Приказано уничтожить

– Так чего же не докладываешь, Кристи? Или ты уже мыслями с нашим гостем? – отпустил пошловатую шутку резидент.

Фрэнк Дилан прекрасно знал, что его секретарша нравится Джону Тейболу, знала об этом и сама Кристина. «Если бы между ними, боссом и моей секретаршей, не существовало бы взаимной симпатии, то я давно освободился бы от этой ленивой, но чертовски красивой девицы», – с вожделением думал Дилан, сидя в салоне автомобиля, мчавшегося в аэропорт, и вспоминая нежные руки секретарши.

Заместителя директора Фрэнк Дилан встречал в зале для важных гостей. Тейбол, как всегда, вошел, улыбаясь во весь рот, и приветливо помахал Дилану. Он нежно обнял давнего товарища и сокурсника, не забыв спросить:

– Как дела, Фрэнк? Я смотрю, ты похудел с нашей последней встречи. Это русские диверсанты виноваты, они тебя доведут до физического и нервного истощения. Ну, ничего, скоро я тебя заберу, Фрэнк! Ты рад? Мне нужны верные и надежные люди. Ты ведь мой человек, Фрэнк?

– Сэр! Можете в моей верности не сомневаться. Я ваш, сэр, от мозга и до костей, и сохраню свою верность, сэр…

– Джон! Зови меня просто Джон! Мы ведь с тобой давние приятели, Фрэнк! В чем дело? Ты забыл наши совместные проделки во время учебы? Я всегда мог на тебя положиться, дружище! – бесцеремонно перебил однокашника Тейбол.

«Твои проделки никто не забудет, ибо мне приходилось отдуваться за них по полной программе», – со злостью подумал Дилан, но вслух об этом, конечно, говорить не стал.

– Да, сэр! Конечно, Джон, мы давние приятели, и я ничего не забыл, особенно дни учебы! Прекрасное было время, – погасив внезапно возникшую злобу, ответил Дилан.

Ему нравилось доверительное отношение бывшего сокурсника, а ныне очень большого босса.

– Докладывай давай, Фрэнк, не тяни! Как у тебя дела? Учти, лично директор ЦРУ все держит под особым контролем. Мы связываем с этим препаратом, так называемым «геном деструктивного поведения», очень большие надежды. И вообще у этого вещества прекрасные перспективы, особенно в рамках новой политики глобализма, которая проводится руководством страны.

– Сэр? Простите, Джон, неужели действительно у этого препарата такие хорошие результаты? Я даже не мог этого предусмотреть, когда вербовал того русского ученого в Москве. Мне показались перспективными его исследования, но не более… Я не ожидал такого успеха, сэр!

– Они не просто хорошие, они прекрасные. Советское руководство идет у нас на поводу! На переговорах русские соглашаются со всеми нашими, казалось бы, абсолютно непригодными и невыгодными для них предложениями. Одиннадцать встреч советского Генсека за пять лет с нашими президентами, Рейганом и Бушем, причем выполнение любых наших условий и требований. А, Фрэнк?! Чего только стоит, например, роспуск Варшавского договора… А объединение Германии? А подготовка вывода войск из Европы? Дальше будет больше! В недалеком будущем, ну, скажем, через десяток лет, мы пересмотрим полностью все итоги Второй мировой войны. Русским и так досталось слишком много. Они откусили большой кусок пирога, не для них испеченного. Москва чересчур кичится победой в войне. Но та победа была очень давно, а мы победили их сейчас, и нам, как победителям в «холодной войне», следует диктовать свои условия, не обращая внимания, нравятся они Кремлю или нет! Русские не могут противостоять нашим вооруженным силам, авиации и флоту. С помощью нашего препарата, Фрэнк, мы сделаем с Советами то, чего не смог Гитлер! Я всегда, Дилан, буду помнить слова этого великого вождя немецкого народа. Да, да! Ты не ослышался. Именно великого вождя немецкого народа. А он сказал о русских и прочих славянах: «Мы в высшей степени заинтересованы в том, чтобы ни в коем случае не объединять народы восточных областей, а наоборот – дробить их на мелкие ветви и группы». Значимые слова! Грандиозные мысли! Мы возродим немецкий дух, объединим Европу и руками самих европейцев заставим русских работать на нас. Дешевая рабочая сила нам нужна! А из их страны мы сделаем свалку – полигон для промышленных отходов и огромную резервацию для вредного производства. В этом деле нам поможет наш препарат. Наш «ген деструктивного поведения». Мы им, как дустом, обработаем всю территорию русских и проживающих вместе с ними народов и сделаем так, чтобы потом они сами себя уничтожили в междоусобной борьбе.

