Зов огня

Гондольер, покачнувшись, повернулся к нам.

– Мистер Лагард, пожалуйста, присядьте.

– Мне нужно передать вам привет от Фоса Колвилла, – безмятежно продолжила фигура над нами. – Вы и бабушка Пноэ не имеете ни малейшего представления о том, чего ожидать.

– Мистер Лагард, прошу вас!

Гондола резко накренилась в сторону, и в лодку хлынул большой поток воды. Рефлекторно я скользнула к другому краю – во-первых, чтобы не промокнуть, во-вторых, чтобы сместить вес. Казалось, это не особо повлияло.

– Господи боже, мы перевернемся, если вы не сядете!

Наконец Нерон, казалось, внял его словам. Он снова опустился на скамью, не отрывая взгляда от рассказчика. Его дрожащие руки были сжаты в кулаки. Немного покачавшись взад и вперед, мы восстановили равновесие. Рассказчик отсалютовал нам, и гондольер сделал взмах веслом. Лодка понеслась вперед.

Мой желудок заурчал. Мне не терпелось вернуться на твердую почву.

Был ли рассказчик послан Фосом? Принадлежал ли он к Мигме? Но как эта провокация сочеталась с тем, что Фос проинструктировал меня избегать огласки любой ценой, пока мы не предпримем следующие шаги и не освободим моих родителей?

Нерон достал из кармана пиджака мобильный телефон и начал бешено что-то печатать – готова поспорить, он был занят тем, что посылал кого-то из своей свиты за фигурой на скале.

Рассеянно глядя в темноту перед нами, я следила глазами за силуэтом гондольера. Мы двигались по маленькой речке все быстрее и быстрее, внезапно течение начало усиливаться: оно так безжалостно увлекало нас за собой, словно гнев Нерона заставил бушевать воду.

Прошло едва ли больше пяти минут, прежде чем мы остановились на небольшом, тускло освещенном склоне. В нескольких метрах выше виднелись уличные фонари, освещающие скульптуру животного – извивающегося вокруг себя дракона из красной мозаики.

Гондольер нагнулся к деревянному столбику и начал привязывать лодку, а Нерон со стоном вылез из гондолы на сухой луг. Парень едва успел завязать узел на веревке, как старейшина Идора схватил его сзади и вытащил наружу. Я ухватилась за край лодки.

– Что это было? – прорычал Нерон и схватил его за воротник куртки. Он повернулся ко мне спиной, и я видела только искаженное страхом лицо гондольера.

– Ч-что было что? – произнес он после нескольких секунд ужаса.

– Не держи меня за дурака, горько пожалеешь! Почему мы остановились? Что, черт возьми, это значит? Ты работаешь на него?

Парень покачал головой.

– Они… Они предложили мне деньги. Много денег.

– Кто? – Голос Нерона превратился в рычание.

– Женщина. Она сказала, что мне просто нужно на мгновение остановиться рядом со скалой. Я не знаю ее. Она была одета в белые лохмотья. Клянусь, я ничего не знаю. Они… – Он теперь рыдал, дрожа так, что зубы стучали, когда он говорил. – Я бы никогда не согласился, если бы знал… Я…

Нерон оттолкнул от себя гондольера, тот зашатался и упал. В следующее мгновение дядя Иви повернулся ко мне. Его взгляд заставил меня содрогнуться.

– Киана.

Больше ему ничего не нужно было говорить. Его тона было достаточно, чтобы дать мне понять, что возражения сейчас были бы худшей реакцией, независимо от того, в чем он мне только что признался. Я была чертовски зла, но мой гнев казался ничем по сравнению с его.

Он протянул ко мне руку, схватил за запястье и притянул к себе. Мое сердце болезненно забилось о ребра, когда я бросила сострадательный взгляд на гондольера, который только собрался подняться.

– Мы поговорим позже, Леннард. Подготовься к этому, – прошипел ему Нерон, а затем потащил меня вверх по склону. Хотя он хромал еще сильнее, чем обычно, мне пришлось приложить усилия, чтобы не отставать от него и не споткнуться, потому что он очень быстро двигался вперед.

