Десять писем к подругам. Рассказы

Меж тем осенний день вступал в свои права. Туман окончательно рассеялся, и сквозь жидкие облачка пробивалось солнце. На дорожках парка появились люди – неспешно гуляющие пациенты и деловито спешащие куда-то врачи. Вдалеке по подъездной дороге прошуршал автомобиль скорой помощи. Но Арина Юрьевна ничего этого не замечала, она была там, в мартовском вечере 83-го года…

– А потом мы вышли хмельные на улицу и вдохнули морозного воздуха. И ты вызвался меня проводить домой, Потапов. И я согласилась. И ты остановил мотор. Эдакий студенческий шик! Хотя денег у тебя было совсем мало, я знаю. Но ты умел тратить последние копейки с таким видом, как будто в кармане у тебя был миллион… И мы поехали. В тот день моих родителей не было дома, они уехали куда-то отдыхать, и я пригласила тебя подняться… Я ничего такого не имела в виду, Потапов, честное слово. Я же была девственницей! Просто мне было хорошо с тобой и не хотелось расставаться. А ты подумал, что я тащу тебя в койку и стал ко мне приставать. А я не могла, Потапов, правда, не могла. Я была так воспитана, что первым мужчиной у женщины должен быть законный муж. Я хотела тебя, но не могла… Понимаешь? А ты на меня обиделся. Была уже глубокая ночь, метро не работало, и я оставила тебя ночевать. Помнишь? Я постелила тебе в гостиной, а сама легла в своей комнате. Долго не могла уснуть, все ворочалась, думала… Знаешь, Потапов, в какой-то момент я готова была побежать в гостиную, нырнуть к тебе под одеяло, прижаться, и будь, что будет. Но так и не решилась…

В конце аллеи, которая вела к фонтану, показалась медсестра Марина в наброшенном на плечи пальто. Она катила перед собой тележку, на которой стоял поднос, накрытый большим металлическим колпаком.

– Обед для Ярослава Николаевича, – проговорила она, подойдя к скамейке, на которой сидела Арина Юрьевна.

– Спасибо, Марина, – сказала женщина.

– Может быть, вам помочь, Арина Юрьевна? – спросила медсестра.

– Нет, спасибо, я справлюсь.

Марина ушла, а Арина Юрьевна сняла металлический колпак и положила его рядом с собой на скамейку. Под колпаком оказалась миска с супом, тарелка, на которой лежала куриная котлетка и немного жидкого картофельного пюре, и стакан компота.

– Если честно, Потапов, я никогда не кормила человека, потерявшего память, – сказала Арина Юрьевна, повязывая мужчине салфетку. – Надеюсь, ты помнишь, как глотать пищу?

Арина Юрьевна набрала в ложку немного супа и попробовала.

– Это – щи, Потапов, довольно вкусные, – сказала она и поднесла ложку ко рту мужчины.

Первая попытка оказалась не очень удачной, почти все содержимое ложки вылилось больному на халат.

– Попробуем ещё раз, – терпеливо сказала Арина Юрьевна и зачерпнула ложкой немного бульона.

На этот раз ей удалось ловко влить жидкость в рот мужчине, не пролив ни капли. Она увидела, как дёрнулся его кадык, он проглотил еду.

– Ну, дело пойдёт, – с улыбкой произнесла женщина, – всё будет хорошо, Потапов, всё будет хорошо.

Скормив мужчине почти всю миску, Арина Юрьевна вытерла ему рот и продолжила свой монолог.

– Но ты обиделся на меня, Потапов. И мы стали отдаляться друг от друга… А потом ты влюбился в эту дуру Медникову, рыбу холодную. Букеты ей таскал! Поджидал после занятий с глупым видом. А ей ты даром был не нужен! Она бывало, как увидит тебя с цветками, так глаза и закатывает: «О господи, опять этот…» Весь факультет над тобой смеялся. А мне хотелось Медниковой в рожу вцепиться.

Арина Юрьевна замолчала и перевела дух. Потом взяла ложкой немного пюре и поднесла ко рту пациента. Тот послушно проглотил еду.

– А мне ты потом прислал письмо. Удивительно деликатный поступок! Объяснился. Написал, что так и так – прости, полюбил другую. А то я не знала! Да я, Потапов, всё про тебя знала. Как я ревела над этим твоим письмом, разорвала его на мелкие кусочки…

Арина помолчала, потом заговорила спокойнее:

– Вру я, Потапов. Ничего я не разорвала, цело твоё письмо, хранится в надёжном месте.

Женщина снова замолчала, потом спросила:

– Хочешь пить, Потапов?

