Охотники на кидал, или Кооператив сыщиков
Поначалу встретились у Кота на Пяти Углах. Собралось всего человек шесть: Ванечка, Кот с Валентиной, Валентинина подруга Зина, очень смешливая симпатичная девушка и еще одна парочка: Глыба с подругой – они как-то надолго заперлись вдвоем в ванной. Кот с Ванечкой несколько были разочарованы. Часов с десяти вечера начали провожать старый год. Зажгли свечи. Мужчины выпили водки, женщины – вина. Зина принесла дорогого сыра, только что привезенного подругой из самого Парижа, все начали пробовать. Сыр оказался невероятно вонючий.
– Бля, кто, суки, набздел? – вдруг завопил Кот, дотоле мирно дремавший в уголке у елки.
После полуночи, запустив на улице фейерверки, потащились в клуб. Там было битком народу и все были пьяные.
Там же, в клубе, Ванечка познакомился и с Ликой. Неизвестно, откуда она там взялась, и кто ее туда привел, поскольку она была не питерская. Поплясали. Потом Кот с Валентиной отправились к себе на Пять Углов, а Ванечка с Ликой поехали на Васильевский остров. Ехали на полуразбитой грохочущей "восьмерке", которой управлял какой-то южный человек. Человек этот постоянно пялился в зеркало заднего вида на Лику и словно облизывался.
Наконец, уже по утро, добрались до дома. Пока Лика ходила в ванную, Ванечка быстренько разобрал диван, постелил чистое белье. Наконец появилась по горло завернутая в полотенце Лика. Потом отправился в душ Ванечка. Когда он вернулся, Лика уже лежала, накрытая одеялом до подбородка. Ванечка стал ложиться рядом, откинул одеяло.
– Тебе восемнадцать-то хотя бы есть? – с сомнением спросил он, оглядывая очень уж хрупкое Ликино тельце. Груди у нее были совсем маленькие, как кулачки, смешные, а сосочки – будто ягодки, почти без ореола, – в целом даже у самого Ванечки его накачанные грудные мышцы, пожалуй, выпирали больше.
– Тебе паспорт показать? – Лика тут же надулась, натянула на себя одеяло до подбородка, отвернулась к стенке и стала царапать ногтем обои.
– А вдруг подумают, что я педофил! А ведь педофилам сейчас бой! Слушай, а ты случайно, не того, не трансвеститка? – Ванечка, преодолевая активное Ликино сопротивление, заглянул под одеяло поглубже, даже руку засунул: – Ну, слава Богу, нет!
Лика довольно чувствительно пихнула его пяткой в бедро, попыталась отстраниться и отвернуться, даже соскочить с кровати, но Ванечка держал крепко. Какое-то время продолжалась борьба. Неизвестно зачем он ее доставал своими приколами, просто его забавляло, как она сердится. В целом с Ликой ему было хорошо. Трудно объяснить, почему, но хорошо. Они так попререкались какое-то время, потом любили друг друга, а под конец крепко заснули, обнявшись.
На утро без косметики вид у Лики был совершенно детский – хоть в школу ее отправляй с букетом. Кот позже высказал то же самое:
– Чего-то она у тебя совсем худая. И сиськи маленькие. Как она вообще ребенка сможет родить и выкормить? Дите же голодать будет.
– Ничего, отъестся со временем! Набрать вес очень легко – гораздо сложнее сбросить! – заступился за Лику Ванечка. Впрочем, через четыре дня Лика благополучно уехала в свой город. Ванечка провожал ее на поезд, поцеловались, потом махал, стучал в стекло, шагая по платформе, когда поезд тронулся. Квартира показалась пустой. От Лики остались некоторые мелкие женские вещи: резинка для волос, помада. Долго держался запах ее волос на подушке. Ванечка постельное белье менял по субботам.
Ванечка по Лике какое-то время скучал и даже хотел ее разыскать, но так и не собрался. Вдруг понял, что даже и фамилии ее не знает, и из какого она города тоже забыл. Вроде как из Твери. Или из Торжка.