Когда мы добрались до вершины, то оказались в небольшом парке. Несколько песчано-желтых дорожек извивались вокруг цветущих миндальных деревьев, под которыми сидели небольшие группки людей и оживленно болтали, передавали друг другу винные бутылки и играли в карты. Розовые цветы были разбросаны вокруг них, как совершенное произведение искусства. Нерон не дал мне возможности рассмотреть гармоничную картину, он игнорировал любопытные взгляды людей и целеустремленно тащил меня по парку, пока мы не подошли к подножию более высокой горы, и начал подниматься.

Несмотря на поздний час, жара была невыносимой, мой топ прилипал к коже, а по лбу стекали бисеринки пота, но я не стала вырываться из хватки Нерона, чтобы хотя бы снять куртку. Я не посмела оказывать никакого сопротивления. Я уже видела его в беспамятстве, в тот раз, когда он увидел Меламарсию в моем видении, но это было нечто новое. Мне пришлось вспомнить историю его младшей сестры Эль. Она описывала безумный гнев Нерона, когда дело касалось Гайи… Он был готов совершить непростительные поступки по отношению к собственной сестре только потому, что она произнесла имя его потерянной любви.

В его глазах была только тьма. Такая глубокая тьма.

Я заставила себя не отрывать взгляд от дороги и рассматривать детали. Сухая земля, поднимающаяся жара, этот звук, который казался таким чертовски знакомым… Я откинула голову назад и попыталась разглядеть что-нибудь в темноте. Свет уличных фонарей остался далеко позади, и темноту нарушали лишь небольшие оранжевые искры.

Мы как раз собирались подняться на вулкан. В прошлый раз, должно быть, мы пришли с другой стороны, поэтому окрестности показались мне незнакомыми.

Содержимое моего желудка, казалось, состояло из громких маленьких змей, которые двигались все беспокойней. Этот день явно тянулся слишком долго. И жара тоже не совсем помогала.

Мне не хотелось ничего, кроме прохладной свежести и любой, абсолютно любой другой компании. Нерон беспощадно тянул нас вперед.

В метре от кратера он заставил меня остановиться. Под нами вздымалась светящаяся лава. Жар обжигал мне кожу. Я прикусила нижнюю губу, и металлический привкус распространился во рту. Почему я рассказала, что притворялась обессиленной у водопада? Теперь он больше не позволит мне использовать такой прием!

Как и в прошлый раз, он встал за мной и сжал мои плечи. Все во мне кричало, что нужно бежать. Меньше всего я хотела, чтобы этот мерзавец прикасался ко мне. Я хотела добраться до тайного убежища Мигмы. Нет, черт возьми, все, чего я действительно хотела, так это добраться до Уилла. Не важно, какая неразбериха у нас с Марсией, я хотела увидеть его, оказаться в его объятиях и хотя бы на несколько минут забыть о том, что мир вокруг нас в огне. Он, должно быть, уже совсем сошел с ума. В конце концов, мы с ним прошли через эмоциональный ад за последний час, не так ли?

– Посмотри в лаву, – все еще звенящим от гнева голосом прошептал мне в ухо Нерон. Его дыхание щекотало меня, и моя тошнота усилилась. – Посмотри прямо, и больше никаких выходок.

Сопротивление было бесполезно. Поэтому я последовала его приказу, умоляя, чтобы видение просто было размытым, чтобы он не узнал моих родителей, или если да, то по крайней мере не то место, где они были с моим будущим «я».

Шли секунды. Одна. Две. Три.

Я вдыхала и снова выдыхала сухой, горячий воздух. Огненная масса плескалась, брызгалась и грохотала. Но это все, что происходило.

Никаких видений, даже размытых.

– Что ты делаешь? – прорычал Нерон позади меня.

Я покачала головой.

– Я смотрю в лаву, – честно ответила я. Прошло еще несколько секунд. И вдруг змеи в моем животе исчезли, унося с собой тошноту.

Ничего.

Абсолютно ничего не произошло.

Независимо от того, что было ответственным за это, мое видение решило остаться в моей голове.

– Отвечай, давай, подходи к проклятому телефону!

Опять автоответчик Уилла.

Я провела рукой по мокрым волосам и пошла прочь от главного здания Омилии так быстро, как только могла, чтобы камеры снаружи не снимали меня слишком долго. Между тем вместо снежинок снова пошел дождь. Я была рада холоду.

