Сказка о причине и следствии
– Как это ни смешно, я не могу ответить на эти вопросы, потому что сам не имею ни малейшего понятия. Мы называем их «ребята Сверху». И все, кто был до нас, тоже так их называли. Пару раз мне доводилось встречать Посланника – он типа курьер Сверху. Поручения всякие выполняет или что-то такое. Когда я его видел, это был вполне солидный тощий мужик в строгом костюме. Ещё можешь порасспрашивать ящерицу или Джерри – у них опыта побольше в общении с вышестоящими, да и вообще обо всём устройстве они побольше моего знают. Насколько мне известно, Крише больше тысячи лет, а Джеральд, может, и того старше.
– Майкл… – он замялся.
– Да?
– Майкл, скажи, а почему ты босс, если есть сотрудники гораздо старше и опытнее тебя?
– Ну тут могут быть только лишь мои догадки: я человек, вроде как венец творения. Может, поэтому? Сам бы хотел знать наверняка. Просто, когда я пришёл, все уже знали, что, если я останусь, буду шефом.
А я даже не в курсе, какие ещё есть конторы. – Я улыбнулся – меня самого всегда забавляла эта нелепая конспиративная иерархия.
– Раз есть «Счастье задаром», значит, наверняка есть и агентство несчастья, – предположил Джим.
Я пожал плечами – действительно был не в курсе, да и ребята, вроде, не знали. По крайней мере, кажется, никого из конторы в контору сейчас не переводят, и информации неоткуда взяться.
Размышляя, Джим сосредоточенно разглядывал узор на салфетке. Мне пришлось дважды его окликнуть, чтобы вывести из задумчивости.
– Прости, что снова тереблю, но я должен расспросить: может, было что-то ещё, ты не заметил? Там, в здании с девушкой.
– Да, я сам хотел тебе сказать… В общем, те существа, мелкие, с зубами, они явно тоже меня видели. Один врезался в меня и тут же отлетел прочь. А остальные облетали место, где я стоял. И вторая девушка. Почему она видела меня? Вчера такого не было.
– Джим, ты должен понять: то, что случилось – нечто не укладывающееся в установленный порядок. Такого не бывало, о таком никто не слышал. – Я выдержал паузу, чтобы показать всю серьёзность ситуации. – И я сам сейчас знаю не больше твоего. За всю историю нашей конторы подобного не происходило. Судя по всему, какой-то сбой Системы – мы не доставили частицу счастья, как должны были, и импы – те существа, которых ты описываешь… Я слышал о них от Эми, когда он рассказывал какие-то древние предания. Главное, не вини себя. Ты тут вообще ни при чём, это что-то с Системой, тебе жутко не повезло.
– Да уж, – пробормотал он, – не может же всегда везти. Это ведь не из-за меня?
– Нет, – как можно увереннее ответил я.
– Мне всё не даёт покоя та, вторая девушка… Постоянно возвращаюсь к ней мысленно. В ней было что-то очень странное, даже чарующее. Она казалась такой печальной… Я что, правда попал в какое-то потустороннее агентство? – закончил он с усмешкой.
– Ну не то чтобы потустороннее – мы все находимся во вполне земном пространстве, офис у нас в подвале под винной лавкой. Просто сделано так, что туда никогда никто не зайдёт, кроме тех, кому полагается. Тебе полагалось. – Кажется, я воспринял его вопрос излишне серьёзно.
– Ладно-ладно, – он слегка ободрился, – я не хотел никого обидеть. Слушай, поскольку ты там единственный человек, расскажи, как ты устроился. Я так понял, ты тут уже много лет.
– Три года. С половиной. Как мне стукнуло девятнадцать, я собирался уехать учиться в Германию, но получил письмо – и вот я здесь. Честно говоря, я, как и ты, сначала подумал, это шутка. Даже когда сходил в контору и увидел их всех. Решил, наркотиками накачали… Родители не одобрили моё решение отказаться от хорошего образования, но быстро смирились.
– Ты вчера сказал, что я буду получать всё, что нужно. Как это происходит?
– Да сам увидишь. – Я заговорщически подмигнул ему. – Это странная история. Примерно раз в пару недель ты находишь у себя дома зарплату. Она постоянно изменяется – от двухсот долларов до десяти тысяч. По крайней мере, ни больше ни меньше никто не получал за последние десять лет, как говорит суккуб. Ребятам Сверху, видимо, чужд библейский аскетизм, так что материальных сложностей у тебя точно не будет. Только не думай, что это всё халява. В агентстве бывает полно работы.
