Приказано уничтожить
– Слушаю, Корабелов!
– Доброе утро, товарищ генерал! Простите за столь ранний звонок. Вас беспокоит полковник Климов из Комитета государственной безопасности, помощник председателя. Я по вопросу, который надо срочно обсудить лично с вами! – прозвучало в ответ неожиданное предложение, больше похожее на просьбу.
– Здравия желаю, товарищ полковник! К сожалению, не имею чести знать вас лично, и фамилия мне ваша что-то незнакома! Но тем не менее чем обязан? Что это за срочное дело ко мне у вашего руководства? – спросил генерал.
С чего бы такое интригующее предложение о встрече? Конкурирующая фирма никогда раньше не проявляла к нему интереса, и вдруг важное дело. Но, если оно не требует отлагательства, почему же председатель не лично позвонил ему, а через помощника? Не все так просто! Значит, произошло нечто весьма важное, какое-то срочное событие заставило их поступить так, иначе для чего ни с того ни с сего представителю Комитета понадобилось с ним встречаться? Вполне вероятно, что председатель сам пока засвечиваться не желает, вот поэтому и приказал помощнику прозондировать почву. Генерал не сомневался, что сейчас полковник из Комитета наверняка попросит о личной встрече. За много лет службы в разведке генерал Корабелов научился понимать людей.
– Я бы хотел с вами встретиться по конфиденциальному вопросу.
– Хорошо, полковник! Приезжайте. Я сейчас дам команду дежурному по Управлению, чтобы вас встретили внизу и проводили ко мне в кабинет, минуя помощника. Вы когда хотите подъехать? Прямо сейчас? Хорошо! Не забудьте тогда взять служебное удостоверение, предъявите его на входе.
– Товарищ генерал-полковник, а возможен ли другой вариант?
– Да?! – удивленно протянул начальник разведки. – Это какой же?
– Давайте встретимся на нейтральной территории? Ну, скажем, где-нибудь в городе. Мне очень не хотелось бы, чтобы о нашей встрече узнали посторонние люди, даже если это будут ваши сотрудники.
Начальник Управления, услышав столь необычную просьбу, хмыкнул, такого поворота он не ожидал.
«Действительно, наверное, произошло что-то уж очень экстраординарное, если у помощника председателя КГБ возникла такая необычная, даже странная просьба», – подумал генерал Корабелов. А вслух сказал:
– Ну что ж, хорошо, давайте встретимся послезавтра. В воскресенье. Утром, часов в восемь, на площади Суворова, в парке. Если что-то изменится в планах, сбросите информацию мне на пейджер или позвоните по мобильному телефону, я сейчас вам продиктую номера. Да, машина у меня будет не служебная «Волга», у зятя возьму. Она у него…
– Товарищ генерал-полковник, я знаю ваши телефоны и номер машины зятя начальника военной разведки тоже.
В телефонной трубке раздались короткие частые гудки. Генералу показалось, что собеседник излишне быстро прервал разговор.
– Видимо, действительно помощник председателя не хочет афишировать предстоящей встречи со мной. Очень интересно!
В воскресенье без четверти восемь утра генерал Корабелов подъехал в назначенное место. Начальник Управления, естественно, надел штатскую одежду. Ну не мог же он ранним утром гулять в центре города в форме генерал-полковника, не вызывая при этом ненужного любопытства у посторонних прохожих, и не только у них.
Оставив машину на стоянке около театра, начальник Управления пошел в парк. Генерал предполагал, что полковник из Комитета догадается найти его именно здесь, ведь не у памятника же великому полководцу им встречаться. Корабелов, не торопясь, шагал по аллее. На скамейках сидели бабушки с внуками, детишки постарше стайками бегали по газонам за мячом, здесь же, примостившись на лавочках, старички играли в домино, собрав вокруг себя зевак и болельщиков, ожидавших очереди. По аллеям изредка кто-то проходил. Генерал прогулялся несколько раз по дорожкам парка, он специально приехал чуть раньше назначенного времени.
«Ничего подозрительного не наблюдается, все тихо и спокойно», – по старой профессиональной привычке отметил Корабелов. Когда он решил уже присесть на свободную скамейку, сзади неожиданно раздался приятный баритон:
– Здравия желаю, Иван Федорович! Я – полковник Климов.