Может, мне пойти домой? Уилл будет ждать меня там? Как он может быть недоступен? Даже если он был со своей сестрой и отвлекался, он должен был почувствовать, что происходит со мной.

О боже, что, если Марсия действительно ослабила его дар инвента, и он больше не мог чувствовать, что со мной происходит?

Было уже за полночь, и моя голова подозрительно пульсировала, но о сне сейчас нельзя было и думать. Тем более что у меня на мобильнике было несколько пропущенных звонков от друзей.

– Киа.

Я повернулась. Из тени плакучей ивы вышла Дария и схватила меня за руку, чтобы оттащить в сторону.

Я обхватила ее за шею и прижала к себе. Я не видела ее со дня акции мятежников.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала я, когда мы снова отстранились друг от друга.

– Угадай, что! Моя смена закончилась час назад, после этого я искала тебя по всей округе! Я была почти уверена, что ты отправилась к Пноэ без меня, и хотела пойти за тобой, но понятия не имею, работает ли ночью канатная дорога и пустят ли меня вообще без тебя.

– Я была с Нероном, – ответила я, оглядываясь. Берег казался чистым. В это время по озеру перед Омилией не плавали гондолы.

Ее глаза стали большими.

– Что случилось?

– Это вопрос, который я сейчас задаю себе, – буркнула я и начала рассказывать.

Дария схватила меня за предплечье, когда я рассказала о том, как они запустили мой дар.

– Как ты можешь так спокойно разгуливать здесь? Разве ты не на пределе?

Я поспешно покачала головой.

– Сейчас на это действительно нет времени. Я видела своих родителей, Дария! В моей голове, я имею в виду. А потом… Потом Нерон признался, что солгал мне. Кроме того, по какой-то причине мое видение не отразилось в вулкане, и… И я…

– Подожди, подожди, ни черта не понимаю, – перебила она меня.

Я заставила себя рассказать ей о событиях с самого начала. Когда закончила, она, казалось, потеряла дар речи.

– Нам нужно идти. Немедленно, – прошептала я, прежде чем она смогла ответить. – Нам нужно обсудить это с Фосом. Он должен знать, что здесь происходит. А Уилл не подходит к телефону, он у Алессы и, наверное, заснул, так что не стоит терять время.

Дария нахмурилась.

– Он не у Алессы.

– Что?

– У меня сегодня была с ней вечерняя смена, – уточнила она. – Уилл не приходил весь вечер, она была сильно расстроена из-за этого, и я успокоила ее тем, что у него наверняка есть какие-то дела в Омилии и она не должна воспринимать это на свой счет.

Я прищурила глаза. Мое сердце начало яростно биться.

– Как долго длилась твоя смена?

– Шесть часов, а что?

Покачав головой, я посмотрела на дисплей своего мобильного телефона.

– Уилл сказал мне, что хочет повидаться с Алессой. Что, если с ним что-то случилось?

– Что могло с ним случиться?

– Понятия не имею, но для него нетипично, что он не подходит к телефону.

– Может быть, он чем-то занят.

Я застыла. Что могло его так отвлечь, что он не выходил на связь?

Наконец я взяла себя в руки и схватила Дарию.

– Нам нужно как можно скорее поговорить с Фосом.

– Хорошо. – На ее лице появилось обеспокоенное выражение, но желание что-то сделать, казалось, перевесило, как и тот факт, что это позволит ей снова увидеть Иви.

– Ты случайно не знаешь, как нам быстрее всего добраться до восточной части города? – прошептала я.

Она бросила быстрый взгляд на свои наручные часы, затем кивнула.

– Если мы поторопимся, то поймаем последний поезд. Ты же говорила, что барьер не реагирует на тебя, так?

К счастью, у Дарии в кабриолете, который она припарковала в нескольких метрах от Омилии в боковой аллее, все еще было большое пальто и шерстяная шапка.

– С тех пор как мы с Иви встретили Каспера и Нейта, я всегда была готова сменить наряд, чтобы ездить незамеченной, – прошептала она мне, когда я надвинула темную шапку на глаза, а волосы убрала в шарф. Сама она сменила свой легкий бомбер на пальто.

