VAMPIRION
Те неожиданно побежали во все стороны. Чего? Эрик опешил, смотря за движениями вампиров. Буквально недавно они все действовали синхронно, как идеальный механизм, а сейчас начали разбегаться. Что это? Инстинкты подвели их? Или, быть может, страх настолько велик, что нет смысла повиноваться своей натуре. Гром вновь разорвал звуки битвы, заставив одного из вампиров застыть на месте. Трясясь от ужаса, он посмотрел в сторону источника звука. Голова бедолаги разлетелась на куски, кровь полетела во все стороны, попала даже на лицо молодому мужчине с хлыстом. Остальные продолжили своей бегство, двое из них побежали в сторону девушки в спортивной кофте. Она ошарашенно смотрела за всем процессом, а когда вампиры спрятались за ее спиной, выронила сумку из рук. Эрик мгновенно бросил взгляд на лежащий на асфальте багаж. При падении молния слегка раскрылась, обнажая содержимое. Большой черный контейнер и несколько бутылок. до верхов наполненные бордовой жидкостью. Охотник всмотрелся в лицо неизвестной. Янтарные глаза, темные волосы со множеством седых локонов, большие мешки под глазами, высохшие губы. Она не понимала, что происходит, а вампиры прятались позади нее. В таком случае, возможно лишь одно. Эрик вскинул бровь:
– Вампиры – очень интересные существа. Они всегда творят какую-то ахинею, думая, что за это не заплатят, а когда настает время платить по счетам, прячутся за более сильную особь. Но какая особь может быть сильнее своих сородичей? – произнес он, хмурясь и перекручивая хлыст в руке. Девушка задрожала от ужаса, как и те, кто прятался за ее спиной, преисполненные надежды на спасение. – Сильнее обычного вампира может быть только Вампирион. Такие особи очень редки. Насколько знаю, у каждого кровососа есть дополнительный орган, служащий для чего-то особенного, но только у Вампирионов он постоянно развивается, ведь они поедают себе подобных точно так же, как и людей. По итогу их дополнительный орган становится совершенным инструментом, который можно использовать почти для любой цели. Интересно, почему обычные вампиры не боятся Вампирионов? Быть может, есть в них что-то такое особенное? И еще более интересен тот факт, что даже способные жрать друг друга, вы продолжаете жрать людей. И все же, эти придурки не побоялись спрятаться за тобой, думая, что там я их не достану. Быть может, ты и есть сильная особь, Вампирион? Скажи мне, милашка, я прав или же, наоборот, ошибаюсь?
– Что?.. – пролепетала она. Ощущения Разары сейчас были явно не из лучших: она устала, хотела пить, но больше всего боялась. Да, она встречала охотников в последний раз достаточно давно. Первая встреча с ними оставила неизгладимое впечатление, и до сих пор клинок воспоминаний пронзал ее душу, пуская кровь, каждую ночь в кошмарах. – Вампирион?.. Я…
– Боже, я думал, диалог с тобой выйдет куда интереснее, – сокрушенно вздохнул тот, переведя взгляд на прячущихся. Девушка была настолько испугана, что слегка приоткрыла рот, но этого достаточно, чтобы разглядеть длинные клыки, но их на верхней челюсти не два, как должно быть, а четыре. Неважно, вампир есть вампир. – Идиоты, вы выбрали неподходящего кандидата для защиты своих задниц. На самом деле, будет слегка обидно такую милаху убивать.
