Любовь солдата
В глаза Алише бросился старый шрам, пересекающий щеку командира. Та успела зарасти щетиной, и бледная полоска прочерчивала свой путь на коже, будто иссохшее русло реки. Чуть заметная горбинка на носу свидетельствовала о старом переломе. Да и этот глаз, будто впавший внутрь от удара, красноречиво говорил о профессии лежащего перед ней человека. Бывалый воин, наемник и убийца, он побывал во множестве переделок, видел множество смертей, и большая часть из них происходила от его руки.
Боже, ну что она, вчерашняя студентка, делает рядом с таким, как он?
Алиша снова испытала приступ ужаса, но теперь уже смешанного с отвращением. Нет, не к Скроу, и даже не к сложившейся ситуации. Скорее, к самой жизни и тем, кто придумал войну.
Она продолжила обтирание, а потом решила покопаться в военной аптечке, удачно захваченной в лагере. К своему удивлению девушка нашла то, что оказалось очень кстати – капельницу! Посмотрев содержание раствора, Алиша, не задумываясь, воткнула катетер в вену мастера. Теперь можно не бояться обезвоживания.
Выходить из пещеры Алиша не решалась, разве что пару раз сбегала в туалет за соседний валун. Раскладывать вещи тоже не было смысла, а огонь разводить ей запретили. В итоге она только и смогла, что кое-как умыться оставшейся водой, переодеться в свежее белье и погрызть солдатских сухарей.
Взяв одну из книг, девушка попыталась углубиться в чтение, но тщетно. Мысли разбегались, голова вообще плохо соображала. Тогда Алиша нашла в своем свитке давно заброшенную тетрадь с записями – старый дневник.
Открыв его, девушка прочитала:
«Он не робок и, чему я у него учусь, – способен говорить то, что думает. Не боится не понравиться или вступить в открытый конфликт. Если собеседник ведет себя неадекватно, не прячется под маской любезности, а высказывает прямо, что думает о таком поведении. Любит выступать перед публикой, может сказать тост, обладает немалыми лидерскими способностями, но в то же время независим от собственного начальства.
Он очень ценит мое творчество. Хотя я дала ему прочитать мою первую книгу, он до сих пор до нее не добрался. Просто фантастика ему немного чужда, а мы ко всему прочему очень заняты (по жизни, по-моему), но он всегда поддерживает меня: пиши, пиши…»
Поморщившись, Алиша захлопнула дневник. Надо же, одна из последних записей! Когда это было? Года полтора назад? О чем она думала, почему так восхищалась Риккертом? А ведь ее единственную книгу он так и не прочитал. Хотя она и сама была о ней невысокого мнения.
Да, она боялась творить, писать нечто масштабное, постоянно обходясь мелкими статьями, которые, к тому же, могли принести хоть небольшую, но денежную выгоду. Но это был явный компромисс с собой.
«Сколько раз я шла на такие уступки? Жила с человеком не по любви, а из страха перед одиночеством, перед самой жизнью. Марала бумагу мелкими рассказами, когда в душе тянулась к написанию целых томов. Ушла из медицины, предпочтя более легкое образование не пойми кого…»
Алише стало противно от самой себя. Она вновь взглянула на воина, лежавшего у стены пещеры.
«Вот они служат одному делу, причем даже слишком самоотверженно. Их так воспитывают, ничего не поделаешь. А я, наоборот, не могу найти почвы под ногами. Вот вернусь обратно в город, и что? Продолжу перебирать документы и прятаться в кабинете?»
И тогда она приняла два важных решения. Во-первых, вернувшись в Оскол и получив диплом, она постарается переехать к Кире и там поступить в медицинский университет. Возможно, так и вид на жительство быстрее дадут. Во-вторых, если останется хоть немного свободного времени – начнет писать новую книгу.
Когда окончательно стемнело, вернулись остальные воины. Выглядели они неважно – вторые сутки без сна начинали сказываться на них.
– Что там? – не удержавшись, спросила Алиша.
– Дело дрянь, – устало сказал Гэммай. – Наш лагерь разбит, оставшиеся в живых перешли в лагерь армии Го, что стоит на северо-западе. Но туда не доберешься – Оскол в руках повстанцев, они постоянно прочесывают местность. Нас дезинформировали по поводу сил противника. Вернее, по поводу количества отступников в их рядах. И теперь мы расплачиваемся.
– Никто не думал, что Энка всерьез возьмется за дело, – пожал плечами Мэрот.