Генерал обернулся и внимательно посмотрел на полковника, который подошел тихо и незаметно. «Тоже, поди, приехал пораньше, чтобы оглядеться?» – с одобрением подумал Корабелов. Начальник Управления всегда доверял внутреннему чутью и первому впечатлению. Эти два чувства никогда не обманывали генерала относительно будущего отношения к человеку. Вот и сейчас полковник из Комитета ему понравился с первого взгляда, что случалось крайне редко. Высокий, стройный мужчина, открытый взгляд, сильное рукопожатие. Генерал, сам будучи физически сильным человеком, не уважал, когда мужчина, а тем паче офицер, подавал кисть лодочкой и при этом осторожно, вяло, как бы даже почтительно пожимал начальству руку. Это верный признак слабости духа и характера. Генерал не переносил приветствия типа «добрый день» или «привет» и прочее, считал, что человеку при встрече всегда надо желать здоровья, а потому и говорить следует или «здравствуйте», или, лучше всего, «здравия желаю», как это принято в армии.
– И вам здоровья желаю, полковник! – ответил Иван Федорович на приветствие полковника.
Они недолго помолчали.
– Зовут-то вас как? – спросил добродушно генерал.
Это говорило о хорошем расположении начальника разведки, понял Климов. Перед звонком он постарался узнать самым подробным образом о генерале все, что только было в его силах и возможностях, а возможности у помощника председателя КГБ СССР были весьма и весьма большими.
– Владимиром меня родители назвали, товарищ генерал-полковник, – ответил Климов.
– А батьку как? – вновь спросил Корабелов.
– Отца моего Александром нарекли!
– Прекрасно! Стало быть, ты у нас Владимиром Александровичем зовешься, – перешел генерал сразу на «ты». – Ну а мое имя тебе известно. Ты прости, что я с тобой так фамильярно. Официально-то обращаться друг к другу не стоит, тем более что мы в цивильном платье и в парке, а не в кабинете, правильно я говорю?
Генерал чуть подвинулся, как бы приглашая полковника присесть рядом.
– Ну, о чем ты, Владимир Александрович, хотел поговорить со мной? Перейдем к делу, не люблю я этих тягомотин всяких! Давай сразу по существу вопроса, договорились?
– Как скажете, Иван Федорович! В вашем Управлении, я уверен, имеются данные на новую разработку психотропного оружия, которому американцы дали рабочее название «ген деструктивного поведения»? Все работы, как нам стало известно, проходят под прикрытием и контролем ЦРУ.
* * *Центральное разведывательное управление (ЦРУ) США было создано в соответствии с законом «О национальной безопасности» от 18 сентября 1947 года. Главной задачей ЦРУ с момента создания являлось ведение подрывной деятельности против СССР и стран социалистического лагеря после окончания Второй мировой войны.
Наиболее полно задачи ЦРУ изложены в постоянно действующем исполнительном приказе президента США № 12333 от 4 декабря 1981 года.
Штаб-квартира Центрального разведывательного управления находится в Лэнгли, предместье Вашингтона, штат Вирджиния.
В штате числится более 20 тысяч сотрудников. Бюджет в 1991 году составлял более 6 млрд долларов.
Центральное разведывательное управление играет основную роль в разведывательном сообществе США. Основные функции ЦРУ – осуществление глобального шпионажа, проведение тайных операций, претворение в жизнь вместе с другими государственными учреждениями внешней политики правительства США.
* * *– А что, собственно, вас волнует, уважаемый Владимир Александрович? – спросил генерал.
– Вы абсолютно правы, что не хотите отвечать на мой вопрос, мало ли кого наша служба может подослать и с какой целью! Сразу оговорюсь, что я пришел по собственной инициативе. Председатель не санкционировал мою встречу с вами. Более того, он даже не знает о ней.
Заметив, как удивленно взметнулись брови генерала, Климов поспешил добавить:
– Вернее, он мне предоставил полномочия еще месяц назад и предупредил, что я могу действовать от его имени, но письменных указаний на сей счет у меня конечно же нет. Верить или не верить – это ваше дело. Поэтому, товарищ генерал, я все подробно изложу, а потом вы сами решите, помогать мне или нет! Только сразу оговорюсь, одному мне не справиться с решением этой задачи, слишком уж она трудна. Прошу поверить, что это никакая не провокация в отношении военной разведки или лично вас.
