Радиоточка
Возле оперного театра Юля остановила машину.
– Быстро выходите, а я с водителем договорюсь, – велел цыпленок.
Мужики вышли из машины. Через пол минуты к нам присоединилась Юля. Частный извозчик немедленно уехал.
Проститутка потащила радиохулиганов через сквер. Причем Наркомана она держала за руку, как более пьяного. Но все равно он поскользнулся и упал коленями в грязь.
– Ну вот, теперь брюки стирать надо.
– Я тебе все сделаю, – успокоила Юля.
– Все? – в его голосе звучало недоверие.
– Все, что пожелаешь…
Бывает так, что по интонации малозначащих слов, по тому, как они сказаны, легко угадываешь истинный подтекст. Наркоман голову мог дать на отсечение, что Юля предлагала ему миньет.
Он на секунду остановился и в красках представил, как это будет выглядеть: большой цыплячий шар, сосредоточенно чмокающий в районе его ширинки. Какая мерзость!
Короче говоря, «всего» ему не хотелось. Целью номер один было помыть коленки. И эта цель затмевала все остальные. А тут еще хлынул дождь.
– Пойду отолью, – поделился Таганай и скрылся в темноте.
– Так и будем стоять или пойдем куда? – спросила проститутка.
Наркоман с тоской посмотрел на бильярдный шар лимонного цвета. В мозгу пробудились ассоциации.
– Можно поехать в бильярдную «Деревянный кий».
Секунду спустя Юля останавливала невесть откуда взявшуюся здесь машину.
– Чего стоишь, поехали скорее!
Наркоман подумал о Таганае. Не мог же он отливать целую вечность!
Да и хрен с ним!
Наркоман сел в машину.
Несмотря на очень позднее время, бильярдная была переполнена. Лишь возле одного столика было два свободных стула. Два других занимали мужчины средних лет в костюмах и при галстуках.
Снимая куртку, Наркоман старался выгнуть ноги коленками внутрь, чтобы соседи по столику не увидели грязь на штанинах. Впрочем, они в основном смотрели на его спутницу.
– Тебе что взять? – спросил Наркоман Юлю.
– Джин с тоником.
– Тут пиво хорошее есть.
– Не хочу. Джин с тоником сойдет.
– Как знаешь.
Наркоман двинулся к бару, на ходу доставая деньги.
– Джин с тоником, арахис и одно темное пиво.
Когда он вернулся за столик, мужчины ненавязчиво обхаживали его проститутку. Надо ей отдать должное, относилась она к знакам внимания довольно прохладно.
– Знаешь, какими деньгами ворочает Вася Траксель? – восклицал один из мужчин.
– Ворованными, – встрял Наркоман.
– Почему ворованными? – растерялся мужчина. – Он крупный бизнесмен, хозяин нескольких заводов.
– Вор он крупный, – пьяно отрубил фотограф. – Фанерный новый русский, ваш Трахсель.
Он с наслаждением исковеркал фамилию.
Василий Вольдемарович Траксель был крупным бизнесменом. Начал он свою трудовую деятельность на овощной базе после окончания торгового института, где ему привили первичные воровские навыки. Про махинации с овощами сознательный люд наслышан.
Но вскоре заведовать гнилой картошкой ему наскучило. Тогда Траксель устроился директором известного в городе ресторана. Вечерами за служебным столиком его тонкая интеллигентская душа познавала уголовный мир, общаясь с тонкой криминальной прослойкой общества. Закладывались основы будущих деловых связей.
После перестройки Траксель по быстрому приватизировал вверенный ему ресторан, благо было на что. А заодно еще парочку кафешек. Особо не напрягаясь, построил колбасный цех. Это был пик его нелегкой карьеры. Затем фортуна от него отвернулась.
Братки, с которыми к тому времени Траксель был беспросветно повязан, тактично порекомендовали ему купить машиностроительный завод-гигант, находящийся в анусе. Криминальным структурам нужен был дурачок, чтобы пользуясь его именем распродать остатки завода налево. Василий Траксель не желал быть дурачком, но завяз к тому времени капитально. Отказать братве он не мог. Если изнасилование неизбежно – расслабься и наслаждайся.
«Помирать – так с музыкой», – решил Траксель и ради наслаждения прикупил себе музыкальную радиостанцию. Надо же, чтобы кто-то восхвалял тебя.