– Не только он, там собралась вся коалиция «Тень», – вздохнул Геруд.
– Что за коалиция? – поинтересовалась Алиша.
– Мастера-преступники. Таких немного, и их обычно выслеживают целыми городами и кланами, но самым искусным удается уцелеть, – объяснил Геруд. – И недавно они объединились в группировку. Наша убару давно подозревала, что они что-нибудь выкинут в самый неподходящий момент. И вот, пожалуйста – присоединились к повстанцам и устроили гражданскую войну.
– Погоди, Гер, еще неизвестно, их ли это рук дело или они просто пришли поживиться под шумок, – покачал головой Гэммай. – Но ситуация и вправду из ряда вон. Нам ни в коем случае нельзя выдать командира, пока он в таком состоянии!
Алиша сглотнула. Кажется, они застряли тут надолго. Она попросила Мэрота добыть еще воды, а Геруда – помочь подогреть котелок и не геройствовать. Как ни странно, оба молча ее послушали.
– Надолго мы тут? – тихо спросила она Гэммая.
– Пока неясно. Место укромное, но не слишком комфортное. Да и мы можем привести хвост. Но пока в наших краях тихо, побудем тут. Скроу плох, ему надо еще дня три абсолютного покоя. Иначе… В общем, продолжай ухаживать за ним.
Они подогрели пищу и воду, снова наполнили грелки. Алиша сменила капельницу. Потом Геруд предложил отнести ее к одному чистому пруду внизу, пока Гэммай с Мэротом проделают несколько малоприятных процедур с командиром – кажется, они планировали все же провести какой-то обмен энергиями, а заодно очистить его организм. Алиша решила не вдаваться в подробности, так как у мастеров все было немного необычно.
Она с благодарностью приняла предложение Геруда, нашла в свитке полотенце и позволила отнести себя к водоему.
Вода оказалась ледяной, но воин снова решил покрасоваться. По-джентельменски повернувшись спиной к пруду, где пыталась помыться Алиша, он самоотверженно грел воду в двух ведрах, прихваченных в свитке. В итоге девушка, так и не сумевшая окунуться, помылась теплой водой из ведер и не раз потом сказала спасибо заботливому Геруду. Тому явно было приятно: он щурился, словно кот, и отмахивался, будто не заслуживал похвалы.
В этот раз они спали все вместе, разве что один из трех воинов дежурил у входа по несколько часов.
На следующий день Скроу начал шевелиться. Мастера снова ушли на разведку, на этот раз разделившись – Гэммай отправился на север, Мэрот с Герудом повторно решили прочесать юго-запад. Алиша привычно занялась хозяйственными делами.
Вскоре она заметила, что командир стал дышать глубже. Потом он пошевелил пальцами. Следуя порыву, девушка опустилась перед ним на колени и сжала его руку. Кожа у Скроу странно пожелтела, как будто в организме начали происходить какие-то процессы. Он ответил на рукопожатие слабым шевелением пальцев. Веки его дрогнули, будто он пытался открыть глаза. Но в итоге снова провалился в беспамятство.
«Что же он такое сделал, чтобы защитить соратников от взрыва? Сформировал энергетический щит? Перенес их силой мысли подальше от эпицентра? На что вообще способны воины такого уровня?», – думала Алиша, глядя на изможденное лицо мастера.
После полудня вернулись Мэрот с Герудом. Рассказали, что местность и вправду прочесывают мастера-отступники, поэтому постоянно рыскать там нет смысла. Они обнаружили труп одного из товарищей и смогли его ликвидировать.
Это было одним из правил мастеров – если воин умирает, его тело необходимо полностью уничтожить, чтобы не допустить попадания в руки врага даже частички уникального генома. Кажется, игры с генетикой и вправду были у этого общества в ходу.
Гэммай появился ближе к полуночи и принес с собой подстреленного кролика. Алиша никогда не потрошила дичь, и Геруд охотно вызвался научить ее.
Узнав о смерти одного из соратников, Гэммай только молча кивнул. Мэрот ходил еще более замкнутый и серьезный, чем обычно.
«Они никогда не покажут свою боль. Смерть – это часть их работы. Они всегда ходят по краю пропасти, и оплакивать каждого сорвавшегося для них будет только лишней тратой душевных сил», – думала Алиша, глядя на мастеров. Но она видела, что они горюют.
Когда новый рассвет встретил их первыми солнечными лучами, Гэммай дежурил у входа в пещеру. Алиша не выспалась, но что-то прогнало сон так далеко, что дальше лежать не было смысла.