Новогодние каникулы у сыщиков закончились уже шестого января: в ночь на Рождество предстояла работа. Алешин на инструктаж немного опоздал, был очень расстроен, рухнул в кресло, не снимая обсыпанного снегом пальто:
– Так жалко, так жалко! Сын моих хороших знакомых, молодой красивый парень, спортсмен – погиб. Вышел с детьми в новогоднюю ночь попускать фейерверки. И тут во двор вывалилась озлобленная поддатая или обкуренная компания с явной целью подраться и кого-нибудь зарезать. Ни за что ни про что привязались к парню, пырнули его ножом и убежали. Пока довезли до института скорой помощи, парнишка умер от внутреннего кровотечения. В бронежилете на улицу выходить теперь, что ли?
Снежинки на его одежде и на начинающих седеть висках превратились в капельки воды и засверкали.
В саму рождественскую ночь работали на корпоративной вечеринке какого-то не самого крупного банка, которая проходила в ресторане на Миллионной улице. Ни Кот, ни Ванечка никогда раньше о таком банке не слышали, но вечеринка была просто шикарная. Дизайнеры оформили ее в рождественских мотивах. Обыграно было и то, что до «первой звезды нельзя есть». Публика собралась очень приличная: мужчины в дорогих костюмах, многие в очках, с золотыми швейцарскими часами на запястьях, их дамы в вечерних платьях с открытыми до самых ягодиц спинами и в драгоценностях. Вести мероприятие пригласили известного типа с телевидения, и еще там выступала певица, тоже очень известная, только фамилии их обоих Ванечка не запомнил. После того, как на небе зажглась первая звезда (об этом известил специальный человек в тюрбане и с посохом как у Деда Мороза, возможно, символизирующий волхва), началась настоящая вакханалия: водка хлынула рекой. Буквально через час банкиры радикально изменили свой облик: галстуки съехали набок, лица побагровели, в углу кого-то стошнило, замелькали кулаки, одна дама полезла на стол танцевать канкан; грохнула посуда. Другую даму пытались трахнуть прямо в туалете. Сама-то дама была не против, но муж, с которым она пришла, с этим был не согласен и полез в драку. Разнимали. Во время разнимания одному из мужиков локтем расквасили нос. У него вокруг глаз чуть позже образовались смешные синяки-очки, как у кобры. Официантки на вечеринке были одеты в платья, передники и красные шапочки – в немецком стиле и выглядели очень эротично. Тоже чего-то они там обозначали рождественское. Немногочисленных охранников, среди которых были и Ванечка с Котом, зачем-то одели как ангелов. Еще зачем-то были два рыцаря в стилизованных доспехах с мечами. Ангелы пару раз выносили уже совсем «уставших» и передавали их личным водителям или таксистам. Не обошлось и без эксцессов. Тип с телевиденья под конец тоже нажрался буквально в сосиску, вышел на улицу подышать-покурить и сцепился там с какой-то пьяной компанией. Те принялись с азартом его лупить. Ванечка с Котом, игравшие с мечами, взятыми у рыцарей, выскочили ведущего отбивать.
Зрелище даже для Рождества было необыкновенное: два ангела в белых атласных балахонах, с крыльями из настоящих перьев и с яростными лицами шли сквозь толпу, метель и метущиеся хлопья снега, ветер развевал их одежды и длинные золотые волосы париков, топорщил белые перья на их ангельских крыльях – казалось, что они вот-вот взлетят. У обоих в руках сверкали большие двуручные мечи. Нападавшие бросились бежать. Ангелы еще некоторое время неслись за ними, потрясая мечами. Патрульные, сидевшие в своей машине, увидев это, буквально застыли с открытыми ртами, а когда пришли в себя, ангелы уже куда-то исчезли в метели.
Ванечка с Котом передали избитого персоналу уже в полном бесчувствии, как мешок картошки. Снег сверкал на перьях их крыльев и на золотых волосах.