– Вы, Джон, думаете, это все можно сотворить с помощью нашего препарата?

– Ну, не только, конечно. Ты, Фрэнк, знаешь, разведка начала работать с некоторыми молодыми представителями советского руководства еще задолго до того, как те стали входить в политическую элиту страны. Мы работали долго и кропотливо, мой друг. Да ты и сам, Фрэнк, не первый день в разведке, понимаешь, что это комплексная задача. А препарат помог и поможет еще весьма и весьма значительно. А ведь это ты, Дилан, приметил тогда господина Тупина, помнишь? Ты ведь его нашел в Москве. Я вспоминаю, как нам на совещаниях частенько ставили тебя в пример, как говорили – вот, мол, самый добросовестный и талантливый оперативник во всей московской резидентуре. Молодец, старина, ты и сейчас работаешь отлично.

«Конечно, это моя заслуга, – подумал Фрэнк Дилан, – только что толку от того? Да, я нашел ученого, я вывез из страны документы, я помог перебраться и остаться Тупину в США, но сейчас я всего лишь резидент в паршивой азиатской стране, а ты, Джон Тейбол, без всяких результатов в работе – заместитель директора. Но у тебя, мой дорогой однокашник, есть деньги, очень богатые родители и влиятельные родственники жены, которых, к сожалению, нет у меня».

Правда, вслух эти мысли Дилан высказывать не стал, а просто пробормотал какую-то дежурную фразу, что-то насчет общих заслуг и успехов.

Разговор происходил в машине, которая быстро мчалась по ночным улицам столичного города в сторону посольства США. Они замолчали. Заместитель директора задремал на сиденье, видимо, здорово устав от дальнего перелета. Почти у самого посольства Тейбол вдруг открыл глаза и неожиданно спросил:

– Фрэнк? У тебя все нормально на объекте? Я имею в виду, с точки зрения безопасности. Если что-то случится, тебе ведь головы не сносить…

– Да, сэр! Не извольте беспокоиться, – ответил Дилан, перейдя сразу на официальный тон, потому что воспринял вопрос о безопасности объекта не как праздный, заданный не давним приятелем, а заместителем директора ЦРУ.

– Хорошо, Фрэнк! Хорошо! Ты не обижайся, но этот аспект очень важен. От наших источников в Москве, которые заслуживают абсолютного доверия, стало известно, что русские не успокоились. Они предпримут еще одну попытку проникнуть на объект, причем в самое ближайшее время. А ты думаешь, я тебя приехал проверять или контролировать? Нет, дружище. Директор очень обеспокоен. Мы, правда, не знаем, откуда ждать удара, и это пугает, поэтому, кстати, и принято решение перебазировать лабораторию в Штаты. Некоторые союзники по НАТО, и не только они, проявляют нездоровый интерес к нашим секретным разработкам в области психотропного оружия. Ведь мы с ними обязаны делиться. Вроде как против общего противника боремся. Моя бы воля, я никому бы не стал сообщать о нашем препарате. Это ведь лишние уши, а стало быть, дополнительная опасность утечки секретной информации. Нам у себя внутри еще стоит разобраться, как до русских дошли сведения о препарате.

– Джон! А источники в Москве очень надежные? Может, это дезинформация? Вы им доверяете? Русские ведь тоже большие хитрецы.