Разара сделала несколько шагов назад, а вампиры позади нее словно синхронно с ней повторили это движение. Трясясь от страха, девушка растолкала их в стороны и побежала прочь, ее глаза ярко светились желтым. Оставшиеся двое, не зная, что им теперь делать, посмотрели ей вслед, заглянули в ее преисполненные ужаса очи, смотрящие через плечо с большой частотой. Этот взгляд словно свел их с ума, внутри все поежилось. Они уже слышали о том, что одним лишь взором Вампирионы способны заставить своих подчиненных выполнять их волю. Но они ведь ей не подчинялись… Хотя нет, точно, они ведь попросили у нее защиты. Незадачливые вампиры сами подписали себе смертный приговор. Пусть Разара не хотела, чтобы они пожертвовали собой, но незнание своих способностей совсем не освобождает от ответственности. Вампирионы всегда считались сильнейшими среди вампиров, неоспоримыми лидерами, но стоит лишь последовать за ничего не умеющим Вампирионом, как ты уже, скорее всего, труп.
Эрик оскалился, после чего бросился в атаку на двух оставшихся кровососов. Он знал, что Ширли не отпустит беглянку, скрывшуюся в подворотне, знал, что сестра закончит дело до конца. Если есть Вампирион, то его обязательно стоит уничтожить, иначе потом проблем не оберешься. Рыжая, как и думал брат, уже преследовала Разару, которая старательно пыталась спрятаться в каких-то закоулках. Впрочем, когда ты с детства учился стрелять, не составит труда поймать какого-то слабого вампира, сжимая в руках винтовку. Они с братом тут уже около месяца, так что привыкли к городу и тому, как тут все действуют, когда их ловят. Несколько прыжков, выстрел гарпуном, и вот Ширли уже летит прямо на убегающую вампиршу. Удар прямо в череп, тихий вскрик. Раза упала лицом в асфальт, шипя и плюясь кровью из разбитой губы. Голова словно трещала. Охотница схватила свою добычу за шиворот и резко перевернула на живот, после чего уселась сверху, зажав той руки коленями. Замахнувшись, девушка нанесла вампирше сильный удар в челюсть, от чего та невольно вскрикнула. Кровоподтек образовался на щеке Разары, на глазах навернулись слезы. Ширли вскинула бровь, разглядывая свою жертву. И правда, она сильно истощена. С такой даже возиться жалко, да и пули на нее тратить нет нужды.
– Не переживай, я постараюсь придушить тебя побыстрее, не хочется марать руки в крови такого слабого вампира, – произнесла охотница.
Она схватилась руками за глотку Разы, сжимая ее, что есть сил. Та начала брыкаться, пытаясь вырваться, но ничего не выходило. Ширли навалилась сильнее. В надежде спастись таким образом, Разара резко открыла рот и впилась восемью клыками в руку противницы. Кожа рассеклась от остроты клыков, кровь заполнила рот. Та вскрикнула от боли и отдернула руку. Вампирша скинула с себя ошарашенную противницу и побежала прочь, что еще осталось сил. Рыжая посмотрела на дырки от клыков чуть выше запястья. Не стоило наваливаться сильнее, тогда бы и никаких ран не было. Неважно, это ведь обычный вампир, так что заражения не будет. Девушка задумчиво посмотрела на восемь полосок крови, стекающих по ее руке, а затем поспешно вытерла о свои обтягивающие черные брюки и спустила рукава кофты, чтобы не было видно. Все-таки совсем не стоило расслабляться в этом городе. Послышались шаги и прерывистое дыхание. Эрик, опираясь на стену, посмотрел на сестру.
– Где эта мразь? – произнес он, пытаясь отдышаться. Охотник и сам не слабо устал. – Ты ее упустила?
– Да, упустила, – ответила Ширли, виновато опустив голову. Сейчас ей совсем не хотелось выяснять отношения с братом, нужно было разобраться в себе и учесть все ошибки, чтобы не допустить их в будущем. Кроме того, не стоит говорить, что ее укусили. Найдя в себе силы, девушка выдавила: – Прости меня.
