Не демонтировать!

«Вращение на вертеле» было запущено без помех, температура обшивки выровнялась, но когда Рик отстегнулся и подплыл к отсеку с навигационными инструментами, обнаружилось, что маневрирование увело корабль с курса.

– Похоже, мы ближе к полярной траектории, чем к экваториальной, – доложил Рик Калининграду после того, как зафиксировал звезду-ориентир и надлежащую точку на лунной поверхности, а компьютер произвел расчеты.

Полярная траектория не слишком удобна: посадку и стыковку после взлета много легче проводить, обращаясь вблизи лунного экватора. Тогда командный модуль при каждом обороте вокруг Луны проходит над местом посадки, и каждые два часа наступает момент, удобный для взлета лунного модуля – без горизонтальных перемещений и траты горючего.

Григорий отозвался:

– Наш радар подтверждает ваши замеры. Обождите минуту, мы рассчитаем корректирующий маневр.

– Вас понял.

Рик вернулся в кресло, и короткий толчок главного системного двигателя вернул корабль на экваториальный курс. Что, сверх всего прочего, дало им чувство облегчения – ГСД был последней составляющей той цепи, которая привела их сюда, в небеса, и если бы он не поджегся, корабль не смог бы перейти на лунную орбиту и даже скорректировать курс для пертурбационного полета к Земле.

Теперь надо было проверить лунный модуль. Йошико держала Тессу за лодыжки, пока та открывала переходной люк и снимала элементы стыковочного устройства, освобождая проход. Рик уложил стыковочное устройство в отсек с оборудованием и тоже полез в спускаемый аппарат, но там было так тесно, что ему пришлось остаться в горловине люка. Странно было видеть сверху приборную панель и рукоятки управления полетом. Цилиндрический двигатель, которому предстояло поднять модуль с Луны, высился между местами командира и второго пилота – немного похоже на расположение мотора в старых грузовиках, где двигатель помещался между водителем и пассажиром.

– На этом вы сидите во время полета? – спросила Йошико.

Тесса со смехом объяснила:

– Нет, здесь летают стоя, с ногами, пристегнутыми к палубе.

– Ты меня разыгрываешь.

– Нисколечко.

Йошико разглядывала снаряжение – воистину спартанское. Ради экономии веса сюда не поставили ничего сверх абсолютно необходимого. Не было даже кожухов на переключателях и труб для проводов. Трубки подачи воздуха и горючего проходили прямо по стенкам; рундучки были защищены не металлическими крышками, а нейлоновыми сетками. Модуль казался хрупким, он и был таким. Стенку можно проткнуть отверткой – если кому захочется.

– Кажется, я рада, что в этой штуке полетите вы.

До сих пор они не обсуждали, кто останется на борту, пока двое будут высаживаться на Луну. Но оставить здесь Йошико, с ее мастерством в стыковочных маневрах, было бы самым логичным решением. Рик спросил:

– Ты в этом уверена? Я готов тянуть жребий.

Она покачала головой:

– Ни к чему. Для меня это уже отличное приключение. И кто знает: вдруг мы воодушевим людей настолько, что у меня появится случай высадиться на Луне, когда моя страна пошлет свою экспедицию.

«Любопытно, как будет выглядеть японский посадочный модуль, – подумал Рик. – Наверное, много лучше, чем этот. Хотя, если быть честным, сейчас любой лунник из современных материалов был бы лучше, кто бы его ни построил. И любое оборудование – компьютеры, двигатели и так далее – можно было закупить из того, что имеется. Сегодня построить такой кораблик в тысячу раз легче, чем в 60-х».

Что ж, это может случиться – кто знает?

– Действительно, у тебя будет больше шансов, чем у нас с Риком, – признала Тесса. – Нам ведь еще надо будет… ох!..

Сквозь панель управления полетом воссиял лунный диск. Через секунду он исчез – так же быстро, как появился, но… Корабль снова проделал этот скверный фокус.

– Твои штуки! – объявила Тесса, обличаюше указывая на Рика. – Ты опять подумал, что полеты возобновятся?

У него заколотилось сердце и проступил холодный пот. Он пробормотал:

– Да ничего такого…

– Ставлю любые деньги, что ты вновь предался мечтам!

– Да, но…

– Никаких «но». Каждый раз, как ты воображаешь, что с помощью нашей эскапады мы возродим космическую программу, корабль исчезает. А когда ты падаешь духом, он возникает снова. Согласись с этим, в конце концов!