– Не думаю! Что же касается наших источников, то надежнее быть не может – помощник президента, один из заместителей главы его администрации, важный чиновник из правительства и ближайший соратник. Вполне можно доверять. Ты ведь знаешь, у них сейчас модно все делать как у нас: ввели пост президента, создали администрацию, вот КГБ скоро начнут реформировать. Мы им уже подбросили хорошую идею – раздробить этого опасного для нас монстра на отдельные службы. Наши экономические советники готовятся помогать в реформировании, как это у них зовется по-русски, – народное хозяйство, кажется? Вот именно, экономики по-нашему. Ну, ладно, хватит лирических отступлений. Короче говоря, ближе к концу августа сюда подскочат ребята из «Дельта Форс», они большие специалисты по антидиверсионной работе. Прибудет группа полковника Чада Дентена. Он – самый толковый из всех офицеров, с которыми мне приходилось сталкиваться по службе, русских знает, как самого себя. Его ребята сменят твоих дилетантов из посольства. Наверное, там, на турбазе, твои морские пехотинцы[9] ожирели от безделья, как и ты здесь, а?

Заместитель директора ЦРУ захохотал.

– Я бы так не сказал, – смущенно ответил Дилан, – но если заместитель директора считает, что охрану следует заменить, то возражений нет!

– Ну и прекрасно! А как там поживает моя Кристи? Ты не обижаешь мою, прости, Фрэнк, то есть твою секретаршу? – довольный остротой, Джон Тейбол сладострастно улыбнулся в предвкушении встречи с секретаршей Дилана.

– Нет, сэр! Кристина прекрасно справляется со своей работой. Она прекрасный сотрудник, сэр! – сказал Дилан.

И ревниво подумал: «Только с одной стороны!»

Машина, тихо шурша гравием, подкатила к подъезду резидентуры и остановилась напротив дверей.

– До завтра, старина! Продолжим разговор за завтраком, – торопливо проговорил заместитель директора ЦРУ.

Открылись тяжелые дубовые двери виллы, и из них показалась Кристина. В необычайно короткой юбке и туфлях на огромной шпильке она была не просто обворожительна, она была желанна.

«Молодец, ничего не скажешь, – помимо воли отметил Дилан, любуясь секретаршей. – Ее, по-видимому, тоже придется взять с собой, да я и не оставлю Кристи здесь».

Плавно поигрывая бедрами, Кристина медленно спускалась по ступенькам лестницы к остановившейся машине, в которой прибыл Джон Тейбол с ее шефом. Заместитель директора ЦРУ, даже забыв попрощаться с подчиненным и дать ему указания, выскочил из автомобиля и, улыбаясь во весь рот, поспешил навстречу молодой красивой девушке.

Утром за завтраком Джон Тейбол был в приподнятом настроении, хотя у него и раскалывалась голова от бурно проведенной ночи и выпитого виски с шампанским. Фрэнк обрадовался, ибо, как ни крути, но от личного расположения к нему заместителя директора ЦРУ зависело очень многое, а секретарша была не последним звеном в цепочке его продвижения наверх, в штаб-квартиру самого главного учреждения в системе американского разведывательного сообщества.

– Фрэнк! Надо организовать встречу ребят полковника Дентена. Они прибудут завтра утром. Кстати, сегодня какое число?

– Семнадцатое августа, Джон! – сказал участливо Фрэнк.

Ему было приятно наблюдать, как шеф мучается головной болью после сегодняшней ночи. Значит, Кристи хорошо поработала!

– У тебя здесь, я надеюсь, хорошие связи с турецкими спецслужбами, – продолжил, наливая себе виски, заместитель директора, – постарайся, чтобы не возникло ненужных эксцессов. Группа полковника будет со снаряжением, поэтому следует позаботиться о таможне, паспортном контроле и транспорте. Своих морских пехотинцев держи наготове и установи связь с нашими военными. Фрэнк, у тебя толковый помощник, я слышал?