Впрочем, эпизоды биографии Тракселя соседям по столику Наркоман не приводил. Его аргументы были просты и доходчивы, учитывая выпитое им за последнее время. Типа, «сам дурак».
Что Наркомана слегка расстраивало, так это то, что Юля не обращала никакого внимания на шедевры его ораторского искусства. Взгляд ее был обращен в сторону бильярдных столов – она изучала потенциальных клиентов.
Пиво и джин с тоником за разговором текли рекой. Наркоман лишь ненадолго отлучался в туалет и вновь вступал в спор.
В половине четвертого ночи официант предупредил, что заведение скоро закроется. Наркоман и Юля вышли на свежий воздух.
– Самое время ехать в гости, – заметил фотограф.
– Куда?
– Можно к Антипову.
Юля скривила губы. Судя по всему данная семейка была ей знакома.
– А что? Нормально! – успокоил Наркоман. – По крайней мере там примут в любое время.
Бильярдный шар пошел останавливать машину.
Вовка Антипов был великим художником. Причем сам этого не скрывал. Так и говорил: «Я – гений, но не все это видят». Впрочем, картины его действительно были выполнены талантливо.
По дороге остановились возле киоска.
Прежде всего надо было взять спиртного. Куда без выпивки?
Остановился на водке – дешево и убойно. Конечно, самую дешевую брать не стоило, но и «смирновкой» баловаться – роскошь. Взял две бутылки.
Хотел еще себе прикупить пивка, но решил не транжирить. Набрал всяких шоколадок и прихватил пачку собачьего корма. У Антиповых водилась вечно голодная собака.
Семья у художника, по нынешним меркам, была большая. Помимо жены и собаки, он имел еще двух дочерей. Старшей было семнадцать лет, младшей – около девяти.
Дверь открыла старшая.
– Володя дома?
– Проходите.
Художника дома не было. Из рассказа старшей дочери сложилась следующая картина: семейка решила бросить пить, а важность такого решения неплохо было отметить. Вот и отмечают сейчас где-то, но вскоре должны подъехать.
Наркоман выложил покупки и решил, наконец, вплотную заняться собственными проблемами – отстирать штаны и отмыть коленки. Снял часы с руки, выложил на стол оставшиеся деньги. Четыреста пятьдесят рублей – жить можно! Штаны решил снять в ванной. Не рассекать же в трусах в чужом доме!
Раздевшись и забравшись в ванну, он вяло следил, как набирается вода. И тут в дверь позвонили. Наркоман прислушался: открыли дверь, вялая неразборчивая перебранка и как финал – душераздирающий крик младшей дочери.
Что же там произошло?
Но чтобы не случилось, в ванной находиться было нельзя. Сунутся, а он там голый и пьяный. Впрочем, последнее, скорее, удивление не вызовет. Быстро натянув на себя грязную одежду, Наркоман выглянул в коридор.
Дочка орала от испуга. Было от чего. Увидеть ТАКОЕ в юном возрасте.
В квартиру вошли трое. Жена художника была наряжена в куртку, как следует вывалянную в грязи. Впрочем, грязь была везде. Даже лицо было покрыто сплошной коркой подсыхающей грязи. Блестели только белки глаз. Явление черта из табакерки.
Рядом, как сестра-близнец, переминалась с ноги на ногу еще одна особа. Телосложением, ростом, овалом лица, а главное грязевым макияжем она в точности походила на хозяйку. Наркоман и принял ее за сестру жены.
Сам художник внешним видом несколько отличался от своих дам. Он так же был весь в грязи, но на правой половине лица грязь была перемешана с кровью.
– Еж-тири-куку! Что случилось? – спросил Наркоман.
– Вовка выпал на повороте из такси прямо в лужу, а мы его оттуда доставали, – поделилась супруга.
Старшая дочь повела «сестер» отмываться в ванную, а Володя неестественно равнодушно поинтересовался о наличии выпивки. Наркоман распечатал бутылку водки и разлил по рюмкам. Потом надел оставленные на столе часы и взял деньги. Двухсот рублей не хватало.
– А где Юля? – с внезапной догадкой спросил он.
– Она ушла и хрен с нею, – махнул рукой художник.
– Денег жалко…
– Каких денег?
– Она похоже у меня две сотни прихватила.
– Так пойдем и догоним.
– Как же! Стоит и ждет тебя возле подъезда.