Рик, висящий в узкой переходной горловине, вдруг ошутил приступ клаустрофобии.

– Не согласен! Здесь может действовать миллион совершенно других факторов! Мой оптимизм или пессимизм не способен командовать кораблем!

– Я думаю иначе.

Несколько секунд они смотрели друг на друга в упор, и тут по радио донесся голос Григория:

– Теория Тессы может оказаться верной. Наши исследования показывают: призраки зачастую бывают связаны с эмоциональным состоянием «подопытного».

– Исследования чего? – спросил Рик. – Вы же не в состоянии притащить призрак в лабораторию.

Григорий рассмеялся.

– Конечно, нет, но иногда удается притащить лабораторию к призраку. Вы забыли, что у нас еще со времен «холодной войны» изучают паранормальные явления. Может, мы и не знаем все досконально, но кое-что нам известно.

Рик и Тесса удивленно посмотрели друг на друга. Русские действительно получили результаты? Немыслимо.

– Не верю! – заявил Рик.

Томичи, довольно давно молчавший, внезапно заговорил:

– Не одни русские занимаются этой тематикой. Подобное возможно.

Как, японцы тоже? Рик посмотрел на Йошико, но та лишь пожала плечами и заметила:

– Я астроном, а не парапсихолог.

– Это уж точно, – пробормотал Рик, мысленно спрашивая ее: «Почему ты не вспомнила об этом, когда вы с Тессой устроили свой безумный мозговой штурм на сей счет?» Но, очевидно, кое-кто в России – а возможно, и в Японии – воображает, что понимает происходящее. – Калининград! Что советуете делать?

– Думать о реальной опасности, – сказал Григорий. – Если Тесса права, тебе следует время от времени напоминать себе, что твоя смерть заодно покончит со всеми шансами на возрождение пилотируемых полетов.

– Но именно я заставил ее выключить камеру! – воскликнул Рик. – И я знаю, что мы в опасности!

– А должен не знать, а чувствовать, – сказала Тесса. – Для призрака важно только это. Ты должен постоянно напоминать себе: у нас здесь не пикник.

– Это будет нетрудно, – пообещал он Тессе.

Однако это оказалось труднее, чем он полагал. За следующие двое суток их корабль, летящий к Луне, исчезал дважды – один раз стал почти совсем прозрачным, пока Рик не сумел его восстановить. «Может, действительно виноват я», – подумал он после второго случая.

Это произошло во сне. Когда Йошико встряхнула его, пришлось признать, что ему грезилась будущая колония на Луне.

Йошико и Тесса, словно сговорившись, глядели на него так, будто оказались в заложниках при ограблении банка. Их осуждающие взгляды и внезапное пробуждение совершенно вывели его из равновесия. Едва протерев глаза, он объявил:

– Черт побери, ладно: может, и я управляю этой штукой. А если вы правы насчет этого, то, может, ваше предложение насчет экспериментов тоже стоит обдумать?

– Ты о чем? – нервно спросила Тесса.

– О том, что если я вдруг заделался демиургом, то почему бы не использовать меня для чего-то другого? Чтобы сделать нам корабль больше или хотя бы совершенней. С душевой и тому подобными вещами. Как насчет «Тысячелетнего Сокола» Хана Соло? А вдруг нам удастся заодно слетать на альфу Центавра?

– Ни в коем случае! – остерег его Григорий. – Никаких экспериментов! Это опасней, чем вы себе представляете.

Рик фыркнул и заявил:

– Ладно, товарищ, если я брожу в потемках, то потому, что вы, ребятки, от меня все скрываете. Если знаешь, что происходит, скажи в открытую. Почему я должен мечтать только об этой тесной колымаге, а не о чем-то большом и красивом?

– Потому, что «Е равняется МС-квадрат», – сказал Григорий. – Твой призрак не может нарушать известные законы физики. Нам неизвестно, откуда берется энергия для создания материального отражения, но мы точно знаем, что неуклюжие попытки манипулировать ею могут закончиться катастрофическим высвобождением этой энергии.

– Точно знаете? И откуда?

Григорий переговорил с кем-то, видимо сидевшим вместе с ним в зале управления полетами, и ответил:

– Ну, скажем, не все наши подземные взрывы 70-х годов были ядерными.