Рыжая дизайнер Маша, оформлявшая эту вечеринку, глядела на них, облепленных снегом, во все глаза и в полном восторге:
– У меня аж сердце захолонуло! Вы выглядите как всадники Апокалипсиса! Ужас! Вы сами-то в зеркало смотрелись?
– А то! – сказал очень довольный Ванечка, размахивая мечом и делая свирепое лицо.
Маша нажала кнопку фотоаппарата, бликнула вспышка. После нее в глазах Ванечки долго туда-сюда плавало черное пятно.
В конце января открылась охота на мелких уличных грабителей. Алешин объяснил сыщикам коротко: «Помощь городу, а вам – для тренировки». Для охоты Катя притащила пальто производства еще советского периода: жуткого зелено-желтого цвета, в клеточку и с черным воротником из овчины. Впрочем, оно оказалось на удивление очень теплое.
– Одень-ка вот это олдскуловское пальто, вязаную шапку-петушок и очки с простыми стеклами. И несколько ссутулься. Может быть, и клюнут.
Вошел Кот. Оглядев Ванечку, прыснул:
– Катя, ты – гений! Так и зудит дать ему пендаля!
Машину оставили на проспекте. Пешком двинулись к метро. И попались. На спинке скамейки возле дома сидела компания.
Ванечка получил сильнейший толчок в спину, от которого реально чуть не упал, насилу удержался, сделав несколько шагов вперед. Повернулся. Чмошный парнишечка подпрыгивал на месте в позе боксера, делал выпады, дурачился:
– Хули тут ходишь, мудила? Давно не получал?
Ванечка снял очки.
– Чё ты, блядь, ботаник, линзы-то снял – по ебалу захотел? – продолжал ерничать паренек.
Однако, приглядевшись к Ванечке чуть повнимательнее, осекся на полуслове, но было уже поздно: только зубы и клацнули. От удара он взлетел на воздух, перекувырнулся и врезался в сидевших на спинке скамейки приятелей, свалив двоих на землю, хотя они тут же с руганью и вскочили на ноги.
Тут, словно ниоткуда, как призрак, возник и Кот:
– Чё, Ваня, выёбывается гопота? – прохрипел он, сходу нанося удар ногой в живот ближайшему к нему гопнику. Тот, охнув, упал. Осталось на ногах четыре человека, из них одна девчонка, коротконогая, с широким тазом, густо намазанная косметикой, страшная.
– Если она полезет, я вот конкретно ей по ебалу с большим удовольствием щелкну, только ты ее не трогай, она моя! – прошептал Кот Ванечке чуть не в самое ухо, глазами выбирая при этом, кому бы еще врезать. – Я таких баб жуть как ненавижу!
Тут же и заорал на всю улицу:
– Хули вы моего товарища-ботаника пиздите? Чё вы к нам привязались? Мы вам чего-нибудь сделали? – и тут же врезал кулаком в ухо еще одному. Тот сразу и упал.
Ванечка между тем внимательно следил и за руками противников, и за девчонкой, которой тоже с удовольствием бы врезал – такая она была мерзкая. В санитарно-просветительском спектакле для школьников она запросто могла выступать в роли Гонореи.
– Уходим! – прошептал он Коту, увидев появившуюся на дорожке вдали группу людей.
– Ладно, мы вас еще найдем, еще поговорим с вами, завтра придем с пацанами и всех отпиздим! – оптимистически заявил Кот оставшимся на ногах увядшим гопникам.
Кот, однако, столкновением остался недоволен:
– Это не тренировка. Мы так не отработаем никаких приемов: это не бойцы! Их бьешь, и они падают, как кегли. Впрочем, скинхедов я трогать не собираюсь: там ребята куда мощнее, бешеные, дадут битой по балде, ну их нафиг, пусть ими ОМОН занимается. Для тренировки надо что-то среднее.
– Да уж как попадешь!
