Время надежд…

Не желанный ребенок для Александра. Заставил прибегнуть Татьяну к прерыванию беременности. Находясь в кресле, она всем сердцем почувствовала, что не может и не хочет избавляться от ребенка…

– Швы не разойдутся? – спросила она, доктора.

– Нет! Рожай! – ответила она.

Стройка шла полным ходом. Вначале был построен гараж, где и проживали временно семья Татьяны. Затем хоздвор, летняя кухня.

Дом строил отец Татьяны, помогали ему иногда, родители Александра. Восторгу ее не было границ, потрогав, поласкав каждую вещицу, и с неизъяснимой любовью посмотрела в глаза Александра. Ее взгляд был красноречивее любых слов и признаний. «Вот оно счастье» – подумала с замиранием сердца Татьяна.

Уже начали заливать фундамент дома. Она мечтала о своем доме, но, пока довольствуется кухней. У нее столько планов, идей, надежд… Ей казалось, что у них теперь все общее: и планы, и надежды… Конечно, большая часть их разговоров сводилась к детям.

По истечении четырех лет после рождения второго ребенка, она обнаруживает, что, снова беременна. Из-за нарушения критических дней, она в сомнении пошла к местному фельдшеру, Марии Архиповне, за уточнением…

– Нет! Ты, не беременна! – ответила она.

– А вдруг, вы, ошибаетесь? Что тогда, делать? – спросила она.

– Родишь! – сказала она, ей.

– Мне достаточно двоих, с таким мужем… – С сожалением произнесла Татьяна.

Ей хотелось верить Марии Архиповне, ведь сейчас решается судьба возможно еще одного ребенка, думала Татьяна. Она ушла, но закралось, в ее сердце, какое то смятение, недоверие к ней, что ли…

Пришла домой, поделившись с родными своими мыслями, получила утешение. Ее убедили в том, что не может она так поступить, не замечена была она во лжи или предательстве, либо в плохих поступках к людям. Выслушав близких, она успокоилась.

Однажды, после вечеринки, Татьяна просит мужа:

– Хочу жареной картошки на сале!

– Что? – Удивленно, смотрит на нее Александр.

– Хочу! Хочу! Быстрее! – просила она мужа.

Александр, поспешил растопить печь. Но пока разгорались дрова, а затем уголь, прошло время. Принялся жарить картошку на сале, пошел запах…

– Убери! Убери! Не могу! Меня тошнит! – Кричала она ему.

Он, от удивления открыв рот, ни чего не мог произнести. – Не может быть! Нет! Нет! Не нужен! – Ему ребенок не нужен, думал он.

Татьяну стошнило, она уснула. Ближе к утру, пробудившись ото сна, она почувствовала, шевеление ребенка.

– Я, беременна! Слышишь, беременна! – в ужасе повторяла она, ему.

– Тебе кажется! – сказал он.

Положив его руку на живот, – послушай! Послушай! Неужели, ты не слышишь? Ведь он уже шевелится! Что делать? – панически повторяла она, снова и снова.

Она не могла успокоиться до самого утра, лежала и плакала. Она понимала, жизнь с Александром не складывается, что будет дальше, не известность… И это ее окончательно вывело из равновесия.

Утром она пришла в медпункт.

– Я, беременна! – сказала она Марии Архиповне

– Да! Беременна и уже, большой срок! – спокойно ответила, фельдшер.

Она умоляла ее помочь в прерывании беременности, но получив отказ, на утро поехала в районную больницу и там получила в очередной раз тоже, отказ.

Так проходила в слезах ее беременность, до самого рождения, сына Алексея.

Дом строился как на дрожжах. Александр, продолжал пить и пропивать все деньги. Татьяна жила в мучениях и страданиях…

Прошло девять месяцев.

В роддоме ее встретила Мария Архиповна и ее водитель Владимир Иванович.

– Поздравляю с сыном, Татьяна. – говорила она ей. К поздравлениям присоединился и ее водитель.

– Спасибо! – Глаза ее излучали столько боли и с поникшим душевным состоянием, выглядела она. Ведь нет ее мужа.

– Что – то не так? – спрашивала ее фельдшер.