Рик, глядя в черноту за стеклом иллюминатора, тихо спросил:

– Вы произвели призраков с помощью оружия?

– Разве промышленная катастрофа страны – это оружие? Ею нельзя управлять, что я и пытаюсь тебе объяснить. Ты – средоточие феномена, но не его хозяин. Если ты будешь осторожен, тебе удастся удержать его в безопасных рамках, но если попробуешь им управлять, результат будет гибельным.

– Ну, это слова.

– Это все, к чему мы пока пришли. Окончательных ответов нет.

Рик несколько утихомирился и подавленно спросил:

– Ладно, так почему вы не можете управиться с этой штукой? Я малость устал выступать в роли козла отпущения.

– Мы предпринимаем все возможное, но ты должен нас простить, если мы делаем мало или опаздываем. Очень трудно воспроизводить ваши ситуации на наших пилотажных симуляторах.

– Ха! Поспорить могу, что трудно, – воскликнул Рик, перевел дыхание и медленно заговорил: – Хорошо. Я буду паинькой. Но если вы обнаружите что-то новое, я должен узнать об этом немедленно. Договорились?

– По рукам, – согласился Григорий.

Рик еще раз протер глаза и отстегнул ремни. Иронично посмотрел на женщин и заявил:

– Ладно, если никто не возражает, я хотел бы получить хоть какой-нибудь завтрак.

– Да, пожалуйста, – проговорила Тесса.

Йошико кивнула, и они дружно отвернулись – то ли для того, чтобы Рик спокойно поел, то ли избегая его гнева. Ему было все равно. Тесса подтянулась к ящику с навигационными инструментами и начала снимать показания, а Рик разбавил водой мешочек с сухим омлетом. Через несколько минут Тесса воскликнула:

– Эй! Мы опять на полярной траектории! – Она в упор смотрела на Рика, который как раз принялся за пакетик с апельсиновым соком.

– Я здесь ни при чем, – запротестовал Рик. – С полярной орбиты мы не сможем сесть. Командный модуль не пройдет над местом посадки раньше чем через лунные сутки.

То есть через двадцать восемь земных суток, а лунный экипаж не сможет так долго ждать. Чтобы вернуться к командному модулю, ему придется подняться на орбиту и полететь «вбок» – слишком сложный маневр и большой расход горючего. Либо командный модуль должен будет совершить боковой маневр, что не менее сложно.

Йошико несколько секунд напряженно размышляла, потом заметила:

– Если только не сесть на полюсе. Командный модуль будет проходить над ним при каждом обороте.

– Но мы не можем там прилуниться, верно?

– Ни в коем случае, – послышался голос Григория. – Я не позволю так рисковать. Там будет скверное освещение, экстремальная температура, никаких допусков при посадке и, возможно, даже туман, ограничивающий видимость.

– Туман? – спросила Тесса.

– Не исключено. Современная теория прогнозирует водяной лед в глубоких кратерах вблизи полюса – там, куда не заглядывает солнечный свет.

– Ух ты, – прошептал Рик. – Лед на Луне. Это сильно облегчит колонизацию.

– Рик! – Тесса напряженно смотрела на корпус корабля, но он оставался на месте.

– Ты послушай, – отозвался Рик, все еще взволнованный этой информацией. – Лед облегчит создание колонии. Не понадобится возить воду с Земли. Но это же не значит, что я действительно собираюсь организовывать колонию, верно?

– Очень хорошо; я только хочу, чтобы ты был осторожен, – сказала Тесса и посмотрела на Землю – маленький бело-голубой диск, висящий в пространстве. – Итак, что вы предлагаете, Калининград?

– Минутку, – сказал Григорий. Это заняло больше минуты, затем он заговорил вновь: – Мы хотим проверить курсовую программу вашего компьютера. Может, сумеем понять, куда он вас ведет.

Рик, который был обучен работе с примитивной клавиатурой и дисплеем, принялся работать с компьютером, а Калининград диктовал ему процедуру. Действительно, там была заложена программа для полярной траектории. А когда они проверили компьютер лунного модуля, то оказалось, что он был настроен на прилунение на краю кратера в шесть миль глубины на южном лунном полюсе. Узнав об этом, Рик сказал:

– Вот нелепость! Чего ради нам садиться на полюсе? Григорий говорит, что свет будет боковой, тени протянутся на мили, и любая ямка покажется черной дырой.