Полковник замолчал, как бы собираясь с духом, чтобы изложить свое дело.
– Более года назад по линии ПГУ[1] была получена информация о разработке в секретных лабораториях спецслужб США химического препарата с психотропным механизмом действия, с помощью которого можно запрограммировать человека на деятельность исключительно разрушительного характера. Разрушительного не в том смысле, что человек будет все кругом крушить, ломать или убивать всех вокруг, но действиями его можно будет управлять. Из Лондона по каналам нелегальной разведки мы получили сведения, что этот препарат уже использовали, но в очень малых дозах, против весьма важных государственных персон нашей страны и некоторых других государств. Препарат, как стало известно, им вводился периодически, то есть прямо как на испытаниях. Есть данные, что применение прошло успешно. Главный недостаток этого химиката состоит в том, что он пока очень нестоек и быстро разлагается после введения в организм человека при взаимодействии с красными кровяными тельцами. Срок действия препарата невелик, но только пока. Наши эксперты полагают, что эту проблему решат в ближайшее время, или уже решили. Планы по применению препарата у вероятного противника весьма обширны. Американцы ведь давние мастера по тайным операциям.
* * *Выдержка из директивы Совета национальной безопасности США № 10/2 от 18 июня 1948 года:
«…тайные операции представляют собой комплекс агентурно-оперативных, пропагандистских, полувоенных и иных мероприятий по воздействию на политическую, экономическую и военную обстановку за рубежом, которые осуществляются с ведома и согласия правительства США, но таким образом, чтобы его роль не была очевидной или публично признанной… Ответственность за разработку, координацию действий и проведение тайных операций возложить на Центральное разведывательное управление…»
Примерами проведения «тайных операций» могут послужить следующие события:
– попытка свержения правительства Албании, предпринятая в 1950 году;
– свержение прогрессивного правительства доктора Мосаддыка в Иране в 1953 году;
– свержение правительства Арбенса в Гватемале в 1954 году;
– попытка переворота в Чили в 1964 году и военный путч в 1973 году, в результате которого был убит законно избранный президент Сальвадор Альенде и к власти пришел генерал Аугусто Пиночет;
– события, инспирированные в Германской Демократической Республике в 1949 году;
– попытка контрреволюционного переворота в Венгрии в 1954 году;
– развязывание гражданской войны в Анголе в 1975 году;
– оказание помощи афганским мятежникам с 1978 по 1989 год, создание на территории Пакистана группировки «Талибан», предназначенной для борьбы с законным президентом Афганистана доктором Наджибуллой;
– тайный вывоз из Китая в 1989 году участников антиправительственных выступлений;
– операции локального масштаба, проводимые на территориях других государств.
* * *Генерал молча слушал Климова, ни разу не перебив, не задав ни одного вопроса, и только после того, как полковник закончил, Иван Федорович тихо сказал:
– Ну что ж, аналогичные данные поступали и к нам, но в очень сжатом виде, мы ведь занимаемся немного другими вопросами. От военной разведки что требуется? Военный потенциал противника знать, его возможности и прочие военные секреты.
Генерал конечно же имел подробные сведения по производству этого препарата. Но не мог же он первому встречному, пусть даже полковнику из КГБ и помощнику председателя, рассказать обо всем, что известно ему как начальнику Главного разведывательного управления. Генерал Корабелов хотел чуть выждать, присмотреться лишний раз, окончательно убедиться, что полковник пришел действительно за помощью, а не с какими-то другими целями и задачами.