Она взяла стакан и дала больному немного компота. Тот сделал большой глоток, пролив несколько капель на салфетку.

– Ну, вот, и хорошо… А через год Игорь сделал мне предложение. И я согласилась. Свадьба была назначена на 5 сентября, а 2-го или 3-го числа ты позвонил. Ты звонил из какого-то автомата, было плохо слышно. Ты предложил встретиться, а я в ответ заявила, что выхожу замуж. А ты как будто не услышал и продолжал твердить, что тебе обязательно надо меня увидеть. Я начала злиться. «У меня свадьба! – кричала я тебе. – Я занята!» А ты все повторял, что тебе нужно только десять минут, десять минут… Дурак ты, Потапов! Пока я была свободна, ты другой цветы таскал, а как только я решила устроить свою личную жизнь, так тут же тебе потребовалось меня видеть. Балбес!

Арина Юрьевна скормила мужчине ещё несколько ложек пюре, потом отломила маленький кусочек котлеты и с некоторой опаской вложила его мужчине в рот. Но больной справился и с твёрдой пищей.

– Наконец, я сдалась. Я сказала, что единственное время, когда смогу тебя увидеть, – это утро в день свадьбы… Ты спросил «где?». Где-где? Дома у меня, конечно. В той самой квартире, где мы с тобой едва не трахнулись. Это было странное зрелище, Потапов, я этого никогда не забуду. Какой-то бред! Квартира невесты за несколько часов до бракосочетания. Мама, её сестра – моя тётя, мои подруги – все носятся по комнатам, что-то гладят и что-то пришивают. Я в наполовину готовом свадебном платье на булавках и с розой в волосах. И вот среди этого хаоса появляешься ты, бывший ухажёр невесты. Трудно себе представить фигуру менее уместную в этот радостный день. Но ладно если бы ты просто зашёл на минутку поздравить свою подругу и пожелать ей счастья. Так нет! Ты отозвал меня в сторонку и начал нести сущую околесицу. Ты вдруг предложил мне бросить жениха и бежать из-под венца! Куда!? Оказывается, ты все продумал. Ты говорил про какого-то своего друга, который был тебе чем-то обязан и предоставил в твоё распоряжение квартиру. И мы согласно твоему плану должны были укрыться в этой самой квартире. Укрыться! От кого? От погони? Я смотрела на тебя и думала, что у тебя крыша поехала. Но это вовсе не значило, что и окружавшие тебя люди должны были сойти с ума. Никто никуда не побежал, Потапов. Свадьба состоялась.

Арина Юрьевна накрыла тарелки с остатками еды металлическим колпаком и отодвинула столик в сторону. Аккуратно сложила салфетку и положила рядом с собой на скамейку.

– Я потом, Потапов, жалела, что не сбежала. Мне не хватило… безумства. Ресторан заказан, гости приглашены. Как это все можно было бросить? Да и Игоря стало жалко…

В кармане у женщины завибрировал телефон. Она вынула трубку, мельком глянула на дисплей и дала отбой.

– В нашей жизни с Игорем было разное. Но самое хорошее, что случилось, – родился Венька. Он славный мальчик, Потапов. Мне удалось его не испортить. Ты его знаешь… Вы знакомы. Мы однажды обедали все вместе несколько лет назад. Он тогда был ещё студентом. Вы разговаривали, смеялись… Помнишь, Потапов? Не помнишь.

Женщина погладила мужчину по щеке.

– А через пять лет мы с тобой снова встретились. Ты позвонил, чтобы поздравить меня с днём рождения. Мы болтали как ни в чем не бывало… Хи-хи… Ха-ха… Как дела?… А у тебя?… Ты где сейчас работаешь?.. А ты где?.. Как муж?… Объелся груш. Нет-нет, это шутка, муж нормально. А ты не женился?.. Нет, один как перст… А живёшь там же – на Плющихе?.. Н-е-е-т, я теперь на ВДНХ… Опять в коммуналке?… Ха, подымай выше – в отдельной двухкомнатной квартире… Ого! Надо приехать к тебе в гости, посмотреть, как ты устроился… Приезжай… И приеду… Приезжай!.. И приеду!.. И я приехала. Это был серый зимний день, каких бывает много. Мы сидели с тобой на кухне и пили чай. А потом ты опять стал ко мне приставать. После стольких лет, после всего, что было… И я так тебя захотела, Потапов! Как же я тебя захотела! Но я не могла в тот день. У меня были месячные, живот побаливал. А ты опять обиделся. Как тогда, в 83-м. В этом было что-то комическое. Но в тот момент ты был не способен это оценить. Ты надулся, как мышь на крупу. Я поняла, что если я сейчас уйду, то мы уже никогда не увидимся. Я уже стояла одетая в прихожей, пришло время прощаться. И я… Я взяла тебя за грудки, чуть было не приподняла над полом и притиснула к входной двери. И сказала: «Обещай мне, что ты ещё раз пригласишь меня в гости. Слышишь? Обещай!» Сначала ты совершенно обалдел, но потом в твоих глазах, наконец, мелькнуло какое-то понимание. «Да-да, конечно, – пролепетал ты, – приезжай…» Это – одно из самых хороших воспоминаний в моей жизни, Потапов.