– Нет! Нет! Все хорошо! Только… – и не успела продолжить, как Архиповна, поймав ее на мысли:

– Все будет хорошо! Вот увидишь! Он одумается! Нам надо ехать…

– Господи, помоги мне! Отведи все плохое! Прошу тебя! – думала всю дорогу Татьяна.

Дома, ее ждали, родные и близкие, знакомые из Москвы, Анна Ивановна.

– Танюшу привезли! Скорая помощь подъехала ко двору – говорила бабушка. – Архиповна провела ее с ребенком в дом.

Александр, пришел в сильном алкогольном опьянении, поздно:

– Бери и делай с ним, что хочешь! Это наш сын! В больнице я его… «по твоему приказу», оставить не смогла! – Захлебываясь в рыданиях, сказала ему, Татьяна. Фельдшеру успокоить словами ее не удалось, вынуждена была сделать ей, успокоительный укол.

– Не оставляйте одну! Помогите ей! – сказала она, родителям Татьяны.

Родственники и знакомые все пытались как-то ее утешить, но не было таких слов. С ней сегодня нужно было просто побыть рядом и все. Остается только верить в лучшее, это самое верное лекарство ото всего.

В течение четырех месяцев Александр не подходил к сыну совсем. «Привезла выб… – так и нянчи!» – говорил он, ей. – Мне он, не нужен!

– Алешенька уснул! Пойду в сад, – сказала она мужу.

Он молча сидел на диване. Развешивая стираное белье, она немного задержалась. Вернувшись в дом, сын весел головкой и ручками вниз, а, ножки лежали на подушке. Вот, вот упадет. Она поспешила к нему. – Где же наш папа? – думала она.

– Как он может! У него нет сердца, – слезы тут же заполнили ее глаза. Она села на диван, взяла сыночка и проговаривала ему:

– Все у нас будет хорошо. Я тебя люблю. И в обиду ему, не когда не дам. Любимый мой сыночек.

Сколько же этому сердцу выпало страданий, что бы все это пережить. Надо иметь, железное сердце и стальные нервы. «Чем дальше в лес, тем больше дров», – не зря пословица гласит.

Александр пришел с работы, сильно пьян, уснул на диване. Проснувшись вечером к нему, подбегает трехлетний сын Вова:

– Дурак, ты! – сказал он ему, глядя в глаза.

– Что…! Что ты сказал? Повтори… – бешено орал на сына.

– Дурак! Дурак! Дурак! Вот, что я сказал! – Уверенно произнес он.

Он резко вскочил с дивана в озверевшем состоянии. Схватив за руку, зажал между ног и начал избивать его, сложенным ремнем вдвое с железной бляшкой. За этим чудовищным зрелищем, наблюдал какое, то мгновение, старший сын, находясь в шоке и в страхе от созерцания поступка его отца. Опомнившись, понимая, что брату нужна помощь… Валера, стрелой метнулся из дома:

– Там папа! Он…! Он…! Убивает Вовку! Скорее, скорее! Помогите, пожалуйста! – кричал захлебываясь соседям он.

В слезах Татьяна находилась в замкнутой оболочке своего тела, охваченная горечью, болью, страхом и ужасом. В стенах своего дома она не могла сдвинуться с места, как вкопанная стояла и ждала помощи…

В дом забежали сосед Григорий и его жена Тася с родителями Татьяны:

– Отпусти немедленно ребенка! Что ты творишь! Как ты можешь? Это же твой сын! – кричал сосед.

Он вытащил из рук этого злодея мальчика и подвел к родителям Татьяны. Сын плакал навзрыд, ни как не мог успокоиться. Сердечко учащенно билось, казалось вот – вот выскочит из его груди, его трясло от испуга, который он испытал от рук своего отца. Вскоре, после зверского избиения отцом у сына начались приступы эпилепсии и много других проблем со здоровьем.

Спустя некоторое время… Татьяна бегала по врачам. Прошли многочисленные обследования и назначенное лечение, но результата в улучшении его состояния не было. Она прибывала в паническом состоянии.

– Что же делать? Куда бежать? Где искать выход и помощь…? – думала ежедневно она.

