Она исчезла. Её искали в доме и во дворе, на чердаке и в колодце, в саду и погребе. Борька даже заглянул в дырку под порогом, но там никого не было, кроме кошки Буськи, которая спряталась от жары и смотрела на него большими жёлтыми глазами. Колька тоже присоединился к поискам, но это не помогло.

Баба Маша пропала. Её телефон не отвечал. Мама заглядывала в самые потаённые уголки – всё было бесполезно. Ребята обошли соседей в надежде, что кто-то видел удаляющуюся старуху. Но соседки, которые исправно несли свою службу, сидя возле окон и наблюдая за улицей, не видели даже, когда баба Маша приехала. От этого они очень расстроились, ведь обычно мимо них и муха не пролетала.

Опрос прервала мама, позвав сыновей обратно в дом. Голос её дрожал. Ребята почувствовали, случилось что-то неладное. Бледная мама стояла посреди коридора и смотрела в одну точку, опустив руки вдоль тела. Трое братьев испытующе смотрели на неё.

– Маам, – не выдержал Колька. – Что случилось?

– Чемодан пропал, – едва смогла произнести мама.

Глава 4

– Благодаря бесстрашной Марье Кристалл Власти теперь у нас! – торжественно воскликнула Эмма, размахивая тонкими длинными руками.

Глаза повелительницы тёмных магов блеснули яркими изумрудами. Её голос эхом отразился от многовековых стен Тёмного дворца, в котором собрались самые влиятельные тёмные ведьмы и колдуны со всего мира. Для строительства дворца были привлечены не менее полутысячи колдунов и ведьм с самыми сильными способностями, но здание выглядело уныло и безжизненно. Внутри пахло плесенью и сыростью, по углам устроили себе жилища жирные мохнатые пауки, а на полу можно легко было увидеть крыс, организовавших пикник прямо среди просторных стен. Но никого это ничуть не заботило, и дворец продолжал встречать в своих стенах всё новых и новых гостей, посвятивших себя чёрной магии.

Ведьмы и колдуны были одеты в длинные чёрные мантии, показывая свою принадлежность к школе Тёмных. Их наряды были украшены россыпями драгоценных камней и золотыми нитями, вплетёнными в шёлковые ткани. С оголённых плеч колдуний до самого пола свисали густые меха.

После слов тёмной предводительницы зал наполнился радостными овациями. Новость о Кристалле Власти подействовала на публику, как глоток свежей воды в одинокой пустыне. С неподдельным ликованием маги приветствовали баба Машу, которая стояла по правую руку от Эммы. В юной цветущей красавице сложно было узнать ворчливую старуху. Длинные тёмные волосы, сплетенные в тугую косу, пытливые карие глаза, загадочная улыбка – она легко бы могла побороться за титул мисс Вселенная. На ней было чёрное длинное платье в пол с широкими рукавами. Баба Маша, точнее её красивая молодая версия, едва могла скрыть волнение и гордость, ведь именно она смогла добыть заветное оружие, способное стереть в порошок весь мир.

– Много веков Кристалл Власти покоился на дне

Изумрудного озера, – продолжила Эмма, откидывая назад непослушные соломенные волосы, которые тотчас снова закрывали ей лицо. – Никто не был способен завладеть им. Белые стражники наложили на него силовое проклятье. Вот только неясно зачем. Они и сами не могут коснуться кристалла.

Эмма залилась мелким смешком, и все присутствующие вторили ей.

– Никто теперь не посмеет нас оскорбить!

– Никто! – эхом пронеслось по залу.

– Мы больше не будем прятаться! Пусть мир узнает о Тёмных ведьмах!

– Да! – ещё громче закричали ведьмы и колдуны. – Пусть знают все! Не станем больше ни от кого скрываться!

В доказательство своих слов о кристалле Эмма щёлкнула пальцами. В руках у неё появился чемоданчик. На его гладкой поверхности отразились лица тёмных ведьм, с надеждой ожидавших появления чудесного кристалла. Они смотрели на чемодан, словно стервятники, увидевшие падаль, и их глаза пылали изумрудным светом.

Но больше всех остальных ждала появления кристалла баба Маша. В её голове звучали совсем другие лозунги. Ещё чуть-чуть, и она станет верховной. Она получит почти такую же власть какой обладает Эмма. Не надо будет больше никому прислуживать! Она больше не будет стоять на заднем плане! Все станут её уважать! О её силе будет трезвонить весь мир!

Замки чемодана щёлкнули, заставив колдунью вернуться в реальность. На пол выспались пачки денег.

– Мишура, – засмеявшись, сказала Эмма.

Она небрежно пнула бесполезную кучу ногой. Никто не шелохнулся, чтобы поднять деньги, и даже не взглянул в их сторону. Эмма не без опаски стала ощупывать руками стенки кейса. Каждый раз, когда колдунья думала, что добралась до кристалла, её губы расплывались в улыбке и оголяли ровные жемчужные зубы, но тут же недовольно поджимались, стоило ей понять, что она ошиблась. Так прошло несколько минут. Стояла полная тишина, нарушаемая лишь шорохом пальцев, усиленно искавших заветный камень. Совсем скоро стало ясно, что чемодан оказался пустым. Ведьма проверила его на наличие потайных отделений. Кристалла нигде не было.

– Где он??? – взревела колдунья, глядя на побледневшую бабу Машу. – Я ведь совсем не чувствую его присутствия!

Толпа негодовала. В зале собрались тёмные ведьмы со всех концов света. Многие из них проделали длинный путь. Им пришлось оставить свои ареалы. Они ждали появления кристалла, но этого так и не произошло.

– Я правда видела его! – воскликнула баба Маша, стараясь перекричать толпу. – Он был внутри, его свет пробивался сквозь чемодан. Я не вру!

– Так куда же он подевался теперь?! Или ты решила завладеть им сама? Помни же, в твоих руках кристалл – лишь бесполезная безделушка. Он тебя погубит. Ты знаешь, что им может управлять только одна чёрная ведьма. Это я! Мой дар способен справиться с ним!