– Ладно, ничего страшного, она все равно была слишком слабой, чтобы тратить на нее свое время вообще. Куда больше меня смутило совсем другое… – задумчиво протянул Эрик, хмурясь. Он действительно не мог понять, что сейчас произошло. – Вампиры прятались за ней. Как думаешь, почему они это сделали, если она не Вампирион? Обычный Вампирион бы сразу бросился в атаку, чувствуя преимущество, а значит, эта девка не является таковой. Она просто убежала, трясясь от ужаса… Знаешь, что? Беру свои слова обратно по поводу этого сектора. Тут действительно какое-то дерьмо происходит, как и говорил Геральд.
– Пошли домой, на сегодня достаточно, я думаю, – мгновенно дала ответ сестра, словно проигнорировав слова брата. – Усталость берет свое.
Тот, пожав плечами, кивнул. Двое, сняв броню и собрав ее обратно в ту форму, в которой она была изначально, направились прочь от переулка. Благо, они оказались достаточно близко к дому, пока сражались. Отсюда идти всего несколько минут. Весь путь они оба провели в молчании, думая о том, какие ошибки допустили. Совсем скоро Эрик открыл дверь в квартиру и впустил сестренку внутрь. Та зашла и, разувшись, положила все снаряжение в ящик возле входа. Тот поступил так же. Он еще что-то сказал по поводу ужина, но Ширли отмахнулась и направилась в свою комнату. Девушка закрылась на замок и уселась на кровати, не включая свет. Укус побаливал, но это само собой, ведь кожу и плоть прокусили. Рыжая открыла комод и достала оттуда пакет с пластырями и бинтами. Залепив все дырки от клыков и перемотав руку, она улеглась, прижимая к себе подушку. Эрик, который в это время уже был на кухне, готовя себе бутерброды, думал о том, что же это была за девушка, и почему, увидев ее страх, вампиры застыли на месте. Закончив, он бросил нож в раковину и уселся за стол, монотонно жуя. Что же случилось с сестрой? Почему она с ним не разговаривает? Может, действительно так сильно устала. Закончив с ужином путем проглатывания без жевания, молодой мужчина выключил свет и зашел в свою комнату, по пути раздеваясь. Бросив всю одежду на пол, он забрался под одеяло, будто позабыв о том, что местами перемазан в крови и пыли. Неважно, постирает потом постельное белье. Так он думал.
Ширли около часа смотрела в одну точку. Она не заметила за всеми своими раздумьями, как у нее разболелась голова. Девушка легла на кровать, скинув с себя кофту. На груди и плечах уже выступали капельки пота. Пот продолжал появляться на ее теле все чаще и чаще, головная боль усилилась. В какой-то момент все болевые ощущения ударили в зубы. Рыжая невольно зашипела от боли. Что это такое? Она пролежала так еще несколько минут, потея, как в бане и шипя от неприятных ощущений, что становились лишь сильнее. За окном проехала машина, сигналя. Звук, достигнув ушей лежащей, словно вонзился в ее мозг острейшим кинжалом. Все кости заныли, желудок громко заурчал. Еще несколько сигналов, хлопанье двери, соседи двумя этажами выше, делающие ремонт.
Каждый звук казался неестественно громким, нос защекотал запах крови, что уже пропитала пластыри и бинты. Ширли начала медленно выгибаться в спине, сжимая кулаки. Ногти так сильно вонзались в ее кожу, что пробивали ее, кровь начала сочиться через образованные глубокие царапины. Затылок сводило назад, челюсти впивались одна в другую из-за адской боли, широко распахнутые зеленые глаза слегка светились. Девушка открыла рот в попытке закричать от ужасающих ощущений, но из ее горла вырвался лишь тихий хрип; зубы трещали, причиняя столько боли, сколько она не испытывала, переломав себе ноги во время одного из заданий, и страшная, длительная судорога спинных мышц приподняла ее тело с постели; губы перекосились от безумной боли, от головы по подушке медленно растекалось мокрое пятно от пота. Картинка перед глазами размывалась, треск зубов, сомкнутых вместе, и множество звуков, вперемешку с дурманящим и сильным запахом крови, сводили с ума.