На следующий день Алешин собрал летучку. Включил проектор слайдов:
– Вот, глядите, станция метро. Здесь подземные переходы. Тут часто происходят нападения на прохожих. После девяти вечера – народ уже боится здесь ходить, идут поверху. Там обыкновенно сидят пьяные компании, задирают народ, грабят. Милиция, конечно, проводит рейды, но безуспешно, а на каждый день пост не поставишь. Вам будет тренировка. Ванечка, доставай свое пальто и очки.
Кот чего-то пробурчал.
– Что? – повернулся к нему Алешин.
– Геопатогенная зона.
– Чего-чего?
– Это такая зона, где есть вредное влияние земли на здоровье и психику – люди по неизвестным причинам звереют. По телеку смотрел.
– Тьфу ты, я думал, что-то толковое скажешь… Итак, с десяти часов вечера проводим там операцию. Задача простая: Ванечка проходит в своем олдскуловском пальто, с телефоном в руках, в наушниках от телефона. Глыба караулит за одной стороне перехода, Кот – на другой. Ванечка при нападении дает сигнал по телефону. Связь постоянная, не отключаться. Ванечка, бей сразу, без всяких разговоров. Особо не увечить, но и не жалеть – тут я так понимаю, можно вам и не говорить. Мы сперва хотели поставить камеры, чтобы контролировать ситуацию визуально, но оказалось, что это технически сложно и сигнал получается плохой. Так что работаем без камер…
Выходить из теплого салона на промозглую улицу совершенно не хотелось. Вентилятор гнал горячий воздух по салону. Глыба играл с телефоном, чего-то там у него пищало, Кот смотрел ему через плечо и комментировал. Потом все вышли. Сразу же замерз нос, через десять минут Ванечка уже шмыгал. По телефону спросили Кота, который заглянул в первый переход:
– Чего там?
– Да пока никого нету.
Потом, запыхавшись, он вернулся от другого:
– Какие-то сидят, гогочут, с пивом, конечно.
Ванечка натянул до глаз шапочку-петушок, надел очки, достал мобильник, гарнитуру, выдохнул, спустился в переход. В переходе было чуть теплее, грязно, пустынно. Лавки по продаже мелкого товара уже закрылись, исписанные граффити жалюзи спущены.
Перед Ванечкой шла женщина с сумками. Она шарахнулась от компании, шумевшей в переходе, прибавила ходу. Ей свистнули вдогонку. Она ускорила шаг, почти побежала. У Ванечки застучало сердце. В наушнике задышал Кот:
– Чего там у тебя?
– Уже подхожу! – прошептал Ванечка с некоторой нервной хрипотцой.
И эти тоже клюнули на советское пальто. От копании отделился невысокий парнишка, развинченой походочкой, отсморкнувшись на пол, подвалил к Ванечке:
– Эй, ты, чмо! Дай-ка трубу позвонить!
– Не вишь, сам разговариваю! – огрызнулся Ванечка, снимая очки и убирая мобильник в карман.
– Ты чё, не понял?
– Да понял я, понял! – ответил Ванечка и ударил прямым в лицо изо всей силы. Одного удара, которого хулиган никак не ожидал, вполне хватило, чтобы он отлетел метра на три и более уже не вставал.
Вся свора тут же кинулась на Ванечку, возникла небольшая свалка, куча-мала с криками и хаканьем, постепенно распадающаяся на части: еще двое упали. В это самое время и подоспели свои: Кот, размахивая кулаками, как мельница, и, конечно же, Глыба, подошедший не спеша, руки в карманах, но вид имел жутковатый – к нему бы уж точно не привязались. Через две минуты от хулиганов на ногах остались только две довольно приятные на лицо девчонки-гопотелки, которые в драку не лезли, но наблюдали за схваткой с большим интересом. Глыба даже хотел одну посимпатичнее прихватить с собой и склонить на скоротечный минет, еще долго потом бурчал и сокрушался:
– Она точно была не против, всем бы отсосала, зуб даю. Эх, такая хорошая телка! Такие губки!..