Взять машину было бы слишком заметно, особенно потому, что Омилия усилила пограничный контроль со вчерашней ночи, поэтому мы направились к следующей остановке подземки.

Быстрыми шагами мы шли по узким улочкам, мимо закрытых антикварных магазинов и викторианских таунхаусов, жители которых, казалось, уже давно спали. В свете уличных фонарей маленькие речки блестели, словно заколдованные, а в воздухе витали клубы тумана. Тонкий слой льда покрывал аллею и напоминал мне о районе Чой.

Каждые несколько секунд я вытаскивала телефон и проверяла, не пришло ли новое сообщение.

– Ты беспокоишься, что Нерон что-то с ним сделал? – прошептала Дария, подталкивая меня.

Я покачала головой и прикусила губу. Могу ли я рассказать ей о том, что произошло в штаб-квартире враждующей организации?

Почему, собственно, нет? Кому еще выгодна секретность? То, что я могу полностью доверять Дарии, я уже знала.

Поэтому я изложила все, что произошло за последние двадцать четыре часа. Она не перебивала меня, но каждый раз, когда я смотрела на нее, ужас на ее круглом добром лице усиливался.

– Вот это да! – выдохнула она, когда я закончила.

Мы только что прошли через две огромные ели и теперь очутились перед узкой каменной лестницей, ведущей под город. Уличных фонарей здесь больше не было, поэтому я не могла разглядеть ничего, кроме черной дыры. Издалека раздался механический голос.

– Напряженно, да? – хмыкнула я, еще раз осматривая окрестности в поисках незваных слушателей. Ничего такого. За каменными ступенями были темные богато украшенные ворота, которые, казалось, вели в какой-то парк. Я разглядела еще деревья и странные фигуры, торчащие из земли. Это были надгробия?

Дария потащила меня вниз по лестнице, прежде чем я успела рассмотреть их повнимательнее.

– И Нерон ничего об этом не знает? – Ее голос сорвался. – Какое-то безумие!

– Вот почему он так отреагировал на мое видение.

– Что на это сказала Иви? А остальные? Знают ли это все последователи Фоса?

Я нащупала каменную стену рядом и протянула руку, чтобы не потерять опору при спуске, потому что ступеньки были неровными.

– Иви знает, – ответила я, не в силах полностью изгнать горечь из своего голоса. – Ей не разрешили мне ничего рассказывать.

У нас не было возможности продолжить разговор, потому что в следующее мгновение лестница резко оборвалась, и раздались голоса.

Перед нами простирался узкий проход с мерцающими лампочками на потолке. Всего в пяти метрах от нас находился барьер с билетной кассой, рядом с ним решетки, отделявшие нас от платформы. Там стояли две молодые женщины в откровенных нарядах, низко склонив головы и перешептываясь между собой. Одна из них держала бутылку шампанского, которой она размахивала взад-вперед.

Зрелище было таким обычным, что оно могло быть из моей прежней жизни, и именно поэтому оно было таким странным.

– Хм, у меня нет билета, – прошептала я Дарии на ухо.

Она просто подмигнула мне, расстегнула молнию своей маленькой сумки через плечо и выудила два туристических еженедельных билета.

– Ну, хорошо, что я экипирована для всех чрезвычайных ситуаций!

Она пропустила меня вперед, и, хотя я знала, что мое беспокойство было необоснованным, задержала дыхание, когда сканер синего света проходил по моему телу после того, как я приложила билет к турникету.

Через несколько секунд раздался привычный шум подъезжающего поезда.

Мы проскользнули через бело-серебристые дверцы вагона и опустились на два места у окна в совершенно пустынном поезде. Две пьяные девушки вошли в поезд двумя дверями дальше и, шатаясь, заняли первые попавшиеся места. Вероятно, туристки, которые понятия не имели, что это не обычное метро, а больше похоже на американские горки, что даже на голодный желудок было испытанием.

На колени опустилась скоба безопасности, и после короткого звона снаружи взвился белый дым, и мы понеслись, все выше, выше и выше.

– А что думаешь ты? – пробормотала Дария.

– Я думаю, что пришло время проявить активность, – мрачно ответила я. – Теперь у нас есть убедительное доказательство того, что мы можем доверять Фосу и Мигме. И что Нерон солгал нам.