В какой-то момент все закончилось, Ширли обмякла на кровати, не в силах пошевелиться, жар все еще не спадал, но вот боль значительно утихла. Желудок, будто пожираемый сам собой, взревел. Девушка с трудом поднялась, каждое движение причиняло ей сильную боль, она открыла дверь и, опираясь на стену, старалась идти так, чтобы не разбудить брата. Открыв холодильник, она начала заталкивать себе в рот все, что попадалось под руку, стараясь не жевать, поскольку боль пронзал челюсти при каждом укусе. Тем не менее, даже после того, как она съела все остатки завтрака и шмоток колбасы, голод совсем не утих. Девушка посмотрела на свою перевязанную руку. Ее глаза раскрылись еще шире от ужаса. Нет, этого не может быть! Она начала срывать бинты с запястья, затем и пластыри. Дыр от укуса уже не было, они затянулись, остались лишь небольшие тусклые пятна, какие обычно бывают при заживлении на ранах, когда уже отвалилась корка, препятствующая проникновению бактерий.
Ширли подняла все бинты с пола и выкинула их в приоткрытое окно. Смотря на свое отражение в стекле, она, трясясь от напряжения и ужаса, взяла себя пальцами за верхнюю губу и, приоткрыв рот, оттянула ее. Клыки были намного длиннее, чем раньше. Казалось, будто нижние пересекаются с верхними, но, сомкнув челюсти, девушка поняла, что это совсем не так. Что это за?.. Что с ней произошло? Зеленые глаза тускло светились в полумраке помещения, отражаясь в оконном стекле. Ширли в страхе сделала несколько шагов назад, схватилась за нож и нанесла себе одно ранение в живот. Кровь мгновенно начала вытекать наружу, а когда лезвие было вытащено, хлынула с новой силой, но постепенно течение становилось все слабее и слабее.
Рана медленно начала стягиваться самостоятельно, однако, шрам все же остался. Девушка широко раскрыла глаза от понимания того, что с ней произошло. Запах крови пробивался в нос, достигая самого мозга. Упав на колени, не понимая, что делает, она начала вылизывать пол, пытаясь выпить столько своей крови за раз, сколько могла. Голод понемногу утихал. С трудом поднявшись на ноги, она поняла, что ей мало, но прежде, чем что-то предпринять, смочила полотенце в воде и все вытерла, после чего запустила тряпку туда же, куда и бинты. Ширли оперлась на стену, думая, что ей делать. Запах крови, но уже чужой, хоть и такой похожей на ее собственную, чье-то тихое и ритмичное сердцебиение, сильно выделяющееся на фоне бешено бьющегося сердца девушки. Она медленно сделала несколько шагов в сторону запаха, затем еще и еще, пока не остановилась напротив комнаты брата. Рука потянулась к ручке, но была резко одернута. Рыжая в ужасе упала с ног, отползая назад. Нет, она не может этого сделать!