Девушка встала, сполоснула лицо и подошла к выходу из пещеры.
– Ночью командир очнулся, – тихо произнес Гэммай, глядя на встающее из-за гор солнце.
– Правда? Он открыл глаза? – оглянувшись на лежащего Скроу, спросила Алиша.
– Да, мы даже немного побеседовали. Это все хороший знак. Критическая стадия миновала, теперь он должен пойти на поправку. И поэтому я хочу поговорить с тобой, – Гэммай взглянул на Алишу как-то по-особенному, серьезно, будто она давно служит в его отряде и готова выполнить любое его распоряжение.
Этот мимолетный взгляд взбудоражил девушку больше, чем все разговоры и манеры воинов за последние два дня.
– Конечно, я слушаю, – кивнула она, усаживаясь рядом с командиром.
– Хоть я и моложе Скроу, но знаю его достаточно давно. Он ни за что не позволит нам долго себя опекать и постарается как можно скорее восстановиться. В таком состоянии человек часто теряет здравый смысл. Я знаю, что в твоих глазах он – гений, человек-легенда и тому подобное. К тому же, у него развита способность к гипнозу и манипуляциям с человеческой психикой. Но я прошу тебя как медика и единственного человека, который сейчас заботится о нем – не поддавайся. Он должен лежать еще как минимум дней десять. В противном случае его организм будет разрушаться, он может остаться инвалидом. Многие из наших преодолевают и инвалидность, но это делает их… другими, надломленными людьми. Не знаю, как точно сказать, но командир слишком дорог всем нам, чтобы допустить такое. Я прошу тебя от лица всех мастеров Агнира – не допусти, чтобы он раньше времени начал действовать. Иди на любые меры, чтобы оставить его лежать хотя бы до следующей луны.
Алиша вздохнула. Слова Гэммая произвели на нее глубокое впечатление. Он что, обучался красноречию? Это тоже часть воспитания мастеров?
– Я сделаю все возможное, обещаю. Можно было даже меня не убеждать – это и так понятно, – ответила она предводителю их отряда.
– Я должен был подчеркнуть важность этого момента. Это мой долг как вашего командира, – серьезно ответил Гэммай.
Алише хотелось сказать, что он отличный командир, сделать воину приятное, но она остереглась. Она мало знала еще о них, об их обычаях и ценностях, и продолжала держать дистанцию.
Днем воины снова отправились на разведку, но уже недалеко – исследовали местность в радиусе не больше пяти километров. Вернулись к обеду, доели кролика, нахваливая кулинарные способности Алиши. Она отнекивалась, напоминая, что приготовить жаркое ей помогал Геруд, а Мэрот в течение всей процедуры ликвидировал дым.
После обеда они снова исчезли, разлетелись в разные стороны, как неуловимые тени.
Алиша мыла посуду, когда заметила, что Скроу лежит с открытыми глазами.
– Вы проснулись? Вам что-нибудь принести? Воды? – спросила она, приблизившись и присев рядом с ним на колени.
Скроу медленно перевел на нее взгляд. Он смотрел на нее только правым глазом, закрыв пересеченный шрамом левый, и, казалось, в нем отражалась самая темная во Вселенной ночь. На секунду Алише показалось, что она околдована. Но девушка помнила слова Гэммая и держала ухо востро.
– Да, воды, – тихо произнес Скроу через маску.
Алиша аккуратно взяла флягу, приподняла голову командира себе на колени и, чуть отведя маску, начала поить его. Он выпростал из-под одеяла руку, пытаясь самостоятельно удержать флягу, но мышцы явно плохо слушались его. Алиша помогла его ладони сомкнуться на емкости с водой, и уловила тень удивления, проскользнувшую в единственном открытом глазе Скроу.
«Он знает. Считает, что я буду всячески ограничивать его активность, силой удерживать в постели. Но это не приведет ни к чему хорошему и только осложнит процесс выздоровления. Я должна помогать ему, должна поддерживать его с самого начала, чтобы он доверился мне и не сопротивлялся, когда я предложу ему отдохнуть».
Так думала Алиша, и таков был ее план. Она тоже кое-что понимала в человеческом поведении.
– Спасибо, – тихо произнес Скроу. Она промокнула уголок его рта салфеткой.
– Дайте знать, если еще что-то понадобится. Я буду помогать вам, пока это необходимо. Не переживайте ни о чем и побольше отдыхайте, чтобы быстрее восстановиться, – сказала Алиша как можно более спокойным тоном.