Даже старейшина Пиро солгал мне. Или, по крайней мере, что-то скрывал от меня. Но мне почему-то показалось логичным, что он хотел сохранить существование Меламарсии в тайне до поры до времени.

Она кивнула.

– Ты имеешь в виду, что они планируют восстание?

– Да. Первая акция была только началом.

Внезапно снаружи раздался громкий шум. Я повернулась к окну и посмотрела в темноту. Я не видела бушующего вихря, но знала, что он там. Подземка не двигалась по обычным рельсам, ее двигали четыре стихии. На несколько секунд поезд остановился, я отчетливо слышала, как в груди пульсирует мое сердце, а затем мы погрузились в глубину.

Одна из двух девушек из задней части вагона издала крик, и ее подруга, смеясь, пихнула ее в бок.

Дария рядом со мной прищурила глаза и посмотрела на них. Казалось, на поездку она не тратила и половины усилий, которые требовались от меня.

– Почему-то левая мне кажется знакомой, – пробормотала она, как бы про себя, когда вагон сделал резкий поворот и ремень сильно врезался в мое бедро.

– Ты имеешь в виду, что они не туристки?

Она издала непонятный звук. Следующие три остановки Дария внимательно наблюдала за ними, шепотом задавая вопросы обо всем, что произошло сегодня.

Девушки так же дружно склонили головы, как и мы. На расстоянии я не могла точно разобрать ни их разговоров, ни их лиц.

– Следующая остановка: эстакада Анема. Выход слева по ходу движения.

Мы поднялись и вышли через автоматические двери на сверкающую белым мрамором платформу. Нас ожидал яркий свет, который заставил меня ослепнуть на несколько секунд. Мы все еще находились под землей, в туннеле, но все здесь было настолько шикарным и отполированным, что больше напоминало проход в какой-то дворец. С потолка свешивались люстры, и играла нежная классическая музыка.

Быстро шагая и опустив головы, мы поднялись по широкому эскалатору, который был больше похож на блестящее серебристое произведение искусства, чем средство передвижения.

Только когда мы поднялись наверх, я услышала позади себя шаги.

Я схватила запястье Дарии и бросила на нее предостерегающий взгляд. Она обернулась, я сделала то же самое. Две молодые женщины вышли на эскалатор как раз в этот момент и внезапно перестали казаться пьяными. Бутылка шампанского тоже куда-то делась.

Мы с Дарией снова повернулись друг к другу. Она сформировала губами одно-единственное слово:

– Инвенты.

Этого было достаточно, чтобы дать мне понять, что нужно делать. Мои ноги отреагировали быстрее, чем разум, – слишком часто за последние несколько недель я оказывалась в такой ситуации.

Инвенты принадлежали к Омилии. Омилия принадлежала Нерону.

Мы побежали. Вверх по эскалатору, ступенька за ступенькой, не обернувшись ни разу. Кровь слишком громко шумела в моих ушах, чтобы понять, последовали ли они за нами.

Наверху нас приветствовали небоскребы. Мы побежали мимо стеклянных зданий и освещенных жилых домов. Улицы были пустынны, нигде нельзя было укрыться.

– Черт, черт, черт, я слишком плохо знаю этот район, – задыхаясь, прошипела Дария сбоку, оглядываясь через плечо, пока я осматривала окрестности. До сих пор мы всегда садились в гондолу под мостом и на ней плыли до канатной дороги. Но сейчас гондола слишком бросалась в глаза.

Ругательства Дарии эхом отдавались в моих ушах. Я тоже оглянулась на бегу и мельком увидела две фигуры, которые только добрались до верха эскалатора и теперь ускорили шаги.

На короткое мгновение я оказалась не в Тессаректе в районе Пноэ, а моими преследователями не были две женщины. Вместо этого я увидела перед собой Лидс, многолюдную вечеринку после моей смены в баре, позади – молодого человека в черной шапке, который с ухмылкой следил за мной…

Я покачала головой и снова вернулась в настоящее. Моя голова дернулась вправо. Примерно в двадцати метрах от нас, на другой стороне улицы, я разглядела бар на двух нижних этажах небоскреба. На тротуаре перед ним стояло несколько человек с напитками в руках, они смеялись и курили, не имея ни малейшего представления о том, что происходит в этом городе буквально у них под носом.