– Молот выполняет приказы из Москвы. Он полковник НКВД. И именно Нольман отдает ему приказы. Нет. Я хорошо знаю, что такое НКВД. Ты не должна сама ничего предпринимать, Лена. Один неверный шаг и смерть.
– Но если все так плохо, то отчего нам не бежать дальше?
– Сейчас нельзя. Только после того, как сюда придут советы. Время, когда меняется власть самое хорошее для бегства. Да и документы у нас малонадежные…
***
27 января 1944 года части 13-й и 60-й советских армий перешли в наступление и начали Луцко-Ровенскую операцию, которая привела к освобождению 2 февраля городов Луцк и Ровно.
***
Ровно.
Представитель Центрального провода ОУН.
Февраль, 1944 год.
Полковник УПА Иван Драгулец был в Ровно и наблюдал за эвакуацией немцев. Он прибыл в город для встречи с Проводником, который брал на себя руководство ОУН в условиях господства советской власти на территории края.
Новым Проводником стал Микола Осадчий, всего пять месяцев назад прибывший в Ровно. Именно через его посредство УПА-Север получила много оружия и боеприпасов.
– Уходят немцы, друже проводник. И для нас наступают новые времена.
– Генерал Боровец сменил дислокацию отрядов?
– Да. Как и было приказано. Все наши сотни перешли на скрытые стоянки. Генерал просил передать, что мы готовы начать борьбу в любую минуту.
– У меня есть важная новость для генерала, Иван. Но для начала скажи мне, много ли у вас в штабе новых людей?
– В штабе Север? Много, ты же знаешь, друже проводник, что часть наших офицеров переведена из УПА-Север на другие участки. И потому штаб укомплектован заново.
– У меня есть сведения, что среди вас агент большевиков. И занимает он весьма важный пост. Но вот какой? Это предстоит выяснить.
– Агент в штабе у генерал-хорунжего Боровца? Не может быть, друже проводник. У нас все проверенные и преданные делу офицеры Украинской армии.
– Я не сказал, что агент именно в штабе. Хотя и это возможно. Он может быть среди офицеров низового звена. Но он допущен к стратегической информации.
– Это тактический ход большевиков, дабы посеять подозрительность между нами, друже проводник.
– Нет. Сведения самые точные. Ты слышал про Ликвидатора?
– Агента большевиков, которого мы уничтожили в декабре прошлого года? – спросил Драгулец.
– Ты про рядового сотни «Варта» Коваля? Так он никакой не Ликвидатор. Его попросту подставили под удар.
– Подставили?
– Именно. Вам был нужен агент большевиков? Вам его отдали. И сделали это из Москвы. Я все знаю про Коваля или Владислава Коваленко.
– Он агент Москвы, – настаивал Драгулец.
– В свое время Коваленко служил в НКГБ. Но было это давно. Затем работал в Абвере, но потом его сдали и те и другие. Коваленко идеальная фигура для подставки. Но сдали его в именно в декабре 1943-го года не просто так. Я пробовал провести свое расследование, но времени было мало, друже Иван.
– Погоди, друже проводник. Но значит Коваль не Ликвидатор?
– Нет. И никакого покушения на генерала Боровца никто не готовил. Это была дезинформация.
– Но откуда она исходит?
– Гестапо в ноябре-декабре 1943 года накрыли в Ровно красную разведсеть, но почти никаких арестов не было. Хотя местный начальник гестапо Танцман и его заместитель Вильке получили повышение за эту операцию.
– Как не было арестов? Но говорили, что по этому делу было арестовано почти двадцать человек.
– Резидента немцы не взяли, и вся сеть ушла из Ровно до арестов! Танцман приказал хватать первых попавшихся людей и быстро всех расстрелял. Потом доклад в Берлин о своей работе!
– Ты хочешь сказать, друже проводник, что немцы никакой сети не раскрыли? – спросил Драгулец.
– Именно так, Иван. А это говорит о том, что красные сами все это провернули. И перед нами стоит вопрос – зачем? Я думаю, что они внедрили в состав УПА-Север своих агентов. И тебе следует тайно информировать про это генерала Боровца. Но никакого расследования на месте не нужно. Никто кроме тебя и генерала знать про это не должен. Красные должны думать, что у них всё под контролем.
– Я понял, друже проводник.