Командир, кажется, снова провалился в сон.
Ночь спустилась на горы, но воины не возвращались. Алиша на всякий случай убралась, идеально приготовившись к их прибытию. Но вот уже луна сияет на чистом небе, а мастеров все нет…
Она уселась у входа в пещеру, на всякий случай зажав в руке кухонный нож. Постепенно сон сморил девушку. Алиша улеглась рядом со Скроу, интуитивно ища защиты и тепла. Он продолжал лежать неподвижно, будто накапливал энергию где-то глубоко внутри, полностью отрешившись от мира.
Алишу разбудил шорох и чей-то порывистый вздох. Открыв глаза, она оцепенела – над ней нависал незнакомый человек с кинжалом, и лишь железная хватка Скроу, сомкнувшего пальцы на горле врага, не позволяла тому пустить оружие в ход. Эффект неожиданности на миг обездвижил его, но еще секунда – и он опомнится, замахнется…
«Надо опередить!», – пролетела мысль в голове, и девушка, не раздумывая, выхватила нож, лежавший подле ее спального мешка, и всадила воину в горло, чуть выше места, где смыкались пальцы командира в перчатке. Алиша всем телом ощутила, как проходит острие через плоть врага, как разрываются мышцы, вены и артерии. А потом на них хлынула кровь.
Скроу отбросил тело и с хрипом перевернулся, оперевшись на локоть. Стал сплевывать попавшую на губы кровь. Алиша вскочила, и в этот миг в пещеру влетели мастера – Гэммай, Мэрот и Геруд.
– Они справились с ним! – воскликнул Геруд, глядя на отброшенное тело.
– Командир, это моя ошибка. Я не смог отвести хвост, один все-таки просочился и обнаружил вас… – скорее отрапортовал, чем стал оправдываться Гэммай.
– Только один? – хриплым голосом спросил Скроу.
– Да, остальных мы ликвидировали. Этот думал, что соратники идут за ним следом.
– Какая удача! – повторил впечатлительный Геруд.
– Скажите ей спасибо, – выплюнул Скроу вместе со слюной. – Почему не оставили мне кинжала под рукой? Это могло стоить жизни обоим, – отчитал он мастеров.
Те сжались под его взглядом, как стая нашкодивших щенят.
– Прошу извинить, командир, – покорно склонил голову Гэммай. – Такого больше не повторится.
– Хорошо.
Казалось, Скроу уже вполне овладел собой. Алиша машинально стала вытирать с себя и с него кровь.
– Нам пора выдвигаться. Оставь как есть, – махнул он ей.
– Но… но в вашем состоянии… – Гэммай напрягся всем телом.
– Ты прав. Придется вам еще меня потаскать. Но место уже небезопасно, и ты это знаешь. Две минуты на сборы.
Мэрот молчаливо стал упаковывать утварь в свитки. Алиша также молча присоединилась к нему. Кровь запеклась у нее на виске, испачкала волосы. Но девушка не замечала.
– Куда отправимся? – спросил Геруд.
– В горах есть убежище, я покажу. На два с половиной часа, через восточный перевал, – ответил командир, сидя на своем лежаке.
– Там глухие места. Достаточно ли надежно?
– Достаточно. Как раз и надо, чтобы они были глухими. Отправляемся, – перебил Скроу.
Он явно был раздражен, но, как потом узнала Алиша, в этот момент командир оказался вне себя от ярости. Никто из отряда никогда не видел его настолько в гневе.
Через десять минут ветер уже бил им в лицо. На этот раз Алишу нес Мэрот. Странно, хотя до этого он меньше всех доверял девушке, на его спине она чувствовала себя защищенной. Гэммай нес на себе командира, Геруд тащил свитки и постоянно прочесывал местность.
Они неслись, подобно молниям, и Алиша не различала, где небо, а где земля. Лишь одна мысль накрепко засела в ее голове:
«Я только что убила человека».
4
Убежище в горах оказалось небольшим домиком в скрытом от посторонних глаз месте. Чтобы добраться до него, надо было пройти через ущелье и пересечь долину, поросшую густым лесом. На противоположном склоне, прячась одновременно в камнях скал и густой растительности, стоял деревянный дом, полностью приспособленный для жилья. Он состоял из продолговатой комнаты, совмещавшей в себе гостиную, спальню и кухню, отдельной уборной и темной кладовой без окон. Из кладовой вел потайной ход за один из горных валунов.