– Мне понравилось вчера. Надеюсь, как сегодня больше не будет. Ты объяснишь мне, что это было, когда сам узнаешь?
– Если узнаю. Но обязательно скажу, если что-то будет. – И если Сверху позволят, – добавил я про себя.
Джим встал и попрощался:
– Знаешь, я, наверное, пойду поброжу. Надо подумать обо всём этом. У меня куча вопросов, но они терпят.
Мы пожали друг другу руки, и он вышел из кафе.
Я проводил его взглядом, опустил глаза, задумался, перебирая в пальцах салфетку на коленях, скрутил её в валик, развернул и тут вздрогнул, заметив перемену в обстановке: на месте Джима сидел Посланник. Он не пытался привлечь моё внимание, просто сидел и ждал, закинув ногу на ногу. Надо признать, это было эффектно. Я вопросительно смотрел на него, а он как ни в чём не бывало подозвал официантку, заказал бокал вина и устремил такой же вопрошающий взгляд на меня, будто это я подсел к нему в кафе.
Я догадывался, почему он здесь, но из осторожности предоставил ему возможность начать разговор, лишь сухо поздоровался. Он сел поудобнее, отпил вина, подержал его во рту, проглотил с видом гурмана, оценивая напиток, и впервые обратился ко мне по имени:
– Майкл, формальности нам больше ни к чему, поэтому давай перейдём на «ты». Тем более нас ожидает непростая беседа. А мне пора бы представиться. – Худощавый джентльмен протянул мне руку. – Меня зовут Разиил. Я Посланник от Первородных. На самом деле я не столько гонец, сколько вестник. И заодно тот, кто знает о мироздании больше других. Если хочешь, я куратор от, как вы, люди, это называете, божественного начала. Все ведомства Системы, связанные с людьми, в моей частичной… можно сказать, юрисдикции. И сегодня я хочу поговорить с тобой очень серьёзно.
– Я думал, мы всегда серьёзно разговаривали, – вяло съязвил я.
– Да, для тебя. Для меня эти разговоры не имели значения. А этот имеет. Да и для всего сущего тоже. Видишь ли, история человечества подходит к своему логическому завершению, а чтобы всё прошло согласно плану, участникам необходимо подготовиться, и твоя роль в этом довольно велика. – Его интонация ничуть не изменилась, когда он перешёл от знакомства к концу света.
– Так, погоди, – осадил его я. – Какой конец, какая роль? Я вообще думал, ты хотел поговорить о нашем новеньком или о той херне, которая сегодня случилась.
– Обе эти темы имеют непосредственное отношение к Концу. Скажи, что ты знаешь об устройстве мироздания?
– Полагаю, ничего, если ты задаёшь мне этот вопрос. Бесконечно расширяющаяся Вселенная, галактики, планета, ядерные реакции, сложные взаимодействия материи – ты об этом?
– Это антураж. Лишь причина и следствие. Друг мой, верь или нет, этот мир, как и все другие, – эксперимент. Его устройство – развлечение для того, кого вы назвали бы богом. И, как любой эксперимент, он должен когда-нибудь завершиться. Впрочем, у меня ещё будет возможность рассказать тебе обо всём подробнее. Обещаю, ты всё узнаешь. Однако сейчас важно другое: то, что сегодня произошло, – начало, которое запустило некоторые необратимые процессы раньше, чем мы того ожидали.
– Ты об импах?
– Да. Эти создания должны чистить поле битвы, и никто не в состоянии помешать им делать их работу, даже Создатель. Сейчас, как ты понимаешь, никакой битвы нет даже по плану, так что Система дала сбой. Ещё как минимум месяц по человеческому времени они не должны были появляться.
– Так… я всё ещё не понимаю, о чём именно ты говоришь, Разиил. – Я повторил его имя, чтоб не забыть. – Сегодня и без того тяжёлый день. Прошу, изложи внятно, что должен, а подробности позже.
Он кивнул:
– Я так и собирался, сейчас нет смысла рассказывать тебе всё. В общем, не своди глаз с Джима. Раз Система дала при нём такой сбой, мы не можем предсказать, что ещё может произойти.
– То есть сегодняшнее происшествие – его вина?! – опешил я.