Тесса, которая возилась с компьютером лунника, крикнула:

– Может быть, разгадка в этом переключателе – «Выброс натрия»? Если мы впрыснем натрий в выхлоп посадочного двигателя, он вспыхнет, как факел, и даст нам столько света, сколько понадобится.

– Что за шутки! – Рик втянулся в горловину стыковочного люка, чтобы самому посмотреть на компьютер лунника – действительно, там был такой переключатель, рядом с кнопкой «Инт. освещ.».

– По-моему, это посадочное освещение. Две раздельные системы – для надежности.

– Но их не было на симуляторе, где меня тренировали.

– Еще бы! НАСА никогда не планировало посадки на полюсах – слишком опасно.

Они знали, что НАСА постоянно прослушивает их радиопереговоры, и не удивились, когда вмешалась Лора Тернер:

– Может быть, и планировало, Тесса. Мы раскопали старые документы: действительно, одна экспедиция планировалась с посадкой на полюсе. Вы правы, против этого есть много возражений, однако было решено, что после первой посадки другие экспедиции получат новые возможности. Понятно, когда урезали бюджет, все это обрубили вместе с остальными программами.

У Рика по спине пробежали мурашки. Он спросил:

– Два предыдущих призрака направлялись к Копернику и Аристарху; они тоже были в перечне, так?

– Верно.

– Значит, в основном мы проделываем то, что должны были сделать Соединенные Штаты?

– Ну, это как посмотреть…

Григорий спросил:

– Хьюстон, их курсовые компьютеры можно перепрограммировать на менее опасные места для посадки?

– Нельзя, – ответила Тернер. – Программы распаяны в схемах основной памяти. Там есть только два килобайта оперативной памяти, но они нужны для хранения информации.

– Выходит, посадка или на полюсе, или нигде, – констатировал Рик. Посмотрел на рукоятки и кнопки управления; прочный металл и пластмасса, ничто не исчезает.

– Вот так и держи, – проговорила Тесса и широко улыбнулась. Было ясно, какой вариант она выберет – даже при непредвиденной опасности.

Рик с трудом сглотнул. Широкая улыбка и напряженный, почти вызывающий взгляд Тессы были невероятно соблазнительны, но он не переставал думать о том, в какую дыру они могут попасть в результате этого полета. Явно в более глубокую, чем казалось поначалу. Но они забрались слишком далеко и отступать нельзя.

– Ну хорошо. – проговорил он наконец. – Садимся на полюсе. Надеюсь, наш риск хоть как-то оправдается.

Тесса засмеялась и поцеловала его со словами:

– Забраться туда – это стоит любого риска. Чтобы узнать, как там – на лунном полюсе.

И Хьюстон, и Калининград не были в восторге от их решения. Впрочем, Хьюстон больше не возвращался к этой теме, а Калининград, можно сказать, попался в собственные сети, поскольку, отступись он сейчас, это значило бы, что в ответственный момент он отказал в помощи коллегам. Поэтому русские без особой охоты начали приспосабливать свои компьютеры к программам, встроенным в бортовые машины, и на 83-й час полета астронавты пристегнулись к креслам перед продолжительным включением двигателя для выхода на лунную орбиту. Компьютер должен был автоматически отсчитать время и поджечь двигатель, но на всякий случай астронавты следили за временем по часам.

Последние минуты тянулись мучительно. Луна теперь не была видна в иллюминаторах – корабль шел так, что лунный модуль закрывал обзор. Рик смотрел то на часы, то на дисплей компьютера, то на индикатор положения, убеждаясь, что они идут к точке поджига.

Йошико сосредоточенно делала пометки. Если Рик и Тесса разобьются или не смогут взлететь с лунной поверхности, ей придется самой включить двигатель для возвращения на Землю и проделать весь путь в одиночестве.

Перед самым поджигом компьютер спросил: «Вкл\Не вкл?», и Рик ответил: «Пошел!» Астронавты следили за обратным отсчетом времени вплоть до нуля, но Рик не почувствовал толчка двигателя и сам нажал на кнопку ручного зажигания так сильно, что едва не сломал ноготь, и тогда почувствовал тягу.

Тесса смотрела на него, приоткрыв рот.

– Компьютер не сработал вовремя?

– Я не почувствовал, пока не…

– Я почувствовала, – сказала Йошико. – Еще до того, как ты нажал. Компьютер в порядке.