– И еще одно, Иван. В Луцке обосновалась специальная группа. Управление контрразведки СМЕРШ. У них это расшифровывается как Смерть Шпионам. Возглавляет группу давний сотрудник НКГБ майор Кравцов.
– И он будет работать по нам?
– У него есть список всех, кто заподозрен в связях с ОУН. Говорят, они уже целую картотеку имеют. С фотографиями и личными делами!
– Не может быть! Конспирация у нас всегда была на самом высоком уровне, друже проводник.
– Вот это и нужно проверить, друже полковник…
***
Сарненские леса.
Стоянка командира УПА-Север.
Февраль, 1944 год.
Генерал-хорунжий Тарас Боровец, командир УПА-Север, после того как Советская армия заняла Ровно, со своим штабом перебрался в новое место дислокации в связи с изменившейся внешней обстановкой.
Боевые отряды передислоцировались быстро и без происшествий. Часть солдат пришлось временно распустить по домам в связи с нехваткой продуктов питания и отсутствием широкомасштабных акций.
– Как только вернется полковник Драгулец, – Боровец отдал приказ адъютанту, – сразу его ко мне.
– Есть, друже генерал. Вчера поступило сообщение, что полковник уже на пути в штаб.
– Как вчера? Но я не знаю про это, друже хорунжий!
– Я не думал, что это важно, друже генерал.
– Впредь вам нужно просто исполнять свои обязанности, друже хорунжий.
Боровец ушел к себе. С этим новым адъютантом штаба были одни проблемы. Как жаль, что ушел капитан Цыба. Вот был адъютант так адъютант. Цыба отпросился у Боровца – пожелал служить в новой дивизии, которую создали во Львове. И младший адъютант хорунжий Барабаш занял его должность. Но если на своем прежнем посту он был на месте, то как старший адъютант с работой не справлялся…
***
Начальник штаба полковник Иван Драгулец вернулся из Ровно. Его сразу вызвали к командующему и даже не дали привести себя в порядок с дороги.
– Друже командующий!
– Заходи, полковник! Давно жду тебя.
– Трудности возникли при переходе, друже генерал.
– Трудности?
– Точно так, друже генерал.
– Наши явки не провалилась?
– Наши армейские в порядке. Но вот две явки ОУН провалены.
– Явки Центрального провода?
– Да. Но у меня важная новость и без провала явок.
– Докладывай.
Полковник доложил генералу, что операция по устранению красного агента Ликвидатора была чистой провокацией.
Боровец удивился. Ведь по сведениям, которые они тогда получили, Ликвидатор охотился именно на него. И устранение этого красного агента многие записали себе в заслугу. Люди из боёвки СБ (хоть операция тогда прошла не совсем чисто) даже получили поощрение от Центрального провода ОУН.
Про «Ликвидатора» ходили легенды. Он выполнял работу по устранению людей из высшего командного состава и немецкой администрации в городах Ровно и Луцке. Его жертвами стали два генерала, восемь высших офицеров, и 19 офицеров штаба. Две мины были установлены под крышей офицерской столовой. Взрыв произведён во время обеда. Чрез два дня был подорван штабной вагон шедшего на запад военного эшелона. И оба раза Ликвидатор передал в немецкую комендатуру приговор перед акцией. Так в гестапо, собственно, и узнали о его псевдониме и за голову этого агента объявили награду. Но результата не было. Тогда заместитель начальника гестапо города Ровно приказал взять заложников. В первый день повесили пятерых.
На третий день «приговор» появился на столе у руководителя службы СД Ровно. В нем было сказано, что его заместитель приговаривается к смерти и умрет через три дня.
Начальник гестапо поднял на ноги всех. Но заместитель руководителя службы СД Ровно все равно был убит. И никакого следа Ликвидатора ищейки гестапо не нашли. Снова пришлось отыграться на заложниках.
В конце 1943 года немцы передали в штаб УПА-Север документы, в которых был назван Ликвидатор – Владислав Коваленко, боец внедрившийся в сотню УПА «Перша варта»18. И задание у Коваленко – убрать генерала Боровца.
– Что это значит, полковник?
– А то и значит, друже командир. Обманули нас. Первого попавшегося подставили вместо настоящего Ликвидатора.
– Погоди! Но ведь именно у Коваля был приказ о моем убийстве. Это нам сообщили из Ровно из надежного источника Центрального провода ОУН!
– Их обманули. Новый проводник сам мне это сообщил.