– В некотором роде да. Точнее, вины тут никакой нет, но он причина, и вот следствие. Почему так произошло – мы пытаемся разобраться. Видимо, человеческая суть берёт верх над сущностью. – Посланник задумчиво сдвинул шляпу на лоб. – Ты многого не знаешь об этом парне, да и сам он пока не представляет, что ему предопределено. Пока что я должен попросить тебя и твоих коллег – я ещё поговорю с ними – не распространяться о сегодняшнем происшествии. Ты должен знать, что история людей рано или поздно подойдёт к концу и лично ты примешь в этом непосредственное участие. Та часть мироздания, в которой ты участвовал, жила согласно плану до сегодняшнего дня, так что я надеюсь, и в грядущем ты выполнишь всё, как положено Волей и как располагают Причина и Следствие. А теперь я покину тебя, и мы встретимся тут завтра около десяти вечера по вашему времени.
– В десять они уже закроются, – проворчал я, не скрывая своего раздражения его пафосной речью.
– Правда? – Кажется, он был искренне удивлён. – Ну что ж, тогда встретимся у закрытого входа и пойдём в другое место. Нам предстоит непростой разговор. – Он встал, направился к дверям, но притормозил и бросил через плечо: – Кстати, будь сегодня внимательнее к своей подруге. – Самодовольно усмехнулся и вышел из кафе через дверь, как вполне обычный господин.
Его слова меня порядком озадачили. Я ожидал разных странностей от ребят Сверху, но разговоров про Конец ещё не слышал. Да и упоминаний логического завершения человеческой истории от Посланника Разиила (Разиил, Ра-зи-ил – не забыть бы, а то неловко выйдет) не припомню. Что-то мелькало в полупьяных рассказах Эмилиона об апокалипсисе, но я обычно пропускал эти байки мимо ушей. И в подробности он никогда не вдавался. Всё же на тот момент меня куда больше беспокоили не загадочные слова Посланника, а накопившаяся усталость, так что я направился домой и сразу улёгся спать. Элис почему-то не было – наверное, решила пройтись по магазинам, отдохнуть от ночного дежурства.
Мой недолгий сон прервали тревожные возгласы Элис:
– Майкл, что это? Майкл!
Продрав глаза, я обнаружил у себя перед носом свою коробку для бутербродов. На дне её болтался уже подгнивающий палец, о котором я напрочь забыл.
Глава 4
Моя милая Элис за два с половиной года нашей совместной жизни повидала немало странностей и относилась к ним в основном с мудрым спокойствием. Она знала только, что я работаю в какой-то неофициальной организации в сфере услуг. Она никогда не спрашивала, почему я постоянно в шерсти и пару раз приносил на одежде перья, сочтя, видимо, что если я сам не рассказываю о работе, то ни к чему в это лезть. Элис не донимала меня тем, что у меня нет счёта в банке на чёрный день, не злилась, когда я задерживался в офисе, не удивлялась самим собой оплаченным налогам и откуда-то бравшейся в холодильнике еде, моим вялым выдумкам относительно того, в чём же заключается моя должность. Даже когда мне пришлось взять к себе переночевать Эмилиона и Элли застала его в четыре утра пожирающим мясной пирог, она лишь попросила предупреждать, если я приношу в дом говорящую ящерицу. Дракон решил, что повёл себя невежливо, поэтому не моргнув глазом поблагодарил хозяйку, оторвавшись на секунду от пирога, после чего как ни в чём не бывало продолжил уплетать ужин.
И всё же найти в коробке из-под бутербродов отрубленный палец моя милая была не готова.
Про кусок жертвы я напрочь забыл и оставил его в сумке, а Элис, видимо, решила заботливо сделать мне бутерброды на завтра.
Она села на край кровати, поставила на подушку передо мной контейнер и вкрадчиво повторила вопрос:
– Майкл, объясни мне, пожалуйста, почему у тебя в сумке отрезанный палец. – Она уже немного взяла себя в руки. Я не знал, как выкрутиться, поэтому молчал.
– Я знаю, ты не любишь говорить о работе, я привыкла к странностям, но теперь я беспокоюсь за тебя. Ты влез в какие-то неприятности? Я не буду допытываться, главное, скажи, что у тебя всё в порядке.
– У меня всё в порядке, – брякнул я, понимая, что это Элис не успокоит.
– Майкл, это грёбаный отрезанный палец! Ты даже не врач. Я не знаю ни одной профессии, для которой это было бы нормально! – Её голос дрогнул.