– Точно? – спросил Рик. На долю секунды он растерялся – выброс адреналина в кровь был так силен, что он не ощутил включения тяги и мог поклясться, что запустил двигатель сам.

– Я уверена, – подтвердила Йошико.

Рик посмотрел на Тессу – она пожала плечами.

– Я не разобрала.

Рик визгливо, чуть ли не панически рассмеялся и сказал:

– К черту все это: он поджегся, это самое важное. Мы по-прежнему собираемся садиться?

– Я – да, – сказала Тесса.

– Йошико, ты по-прежнему согласна остаться здесь в одиночестве?

– Согласна.

– Очень хорошо, исполняем.

Они не сообщили Григорию о предположительном отказе компьютера, когда прошли над обратной стороной Луны и снова поймали сигнал Калининграда. Доложили только, что вышли на орбиту и готовы к продолжению программы. Григорий распорядился еще раз включить двигатель, чтобы приблизить орбиту к круговой – на этот раз поджиг прошел автоматически, так что Рик несколько успокоился. Впрочем, ему было чем заняться. Предыдущая часть полета казалась пикником в сравнении с подготовкой к расстыковке модулей – они непрерывно заглядывали в инструкции и вводили в компьютеры навигационные параметры. Взглянуть на Луну, на ее изрытую кратерами поверхность им было просто некогда. Но наконец, проделав два полных оборота вокруг Луны (не по полтора, как они шли бы вокруг Земли, а по два часа каждый, поскольку сила тяготения Луны меньше), они были готовы.

Лунный модуль они нарекли «Верой», что вполне гармонировало с «Надеждой» и вдобавок говорило об их уверенности в том, что кораблик благополучно сядет на Луну и вернется на орбиту. Так что когда Григорий убедился, что все в порядке, последовала команда:

– «Вера», вы готовы к расстыковке.

– Вас понял, – сказал Рик.

Они с Тессой уже были в скафандрах и стояли плечом к плечу перед узенькой панелью управления. Из командного модуля донесся голос Йошико:

– Начинаю расстыковку.

Она освободила замки, соединяющие модули. Крошечная кабинка дрогнула, словно вздохнула, и они оказались в свободном полете.

Компьютер «Веры» развернул их под прямым углом, и в надлежащий момент двигатель поджегся на тридцать секунд, что перевело модуль на орбиту в восьми милях от поверхности. Они летели по длинной эллиптической орбите, все ближе и ближе к гребням кратеров, наконец их радар начал принимать эхосигналы, и Григорий скомандовал:

– Разрешается посадка на тяге.

Рик нажал на клавишу «продолжить», и компьютер снова включил двигатель, переводя модуль на скорость ниже орбитальной. Теперь пути назад не было.

Тесса толкнула Рика в плечо.

– На счастье. Представление начинается.

Рик хлопнул ее по плечу – довольно грубо из-за скафандров, но сердечно, и переключил внимание на панель управления. Их траектория стремительно изгибалась, все круче шла к поверхности, которая здесь, рядом с полюсом, казалась ледяным узором из белых гребней кратеров, внутри которых стояли озера абсолютной черноты. Рик поднес руку в толстой перчатке к кнопке инжектора натрия, но пока не включал инжекции. Неизвестно было, каков запас натрия, и лучше было сберечь его до момента посадки. Тесса зачитывала показания альтиметра: модуль снижался стремительно, затем все медленней и медленней, пока на высоте шестисот футов скорость не упала до двадцати футов в секунду. Через пять секунд Тесса шепнула:

– Нижний предел.

Рик сжал контроллер, одновременно выключая компьютер. Затаил дыхание. Именно в этот момент и исчезали два предыдущих лунных модуля – когда пилоту полагалось взять управление на себя. Он ждал, что вот-вот это случится снова, но лунник опустился еще на 50 футов, потом на 75 – и не исчез.

– Фьюить! – сказал Рик. – Дело сделано.

– О чем ты? Мы еще на четырехстах футах!

– А, пустяки, – пробормотал Рик, глядя в иллюминатор. Поверхность медленно уплывала назад. Невозможно было понять, какой из кратеров выбрать для посадки; сквозь крошечные треугольники иллюминаторов нельзя было как следует оглядеться, так что Рик выбрал кратер, казавшийся достаточно широким, и повел модуль к нему. Кратер был усыпан глыбами, но между ними виднелись широкие прогалины – в одну из них надо попасть.