– Новый проводник?
– Именно. Получилось так, что немцы подсунули им эту информацию.
– Немцы? Но зачем это немцам?
– Ты погоди, командир. Нам эту информацию передали немцы. Но если и немцам её подсунули? Если это дела красной разведки? Да и сам подумай, какой из Коваля был Ликвидатор?
– Но зачем они это устроили? – спросил Боровец. – Какая цель?
– Проводник считает, что у нас под самым боком завелся агент большевиков, друже командир.
–Но насколько я знаю, Коваль пропал. До места казни его не довезли. И сведений ни про охрану, ни про самого Коваля нет до сих пор. Его только записали в мертвецы. Но, возможно, он жив. Не так ли, полковник?
–Не думаю. Люди из эс-бе его по-тихому приговорили. Они часто так делают.
–Ты про это никому не говорил больше, полковник?
– Нет.
– И не говори. То все высокая политика.
– Так и проводник сказал. Все держать в тайне. В Ровно и в Луцке уже большевики. Немцы ушли. А советские партизаны с их знанием наших лесов для нас ныне главная проблема.
– Собственно они больше и не партизаны, полковник.
– И многие из советских лесных жителей подались в их армию. Ныне из них формируются ударные группы по борьбе с нами. Из Луцка пришел тревожный сигнал, друже командир.
– Что такое?
– Там расположилась особая группа контрразведки СМЕРШ. Быстро собрали списки наших. Всех, кто заподозрен в связях с ОУН. Проводник передал, что у них уже целая картотека на наших.
– Это информация проводника?
– Да, друже генерал. И начальником в Луцке у СМЕРША майор Кравцов. Калач тертый и специалист большой по таким операциям. Его сам Сталин награждал.
– Они хотят быстро погасить сопротивление ОУН-УПА, лишив руководства. Но и мы позаботились о себе заранее. Все отряды сменили места дислокации. Схроны подготовлены. У нас есть запасы продовольствия и боеприпасов. Но нам нужно позаботиться о картотеке, которую нарыли красные, полковник.
– И я думал про это, друже генерал.
– Нужно выслать в Луцк группу.
– Сколько человек?
– Три. Больше нет надобности.
– И кто пойдет?
– А это сам решай, полковник. Мне нужно знать, что за списки в руках СМЕРШа. Возможно, что у них и нет ничего, а это всего лишь приманка. Сыр в мышеловке.
– Не думаю, что это ложная информация, друже командарм.
– Вот и подбери людей. Пусть все проверят и по возможности без шума.
***
Сарненские леса.
Стоянка сотни УПА «Варта».
Февраль, 1944 год.
Полковник Драгулец прибыл в новое расположение сотни «Перша варта». Караульную службу вояки Ястреба несли достойно и всюду располагались секреты.
– Друже полковник, сотня Варта готова выполнить любой приказ командования.
– Знаю, сотник. Пойдем к тебе. Чаем угостишь?
– Все уже готово, друже полковник.
– А ты все хорошо обустроил.
– Ныне нам не с немцами воевать, друже полковник. Советы правила партизанской войны знают. И леса наши знают. Многие люди служат у них.
– Ты прав, сотник. Ныне нас ждет другая война.
– Что слышно с фронта, друже полковник? У нас две недели никаких новостей. А люди интересуются.
– Немцы любыми средствами хотят удержать западные области Украины за собой. Если не удержат, то большевики откроют дорогу в Силезию. А этот район крайне важен для экономики Германии.
– И как они собираются удержать запад Украины?
– Создают линию обороны по линии Ковель-Тернополь-Коломыя. Во Львове много войск. Первая танковая армия. А это сила.
– Но и у красных есть силы. Каков будет результат?
– Не думаю, что немцы удержат Львов, друже сотник. Но, впрочем, посмотрим. В Львове сформирована 14-я гренадерская дивизия «Галичина» из наших добровольцев. Готовятся принять боевое крещение. Но я прибыл к тебе не за этим, сотник.
– Это я уже понял, друже полковник.
– Мне нужны три надежных хлопца с головой. Не просто смелых, но хитрых как лисы. Такие у тебя есть?
– Есть. Для чего нужны?
– Мне нужно отправить надежных парней в Луцк.
– Мой поручик Грицай многократно бывал и в Ровно, и в Луцке при немцах. И при советах он не подведет. Не офицер, а настоящий артист, кем угодно прикинется.