Следующим вечером приехали в один из больших дворов в районе метро «Академическая». Тщательно осмотрели его. Искали девушку, пропавшую в этом дворе накануне. Она просто исчезла примерно в 19 часов, поскольку последняя весточка от нее была в 18.55, причем она послала подруге на телефон фотографию. На фотографии присутствовала морда собаки с большими влажными глазами. Отражение в глазу увеличили до тех пор, пока картинка не пошла квадратиками, но все равно можно было разобрать: снимала женщина, одетая во что-то розовое и явно блондинка.
– Думаешь, это она? – спросил у Корабельникова Кот.
– Вполне возможно.
Подруга подтвердила определенно.
По отражению в глазу собаки нашли еще одну деталь: за спиной девушки виднелась машина и реклама. Именно Кот вычислил этот двор по рекламе – оригинальное световое решение. Нашли возможный ракурс съемки. Вроде сходилось. Кот словно принюхивался, как ищейка:
– Девчонка говорит, что подружка последний раз звонила, получается, отсюда, а далее телефон был отключен, то есть сначала он просто не отвечал, а потом вообще был вырублен.
Опросили гулявших возле дома собачников:
– Знаете эту собаку?
– Знаю, конечно! – сказала женщина с маленкой тонконогой собачонкой, которая тут же зарычала и попыталась цапнуть Кота за палец. – Хозяйку зовут Ольга. Вон из того подъезда, квартиру не знаю. А что случилось-то?
– Ищем девушку, которая сфотографировала эту собаку вчера в семь часов. Блондинка. Вот ее фотография. Не видели ее?
Нашли и Ольгу, владелицу собаки, женщину лет сорока в голубой куртке.
– Помните эту девушку? – пристал к ней Кот. – Она вчера фотографировала на телефон вашу собаку?
Тут же поступил типичный женский вопрос:
– Во что она была одета?
Ванечка затруднился бы сказать, во что он сам был одет вчера. Позвонили подружке, та ответила без промедления. Ольга девушку тут же вспомнила:
– Она тут встретилась с каким-то мужчиной, они обнялись, поцеловались и пошли вон туда. Мужчина был одет в …
Описанию мужчины в отношении одежды можно было позавидовать. Однако по лицу – ничего, только лишь: «Ну, симпатичный такой, похож на ведушего, ну, как его…». В том месте выхода на улицу не было, значит, зашли они в какой-то из двух угловых подъездов.
Снова осмотрелись. На первый взгляд ничего примечательного не отмечалось. На всякий случай Ванечка вынул из сумки камеру и сделал снимки по панораме. Затвор фотоаппарата работал непрерывно, как пулемет, сплошняком снимая все вокруг: людей на детской площадке, на скамейках, стоящих у подъездов, окна. В одном из них он успел заметить отпрянувшее белое пятно лица. «Есть!» – явная зацепка: причем в этой же части дома. Вычислили квартиру, позвонили туда. Звонили долго, но никто не открывал. Между тем, электросчетчик крутился довольно бойко: кроме холодильника там явно что-то еще работало. Еще показалось, что кто-то смотрел в глазок. На лестнице, на время залепив глазок, поставили камеру, потом проверили, нет ли выхода через чердак. Затем Кот с Ванечкой сели караулить у подъезда в машине. Когда стемнело, в окне стали заметны сполохи от включенного телевизора, потом загорелся и свет – тускло, как сквозь плотные шторы. Было ясно, что если кто-то захочет выйти, то скорее глубокой ночью: с двух до пяти – так меньше шансов на кого-нибудь напороться из соседей и случайных прохожих.
Маячила перспектива всю ночь сидеть в машине. Спали по очереди. Было 2.35. Кот сопел в поднятый воротник. Ванечка съел взятый с собой апельсин и искал, обо что бы вытереть липкие от сока пальцы.
Кот разлепил глаза, посмотрел на Ванечку:
– Ты вот жрешь апельсины, а мне приснилось, что у меня на голове шапочка из апельсиновых корок. К чему бы это? Дай дольку!