Сидя на очередной прием к доктору Татьяна встречает у кабинета знакомую ей Нюсю, которая советует ей целительницу Клаву. Свою помощь предложила фельдшер с медпункта, выделяя время на поездку «машину скорой помощи». Которой пользовалась Татьяна не один раз. Целительница полностью излечила ее сына.

А тем временем, чем дальше, тем жизнь с Александром, становилась все сложнее и опаснее. Однажды, приехал в пьяном виде домой на тракторе «Стогомете», не останавливаясь…, поехал на жену и старшего сына. Они успели отскочить в сторону. Он въехал на погреб, который, только что, был построен, отделан и развалил его полностью… В ужасе от происходящего в соседнем дворе на помощь снова бросились Григорий и Тася, присоединился к ним тракторист Виктор Романович. Стеной встали Григорий и Тася перед его трактором, а Виктор Романович на ходу заглушил трактор уже на развалинах, вытащив его за шиворот:

– Что ты творишь? Подлец! Не уважаешь чужой труд, идиот! Ведь дедушка строит это все для твоих детей… А ты! Ты! Пьянь голимая! Ты не муж! Не отец! Гнать тебя надо, отсюда метлой. – говорил он Александру.

К нему подошел и тесть Алексей. – Саша тебе нужно отдохнуть, сегодня… – Не успел продолжить, как он схватился ему за горло мертвой хваткой и нанес ему несколько ударов, держа в руках топор:

– Отдай! Не медленно, успокойся! Ты болен! Тебя нужно лечить… Иначе ты угробишь всю семью и вырвал у него из рук топор. Тебя за твои поступки стоило убить… А ты! На тестя руку поднимаешь, которому до земли кланяться должен и обязан. Понял? Он для вашей семьи старается и для тебя тоже. Как же ты этого, не понимаешь! Бесхребетный ты мужик… – говорил Григорий.

Прошло два месяца…

Отец достроил дом, осталось закончить немного штрихов отделки. Уже были приглашены гости на Новогоднее празднование новоселья первого января 1987 года. Новоселье было в самом разгаре. Веселье, шутки, песни, пляски, гремели на всю округу деревни. Наташе было неприятно лицезреть взгляды бросающее в ее сторону Александром и обидно за сестру:

– Пойду домой! Хочу спать! Устала…! – говорила она Татьяне.

– Нет! Нет! Зачем к маме? Ложись у нас в летней кухне, утром мне поможешь. – попросила она ее.

– Хорошо! – согласилась Наталия.

Выйдя из кухни на улицу…

– Давай дверь закроем с наружи на замок. – сказал муж Татьяне.

– Хорошо! – не подозревая ни каких подоплек в его словах, она смиренно согласилась.

Они пошли продолжать празднование новоселья. Ведь она была так счастлива и искренне радовалась. Она слепо доверяла ему, хотела простого, человеческого женского счастья.

Валентина Николаевна немного тоже присутствовала на празднике и заметила, что Александр не равнодушно смотрел на Наташу. В полночь приходила позвать ее домой, но, Александр не допустил бабушку в дом и она ушла. Татьяна и Александр проводили гостей:

– Пойдем спать! Уже поздно! – говорил он ей.

– Да! Да! Слушаюсь, мой повелитель! – Шутила она.

– Как тебе новоселье? Понравилось? – Спрашивала она его уже в постели.

– Да! Все было прекрасно! Спи! Я устал и хочу спать. – ответил он ей.

Татьяне хотелось, его внимания, тепла, ласки, его нежных объятий. Когда то они все-таки присутствовали… Это было очень, очень редко, только в случае его вымаливания прощения за свои проступки. Сейчас же чувствовала, что муж холоден к ней, равнодушен. Сердце ее снова сжалось от боли и обиды. Почему? За что? Он со мной так поступает. Что не так, со мной…? Она молча отвернулась к стене и постаралась уснуть.

Три часа ночи…

Наталия проснулась от того, что ее разбудил Александр. Он начал домогаться к ней.

– Я люблю тебя! – уверенно сказал он.

Оторопев от услышанных слов, Наталия пыталась его остановить. Надеясь, что он их снова перепутал.