– Давай его сюда, сотник.
Ястреб вызвал поручика к себе. Тот явился через пять минут.
– Друже полковник, поручик Грицай!
– Садись, поручик, рядом с нами. У меня важный разговор.
Грицай сел.
– В Луцке, друже поручик, обосновалась красная контрразведка СМЕРШ.
– Слышал про такую, друже полковник.
– Командиром у СМЕРШа состоит майор Кравцов. И по нашим сведениям у Кравцова есть досье на многих членов подполья ОУН и по командирам УПА.
– Но то секретная информация, друже полковник, – удивился Грицай. – В моем взводе большая часть солдат не знает моей фамилии. Только прозвище Грицай. Только те, кто из моего села меня знают, но то надежные парни. Умрут за меня, я умру за них.
Ястреб подтвердил это:
– Он верно говорит. И моего имени никто не знает. Я сотник Ястреб. Вот и все. Откуда у СМЕРШа данные по проводу ОУН?
– Это контрразведка, друже сотник. И контрразведка хорошая. Твоя задача, друже Грицай, все разузнать в Луцке. Но сделать это нужно без шума.
– У меня в Луцке много знакомых.
– А вот это не очень хорошо, – сказал полковник.
– Но они не знают, что я поручик Грицай. Большинство из них. Я выполню ваше задание, друже полковник.
– Я прибыл сюда искать людей для выполнения задания штаба УПА-Север. Миссия эта секретная. Никто о цели моего прибытия знать не должен из твоих солдат. Для всей сотни, друже Ястреб, я прибыл с проверкой из штаба. Проверкой боеготовности. Я все проверю как надо и покину расположение Варты. Только спустя три дня ты, сотник, отправишь поручика и с ним двоих в Луцк. Под любым предлогом.
– Все исполню, друже полковник…
Глава 3
СМЕРШ.
Луцк.
Контрразведка СМЕРШ19.
Февраль, 1944 год.
Влад Коваленко уже два месяца скрывался вместе с Еленой Музыкой в городе Луцк в скромном домике на окраине, где ранее жил часовщик Михайло Нестеренко.
Сам Нестеренко в доме не появлялся, после того как там поселились эти двое. Пока в Луцке были немцы, он сидел тихо и про гостей и свой дом не вспоминал. Но 2 февраля в город Луцк вошли советские войска.
Коханка (любовница) Нестеренко, у которой тот жил, сказала ему:
– Ты слыхал, что в городе вчера троих арестовали?
– Кого?
– Дак людей из газеты «Украинское слово», что при немцах выходила.
– И нам что до них?
– Ты не понимаешь, Михайло?
– А чего мне понимать? Какое мне дело до «Украинского слова»?
– Те люди, что их взяли из СМЕРШа. И права у того СМЕРШа как у господа Бога! Журналистов тех мы больше и не увидим никогда. А у тебя в доме двое живут.
– И чего? Это люди что пришли от самого Ястреба. А Ястребу я обязан. Он меня от смерти спас, глупая ты баба.
– Но девка, что у тебя в гостях живет тоже из газеты.
– Чего? И какой газеты?
Сожительница достала прошлогодний номер газеты «Волынь» и показала статью «Кто есть первый враг Украины?», подписанную именем Олены Музыки.
– И чего? – не понял Нестеренко.
– Не будь дураком. В твоем доме живет Олена Музыка, журналистка «Волыни». Я хоть и мельком её видела, но узнала сразу.
– Та девка журналистка?
– И статейки писала такие, что советы ей будут недовольны. И если завтра её возьмут то и тебя следом, дурак. Спросят, отчего она в твоем доме живет. Что скажешь? Что она от Ястреба? Так тебя к стенке и поставят.
– И чего советуешь?
– Донеси на них в СМЕРШ.
– Чтобы потом меня люди Ястреба прирезали? Хлопцы из леса меня везде достанут, если я выдам этих двоих.
– Ну и дурак ты, Михайло. Ты не говори, что она Олена Музыка. Ты скажи, что в твоем доме тайно живут подозрительные люди. А они там пусть сами потом разбираются. Главное, что ты уже чист и перед советами, и перед Ястребом. Мало ли кто донес про них?
Нестеренко задумался над словами коханки…
***
Роман Лавров после смены власти вышел в город и осторожно прощупал обстановку. Он прошелся по городскому рынку, который ожил первым и местные пошли покупать и продавать. Вернее, менять одно на другое, ибо деньги теперь стоили мало.