– Слушай, я случайно все съел. Задумался – и съел. Извини.
– Жопа ты, а не матрос! – обиделся Кот, снова закрывая глаза. И тут же открыл:
– Вот он!
На мониторе, куда передавалось изображение от камеры, сыщики увидели, как открылась дверь. Причем сначала чуть-чуть приоткрылась. Оттуда высунулась голова в капюшоне, повертелась по сторонам. Потом, осторожно ступая, вышел мужчина, лицо которого было закрыто капюшоном, подошел к лифту, хотел нажать кнопку вызова, но передумал, пошел, было, обратно, однако вернулся и все-таки вызвал кабину. Значит, что-то надо перевезти тяжелое, иначе бы просто сбежал с четвертого этажа меньше, чем за полминуты. Потом человек-капюшон снова зашел в квартиру и вытащил, точнее, выкатил оттуда, большой чемодан.
Оба сыщика ужаснулись.
– Как это он ее туда сумел запихнуть? – не мог поверить Ванечка.
– Может, частями выносит. Имей в виду, что маньяки обладают нечеловеческой силой и неуязвимостью, – ягнячьим голоском проблеял Кот.
– А хули там, – пробормотал Ванечка, доставая из-под сиденья резиновую дубинку.
Увидев направляющихся к нему двух человек, мужчина бросился бежать. Ванечка, однако, догнал его, сбил с ног, завернул руки назад и защелнул наручники. Впрочем, получив сильный удар в болевую точку, человек-капюшон существенного сопротивления не оказывал. Все это, однако, произвело шум, сработала сигнализация машины, о которую человек-капюшон ударился головой, кто-то из жильцов позвонил в милицию, подъехал наряд. Учитывая, что и Кот отзвонился, то приехал еще и другой наряд. Там оказались знакомые ребята. Чемодан и человека-капюшона потащили назад в квартиру. Кстати, чемодан неожиданно оказался подозрительно легким. Ванечка похолодел: «Вдруг ошибка?», но вскоре все прояснилось. Разыскиваемую женщину нашли в квартире без сознания: она, казалось, что спала, но как-то слишком глубоко. Приехавшая бригада скорой помощи диагностировала передоз, кому. Медики тут же поставили пострадавшей капельницу, надели на лицо дыхательную маску и утащили в больницу. Человека-капюшона, который хотел свалить куда-то подальше, задержали и отправили в отдел. Ванечка и Кот поехали туда же давать показания.
Это небольшое и скоротечное дело имело неожиданное последствие: Кот с Ванечкой впервые получили частный заказ. Их наняли найти сестру одной женщины. Сестру эту звали Мариша. Пропала она уже как два дня. Женщине этой кто-то позвонил: "Сестру свою не ищи и заявлений в милицию не пиши или тебя тоже не найдут! Она уехала с любовником за границу! Если напишешь заяву, она умрет!"
Последнюю фразу она успела записать на диктофон. Голос был с характерным южным акцентом, от которого у Ванечки сразу испортилось настроение.
– А если она действительно уехала? – спросил он.
– Чтобы мне не позвонила сестра? Такого никогда не было! Что я маме скажу? – она буквально обливалась слезами. Нос у нее покраснел, губы распухли и шелушились.
Ванечка не знал, что и сказать ей в утешение. Жизнь этой женщины действительно была в опасности. Кое-что узнали о типе, с которым общалась Мариша, и который занял деньги. Оказалось, не у того занял. И кредитор этот представлял явную угрозу. Маришу взяли в залог. Сестре теперь, что делать? Писать в милицию бумагу, что-де угрожали и «в случае моей смерти, прошу ловить того-то». Короче, могут и убить. Сам кредитор этого делать не будет. Вовсе не исключено, что он улетит отдыхать куда-нибудь в Испанию, а ее в это самое время зарежут, якобы в результате бытового ограбления. Круглосуточную охрану ведь к ней не приставишь! Работает она два дня через два, работу заканчивает поздно. Домой возвращается часов в одиннадцать вечера, а то и позже. Он стоянки до дома надо пройти через темный двор. Это всегда риск.