– Я не Таня! Я Наташа! – говорила она ему.

– Я знаю! – ответил он.

– Да ты еще и знаешь!!! – уязвленное самолюбие за свою честь затронуло ее. Я тебе, не прос… – Красноталовские. Только если убьешь, другим методом, у тебя ни чего не получится. Я не Татьяна! Со мной, у тебя, этот номер не пройдет! Предатель, ты! Ведь она моя сестра… Как ты можешь! И сколько это, черт возьми, будет еще длится! Не тронь меня, слышишь? Убери свои грязные, мерзкие ручонки, иначе…

Была ночь и на помощь к ней ни кто не пришел. Он ее начал избивать, швыряя на диван и об стенку… головой, в ужасе, Наташа, начала ему грозить:

– Если ты не оставишь меня в покое, я тебя посажу, слышишь? Остановись! Прекрати немедленно! Негодяй! Мразь… – у Наташи от ярости и гнева к нему сильно билось сердце. Она не сдавалась и вдруг…

– Я ухожу, успокойся! – сказал он и ушел.

Была зима, шел снег и был сильный мороз. Наталия в босоножках и в платье по снегу убежала к родителям домой.

– Куда ты? Постой? – кричал ей Александр.

Не останавливаясь. Молча она перебегала через дорогу. Запыхавшись вбежавшая домой в ярости Наталия, ни как не могла успокоиться. Вся продрогла до глубины костей. Ее била дрожь от холода и от ненависти к нему:

Валентина Николаевна не спала, она ждала внучку. Ты же вся замерзла, простынешь? Почему ты без теплой одежды? Что случилось? Почему платье на тебе все изорвано в клочья? Это снова этот негодяй, приставал, да? Сколько же еще можно все его выходки терпеть… Бедная Танечка! – говорила бабушка.

Наталия рассказывала об этом происшествии в подробностях и слезы лились рекой, но не от испуга, а от, пережитого унижения.

Проснувшись, Татьяна, пошла в кухню к Наташе. Странно, почему открыта нараспашку дверь? А где же сестра? В недоумении, почему ее не оказалось, пошла спросить мужа…

– Где ключи? – спросила Татьяна его.

– В столе! – ответил он, повернувшись к ней лицом.

– А ты, что, уже в кухню ходил? – спросила она.

И увидев его лицо, и исцарапанное тело, до кровавых следов, и сильных шрамов до неузнаваемости.

– Что с твоим лицом? Кто тебя так трепал до кровавых ран? Что ты снова натворил? Как же я устала, от тебя – говорила она.

– Упал! Какая тебе разница! – ответил он.

– Да не похоже это на падение… – Она сразу же поняла в чем дело, и развернувшись…

В дом зашла Вера, ее мама.

– Он что, к ней домогался? – спросила, Татьяна мать.

– Иди и сама у нее спроси! – ответила она.

Татьяна тут же пошла в родительский дом. Увидев сестру, все поняла сама. Наталия не ждала вопросов, все рассказала сама сестре. Слезы у Татьяны, полились ручьем. Выслушав, Татьяна развернулась и убежала домой, не сказав не слова.

– Зачем ты это, сделал? – И последовала пощечина ему по лицу. – Я же была рядом! Чего тебе не хватало?.. Ты сознательно понимал, куда идешь? Ты даешь себе в этом отчет, или нет…

В ярости кричала Татьяна, он кинулся ее избивать. Его отец находился рядом, но не заступился за сноху.

Разговор сестры и бабушки услышал младший брат Николай, который за полчаса до прихода Наталии, лег спать. Он молча вскочил и убежал. Бабушка уговаривала внучку больше туда не ходить.

– Я должна рассказать всю правду! – и ушла.

Наталия прибежала вслед за Николаем. Татьяна лежала без сознания.

– Ты козел! – Сказал Николай. – Я, всегда считал Татьяну, ревнивой, а ты, ты…, к родной сестре… – И он врезал ему, еще раз, разъяренный за сестер – не мог успокоиться Николай.

– Как ты мог? С одной дочерью живешь, а, на другую «полез». – говорила ему, теща.