У лавки обувщика он увидел знакомого. Поначалу он даже прошел мимо. Но потом вернулся.
«Я где-то вдел его лицо».
И Лавров вспомнил! Это был «русский» немец Михаил Вернер. Тот самый, которого майор Абвера Лайдеюсер завербовал в 1942 году в Харькове.
«Это же Вернер! Вот так встреча! И с чего ему торчать в обувной лавке в Луцке?»
Он немного понаблюдал за лавкой, но ничего подозрительного не увидел. Обувщик занимался своим делом. Людей к нему подходило много. В большинстве случаев консультировались по ремонту обуви. И Вернер давал им советы настоящего сапожника. Очевидно, что дело он знал.
«Ничего я тут не выстою. Этак можно и три дня простоять. Понятно, что Вернер здесь не просто так. Но мне выходить на него сейчас не стоит. Подождем»…
***
Вернувшись домой, он сказал Елене Музыке:
– У нас есть неделя, Лена.
– А что случилось?
– СМЕРШ, – коротко ответил Лавров.
– И что?
– Они благодаря партизанам и подпольщикам уже взяли городок на контроль. А те работали здесь при немцах и знают, кто и чем дышит. Я знаю, как работают службы НКГБ и НКВД.
– Но почему нам не явиться самим? Мы же работали на советскую разведку? Пусть свяжутся с полковником Стерненко. Или с майором Лурье. Они скажут кто мы такие.
– Твоего Стерненко нет на старой базе. Слышно, что партизан далее перекинули. В сторону, занятую немцами. Они ныне там нужнее.
– Но они могут запрос сделать!
– Я уже говорил тебе, что нас сдали.
– Но не могут же они…
Лавров прервал Музыку:
– Меня сдали именно наши, Лена. Центр пожертвовал мной ради своих целей. Я узнаю товарища Нольмана. Толку от меня стало мало, и он решил меня разменять в своей игре. Я должен был умереть. Но благодаря тебе я остался жив, Лена. Ведь если бы сотенный Ястреб не захотел тебя спасти, то меня бы уже давно расстреляли и закопали тело в лесу.
– Но ты не объяснил, почему нас с тобой вдруг решили ликвидировать? Ястреб сказал тебе, что мы обвиняемся в предательстве. Значит, в подполье ОУН узнали, что я не Лена Музыка? Но как они могли узнать?
– Этого я знать не могу. Но не думаю, что тебя рассекретили люди из ОУН. Легенда у тебя отличная и сходство твое с Музыкой удивительное. Словно вы родные сестры. Думаю, что это многоходовка Нольмана.
– Да кто такой этот Нольман? Злой демон?
– Хуже. Старший майор госбезопасности. На хорошем счету у самого Берии. Это он меня в 1941 году «пристроил» в Абвер. И сделал это грубо. Но учитывая его прошлое, человеческая жизнь для него – ничто. Он играет в опасные игры. А мы с тобой пешки в его партии.
– Нольман отдает приказы полковнику НКВД Стерненко?
– Да. Когда я был в отряде «Молот», они связывались именно с Нольманом. «Общий Друг» это он.
– И что теперь, Влад? Что нам делать? Он знает, что мы живы?
– Не думаю. Мы пропали в лесу. Я тогда убил троих парней из СБ националистов, которые везли нас в краевой штаб, дабы там расстрелять.
Елена хорошо помнила, как быстро разделался Влад с парнями. Затем они спрятали трупы, выпрягли лошадь из саней и отпустили её. Сани откатили сами за пять-шесть километров от места. И сбросили в овраг. Как раз пошел снег и замел все следы.
– Думаешь, тела парней нашли?
– Их найдут не раньше весны. Снега растают и только тогда. Но в том состоянии будет трудно узнать кто они. Да и обстановка сильно изменилась. В Ровно Красная Армия. И у хлопцев из леса много проблем. Им точно не до нас.
– Но что нам делать? Сидеть и прятаться? Нас все равно найдут. Красные станут проводить мобилизацию, и ты под неё попадешь. У тебя какие документы? Из немецкой управы.
– Мобилизация? Это не так скоро. Неделя у нас есть и даже две. Но здесь оставаться нам нельзя. Нужно уходить из Луцка.
– Куда?
– Уходить за линию фронта.