В кармане у Арины Юрьевны снова зажужжал телефон. Женщина отключила его, не вынимая.

– Я приехала к тебе через три дня. И мы впервые были вместе. А потом стали встречаться. Один раз в неделю, два, иногда три. Мне было трудно, Потапов, трудно выкраивать время для наших свиданий. У меня была семья, маленький ребёнок, работа. Я тогда уже работала в банке. Мне приходилось все время изворачиваться и врать. Врать мужу, врать сослуживцам, даже сыну мне приходилось врать… Это были десять месяцев непрерывного вранья. Если бы я была Пиноккио, Потапов, нос у меня был бы метра три. На работе вдруг начались какие-то вечерние совещания, неожиданные выезды к клиентам в область, сверхурочные. Я вдруг вспомнила и начала навещать каких-то тётушек, бабушек, подруг детства. Я была так изобретательна, Потапов. Мой мозг работал, как бортовой компьютер, он рассчитывал время и прокладывал маршрут, он выгадывал десять минут здесь и полчаса там, чтобы вечером или днём я могла провести с тобой час или два… Но ты знаешь, Потапов, я не испытывала никаких угрызений совести, никаких сомнений, потому что я любила тебя. Единственное, о чем я жалела, это то, что я не могла ночевать у тебя. Нет, не из-за Игоря, наш брак уже шёл ко дну, из-за Веньки… Он всегда ждал, когда я приеду и зайду пожелать ему спокойной ночи.

Арина Юрьевна встала, чтобы поправить одеяло, которым был укрыт мужчина. Когда она положила ему руки на плечи, он едва заметно вздрогнул и повернул голову, словно хотел увидеть, кто там у него за спиной. Арина Юрьевна поспешно села на скамейку и заглянула больному в глаза. Но там по-прежнему была пустота.

– А однажды я едва не прокололась. Точнее, я прокололась, Потапов, просто Игорь не стал устраивать скандала. Помнишь, осенью, в начале сентября, ты простудился и лежал дома с высокой температурой? Ты даже по телефону не мог разговаривать, у тебя голос пропал, ты сипел что-то в трубку. Я ринулась к тебе. Ты был всегда такой сильный, уверенный, а теперь лежал совершенно больной, несчастный, беспомощный. И я любила тебя такого, наверное, сильнее, чем здорового. Я поменяла тебе постельное белье, приготовила чай с малиной, а потом… Потом я разделась догола и легла с тобой. Мы лежали рядом под одеялом, и я что-то рассказывала тебе – о работе, о Веньке, ещё о ком-то. Я вдруг представила себе, что ты мой муж и что это мой дом и что мне не надо никуда идти. Я гладила тебя и вдруг почувствовала, что у тебя встал. И я легла сверху, накрыла тебя своим телом и оттрахала, как следует… Это было так сладко! А ты лежал подо мной мокрый, как мышь. Я встала, завернула тебя, как ребёнка, в сухое. И ты уснул – спокойный, а я опять прилегла рядом. Просто так, на минуточку… Я проснулась от ужаса. За окном было темно, я посмотрела на часы – был двенадцатый час ночи. Я вскочила, начала одеваться, стараясь не разбудить тебя, выбежала из квартиры, помчалась домой. Я бежала, что было мочи. Почему-то мне казалось, что если я приеду до полуночи, это будет ещё вечер, а если после, то ночь. И спрос с меня будет совсем другой. Я вошла в дом в десять минут первого. Венька давно уже спал, в прихожей меня встретил Игорь. Внутренне я была готова ко всему, думала, он станет кричать, требовать объяснений. Но он ничего не сказал, просто повернулся и ушёл к себе в кабинет… Ты знаешь, Потапов, я теперь думаю, что, если бы он начал тогда орать, я бы ему тут же всё выложила. Всё! А на следующий день собрала бы вещи, взяла бы Веньку и ушла. И, может быть, наша жизнь сложилась бы тогда иначе… А так все осталось по-старому. И я про себя радовалась, что все обошлось. Я даже не стала тебе ничего рассказывать. И мы ещё три месяца встречались. А потом ты меня бросил. Это было в декабре. Холодный снежный вечер в декабре. Мы стояли на улице возле моего дома. Я не помню весь разговор, помню только, что я спросила: «Значит, мы не будем больше встречаться?» И ты коротко ответил: «Нет». Ты встретил другую женщину, Потапов. Эту суку крашеную! Я даже не хочу называть её имени. У неё может быть только одно имя – дрянь! Как ты не понимал этого, Потапов? Ты такой умный человек, который все всегда понимал, все так тонко чувствовал. Как ты не раскусил её? Ей нужны были деньги, ничего, кроме денег. И как только на горизонте показался богатенький мужичок, она тебя сразу бросила. Выкинула за дверь, как щенка. Я не шпионила за тобой, Потапов, честное слово! Не пыталась ничего узнать… Это пришло само… Всегда находятся доброхоты, которые рассказывают, с кем встречается твой муж и что говорит у тебя за спиной лучшая подруга. Наша общая знакомая, которая поведала о твоём неудачном романе, думала, что мне будет приятно. Что я смогу насладиться твоим падением. Нет, Потапов, мне не было приятно. Хотя, признаюсь, на одно короткое мгновение мною овладело мстительное чувство, но только на одно мгновение. А потом… Потом я стала ждать, что ты позвонишь. Я думала, ты вернёшься. Но ты не звонил. Почему ты не звонил, Потапов? Ты боялся? Ты думал, что я ненавижу тебя? Дурачок! Ты не вернулся. А спустя какое-то время я узнала, что ты женился. Я ничего не могу сказать плохого о твоей жене, я видела её всего один раз в жизни, когда однажды случайно встретила вас в супермаркете. Она ничем особенным мне не запомнилась, но хочу верить, что она была тебе хорошей женой. Потом у вас родилась девочка, потом вторая. Саша и Маша, я помню. Вот так… Ну, а я пошла своим путём…