Девушка, ведомая голодом, с трудом встала на ноги, направилась в свою комнату, набрала так много вещей, сколько влезло в портфель, забрала из ящика возле двери квартиры все снаряжение и, взяв в зубы свои кроссовки, вышла наружу, где и оделась. Она натянула на себя старую домашнюю футболку, олимпийку брата и кроссовки. Мужская одежда больше женской, так что так можно скрыть измазанные в крови руки и живот. Подняв все взятые вещи с пола, Ширли пошла прочь, постепенно переходя на бег. Нет, она не может быть с Эриком рядом, он слишком привлекает ее своим запахом, слишком вкусно пахнет, тона ведь так убьет его! Этого нельзя допустить! Девушка бежала так быстро, как только могла, пока, наконец, не упала с ног в какой-то подворотне, крепко прижимая к себе два металлических чемодана, винтовку-цилиндр и сумку с вещами. Есть хотелось так сильно, что голова раскалывалась, а внутри все выворачивалось. Пальцы тряслись от страха, взгляд бросало в разные стороны, тело сильно потело, жар совсем не спадал. Вампирам не место в Братстве Охотников, им место на другом свете! Сознание пыталось покинуть голову. Борясь с этим и судорожно трясясь, Ширли нажала кнопку на своем цилиндре. Металлическое устройство преобразилось в винтовку. Проверив, на месте ли пули, она приставила к своему подбородку дуло и, приставив палец к спусковому крючку, начала медленно давить. На ее глазах образовались капельки слез. Выстрел. Пуля просвистела где-то рядом. Тонкие пальцы держали ствол винтовки, оттягивая его, как можно дальше от лица девушки. Прямо перед ней сидела неизвестная с яркими желтыми глазами. Рот сидящей был слегка приоткрыт, обнажая восемь острых клыков, серые волосы лоснились на свету фонарей, а мешки под глазами были видны даже в полумраке. Это она, та, кто укусил ее. Ширли оскалилась. Четыре длинных клыка сверкнули в темноте. Запах теплого мяса и крови защекотал нос девушки, она невольно перестала скалиться. Разара, сидя перед ней на коленях и держа одной рукой винтовку, протянула новоиспеченной вампирше белый сверток, от коего так и разило манящим запахом крови и мяса.
– Пойдем со мной, – прошептала Разара, смотря ей прямо в пронзительные зеленые глаза.
Глава III: Кровавые лепестки
Разара, опираясь на кирпичную стену дома и тяжело дыша, подошла к металлической двери, в которую постучала три раза. Внутри помещения не было слышно совершенно ничего, словно все уже спят. Впрочем, совсем неудивительно, почти час ночи. Она убила около часа на путь сюда, а та кратковременная схватка с охотницей измотала ее еще больше. Девушка упала на колени, не в силах больше стоять на ногах. Голод уже понемногу возвращался, желудок периодически урчал. Она занесла руку и постучала еще три раза. Там, за дверью, что-то упало, послышалось недовольное мужское бурчание. Замки открылись, а затем и металлическая преграда. Берхальд, удивленно смотря на стоящую на коленях вампиршу, сокрушенно вздохнул. Он наклонился и взял ее на руки, после чего, осмотревшись, занес внутрь и закрыл за собой. Свет уже был включен, в помещении было тихо, слышалось лишь тяжелое дыхание хирурга. Он положил Разару на диван, подошел к кровати и, схватившись за рукоять под ней, выкатил операционный стол в сложенном состоянии, рычагами поднял его, достал из ящика все необходимые инструменты, а затем подошел к вампирше, аккуратно взял ее на руки снова и положил на стол. Та слегка покраснела, не зная, что делать в такой ситуации.
– Итак, рассказывай, – потребовал тот, снимая с новой знакомой ее кофту. На щеке у девушки красовался большой кровоподтек, ее губа была разбита, местами еще несколько ссадин, но не таких значительных. Ее стоит осмотреть полностью, чтобы увидеть все повреждения, что могли быть получены. – И еще один важный вопрос… Мясо и кровь. Потеряла?
– Простите меня, Берхальд, я шла домой, однако… С крыши спрыгнула группа вампиров и один охотник. Двое из убегающих спрятались за мной, а он убил нескольких, после чего направился ко мне, говоря что-то о Вампирионах. Я пыталась убежать, но на меня напала его напарница. Мясо… Да, я его потеряла, – прошептала Разара, виновато опустив голову. – Простите меня, пожалуйста, мне очень жаль, я обязательно отработаю!
– Забудь, оно было для тебя, так что не мои проблемы, что ты с ним сделала. Сумку и контейнер мне просто новые раздобудешь и все, идет? – отмахнулся он. Посмотрев на белую футболку, черные брюки и кроссовки, мужчина добавил: – Раздевайся, мне нужно тебя полностью осмотреть.
– Полностью? – опешила та, покраснев еще сильнее. Она обхватила себя руками, вжимая голову в плечи.