– Мало света, – предупредила Тесса.

Горючего оставалось только на минуту – меньше, чем он планировал для такой высоты, но этого было еще вполне достаточно для посадки. Он снизил скорость спуска до десяти футов в секунду и повернул модуль вокруг оси. Рядом с огромной глыбой, лежащей на гребне кратера, зияла широкая плоская прогалина, и Рик направил лунник к ней. Управление посадкой было очень похоже на тренировки в симуляторе (только там не менялся вес тела), и это действительно помогло ему чувствовать рукоятки управления.

– Двести футов, двенадцать на спуске, – доложила Тесса. – Слишком быстро.

Рик немного повысил тягу.

– Сто восемьдесят, шесть на спуске. Сто семьдесят, три на спуске. Сто шестьдесят пять, ноль на спуске: поднимаемся!

– Извини. – Рик снизил тягу и одновременно включил инжекцию натрия. Действительно, поверхность залил яркий желтый свет. Даже дно кратера стало видно, хотя оно и казалось расплывчатым, как бы не в фокусе.

Однако времени оглядеться уже не оставалось. Тесса продолжала считывать показания приборов – все громче и громче:

– Сорок пять секунд. Сто шестьдесят футов, шесть на спуске. Сто пятьдесят, пять; сто сорок, шесть на спуске: слишком быстро!

– Понял. – Рик чуть превысил тягу.

– Сто, пять на спуске. Тридцать секунд.

Рик прикинул в уме: при таком темпе у него остается в запасе топлива на десять секунд. Много меньше, чем положено, но этого хватит, если больше не терять времени.

– Пустяки, – пробормотал он снова, твердо направляя модуль к выбранному месту посадки.

Следующие 50 футов они продвигались гладко, до грунта оставалось столько же, и вдруг он стал неразличим.

– Мы сдули пыль? – спросил Рик.

– Больше похоже на туман.

– Туман? Черт. Григорий был прав!

Рик не менял направления, но теперь они спускались в белую дымку. Большая глыба, служившая репером, исчезла в облаке, поднявшемся со дна кратера. Нельзя было понять, минуют они ее или нет; насколько Рик мог судить, они должны были пройти над этим камнем.

Тесса поднесла руку к кнопке «аварийная ступень» – кнопке включения взлетного двигателя модуля, при поджиге которого нижняя часть лунника отстреливается, а верхняя часть уходит обратно на орбиту.

– Мы слишком низко, – предупредил Рик. – Рухнем вместе с посадочной ступенью. Спокойно считывай показания.

– Есть. Двадцать, пять на спуске.

Слишком быстро, но Рик не тронул контроллер. Если при этом кораблик сдвинется в сторону, они могут удариться о глыбу.

– Пятнадцать, десять, сигнал контакта!

Датчики на концах посадочных лап соприкоснулись с поверхностью. Рик еще полсекунды держал тягу, потом выключил. Модуль немного сдвинулся вбок и накренился, твердо встав на поверхность. Рик взглянул на указатель уровня топлива во взлетном движке – стоит мертво. Следовательно, никакой утечки от удара; никаких сигналов неполадки в других системах. Он посмотрел на указатель запаса топлива в посадочном двигателе: осталось на шесть секунд.

– Вот тебе и «пустяки», – сказала Тесса.

Рик только передернулся. По радио послышался голос Йошико:

– «Вера», вы сели?

Тесса ответила:

– Да, сели. Сквозь туман, густой, как суп, и с горючим на шесть секунд.

Туман. На Луне есть вода. Рик посмотрел в иллюминатор, ткнул в него пальцем.

– Смотри, он рассеивается.

После того как погас ракетный выхлоп и перестал инжектироваться горячий натрий, лед на дне кратера снова застыл, а то, что успело испариться, стремительно рассеивалось в вакуууме, обнажая усеянное каменьями дно кратера. Рик поискал глазами свой ориентир – большую глыбу – и обнаружил ее в нескольких футах от спускаемого аппарата. Едва пронесло. Две опорные лапы оказались аккурат по сторонам глыбы. Слава богу, не зацепили – тогда бы лунник перевернулся.

Он выбросил все это из головы. Все в порядке, они на Луне, и теперь хватит очередных реальных забот.