А Маришу надо было выручать.
– Сможете ее спрятать когда вернем? – спросил Кот сестру.
– Тут же и отправлю ее домой – в Харьков! – в потухших глазах женщины блеснула надежда.
Сначала нашли Маришиного сожителя. Это был скуластый, с красными пятнами на лице, словно с перепоя парень лет двадцати пяти. Довольно мерзкий оказался тип, но рассказал все, что знал. Его даже не пришлось долго бить. Это он проиграл деньги, а Маришу отдал в заложницы – по сути продал. Она должна была отработать его долг натурой. Угрожали еще и на иглу посадить и продать в Турцию – в рабство. Кот с Ванечкой плохо представляли, как можно держать заложницу в городской квартире, но, оказалось, Мариша находилась в маленьком поселке в тридцати километрах от города – в частном доме. Положение дома определи по карте. Сразу же и поехали туда.
Дом злодея располагался недалеко от местной бани.
Баня находилась у реки на самой окраине поселка. Было уже темно. Поселок светился ртутными фонарями, дымом из труб, над замершей речкой висела полная луна. К ночи здорово подморозило, замерзли щеки, под ногами завизжал снег. Рядом гудела и исходила паром баня. Проходя мимо, Ванечка не удержался, заглянул в запотелое окно. Тетки там мылись все не очень молодые, толстые, груди у них висели, как блины, но потом в мыльную впорхнули сразу несколько молодых стройных девах очень даже ничего: сиськи торчком, как буханочки, и фигурки что надо. Кстати, по этому поводу у Кота имелся четкий возрастной ценз, почти что проект закона для внесения в Государственную Думу: обязать всех женщин до тридцати лет загорать исключительно топлесс, а вот в старших возрастных группах, напротив, это дело категорически запретить и серьезно за это несознательных гражданок штрафовать. В отношении мужчин предлагаемый закон был еще жестче и категоричнее: никаких трясок мудями.
Заскрипели шаги по дощатому тротуару, Ванечка отпрянул в темноту. Там журчало: Кот мочился на сугроб, выписывая на нем свои инициалы. Пошли дальше, нахохлившись, втянув голову в плечи. Работали в черных шапочках-масках, как у спецназа. Из оружия взяли только двустволку, заряженную патронами с картечью. Двустволку Кот где-то взял на время, и ее нужно было вернуть. Так у какого-то родственника был, как полагается, оружейный сейф, Кот знал, где ключи, изъял ружье, запер сейф и положил ключи на место. Зимой ружье обычно никто не доставал.
Когда залаяла собака, на крыльцо, кашляя, вышел сторож. Его ударили в живот, сунули в рот тряпичный кляп, замотали скотчем и надели на голову тряпичный мешок. Собака, однако, есть заготовленную отравленную колбасу категорически отказалась, понюхала ее и, поджав хвост и тихо заскулив, спряталась в будку и больше оттуда не появлялась. Мокрый нос ее только торчал и глаза посверкивали. Ладно. Чуть скрипнув дверью, вошли в дом. Гостиная располагалась на первом этаже, дверь туда была закрыта, оттуда слышались голоса, бормотание телевизора.
Для этой операции Кот выпросил у Корабельникова чемоданчик с эндоскопом – якобы для личных нужд. Объяснение было дано самое простое и убедительное: «За бабами зырить!» Кот сунул под дверь кончик трубки прибора. Эндоскоп выводил картинку на маленький экран. Вид был несколько искаженный оптикой что-то типа взгляда мухи с потолка или рыбьего глаза. Сразу увидели Маришу на полу около камина, она рыдала. Разбойная семейка в полном составе сидела тут же за столом, попивала водочку, закусывала. Оба, муж и жена, были довольно упитанные.