Налетевший неизвестно откуда порыв ветра раскачал верхушки деревьев, и сухие бурые листья стали торопливо падать на дорожки, на скамейки, на сидевших возле фонтана людей. Один лист лёг на колени Арине Юрьевне, она взяла его, повертела несколько секунд в пальцах и бросила на землю.

– Меньше, чем через год после того, как мы с тобой расстались, я развелась с Игорем. Осталась одна, с ребёнком. Много работала. А что мне было ещё делать, Потапов, кроме как заниматься своей карьерой? Я оказалась очень эффективным менеджером, мой друг. За что бы я ни бралась, всё у меня получалось. Я быстро росла, росла… И доросла. Теперь я – председатель правления этого сраного банка! Такие вот дела. Через несколько лет там же, в банке, я встретила Матвея. Мы поженились в 95-м. Он был хорошим человеком, весёлым, остроумным. У него было только одно слабое место – он не мог перенести, что жена успешнее него. А я совершила большую ошибку. Матвей работал в одном из наших московских филиалов, а я вытащила его оттуда и сделала начальником большого и важного департамента. Думаю, он мне этого так и не простил. Ему казалось, что все вокруг говорили, что он получил должность через постель, считали его ничтожеством. У него испортился характер, он стал мрачным… Потом начались гулянки, девки бесконечные. Охрана всё время вытаскивала его в стельку пьяного из каких-то саун… Однажды он не пришёл ночевать, а утром мне позвонили и сказали, что нашли его в каком-то пансионате мёртвым. Сердечный приступ, ничего криминального. Как он там оказался? Что делал? Я не выясняла подробностей. Я даже не плакала, Потапов. Этим должно было кончиться. Он должен был либо сбежать от меня, либо застрелиться, либо вот так… Ну, да я не про это хотела тебе рассказать! Мы с Матвеем поженились 23 марта. Расписывались на Лобачевского. Ехали в ЗАГС по Ленинскому, опаздывали страшно… И вот представь, Потапов: остановились мы на светофоре у гостиницы «Салют», я повернула голову и увидела в окно… тебя! Ты сидел за рулём белой «пятёрки» или «семёрки», не помню. Весь такой сосредоточенный, серьёзный. Я как заорала: «Потапов!» и начала лупить ладонью по стеклу, чтобы ты меня заметил. Народ в машине всполошился. «Что случилось? Что случилось?» А я опомнилась и сказала: «Да ничего не случилось! Старого знакомого увидела». Мистика какая-то! Я так и не знаю, видел ты меня или нет. Но я все равно считала, что ты меня опять благословил… Как и с Игорем… В дни, когда я выходила замуж, я почему-то всегда видела тебя.