– Иван Федорович! Ну, вы же видите, что творится в стране! Порой мне кажется, что этот чертов препарат уже применен против нас всех и мы скоро просто исчезнем, предварительно сломав и уничтожив все в собственном доме. Химикат, который они производят, наверняка попадет в самом ближайшем будущем в организм именно того человека или тех людей, кто им нужен. Я даже убежден, уверен на все сто, что этот самый «ген деструктивного поведения» уже каким-то образом попадал туда, куда следует. Все события это подтверждают. Посмотрите! Ведь разрушение страны идет сверху, причем с самого верху!!! Но отгородить непроницаемой стеной нашего президента от всего мира, а особенно от его помощников и советников, мы не можем. Я вам должен сказать, что руководство Комитета в конце прошлого года санкционировало уничтожение места производства препарата. Мы обнаружили секретную лабораторию. Мы хорошо проработали всю операцию, привлекли достаточное количество сил и средств. В начале лета мы послали боевую группу, шесть человек, из состава диверсионного подразделения внешней разведки КГБ для ликвидации секретной лаборатории. Но! К сожалению, наши люди все то ли погибли, то ли их арестовали. Нам неизвестно. Исчезли без следа. Есть подозрение, что ребят сдали еще до прибытия туда.
Полковник не на шутку разволновался, и генерал это заметил.
– Я хочу вам сказать, Иван Федорович, – продолжил после небольшой паузы Климов, – что в нашем высшем руководстве есть люди, которые тут же сообщают своим друзьям за океаном всё! Понимаете? Абсолютно всё! После гибели наших ребят мы их даже вычислили, но поделать ничего не смогли. Они находятся под защитой закона и государства, кто-то из них депутат, кто-то министр, кто-то помощник или советник, ну прямо хоть несанкционированный отстрел начинай. А что делать? Комитет сейчас не тот стал. А президент очень хочет премию мира получить, поэтому его помощники не дают нам шагу ступить без доклада, санкции, согласований и прочих бюрократических препон. Полный контроль президентских чиновников. Ваша же организация под таким прессом не находится, но это пока, товарищ генерал. Думаю, что военная разведка в очереди на реформирование – следующая. Ведь она у многих стоит костью поперек горла, особенно у наших западных друзей. В вашей структуре наверняка есть спецназ, помогите нам, вернее, помогите стране, и это не громкие слова. С ответом вас не тороплю, товарищ генерал, но время уходит. Вот мои телефоны. Звонить я вам не смогу, простите! Сейчас знаете, сколько доброхотов появилось – первыми прибежать и доложить? До встречи, Иван Федорович!
Полковник Климов встал с лавочки, пожал протянутую руку генерала Корабелова и быстро, не оглядываясь, пошел по парковой аллее к выходу.
Начальник разведки долго размышлял о предложении полковника из Комитета. Конечно, генерал, в силу должности, знал многое. Обстановка в стране складывалась неблагоприятная. Ему ежедневно ложились на стол секретные шифровки с докладами о том, что в последнее время западные спецслужбы стали работать особенно интенсивно, даже, можно сказать, нагло и нахраписто. К его офицерам, не только за рубежом, но и внутри страны, в открытую, не маскируясь и не стесняясь, подходили сотрудники иностранных резидентур и предлагали негласное сотрудничество. Он и сам прекрасно видел, что творилось в стране в последние годы. «А что, собственно говоря, мне терять? Скоро на пенсию, и так уже отслужил больше сорока пяти лет», – усмехнулся Корабелов и снял телефонную трубку аппарата ОС[2].
– Приемная председателя КГБ, у аппарата помощник, – раздался знакомый баритон полковника Климова.
Начальник Управления коротко бросил всего три слова:
– Согласен! До встречи!
* * *Климов взглянул на календарь. Прошел третий день после разговора с начальником разведки, а генерал Корабелов все не звонил.
«Может быть, не поверил в мою искренность, подумал, что провокация? А почему он, собственно, должен был мне поверить? Мы с ним никогда и нигде не встречались, время сейчас такое, что со знакомыми людьми опасно откровенничать», – раздумывал полковник, собирая на столе бумаги и укладывая в сейф. От невеселых мыслей Климова оторвал телефонный звонок, такой резкий и неожиданный, что он аж вздрогнул. У полковника тревожно забилось сердце: «А вдруг генерал?» Климов поднял трубку и сказал: «Приемная слушает», – как его прервал низкий голос генерала Корабелова. Этот хрипловатый, тихий и неторопливый бас начальника военной разведки полковник узнал бы из тысячи, потому что в глубине души надеялся, что генерал ему все-таки позвонит. Климов очень обрадовался. Он даже хотел поприветствовать Корабелова, но не успел, услышал в трубке короткую фразу: «Согласен! До встречи!». Гудки, раздавшиеся сразу же вслед за этим, возвестили об окончании разговора. Но Климову и этого хватило, чтобы понять, где и как они должны вновь встретиться. Он сразу догадался о генеральской хитрости – если время встречи не назначено, то она произойдет в те же самые часы, что и три дня назад. Сейчас было уже заполдень: «Все просто! Сегодня уже поздно, стало быть, завтра утром в восемь, в парке. Видимо, генерал решил проверить и мою догадливость?»