– Все будет в порядке, сэр! С военными у меня хорошие контакты. Мой помощник Марк Браун действительно толковый малый, он уже выехал. У него прекрасные отношения с заместителем министра внутренних дел и с начальником таможни аэропорта. Марк сделает все, как надо!

– О’кей! Вслед за полковником из Сирии прибудет мой помощник Джейсон Беннет. Он там по делам фирмы. Познакомь его с Марком и введи в курс всего дела, я ведь долго здесь не задержусь. Проверю готовность группы Дентена после ее прибытия, съезжу на объект, посмотрим, как лучше организовать демонтаж оборудования и отправку всего этого барахла в Штаты. Директор распорядился возложить всю ответственность по вывозу лаборатории на тебя. С моей подачи, Фрэнк. Мы не забываем старых друзей! Мне надо возвратиться через два, ну, максимум, три дня в Вашингтон. Я думаю, русские в самое ближайшее время обязательно предпримут еще одну попытку проникновения на объект. Уверен, что это произойдет на следующей неделе, хотя, может быть, и раньше. Возьми под особый контроль период с девятнадцатого по двадцать второе августа. Им нужен образец препарата, как манна небесная. Почему? Скажу по секрету, дружище, назревают очень серьезные и важные события в Москве. Не сегодня, так завтра там все может очень быстро измениться. Ты, дружище, даже не представляешь, что может произойти у русских. Операция «Льотэй» вступает в завершающую фазу. И в этом есть и наша с тобой заслуга, – развязно говорил захмелевший Тейбол. – Нам все-таки удалось перехватить инициативу у британских коллег из разведки[10].

В январе 1948 года конгресс США принял закон № 402, по которому всем американским средствам массовой информации, работавшим на заграницу, предписывалось «оказывать планомерное и систематическое воздействие на общественное мнение других народов».

А чуть раньше, 14 декабря 1945 года, Объединенным комитетом военного планирования США была принята директива № 432/Д, в которой намечалась атомная бомбардировка 20 советских городов (Москва, Ленинград, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Челябинск, Магнитогорск, Пермь, Грозный, Ярославль, Ташкент, Нижний Тагил, Иркутск, Тбилиси, Новокузнецк) и Транссиба (транссибирская железная дорога).

Помимо этого 15 апреля 1950 года президентом США Гарри Трумэном была одобрена, а затем и подписана секретная директива Совета национальной безопасности № 63, в которой Советский Союз объявлялся «врагом номер один», и в этой связи определялась главная задача всех спецслужб США: «… обеспечить коренное изменение природы советской системы, посеять внутри этой системы семена разрушения, поощрять и поддерживать беспорядки, мятежи в избранных, стратегически важно расположенных странах-соседях СССР».

Разрабатывая эти документы, американские спецслужбы в первую очередь опирались на опыт коллег из английской разведки. Следует подчеркнуть, что в конце октября – начале ноября 1939 года в недрах британских спецслужб был подготовлен документ «Меморандум № 5736/G», направленный на дестабилизацию обстановки в ряде советских республик Средней Азии и Закавказья. В «Меморандуме», в частности, предусматривалось проведение комплекса различных мероприятий «с использованием религиозных, антирусских и националистических чувств и ожесточенной ненависти, которую должен вызвать нынешний режим во многих слоях населения…»

Этот документ и стал прообразом плана «Льотэй»[11], который претворялся в жизнь с конца 1940-х годов и до начала – середины 1990-х. План задумывался как тотальный и непрерывно действующий механизм, направленный на расшатывание основ государственного строя СССР. Суть же всей операции заключалась в проведении последовательного комплекса акций, малозначительных и несущественных на первый взгляд, но в сумме должных дать результат к концу 1990-х годов или началу нового тысячелетия.

Аналитики британской разведки поняли, что если социалистические страны лишить цельной единой идеологии, перессорить всех между собой, то весь социалистический лагерь непременно рассыплется в прах.

– Сэр, вы считаете, что план «Льотэй» вступает в решающую фазу? А не станет ли это и нашим крахом? Ведь в лице СССР мы потеряем врага, а стало быть, и сами перестанем быть нужными своей стране.