Конечно, по сравнению с пропитым, это была не такая уж и значительная сумма. Но самая обидная.
– Она у моего знакомого цветной телевизор украла, – сообщил художник.
– Каким образом? Он ведь тяжелый!
– Она грузчика привела с собой.
Из ванной показались отмытые «сестры» и потребовали водки. После второй рюмки жена художника сообщила:
– Денег совсем нет. Завтра видак понесем в ломбард. Нам за него обещали семьсот рублей.
– Может проще Володе на работу устроиться?
– А я что? Не работаю? – возмутился художник. – Я картины рисую!
– Кто ж спорит, – продолжал Наркоман. – Но мог бы устроиться дворником в собственном дворе. С утра метлой помахал часок – и здоровья прибавится, и штуку на карман.
– Я художник, а не дворник! – с пафосом произнес Вовка.
– Дело твое…
Разговор о работе утомил Володю. Он обиделся и лег спать. Остальные продолжали пить водку, разговаривая о всяких пустяках.
Скромные похождения Наркомана, как ни странно, оставили заметный след в обществе.
Печальной оказалась судьба пакетика собачьего корма. Собака в тот день его так и не попробовала. Он был уничтожен хозяевами под пиво на следующий день. Специально сваренный для собаки и стоящий в холодильнике суп, слопала «сестра» жены художника. Но и собака не осталась голодной. «Сестра» скормила ей два сырых яйца из того же холодильника.
Последнее сильно расстроило жену художника: два яйца – это была последняя человеческая еда в доме. Дети пошли в школу голодными.
Видак Антиповы все же сдали в ломбард и получили за него деньги. На радостях решили отметить и отправили «сестру» в киоск за вином, дав ей пятьдесят рублей. Та не вернулась. Через два часа Антипов спустился по лестнице и выглянул из подъезда. «Сестра» пила их вино с какими-то подругами, сидя на лавочке.
Да и какая к черту она сестра? Местная бомжиха. По странному стечению обстоятельств Антиповы подобрали ее возле оперного театра. Они бы, конечно, этого не сделали, но у бомжихи в руках были две бутылки водки.
Глава Д
Донцов закончил утренний эфир и подключил канал «Орбита-12» к «Пятой линии». Голос известного всей стране диктора монотонно начитывал информацию:
«Сегодня днем президент Российской федерации планирует встречу с премьер-министром. В конфиденциальной беседе высшие руководители страны собираются обсудить новые шаги кабинета, способствующие дальнейшему обнищанию населения. В частности, задолженность по детским пособиям планируется увеличить еще на четыре месяца. Считается, что данная мера позволит еще более сократить рождаемость в стране.
Минувшей ночью президент подписал указ об отставке министра финансов. Причиной тому послужило высказывание главного финансиста страны о том, что граждане не такие уж и плохие. Глава государства считает, что сейчас не время для сантиментов, и геноцид населения надо проводить даже в больших масштабах, чем это проводится сейчас.
На следующей неделе планируется перевезти правительственный общак из Германии…»
Евгений Донцов отключил внешний звук.
«Орбита-12» был строго засекреченным каналом. Каждый день в восемь часов утра по нему передавалась информация из Кремля в регионы высшим руководителям областей и городов. Нужным оборудованием, после развала различных карательных ведомств, обладали только региональные телерадиокомпании. Потому сначала по «Орбите-12» информация шла непосредственно в центральную аппаратную связи местной телерадиокомпании, а оттуда, в уже раскодированном виде, по «пятерке» переправлялась в областную и городскую администрации.
Повторюсь, что информация, передававшаяся из Москвы, была строго засекречена. Если бы ее услышали обычные граждане, то вряд ли она прибавила бы им оптимизма в повседневной жизни. Звукооператоры, «перегоняющие» утренние выпуски, сплошь имели подписки о неразглашении. Впрочем, содержание выпусков мало кого из них волновало. Поначалу Донцов прислушивался к проходящей информации, но потом ему это дело быстро надоело. Хватало других забот. Как, например, сегодня…
На работу Евгений принес комок липучки. Усевшись на диване в фойе, он начал тщательно лепить из него кошачьи экскременты. Сам этот процесс, на первый взгляд, был абсолютно бессмысленным. Но это с какой стороны взглянуть!
На радио жила всеобщая любимица – кошка Миска. Если для кого-то есть рай на Земле, так это для нее.