* * *– Здравствуйте, Иван Федорович! – весело проговорил Климов, увидев генерал-полковника.
Начальник Управления имел привычку каждое утро перед работой гулять в парке.
– И тебе не хворать, полковник! В пять вечера в субботу приедешь вот по этому адресу. Там у меня кое-что имеется по нашему делу.
Генерал, заметив, как взметнулись брови Климова, когда он сказал «по нашему делу», усмехнувшись, добавил:
– Не оговорился я, полковник, не оговорился, а ты не ослышался. Именно по нашему делу, подчеркиваю, по на-ше-му. Есть такие в жизни моменты, которые являются как бы проверкой человеческой совести. Именно они проводят ту черту, через которую переступать нельзя. Я ведь, как и ты, справки кое-какие навел о тебе, конечно. Ты обо мне, а я о тебе. Не надо, не надо делать такие глаза, клясться не надо, что этого не было, не дети ведь. Мы оба рискуем головой, а поэтому я на тебя не в обиде, что старого генерала проверял, даже похвалить готов. Все правильно! Закон разведки что гласит? «Доверяй, но проверяй!» Мало ли что за столько лет случиться могло. Я знавал людей, которые за линию фронта ходили десятки раз, в банды оуновцев[3] и к бандеровцам внедрялись, смерти не раз в лицо глядели, а через много лет трусами становились и полными подлецами. Всякое бывает. Ты – парень надежный, как я понял, теперь дело за малым – моим ребятам понравиться. А это весьма трудная задача. Я долго думал, кому поручить такое. Сам понимаешь, они ведь не вернутся процентов на восемьдесят, а то и на все сто. Добровольцы нужны, добровольцы и только, понял? Здесь приказом дела не решишь!
– У вас, Иван Федорович, в распоряжении целые бригады спецназа имеются, в каждом округе. Говорят, специалисты классные! Что же, там не найдется с десяток ребят? Я ведь отсиживаться здесь, в Москве, не собираюсь. Тоже пойду с ними!
– Если еще возьмут тебя с собой, а то быстрый какой – пойду! Какой от тебя толк, полковник? Пушечное мясо им не надобно – это первое. Бригады-то у меня действительно есть, и говорят о них много чего, да только не те это специалисты. Солдата, который срочную службу проходит, туда не пошлешь, правильно? Офицеров из бригады тоже нельзя трогать, информация сразу пойдет, а там, естественно, разговоры – кто, куда, почему, для чего, и прочее. Но есть у меня один отрядик, небольшой такой, малюсенький, как говорится, мой личный резерв. Про него даже мой первый заместитель ничего не знает, не должен по крайней мере до поры до времени, но тебя с ними придется познакомить. Вот этих ребят можно попробовать, но только при одном условии, – если они захотят сами. Неволить и приказывать никому не буду! Ладно, потом поговорим! До встречи!
Корабелов дружески хлопнул Климова по плечу и направился к выходу из парка. Начальник Управления не стал лукавить с полковником. Генерал прекрасно понимал, какие последствия ожидают их в случае провала, а поэтому сразу расставил все точки над «i». Климов рисковал больше, нежели он, начальник разведки. «Ну что со мной сделают? Могут уволить на пенсию, да через год все равно уходить, и так засиделся, ведь все-таки шестьдесят пять. Увольнение – вот и все наказание. А у того вся жизнь впереди. Загубить можно в два счета, а такие ребята, как он, потом обязательно будут востребованы, их честность, порядочность, профессионализм. А те кто пошел нынче вверх – сплошная серость. Время политической шантрапы!» – размышлял Корабелов, сидя в салоне служебной машины. Генерал действительно наводил справки о помощнике председателя КГБ. В Управлении даже нашлись офицеры, которые знали и помнили Климова, тогда еще майора, по Афганистану. Полковник служил советником сначала заместителя начальника, а потом и начальника управления Министерства государственной безопасности по провинции Герат. Армейские разведчики характеризовали его положительно: за чужими спинами не отсиживался, с афганцами в боевые рейды ходил, с войсковыми ребятами развединформацией делился. Для генерала рекомендации подчиненных значили очень много, а если точнее, они имели решающее значение для его согласия на встречу с Климовым.