– Прекрати это представление. В данный момент я собираюсь выполнить свою работу, а не глазеть на твое тело! Тем более, я женат… Был, но не суть. В любом случае, мне некогда ждать, пока ты перестанешь строить из себя невинную девочку, – буркнул тот, сам схватившись за футболку девушки.
Одним быстрым движением он снял с нее этот элемент одежды, после чего, смотря ей в глаза, подождал, пока Разара расстегнет бюстгальтер. Черное белье упало на пол, а сама девушка, слегка прикрывшись, робко смотрела вниз. Берхальд расстегнул ее брюки, стащил их и бросил на диван, после чего задумчиво посмотрел на подругу, взяв с полки очки. Хирург надел их и, натянув на руки перчатки, осторожно прошелся пальцами по всем синякам, что были на ногах, после чего начал обходить девушку. Зайдя со спины, он ошарашенно раскрыл глаза, приподнимая брови от удивления. На спине Разы красовались черные пятна, шмотки гноя, засохшая желчь, а так же черные лепестки, покрытые кусками сухой крови. Вся кожа на спине была красной, как будто ее варили в кипятке. Девушка осторожно посмотрела через плечо, сверкая яркими желтыми глазами, полными удивления.
– Тебя боли в спине не беспокоят? – уточнил Берхальд, взяв в руки скальпель и спирт. Он видел что-то похожее, но не в таком запущенном состоянии. Мужчина пропитал спиртом большой кусок ваты и, приложив его к самому большому скоплению гноя, осторожно поддел гнойник скальпелем. Противная масса с омерзительным запахом начала кусками вываливаться из раны, потекла кровь. Разара вскрикнула от боли, но закрыла себе рот, пытаясь стерпеть все.
– Беспокоили раньше, сейчас я на них не обращаю внимания, но сейччас было больно, – прошептала она. – Что это?
– Будет еще больнее. Обезболивающее тебе нет смысла колоть, слишком быстро выйдет из организма, как и снотворное, так что терпи, – ответил тот, проигнорировав вопрос.
Мужчина старался не отвлекаться от работы, осторожно вырезая гнойники. Кровь вперемешку с гноем огромными кусками падала на операционный стол. Берхальд выбросил уже испорченную вату и достал новую, после чего продолжил. Он рукой оттопырил один из лепестков, чтобы посмотреть, что происходит под ним. Уже виднелись ростки новых, но гноение достигло и их. Хирург положил скальпель и, начав давить гнойники, делал это максимально сильно, чтобы внутри не осталось совершенно ничего. Все это время Разара шипела от боли, зажимая себе рот. Совсем скоро со всем этим делом было покончено, а мужчина, вытащив из холодильника какую-то мазь, обильно смазал все, что осталось после гнойников и руками соединил по очереди каждый порез, ожидая, пока они зарастут. Как он и думал, срослись разрезы очень быстро, а значит, его догадка верна. Берхальд смотал все побеги лепестков вместе, чтобы они росли так, как надо, а затем уселся напротив Разары:
– Одевайся, я закончил. Скажи мне, ты понимаешь, что ты за вампир вообще? Чем ты питалась в детстве? Происходило ли во время твоего сражения с охотницей что-нибудь необычное? – он казался серьезным, без малейшего намека на ту доброту, что была у него буквально два часа назад. Он вновь стал холодным, как тогда, когда срубил голову насильнику. Девушка непонимающе и даже с каким-то страхом смотрела на него.