В доме была вся необходимая мебель, ведра для воды и даже лохань для мытья. Остальные вещи были запечатаны в свитке, который по указанию Скроу нашли под одной из досок.
– Это секретное убежище в стане врага, – произнес Гэммай, раскладывая вещи. – Мы ведь раньше воевали с Го. И тут была одна из тайных станций, – он взглянул на Алишу.
Девушка распаковывала посуду и оставшиеся припасы. В ее свитке осталось еще довольно много круп, у воинов – банки консервов, сухари и сушеные фрукты.
Скроу тут же уложили на диван, подложив под голову подушку и укрыв одеялом. Алиша стерла с его бледного лица капельки пота – переход даже на спине у товарища дался прославленному мастеру нелегко.
– Что теперь? – спросила она.
– Выставим часового и отоспимся. Потом надо будет донести своим, что мы в укрытии, – ответил Гэммай.
– Я подежурю, – откликнулся Мэрот. Он только что закончил перебирать оружие. Поднялся, заткнув за пояс рукоятку луча, переложил в ножны кинжалы.
Алиша невольно засмотрелась на него. Как и в случае с Герудом, до этого она как будто боялась открыто рассматривать воина. Но отношение Мэрота к ней явно изменилось.
У него было худое лицо, узкий подбородок оторочен полоской ухоженной бороды. Небольшие усы, отливающие медным оттенком при свете керосиновой лампы, также были аккуратно подстрижены. Волосы немного отросли, разлохматились. Чуть впалые глаза смотрели всегда холодно и прямо. Но на этот раз он не просверлил Алишу взглядом, а лишь скользнул по ней, закинул через плечо свою дорожную сумку и вышел за порог.
Девушка молча принялась за стряпню. Сварили добротную кашу, Гэммай разрешил развести огонь в печи. Кажется, Геруд обрадовался, что не придется снова кипятить воду вручную.
– Почему вы попались? – спросил вдруг Скроу со своего места на диване.
Гэммай подошел к нему, сел на стоящий рядом стул.
– Их там как крыс, Скроу-тэм. В первые дни было терпимо, думали, они только поищут оставшихся из наших и затихнут. Но потом резко началась облава в нашей стороне. Как они выследили, ума не приложу – периметр очень большой…
– Труп, – произнес вдруг Скроу. – Вы ведь сожгли труп. Они выследили вас, наверняка просто пустили по следу собачников.
Гэммай потупился.
– Если так получилось, командир, то это большая глупость с нашей стороны. Но мы запутали следы. Тем более, мы не могли оставить тело. Законы…
– Неважно. Былого не воротишь. Но вы забыли одно обстоятельство, друзья. С нами она, – он кивнул в сторону Алиши, растерянно застывшей над котлом с кашей. – И теперь у нее нет пути назад.
Его слова прозвучали, как приговор. В этот миг Алиша пожалела, что так самозабвенно отплевывалась от своей прошлой жизни. Но ведь ее предупреждали… И раз пути назад нет, то…
– Ну и пусть. Я все равно не смогла бы жить, как прежде. Все к этому и шло с самого начала, – произнесла она холодно, вернувшись к помешиванию каши.
– Если это был твой план, то ты не ведала, что творила, – глухо произнес Скроу. Его скрутила мышечная судорога.
Алиша хотела крикнуть, что это не его дело, что нет смысла теперь ее пугать и вообще, ей надоело такое отношение с их стороны. Но вместо этого она подошла к Скроу и поправила на нем одеяло.
– Тише. Вам отдыхать надо после перехода. Я сейчас поставлю капельницу.
И знаком велела остальным возвращаться к их делам.
Скроу сверлил ее своим правым глазом, но она ни разу не взглянула на него. Спокойно достала катетер, настроила стойку, вколола иглу в вену. Темная кровь слегка вышла наружу, смешавшись в трубке с раствором.
Алиша положила руку командира поверх одеяла и вернулась к другим своим обязанностям.
* * *Ночевали они в спальных мешках, оставив Скроу на диване. Перед сном Алише удалось добротно помыться в лохани, куда она натаскала достаточно горячей воды. Геруд охотно помогал ей с ведрами, наполняя их в источнике недалеко от дома. Угол с лоханью был отгорожен небольшой ширмой, но воины, кроме обездвиженного командира, предпочли удалиться на крыльцо.