Поднимаясь по лестнице в кабинет, генерал подумал: «И куда я на старости лет лезу? Уйти, что ли, завтра на пенсию? Написать рапорт – и на дачу, рыбу ловить, по грибы ходить, на охоту ездить. Да нет, поздно, уже ведь дал согласие. Если откажусь, какой пример подам этому молодому офицеру? Чего уж теперь плакать по волосам, когда голову на плаху положил!»
Глава 3. На конспиративной квартире
Мы прошли к большому круглому столу, стоявшему прямо по центру комнаты. «Раньше его тут не было, – отметил я, – по всей видимости, специально привезли для нашей беседы. Серьезные, серьезные дела разворачиваются. Стол, такой большой, для обедов не привозят!» Я не обманулся в своих предчувствиях, когда увидел, что там лежало. На полированной поверхности красовались стопки различных документов, схемы, карты, фотографии. Наверное, до моего приезда начальник Управления и полковник из Комитета обговаривали кое-какие аспекты предстоящего дела. Сомнений в том, что речь идет о планировании важной операции, не было, иначе генерал не стал бы вызывать меня, командира отряда специального назначения. Начальник Управления заговорил первым, как и положено старшему по званию и должности. Он прокашлялся, словно собирался зачитывать доклад, такая уж у него привычка выработалась с годами, и начал:
– Торопиться не будем, надо все подробно и обстоятельно обсудить, чтобы потом, когда начнем работать, комар носа не подточил. Ответственность всю беру на себя, не вам же, полковникам молодым, взваливать ее на плечи, поэтому можете быть спокойными и на всякие мелочи не отвлекаться. Сразу же хочу предупредить тебя, Александр Владимирович, что шансы после завершения операции выйти обратно домой близки, я бы даже сказал, равны нулю, да и само выполнение задания под большим сомнением, хотя я верю в успех нашего предприятия, коли ты возьмешься за это дело. Приказывать я тебе не могу, не хочу, да и не буду. Если согласишься пойти, то исключительно добровольно. Ребят надо взять толковых. Ведь пойдут с тобой на… короче говоря, на очень опасное дело пойдут! Вот, собственно, с чего я хотел начать.
Полковник из Комитета, глядя мне в глаза, добавил:
– Сразу хочу поставить в известность Александра Владимировича, что председатель наделил меня огромными полномочиями в рамках нашего ведомства, поэтому с нашей стороны мы готовы предоставить любую, я подчеркиваю, любую информацию, которая имеется в распоряжении службы или будет получена при помощи ее возможностей. Кроме информации можете располагать всеми нашими силами и средствами оперативного характера. Материальные ресурсы ведомства и научный потенциал тоже в полном вашем распоряжении.
«Ого-гошеньки-го-го, – подумал я, – серьезное, стало быть, дело намечается, коли сразу, с порога, разговоры пошли такие». Было видно, что генерал здорово нервничает, даже пуговицу на рубашке забыл застегнуть и папиросу пальцами размял до такой степени, что табак весь просыпался через гильзу на стол и ему на брюки.
«Особый период намечается? Но тогда бы весь отряд собрали! Хотя для чего? Ведь задачу можно поставить и мне одному? Ладно, сейчас узнаю, в чем тут суть», – по привычке начал я мысленные рассуждения, но долго размышлять не дал Иван Федорович. Он строго взглянул на меня, будто угадал, о чем я думаю, и, покачав головой, продолжил:
– Прошу не отвлекаться даже в мыслях, товарищ полковник. Особым периодом не пахнет. Дело совершенно в другом. По линии научно-технической разведки из весьма надежных источников к нам в Управление поступила интереснейшая информация. Кстати, аналогичные сведения по своим каналам получила и внешняя разведка Комитета. Суть состоит в следующем. С территории Турции наши нынешние заокеанские «друзья» планируют провести акцию, последствия которой можно было бы использовать в будущем…