Питание Миска получала отменное. Какую-нибудь кашу или вонючий «Вискас» она есть ни за что бы не стала. Обычной ее едой была мелко порезанная говядина фри. Иногда, для разнообразия допускалась дорогая вареная рыба, приготовленная до определенной кондиции и подаваемая к кошачьему столу строго при определенной температуре. Но и все эти ухищрения не гарантировали, что кошка согласится есть. Непременным условием еще было такое: Миска ложилась посреди письменного стола, а пища подносилась к ее рту маленькими кусочками. Кошка ела только с рук. Были и исключения. Например, сухое молоко в руках не подавалось. Миска сама вяло макала лапу в белый порошок, а потом с презрением во взгляде по отношению ко всем окружающим вяло слизывала прилипшее молоко.
Ясно, что не все сотрудники радио положительно относились к таким кошачьим загибонам. Большинство работников сами питались гораздо хуже радийной кошки. Ни в чем не отказывала кошке только Валентина – одна из дежурных инженеров аппаратной связи. Валентина работала по железнодорожному графику, поэтому периодически Миска оставалась почти на двое суток без ее присмотра. В это время кошка голодала. Не потому, что не было еды, мелко порезанное мясо всегда лежало в миске, а потому что разучилась есть как все нормальные кошки. А может не хотела показывать, что умеет есть самостоятельно.
В отсутствие Валентины кошка предавалась двум другим порокам.
Во-первых, она часто рожала. Не успев толком поднять на лапы один выводок, Миска почти сразу оказывалась беременна заново, отчего ее прозвали «родильной машиной». Котятами были обеспечены все сотрудники радио и их знакомые. Очередной помет реализовывался посредством объявлений по областному радио среди слушателей. Но скоро, похоже, предстояло подключать другие регионы России. Область была затоварена под завязку.
У Миски было еще одно патологическое увлечение. Она любила гадить под дверями кабинетов и в вещательных студиях. На нем и решил сыграть звукооператор Евгений Донцов. Один раз у него это уже получилось.
Однажды, Светка Савицкая пришла на эфир с явным похмельным синдромом. Накануне была какая-то презентация, тяжело сказавшаяся на ее здоровье.
Во многих книгах, описывая быт отечественных журналистов, авторы рассказывают о каком-нибудь фуршете, где сотрудники прессы пригубляют шампанское из фужеров. Чушь все это! Такие книги пишут люди, не имеющие представления об истинном положении дел. На самом деле, пьянство – профессиональная журналистская болезнь. Как правило, к пятидесяти годам половина репортеров спивается окончательно благодаря всевозможным презентациям. Кто ж не сопьется на холяву? Более того, в конце фуршета журналисты, как правило, сметают со столов всю выпивку, запихивая бутылки в сумки. Дальнейшее распитие продолжается в редакции, на улице или у кого-нибудь на квартире, часто на протяжении всей ночи.
Савицкую перед эфиром ждал удар. Донцов тщательно вылепил из липучки большую жирную какашку и любовно положил ее на стол в студии. Светку и так мутило с похмелья, а тут еще такой сюрприз. Подавляя рвотные позывы, Светка смахнула на бумажку искусственное творение человеческих рук и выбросила в мусор, не забыв обматерить как следует кошку.
На этот раз, воспользовавшись отсутствием Валентины, Донцов положил свое творение на столе в центральной аппаратной связи. Положил, отступил на шаг и, склонив голову набок, посмотрел на дело рук своих. Потом чуть поправил и остался доволен. В этот момент в аппаратную зашла Валентина.
– Ну что, отработал?
– А как же!
– Я тоже сейчас дождусь смены и пойду домой.
Тут взгляд Валентины упал на стол, где лежал искусственный экскремент.
– Мисонька! Ну, разве ж так можно? – в голосе женщины не было злости, уж очень она любила свою питомицу.
– Давайте я уберу, – вызвался Евгений и, на глазах у изумленной Валентины, рукой сгреб «какашку», сжав как следует ее между пальцев. – Животными нельзя брезговать, они братья наши меньшие.
В дверях стоял другой звукооператор Михаил Седых. Он пришел на смену и с интересом наблюдал с порога за происходящим. Операторы поздоровались и прошли в фойе радио. Здесь по традиции стоял диван, несколько кресел и столик с чайником, фильтром для воды, сахарницей и чашками.