– А это и не связано с работой, – начал импровизировать я. – Просто мне очень понравилось кольцо, хозяйка не хотела его отдавать, и я забрал его вместе с пальцем. Честно-честно!
– Кольцо? – Она была окончательно сбита с толку, снова заглянула в коробочку и, видимо, только сейчас заметила на пальце кольцо. – При чём тут кольцо?
Пути назад уже не было – всё равно рано или поздно это надо было сделать. Я вынул палец из вымазанной засохшей кровью коробочки, снял с него кольцо – благо оно было действительно красивое – и вложил весь свой актёрский талант в вопрос:
– Элис, ты мне доверяешь?
Он сощурилась и кивнула. Я взял её руки в свои и выговорил одним духом:
– Тогда выходи за меня!
Её зрачки расширились, видимо, она уже начала думать, что это бредовый сон.
– Но, – пробормотала она и снова посмотрела на обрубок, – при чём тут палец, Майкл?
– Забудь, просто глупая шутка, я хотел это как-то оригинально преподнести. Кольцо, наверное, чуть-чуть великовато? Так ты станешь моей женой, Элис?
Похоже, она сомневалась, готова ли принять это на веру, поэтому пристально посмотрела мне в глаза – я постарался изобразить саму невинность. Она молча кивнула и подставила руку.
Я, поспешно поплевав на кольцо и протерев его одеялом, надел ей на палец. Элис глубоко вздохнула и произнесла свои первые слова в качестве моей невесты:
– В следующий раз, когда ты так пошутишь, я разведусь с тобой.
Я ни капельки не сомневался, что так и будет, поэтому обнял её, поцеловал и предложил сходить куда-нибудь отпраздновать помолвку. Элис быстро взяла себя в руки, мы собрались, вышли из дому и направились к нашему любимому ресторанчику в переулке неподалёку.
Я постарался незаметно прихватить с собой злосчастный палец и выкинул его в первый попавшийся сточный люк. Видимо, это не укрылось от наблюдательной Элис, или она просто так решила спросить:
– Майкл, где ты взял такой натуральный палец? – Она испытующе посмотрела на меня. – Или он действительно настоящий?
– Просто нашёл, – честно признался я.
Следующий рабочий день не принёс никаких неприятных сюрпризов. Джим, как только явился, поинтересовался, не узнал ли я чего по поводу вчерашнего. Я не стал ему передавать странные слова Посланника, решив дождаться нашего вечернего разговора, а потом уже обговорить всё с Джимом, и сказал только, что спросил знающих людей и скоро будут ответы.
Джим понимающе кивнул и направился к Раздатчику.
Присмотревшись к нему попристальнее, я так и не обнаружил ничего примечательного: парень как парень. Ну серьёзный очень. Коротко остриженные тёмно-русые волосы, синие глаза, широкие плечи, длинный, но не очень заметный шрам пересекает лицо от переносицы к левой скуле. Нос с горбинкой, явно не один раз переломанный. Матёрость делала Джима даже красивым. До этого момента я обращал внимание только на его манеру осматриваться: глаза почти не блуждали, как это обычно бывает у людей, оказавшихся в незнакомой обстановке. Взгляд резко перебегал с предмета на предмет, задерживался на чём-нибудь на время, будто заранее отмеренное, и переходил дальше. Даже когда Джим робел или сталкивался с чем-то ранее неизвестным и непредвиденным, он не переставал подмечать детали. Похоже, это результат боевого опыта. Вчера он запомнил много подробностей, хотя явно не ожидал увидеть подобную сцену.
Лари как обычно валялся на проходе, довольный тем, что может отдохнуть от ненасытной хозяйки, Криша дремала, забравшись с ногами в кресло и забавно поджав их под себя. Вызовов было немного. Джим снова быстро освоился и методично курсировал от Раздатчика к Доставщику, возвращался, что-то бормотал себе под нос – одно удовольствие было смотреть на столь увлечённого своей работой человека. Надо думать, он был очень рад, что никакой дряни больше не происходит…
– Майкл, иногда мне кажется, что с твоим способом восприятия действительности ты бы отлично прижился в рекламе или советской пропаганде, – задумчиво пробормотал Джеральд, неожиданно оказавшийся рядом.
– Отстань, я учусь наслаждаться моментом.
Лиззи тоже подключилась к процессу, отложив отчёты и всякие прочие бумаги, в которых могла разобраться только она. Должен сказать, в небесных сферах та ещё бюрократия, мы даже не пробовали лезть в это – лучше на вызов сгонять лишний раз, чем пытаться разгрести нашу межведомственную отчётность.