– Мне все равно! Я уже давно, совесть потерял! Залезу и на тебя… – нагло отвечал он теще, при своем родном отце, и ее сыне.

– Николай снова врезал ему так, что сбил его с ног. Это тебе за сестер и за мать. И если ты сейчас хоть одно кривое слово произнесешь, я тебя убью, слышишь? Я в Афгане родину защищал, жив остался. А теперь, тебе не позволю обижать даже словом самых дорогих и близких мне родителей и сестер. Ты услышал меня? За копаю…

Вера Григорьевна заплакала и ушла. Отец Александра, считал, что Наталия должна была этот факт его деяния скрыть. Николай сказал сестре. Ты боец! Я горжусь тобой, Наташа! Будь всегда такой, смелой. Так держать!!! Предательство и подлость нужно уничтожать на корню.

Александр напился и уснул. Утром, он все еще не мог успокоиться от происходящего той ночи… и дня.

– Я тебя зарежу! – кричал, угрожая ножом. Татьяна как всегда, убежала к родителям, прячась в очередной раз на чердаках…

У нее дома с детьми осталась младшая сестра Люда. Он собрался порезать ковер, который им подарили на новоселье ее родители. Дети просили не делать этого, он их не слушал.

Сколько раз Татьяне за десять лет приходилось ночевать с детьми у соседки «бабы Кати», которая, не выдавала ему, что она с детьми у нее.

– Он все хочет порезать! Мы его боимся! – кричал испуганный внук.

Вера быстро пошла к соседям, звонить Наташе на работу. Она решительно просила ее привезти милицию. Уже через час они были в Красносталовке, в доме у Татьяны.

Александр спал пьяный.

– Поднимайтесь! – сказал ему участковый Виктор Николаевич.

От неожиданности, он, протрезвел сразу и начал просить разрешения, выйти… Участковый пошел за ним. На обратном пути, он вошел в котельную в доме, вонзил себе нож в живот… Направившись к Татьяне, хотел зарезать ее. Перекрыв ему дорогу участковый, схватившись за лезвие ножа, порезал себе руку. Александру быстро одели наручники и повезли в отделение. На допросе он, потерял сознание. На скорой помощи вызванной органами милиции его увезли в больницу и тут же прооперировали…

Татьяна, узнав про его тяжелое состояние после операции, пыталась бежать к нему на помощь, но Наталия ей запретила это делать.

Водитель Алексей по просьбе председателя колхоза, приехал просить ее, съездить с детьми, навестить своего мужа в больнице. Еще пару раз он возил ее навещать его…

Не находившая покоя своему сердцу и не слушая свой разум, она ездила с мужем двоюродной сестры Александром и Валентиной забрать из милиции заявление, написанное ее сестрой. Мотивировала свой поступок детьми и боязнью остаться одной с ними. Заявление ей не отдали. Но на суде этот поступок и ее выступление в его защиту сыграли немало важную роль. Наталия предупреждала о непристойно написанном ходатайстве, ложно обвиняющую сестру во всех делах и поступках. Написанное администрацией колхоза и массой свидетелей в защиту мужа. Судья слушал свидетеля администрации, защищающего Александра с ходатайством в руках. Александр работает 24 часа в сутки, но в доме чисто, уютно, холодильник полон еды и хозяйство накормлено… Судья прервал его и сказал:

– Достаточно! А кто же, по-вашему, тогда всю эту работу выполняет, только что перечисленную вами? Мне все понятно. Ходатайство ваше отклоняю. Как незаконно обоснованное и ложно оболгавшее женщину и мать троих детей. Присаживайтесь…

Александру дали, три года, условного срока. С условием, не нарушать закон и выплатить материальный и моральный ущерб потерпевшей.

Татьяна не смогла его понять и простить ему, такую скомбинированную ложь. Это и послужило последней каплей ее разочарования их семейной жизни. Она смогла сказать:

– Уходи! Ненавижу тебя! Подлец ты и предатель! А еще к тому же трус! Как ты мог? Для чего весь этот ложный фарс? Чем ты гордишься? Это подло и низко. Не ожидала я от тебя такого поступка. Ты недостоин, быть отцом! Выращу детей сама. Будет трудно, но, я справлюсь…