– Я… Я не знаю, что ела в детстве, но когда родителей не стало, вся наша стая, точнее, выжившие из нашей стаи, они… Они… Я съела их… А потом питалась кровью и мясом животных, больше ничего… – ответила она, пытаясь вспомнить больше деталей, игнорируя воспоминания о прошлом. Однако, в памяти было еще кое-что. Раза подняла глаза, смотря на товарища. – В бою с охотницей, если это важно, я укусила ее, чтобы спастись…
– Твою мать, – прорычал Берхальд. Он резко встал со своего места и, подойдя к Разаре, отвесил ей сильную затрещину, от которой у девушки искры из глаз посыпались. Скалясь, мужчина сложил руки на груди, гневно смотря на бедолагу. – Дура, ты даже не знаешь, что ты Вампирион! Господи, Раза, как можно быть такой идиоткой? Ты всю свою жизнь жрала других вампиров, поэтому стала такой, у тебя на спине уже начал развиваться инструмент, за пару лет он станет тем, чем должен быть, а если продолжишь жрать своих, то еще быстрее. Ты что, никогда книжек о вампирах не читала?! Ты думаешь, что про укусы там просто так много говорят?! Нет, конечно, это значит, что вампирам нельзя кусать людей! Обычным можно, но вот Вампириону нельзя кусать людей так, чтобы они потом выжили! Боже…
– Что я сделала не так?.. – пролепетала та, прикрывая голову руками. Она словно позабыла о том, что сидит обнаженной, слезы потекли по ее щекам, тело тряслось от страха. – Простите меня, пожалуйста, я все исправлю.
– Ты ничего уже не исправишь. Ты превратила члена Братства Охотников в вампира. Ты помнишь ее запах? – спросил мужчина, а она медленно кивнула, в памяти всплывал аромат крови той охотницы. Берхальд облегченно выдохнул. – Разара, прямо сейчас одевайся, быстро ешь и иди ищи ее. Ты должна привести ее сюда. Ты сделала ее членом своей стаи, поскольку именно ты ее превратила. Для Охотника стать вампиром равносильно смерти, так что делай, что хочешь, но приведи ее сюда живой, а дальше мы придумаем, что делать, ясно?
Вампирша кивнула, натягивая на себя кофту. Если все так, как говорит хирург, то нет времени напяливать на себя все, придется обойтись минимумом. Девушка надела брюки, кроссовки, а затем застыла, ожидая, пока Берхальд что-то найдет в холодильнике. Мужчина достал оттуда два свертка, один черный, а другой бледно-желтый. Он протянул черный Разаре, а второй положил рядом.
– Ты Вампирион, и тебе нельзя сдохнуть от рук своего же товарища, так что я буду кормить тебя исключительно мясом вампиров, чтобы ты стала сильнее. Пора вырасти уже и забыть про отшельничество, пусть ты и не хотела, но создала для себя новую семью. Заставь охотницу доверять тебе, сейчас она нуждается в тебе так, как после никогда больше не будет. Не смей отвергать ее, даже если она нападет, заставь ее пойти с тобой, она должна понимать, что сейчас, потеряв Братство, обрела новую семью. Прости за то, что я сделаю с тобой, когда вернешься, но это будет необходимо, – дал он команду, пока вампирша косилась на мясо в своих руках.
На нем уже была желчь и черные пятна, но гнилью не пахло. Это не простое мясо, это плоть с частью дополнительного органа вампира, пусть и не развитого. Разара открыла рот и впилась в кусок, пытаясь его разжевать. Пусть и холодное, но все же нежное и вкусное, а желчь добавляла черным тканям еще больше вкуса. Что-то горькое и омерзительное, но одновременно сладкое и заставляющее хотеть еще и еще. Покончив с трапезой так быстро, как только можно, девушка кивнула, принимая все слова товарища, схватила второй сверток и выбежала из жилища Берхальда. Ее ноздри раздувались, пытаясь уловить тот самый запах. Легкий, пленительный аромат вперемешку с дурманящим запахом крови. Он слишком слаб, источник далеко отсюда, и он постоянно движется. Хирург сказал, что охотница сейчас будет в ней нуждаться, а еще дал мясо. Неужели, когда человек становится вампиром, он чувствует голод? Впрочем, сейчас куда важнее найти ее. Разара положила мясо в просторный карман своей кофты, после чего побежала по улице, ориентируясь исключительно на запах.