Было уже совсем поздно, когда девушка с наслаждением погрузилась в нагретую ванну. Потом она увидела, как вода в ней окрашивается в цвет сходящей с ее кожи засохшей крови. Алишу замутило. Она поспешила выбраться, ополоснулась оставшейся в ведрах водой и потом вычерпала всю лохань, выливая прямо из окна во двор. Шум воды услышали сидящие снаружи мастера, и Геруд снова поспешил ей на помощь, одним махом опрокинув всю лохань. Алиша позавидовала его физической силе.
Утром воины собрались решать, что им делать дальше.
– Кто-то должен добраться до Агнира и передать нашим. Возвращаться в Го в сложившейся ситуации нет смысла, – рассуждал Гэммай.
– Но в одиночку в такой путь лучше не отправляться, – покачал головой Мэрот.
– Только кому-то все равно надо остаться здесь и помогать Алише и командиру, – заявил Геруд.
Скроу чуть пошевелился под одеялом.
– Гэммай и Мэрот, отправляйтесь вы. Геруд останется и будет охранять нас, пока вы не вернетесь с подкреплением. Хотя, думаю, мы через неделю сами пойдем в сторону Агнира.
– Командир, я бы посоветовал вам отлежаться хотя бы до новолуния. Не забывайте о последствиях, – запротестовал Гэммай.
– Благодарю за заботу, но пока вам и вправду лучше отправиться домой, – прикрыл глаза Скроу.
– Так точно, выдвигаемся после обеда, – кивнул Гэммай.
Потом повернулся к Алише с Герудом.
– Переход при удачных обстоятельствах займет порядка недели. И обратно столько же. Так что у вас есть дней пятнадцать, чтобы поставить командира на ноги. Геруд, с тебя безопасность – каждый день прочесывай местность и не забывай о пище. Я бы на твоем месте проследил тот путь, по которому мы шли – собачники могут пойти по следу даже через несколько дней. Замети запахи, запутай следы, ты это умеешь. Алиша, – мельком взглянул он на девушку. – Удачи.
Она лишь улыбнулась в ответ.
После обеда двое воинов покинули укрытие, направившись прямо на юг, в сторону Агнира. Для нормального человека такой переход по горам мог бы занять месяц.
– Что же, а я и вправду дойду до перевала, гляну, как там, – бросил Геруд Алише, поправляя ремень.
– Посмотри, может, дичь попадется – сварим мясной суп, – напомнила девушка.
Атмосфера сразу как-то изменилась. Но как точно, Алиша не могла сказать.
Она вымыла посуду, еще раз перебрала утварь. На обед сделала очередную кашу с тушенкой.
– Вам надо поесть, – обратилась она к командиру.
Тот с трудом повернул голову в ее сторону. Взглянул своим пронзительным правым глазом. И что за манера держать второй глаз всегда закрытым? Привычка или он настолько силы экономит?
Девушка взяла плошку с кашей, немного развела ее теплой водой, попробовала: даже она, бывало, ела хуже, а уж солдату тем более сойдет.
Скроу, скрипнув зубами, приподнялся, попытался сесть.
– Давайте я вас покормлю, – покачала головой Алиша.
– Я как-нибудь сам.
– Скроу, давайте я. А в следующий раз вы сами.
Командир неожиданно опустил глаза. Небрежно стащил маску рукой. Его волосы давно сбились в один забавный клок, теперь нависнув прямо надо лбом.
Алиша хотела что-то сказать, как-то ободрить воина, но решила промолчать. Она села у изголовья, поправила подушку, и начала его кормить. Скроу глотал, как утка, но она его не винила.
– Алиша, – произнес он неожиданно, когда чашка опустела.
– Да? – она напряглась.
– Вы ведь понимаете, что уже не сможете вернуться? Вам придется идти с нами или мы будем вынуждены…
– Я знаю. Пожалуйста, не переживайте об этом. Вы, наверное, с малых лет воспитывались служить какой-то высшей цели. Считали, что это ваша судьба. А моя судьба, значит, такая. И не надо ни о чем сожалеть.
Алиша встала, отнесла посуду. Потом устроилась прямо у стены рядом с печкой, сложив спальный мешок и усевшись на нем, скрестив ноги. Получился довольно мягкий стул. Она достала тетрадь и начала писать. Ее подгоняла злость. Злость на то, что так долго откладывала и так долго противилась судьбе – так что в итоге никто уже и не верит, что она на что-то способна. И это подстрекало ее заполнять ровным почерком страницу за страницей.