– А теперь ты как тот улыбчивый мультяшный человечек в бункере, который рассказывает, как всё замечательно, а вокруг ядерная война.
– Ты что, слышишь мои мысли? – Я с сомнением оглядел лошадиную морду, зависшую над моим плечом.
– Ты просто говорил это вслух. Ты вообще часто говоришь вслух. Не замечал? – Он хитро скосил на меня свой коричневый глаз и фыркнул.
В середине дня я подошёл к Лари, почесал его и спросил, не узнал ли он, что вчера было с Кришей. Он в ответ дёрнул ушами, зевнул и стрельнул глазами в её сторону. Я посмотрел на суккубку – она, оказывается, не спала, сидела, обхватив колени, и смотрела на нас задумчиво, словно не замечая, – даже не отреагировала на мой пристальный взгляд. «Что это она?» – удивился я. Лари отполз за стол, чтоб Крише не было его видно, я последовал за ним и уселся на прохладный пол.
– Она не рассказывала, но, чует мой загривок, чего-то случилось. Что-то близится, и Криша об этом знает. Может, увидела какие-нибудь предпосылки. Она ведь древнее существо, чует всякую дрянь и знает много. Я не стал её теребить пока что. Да и ящерица какая-то пришибленная. – Собачья морда на миг повернулась в сторону дракона, вяло перебирающего бумаги на одном из столов. – Уж он-то наверняка знает, если действительно намечаются большие перемены, но вряд ли из него удастся вытянуть хоть что-то, пока он сам не захочет. Так что для начала мне надо обсудить свои мысли с Кришей.
– Какие у тебя мысли? Тоже Конец Света?
Он наморщил нос, обнажив клыки.
– Да. Но я не уверен.
– Сегодня вечером я встречаюсь с Разиилом. – Вздёрнувшиеся уши выдали Лари, хотя, в общем, я и не сомневался, что он знаком с Посланником. – Он обещал, что расскажет мне много чего. Сказал, мне предстоит важная роль.
– Ах роль… – Ларри помотал мордой. – Не дай им себя задурить, а то только хуже сделаешь. Система всегда найдёт к тебе подход, как бы осторожен ты ни был, – неожиданно выдал пёс.
– Может быть, пояснишь? – попросил я в надежде услышать больше конкретики.
– А, не столь важно. Ничего не изменишь. Все происходит только так, как происходит. В конце поймёшь. – Он помолчал немного и добавил: – Сегодня после работы мы с Кришей идём в парк – она предложила меня выгулять.
– Сердцеед. – Я потрепал его за ухом и встал, поняв, что больше он ничего полезного не скажет. Надо было переговорить с Джерри, но он оказался на вызове, поэтому я занялся делами. Лари был прав: Эмилион тихо копался в записях, сортируя автоматические отчёты о каждой доставке, и выглядел пришибленным. Я понаблюдал за ним: он ни разу не приложился к фляжке, только время от времени фыркал, при этом из его ноздрей вырывались облачка дыма – это означало, что дракон чем-то взбудоражен (или пьян, но это был не тот случай). Я подошёл к нему.
– Дружище, у тебя всё в порядке?
– Да-да, – быстро закивал он, выпустив из ноздрей дымок. – Мне надо будет с тобой поговорить, но это терпит. Я тебя дёрну, когда надумаю, – уточнил дракон и вернулся к делам, показывая, что сейчас действительно не время для разговора.
– Хорошо, – согласился я. Интересно, что же он знает и откуда?
В любом случае, я был рад, что Эми решил поделиться своими мыслями – это внушало надежду, что Конец или что там имел в виду Посланиик, не застанет нас врасплох. Но то, что все были в курсе происходящего, напрягало. Это подтверждало серьёзность ситуации.
А я в глубине души ещё надеялся, что всё само собой рассосётся, как нелепое недоразумение.
Перед тем как отправиться на встречу с Посланником, я хотел переброситься с Джерри ещё парой слов. Он весь день носился по вызовам, чего за ним обычно не замечалось. Я уж было решил, что он тоже чем-то встревожен и разузнал что-то важное про Конец, но не хочет озвучивать, поэтому скрывается от меня. Когда я спросил его об этом, он воровато огляделся и тихо пояснил:
– Блохи. Я там могу почесаться вдоволь, если стены шершавые.