– Не волнуйся, Фрэнк! Хотя твои опасения не беспочвенны, такие настроения вполне могут появиться у наших сотрудников после краха Советского Союза. Когда коммунисты рухнут окончательно, к власти придут наши союзники и единомышленники, которые пойдут в фарватере нашей новой политики. Только волноваться особо не стоит, мы, то есть спецслужбы, всегда найдем способ напомнить о себе и продемонстрировать свою необходимость, я бы даже сказал, острую необходимость, и занять достойное место в обществе. Вот для этого нам и пригодится «ген деструктивного поведения». Только тебе скажу по величайшему секрету, как своему доверенному лицу, о разработке этого препарата не знает даже президент Соединенных Штатов. Понимаешь теперь, в какой круг посвященных ты входишь? Постарайся, Фрэнк, не уронить столь высокой чести!

От таких откровений челюсть у Дилана чуть было не отвалилась до самого живота, а во рту пересохло, будто это не Тейбол, а он, Дилан, пил всю ночь виски и развлекался с молодой девицей. Фрэнк с трудом проглотил слюну и выдохнул, еле ворочая сухим языком:

– Джон! Простите, сэр! Я вас ни за что и никогда не подведу. Все сделаю! Лично буду контролировать. Позвольте мне самому встретить группу полковника Дентена и сопровождать на объект?

– Успокойся, Фрэнк, – хмыкнул заместитель директора.

Он был доволен реакцией подчиненного на свое эффектное выступление.

– Успокойся, дружище! У тебя есть помощник, подключишь моего, твое дело – руководить. Тебе будут подчинены значительные силы. Работай, привыкай мыслить другими масштабами, старина! После обеда свозишь меня на объект. Да, а как там наш подопечный? Не скучает?

– Не беспокойтесь, сэр! С ним все в порядке. Камилла ему не даст скучать.

– Камилла? Прекрасный сотрудник, причем во всех отношениях. Талантлива, умна, красива. Никто лучше нее не смог бы информировать нас о мистере Тупине, его настроениях, мыслях, намерениях. После окончания дела надо будет обязательно ее поощрить.

В кабинет вошла Кристина и, стрельнув игриво глазами в сторону Джона Тейбола, доложила шефу:

– Сэр, машина у подъезда, вертолет на площадке готов, экипаж ждет приказаний.

– Спасибо, Кристина, можете идти.

Фрэнк Дилан встал из кресла, открыл дверь и, пропустив заместителя директора и секретаря, вышел вслед за ними из кабинета.

Нужно сразу сказать, что заместитель директора ЦРУ так и не полетел на объект. Те несколько дней, которые он должен был провести в поте лица в трудах и заботах, Джон Тейбол посвятил совершенно другим делам. Переложив все обязанности на бывшего сокурсника, он на пару дней, прихватив красавицу Кристину, улетел на Канарские острова, где отлично провел время.

Джон Тейбол, правда, позвонил Дилану с Канар и напомнил, что сегодня должна прибыть группа полковника Чада Дентена из секретного спецподразделения армии США «Дельта Форс». Когда Фрэнк провожал босса на Канарские острова, тот, пребывая в прекрасном расположении духа, на прощание сказал ему:

– Фрэнк, в твоих руках будущее. Помни об этом и не подведи меня. Я за тебя поручился перед директором, и надеюсь как на себя самого.

Тейбол уже поднимался по трапу, но неожиданно развернулся и, указав на Кристину, сказал:

– Когда поедешь в Вашингтон, ее тоже не забудь взять с собой! Ты ей кое-чем обязан!

В резидентуру Фрэнк Дилан вернулся словно на крыльях. Он был назначен главным и наделен огромными полномочиями. «Уж я постараюсь, чтобы какие-то там русские не то чтобы не проникли на мой, именно, мой объект, а даже близко к нему не смогли бы подобраться!» – воинственно размышлял Дилан, видя себя в кресле помощника заместителя директора или даже руководителя департамента.