– К немцам?
– Именно. Только если мы докажем свою нужность, Нольман оставит нам жизни. Он человек практичный. А на этой стороне мы ему совсем не нужны.
– А зачем мы немцам?
– Думаю, что с майором Абвера Лайдеюсером я смогу договориться, после того что произошло. Мне нужно только с ним переговорить. И я сумею его убедить в нашей с тобой нужности. А затем, когда мы снова внедримся, то и Нольману станем нужны.
– Влад! Ты подумай, что нас с тобой двое и сейчас никакой поддержки у нас нет. Как мы сможем куда-то внедриться. Ранее у меня были связи и пароли. Но что сейчас?
– Я все же разведчик, Лена…
В двери постучали. Коваленко и Музыка замерли.
– Кто это? – тихо спросила она.
– Стучат властно. Это явно не соседи!
– А кто?
– Возможно те, кого мы с тобой опасались.
В двери снова постучали, и послышался голос:
– Открывайте! СМЕРШ!
Лавров понял, что бежать бесполезно. Путей отхода он не приготовил. Никак не ожидал, что все произойдет так быстро.
– Что делать? – спросила Лена.
– Придется открыть. Если их немного, то можно попробовать уйти. Но ты сама ничего не предпринимай. Я дам сигнал в случае чего.
– А если много?
– Тогда придерживайся версии, что ты Галя Нелепа, как написано в твоих немецких документах. Тебя хотели отправить в Германию, но ты вместе с другими бежала с этапа. Меня почти не знаешь. Познакомились случайно в лесу.
– Значит, не говорить о моей работе на партизан?
– Нет. В случае чего тебе ничего не грозит. Даже если меня раскроют. Галя Нелепа ничего советам не сделала в отличие от Лены Музыки.
Снова стук в двери и крик:
– Открывайте! Дом окружен! Последнее предупреждение! Я прикажу высадить двери!
Лавров отрыл и на пороге увидел офицера и несколько человек с автоматами.
– Дом полностью окружен! – сказал офицер. – Не советую делать резких движений. А то мы откроем огонь.
– Я и не собирался оказывать сопротивление, товарищ лейтенант…
***
Елена Музыка сказала на допросе лейтенанту СМЕРШа, что она Галя Нелепа.
– Я была насильно мобилизована для выезда в Германию.
– Когда это было? – спросил лейтенант.
– Дак полгода тому.
– И как же вам удалось избежать отправки в Германию, товарищ Нелепа?
– Я с тремя девчатами сбежала с этапа.
– Сбежали?
– Да. Во время пересадки в другой поезд. На станции в Станиславе наш эшелон задержали и всех выгнали из вагонов.
– Зачем?
– Нужно было расчистить завалы. Партизаны взорвали железнодорожное полотно. И нас погнали на работы. И там мы с подругами сумели сбежать.
– Имена и фамилии ваших подруг?
– Я знаю только имена, товарищ лейтенант.
Музыка назвала имена и рассказала, как они пробирались через лес, и как их пути потом разошлись. Лейтенант выслушал её, не перебивая, но потом сказал:
– Один сознательный гражданин донес, что в его доме скрываются двое подозрительных. И мы среагировали быстро.
– Мы скрывались от немцев.
– Но уже неделю в городе советская власть! И вы все еще сидите в доме тихо как мыши. зачем вам бояться нас, гражданка?
– Мы не боимся советской власти. Чего нам бояться?
– А вот этот вопрос я задаю вам, Галя. Почему вы боитесь советской власти?
– Я была схвачена немцами и меня…
– Я уже слышал эту историю, товарищ Нелепа, если вас и правда так зовут. Но товарищ, в доме которого вы проживали, сказал, что люди вы странные. А наша задача проверять всех подозрительных. Ни у вас, ни у вашего приятеля нет нормальных документов. Справки на бумаге без фотографий. Такие где угодно можно сделать.
В кабинет вошел молодой человек в форме с погонами сержанта.
– Разрешите, товарищ лейтенант?
– Заходи, Иванов. Принес?
– Так точно. Здесь копии дел всех известных колаборантов, и фото, которые нам удалось найти к сегодняшнему дню.
Лейтенант принял папку и отпустил сержанта.
Он стал просматривать материалы и сразу наткнулся на биографию и фото Елены Музыки журналистки из Ровно. Он туже прервал допрос и приказал увести задержанную.