– Может, тебя почиститься сводить, в конюшню? – предложил я, даже не пытаясь сдержать улыбку. Мне живо представилось, как Джер неистово трётся обо все попадающиеся стены, лишь бы унять зуд.
– Опять?
– Да брось. Это позитивное мышление.
– Ладно. А рог куда я дену? – он без паузы вернулся к теме, будто и не менял её.
– Да никто и внимания не обратит. Спишут на причуды владельца. Скажу, что искусственный или мутация какая. Мало ли сейчас диковинных пород.
Единорог недоверчиво покосился на меня, потом, подумав, протянул:
– Это было бы здорово, на самом деле.
– Значит, свожу тебя в ближайшее время. Послушай, Джерри, – я понизил голос, – тебе не кажется, что все наши чем-то встревожены? Не только вчерашним происшествием, а чем-то ещё.
Он раздул ноздри, пофыркал и ответил:
– Кажется, босс. И, возможно, я даже знаю чем, но надо проверить.
– Эмилион сказал то же самое, – вздохнул я. – И даже я уже знаю, что дело в Конце Света, так что можешь не темнить.
С Джеральдом мы общались близко. Отчего-то так сложилось, что именно с единорогом у меня установились самые доверительные отношения. Они все были моими друзьями: в конце концов, почти четыре года для коллектива – срок. Даже херувимчики, хотя они по-английски ни слова не знали, а лопотали что-то по-своему. И Лиззи, которая на последний день рождения подарила мне странный округлый камень, переливающийся голубоватым матовым сиянием. Она сопроводила подарок многозначительным пояснением: «Чжииииуи-вуи» и этим ограничилась. Я долго пытался выяснить, что это за вещица, даже на радиоактивность проверял, но так и не дознался. Я их всех любил, но к рыжему, вечно дымящему единорогу как-то особенно привязался, и, похоже, это было взаимно.
– Ящерица должна чуять, даже если не в курсе. Остальные и так знают. Но ты-то откуда? В общем, я не хочу пока что воду мутить, поскольку ничего определённого действительно нет – ни даты, ни времени, ни причины. А откуда ты знаешь?
Я убедился, что до нас никому нет дела.
– Вчера со мной говорил Посланник…
– Какой из? – перебил меня Джерри.
– Разиил.
– А, хранитель тайны, – хмыкнул он. – И чего хотел?
– Сказал, что грядёт конец всему и что я в этом буду замешан. А ещё что Джимми сам был причиной вчерашнего происшествия. Не по его вине, но из-за него появились импы. Сбой Системы, сказал. Не причина и следствие, а чистая Воля. Сегодня опять с ним встречусь, обещал подробно всё рассказать.
Джерри машинально жевал своими мягкими губами, обдумывая услышанное. Потом произнёс:
– Ты живёшь как во сне, Майкл. Иногда я тебе завидую. Я тут думал насчёт вчерашнего и нашего новенького. Он непрост. Но давай об этом позже, когда я сам проверю пару догадок. А тебе предстоит много открытий чудных. – Он ехидно сощурился.
Я не стал выяснять, что он имел в виду, только кивнул и собрался уходить – было уже полдевятого, рабочий день закончился, но все были, видимо, слишком возбуждены, чтобы просто разойтись.
– Погодь, – остановил меня единорог. – Почеши, мне голову, пожалуйста, – зажрали твари.
Я исполнил его просьбу, обработал ногтями короткую шерсть у него на морде. Мне показалось, что она теплее, чем обычно, будто у зверюги была температура, но я не придал этому значения.
– Кстати! – вспомнил я. – Теперь твой шеф – без пяти минут женатый человек.
– Да ладно! – оживился он. – Поздравляю! Подозреваю, у тебя есть для меня отличная история, с нетерпением жду рассказа. – Конь подмигнул мне и, самодовольно фыркая от собственной проницательности, удалился в другой конец зала.
Разиил ждал меня, облокотившись на дверь ресторанчика. Он выглядел немного иначе, чем вчера. Передо мной был всё тот же высокий красивый мужчина лет сорока, с аккуратно подстриженной бородой, но шляпы на нём в этот раз не было, и я увидел короткие кучерявые чёрные волосы без залысин. Изысканный плащ-шинель из тонкой шерсти вместо делового костюма. На самом деле, на мой взгляд, на улице было не так уж холодно. Подойдя ближе, я почувствовал лёгкий аромат дорогого парфюма. Казалось, Посланник не замечал меня: он читал. Мне стало любопытно.