Арина Юрьевна замолчала и посмотрела на часы.

– Ну, что же, Потапов, мне пора. Ни о чем не беспокойся. Девчонок твоих не оставим. За тобой здесь будут хорошо смотреть, им за это платят уйму денег. И даже если со мной или с банком завтра что-то случится, на вас это никак не отразится. Фонд в Люксембурге. Все продумано. Прости, пожалуйста, мне надо идти. У меня сегодня сложный день.

Женщина взяла руку мужчины и вложила его ладонь в свою.

– Спасибо тебе, Потапов, за все.

И ей почудилось слабое, едва уловимое пожатие.

Арина Юрьевна достала из кармана телефон и набрала номер.

– Ольга Константиновна? Я ухожу. Позаботьтесь, пожалуйста, о Ярославе Николаевиче…

Арина Юрьевна вышла из ворот клиники и пошла вдоль кирпичной ограды парка. Она шла, как обычно, не быстро и не медленно, энергично, уверенно, не оглядываясь по сторонам. Дойдя до угла, она повернула направо, в узкий переулок… Случайным прохожим в то утро открывалась там странная картина. Крошечный проулок весь был заставлен роскошными автомобилями. Ближе всего к выезду стоял огромный чёрный «Мерседес 600», за ним чёрный джип «Тойота Лэндкрузер», дальше большой угловатый минивэн «Мерседес Виано», тоже чёрный. Дальше выстроились полтора десятка БМВ, «Лексусов» и «Инфинити». Возле джипа курили несколько крепких, коротко стриженых молодых людей в одинаковых тёмных костюмах. Увидев приближавшуюся Арину Юрьевну, они быстро побросали сигареты и застегнули пиджаки. Один из них, судя по всему старший, направился навстречу женщине.

– Всё в порядке, Арина Юрьевна? – почтительно спросил он.

– Да, Сергей, – ответила женщина. – Предупредите, пожалуйста, всех, что выезжаем через десять минут.

Мужчина кивнул головой и распахнул перед Ариной Юрьевной заднюю дверь «600-го». Однако женщина не сразу села в автомобиль. Сначала она, не торопясь расстегнула пуговицы, сняла плащ и шарф и отдала их охраннику. Под платьем на Арине Юрьевне было облегающее белое платье без рукавов, с неглубоким V-образным вырезом. Арина Юрьевна села в машину, дверца за ней мягко захлопнулась.

В «мерседесе», кроме водителя и охранника на переднем сидении, обнаружился ещё один пассажир. Это был крупный мужчина лет сорока с густыми русыми волосами и полным румяным лицом. Одет мужчина был смокинг и лаковые туфли. Увидев Арину Юрьевну, он расплылся в улыбке и развёл руки в стороны, словно готов был принять женщину в свои объятия.

– А-р-и-и-н-а-а, – протянул он голосом капризного мальчика, – ну что так долго? Все ждут…

– Подождут, – произнесла Арина Юрьевна тоном, не терпящим возражений, и лёгким движением скинула туфли-лодочки, в которых ходила в больницу. Затем достала из лежавшего на полу пакета коробку, а из коробки – другую пару туфель, на высоком каблуке.

– Подождут! Ха! Твой fiance уже просто телефон оборвал, – не унимался румяный. – Наверно, боится, что ты сбежишь…

Арина Юрьевна покосилась на мужчину, но ничего ответила. Рядом с ней на сидении лежала белая кожаная сумка. Женщина достала из неё плоский футляр, отделанный чёрным бархатом, и открыла его. Внутри лежали украшения – бриллиантовое колье и пара серег, тоже с бриллиантами. Арина Юрьевна сначала надела серьги, а затем достала из футляра колье.

– Вместо того, чтобы болтать, лучше помог бы мне застегнуть, – сказала она мужчине.

Тот с готовностью придвинулся поближе и на удивление ловко защёлкнул карабин цепочки.

– Спасибо, – сказала Арина Юрьевна.

– Что вообще за странная идея, – продолжал мужчина, – ехать в такую рань, в какую-то больницу… Кто он вообще этот твой знакомый?

– А вот это тебя совершенно не касается, мой дорогой кузен.

– Но почему ты едешь навещать его в день…

– Так было надо, – отрезала Арина Юрьевна.

Она вынула из сумки зеркальце, взглянула на себя, провела рукой по волосам и, немного наклонившись вперёд, негромко сказала водителю:

– Едем, Петя. В ЗАГС.