– К кошачьему дерьму прикипел? – с улыбкой поинтересовался Михаил. Он прекрасно помнил тот недавний случай, когда Донцов положил свое «произведение искусства» на столе в студии, чем вызвал противоречивые физиологические чувства у журналистки Светки Савицкой.
– Да это же хохма! – по инерции начал оправдываться Донцов. – Говно не настоящее.
Для большей убедительности он стал раскатывать липучку между ладоней. А Михаил тем временем сполоснул заварочный чайник и налил из фильтра свежей воды в электрический. Когда вода в чайнике зашумела, Седых предложил:
– Ты уж до конца хохму доводи!
– То есть?
– Раз пять положи на стол липучку, а когда Валентина привыкнет, будет ее руками брать, на шестой раз подбрось настоящее кошачье дерьмо, отыскать его проблем не составит. Представляешь, какой эффект колоссальный будет? Валентина подумает, что это липучка и возьмет руками. А там…
– Да-а-а, – мечтательно протянул Евгений. По лицу его было видно, что он представляет реакцию Валентины на столь коварный с его стороны шаг. Судя по всему, ее предполагаемая реакция Донцова не вдохновила.
– Что вы сегодня в эфире отмочили?
Донцов задумался.
– Ты имеешь в виду нашего доблестного пресс-секретаря губернатора Петра Васильевича?
Пресс-секретарь Мальков имел патологическую привычку периодически выступать по утрам в прямом эфире областного радио и при этом пороть всякую чушь. После таких выступлений первые лица области долго оправдывались в средствах массовой информации, но, как говорится, дело уже было сделано. Петр Васильевич делал это не со зла. Просто у него все выходило так. А уволить его – рука не поднималась у губернатора. Как никак, он оказывал главе области большую помощь на прошедших выборах. Нехорошо увольнять человека, который помогал занять тебе руководящий пост. Даже если этот человек, как специалист, – ничто.
– И его тоже, – ухмыльнулся Седых.
– Петр Васильевич сообщил сегодня населению, что стоимость проезда в городском транспорте можно было бы уменьшить раза в три без ущерба для местного бюджета.
– Откуда он взял такие цифры?
– Подсчитал.
– Он у нас оказывается еще и математик!
– Да, оставь ты его! Он ведь не со зла. Натура такая у человека.
Щелкнул чайник, и Михаил налил себе заварки и кипятка. Евгений последовал его примеру. Помолчал, потом произнес:
– А я ведь не это имел в виду. Я подразумевал «круглый стол», который вы с такой помпой выдали сегодня в эфир.
– Ну и что? Чего там такого, криминального? – Михаил прикинулся непонятливым.
Так называемый, круглый стол и впрямь у профессионалов радиожурналистики вызвал легкий шок. Шел он в утреннем эфире сорок минут. Это при том, что обычно информационные материалы стараются делать не более четырех минут. Население сонное встает на работу, завтракает, заседает в туалете. Ему бы прогноз погоды услышать и пару веселых жизнерадостных песенок. Если в утренний эфир и пропихивается информационный материал, то делается он до чрезвычайности коротким. А тут – сорок минут!
Более того, сорокаминутка была посвящена какому-то непонятному юбилею. Ведущий утренней программы Владимир Васильевич Серов был слаб на джинсу. Любым путем пропихивал в свои утренние эфиры «левую» рекламу, рекламные интервью, восхваляющие какую-нибудь коммерческую фирму. Иногда реклама маскировалась под невинное интервью, а чаще просто била в лоб. Другой бы за такие выкрутасы давно лишился работы, но не Владимир Васильевич. Он работал на радио почти двадцать лет и мог позволить себе плевать на все запреты. Принцип был прост: не трогайте меня, дайте подзаработать, а я не трону вас, бездарей.
В утреннем круглом столе он собрал своих самых солидных рекламодателей, чтобы те имели еще один повод похвалить свои фирмы. Но и коммерсанты не остались в долгу. Каждый счел своим долгом многословно и бестолково похвалить Владимира Васильевича, его великие достижения в области свободной радиожурналистики. Сорок минут весь этот бред разносился из радиоточек области.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Пухто – контейнер для мусора (прим. автора).
2
Песня Александра Немца (прим. автора).
3
Песня Александра Немца (прим. автора).
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги