Доноры за доллары
Узнав расстановку сил, я засомневался: то ли это, что мне нужно. Хирург молодой и на первый взгляд ни при чем. Больной, как можно было вывести из разговора, довольно состоятельный человек, имеет родных. Тело его на данный момент находится в морге, вскрытие еще не производилось.
Но не все так и есть, как кажется на первый взгляд, сказал себе я и решил все-таки сунуться в это дело поглубже и убедиться, что все там чисто.
После планерки я легкой походкой подрулил к Штейнбергу и вкрадчиво спросил:
– Борис Иосифович, можно личную просьбу?
Тот поднял на меня удивленные глаза и заметил:
– По личным вопросам с сотрудниками я обычно общаюсь по вторникам с трех до семи.
– Это срочно, к тому же касается моей профессиональной деятельности.
Он выжидающе уставился на меня, недоумевая, по всей видимости, что же мне еще понадобилось от него.
– Борис Иосифович, будьте так любезны, разрешите мне присутствовать при вскрытии этого умершего, о котором сегодня так много говорилось.
– Это еще зачем?
– Вы знаете, хирургия не является моей специальностью, но в свете последних веяний, которые рекомендуют врачам расширять свои познания в смежных областях медицины, мне бы хотелось повышать свою квалификацию…
Из всей длинной фразы, по-видимому, Штейнберг уловил только «повышать квалификацию» – настолько он был поглощен своими мыслями. В результате он снова посмотрел на меня довольно мутным взглядом и сказал:
– Нет.
Сказал он это достаточно твердо, поэтому я не рискнул настаивать. Кивнул ему и ретировался – спорить со Штейнбергом сейчас бесполезно.
После того как мне не удалось пробраться в морг на законном основании, я решил использовать свое профессиональное положение максимально и забраться в нужном мне направлении достаточно далеко. Это привело меня к тому, что я продежурил в коридоре полчаса и дождался, когда консилиум из патологоанатома, хирурга и завхирургией проследовал в направлении подвалов.
Прошло еще полтора часа, я успел сменить позицию на такую, которая бы меньше бросалась в глаза, и старался слиться с клиническим пейзажем, насколько это возможно. Снизу раздались сдержанные голоса, в коридоре появилась вся славная троица, переговариваясь и жестикулируя. Я, не теряя ни минуты, прошел в морг, намереваясь по горячим следам посмотреть тело или расспросить дежурного.
Перед дверью дежурил незнакомый и непреклонный молодой человек, который не поддался на мои уговоры и внутрь меня не впустил.
– О’кей, – отреагировал я на его грозные предупреждения пожаловаться главному. – Но хоть сказать, кто будет выдавать тело и кому, ты мне можешь.
– Сказать могу, – дружелюбно ответил тот, видимо, умиротворенный моей покладистостью.
Он достал пресловутый журнал, чем вызвал у меня неприятные воспоминания, и, посмотрев в него с минуту, объявил:
– Выдача тела состоится сегодня в 18.30, забирать тело будет фирма «Натрон». Похоронная контора какая-нибудь, – предварил он мой вопрос.
– Спасибо и на этом.
Отблагодарив парня, я поднялся наверх, решив посетить прежде всего молодого хирурга. Почему-то мне казалось, что у него мне будет легче всего разузнать все нужное о теле.
– Здравствуйте! – весело сказал я ему, появляясь на пороге кабинета.
Он поднял голову и посмотрел на меня исподлобья.
– Вы уж меня извините, что вот так врываюсь к вам и даже имени вашего не знаю. Меня зовут Ладыгин Владимир Сергеевич. Работаю здесь завтерапией и хотел бы с вами как с коллегой побеседовать.
Он указал мне рукой на стул и представился в свою очередь:
– Игорь Васильевич Жуков. Вы что-то хотели?
– Да, меня вот на вскрытие к вам не допустили – говорят, теперь лимит на посещение морга – не более раза в год и не более трех человек.
Он не понял моего стеба и стал смотреть на меня еще более внимательно.
– Так вот я и хотел у вас спросить – не поделитесь ли вы со мной результатами вскрытия? Мне для коллекции.
– Для какой коллекции?
– Для коллекции странных смертных случаев в хирургическом отделении.
Он посмотрел на меня теперь уже с ненавистью. Видно, его подобные шутки уже порядочно достали за сегодня.
– Я, возможно, немного неясно выразился, но мне очень нужно знать, – продолжал настаивать я.
– Ну, хорошо. Вот, посмотрите сами, – в его руке появился листок с заключением о причинах смерти.
Меня аж передернуло. Я помотал головой:
– Не-ет, этого я читать не буду. Наотрез отказываюсь. Вы мне сами как очевидец всех событий расскажете, идет?
– Как хотите, – пожал плечами Жуков. – А что именно вам интересно?
– Скажите прежде: все ли органы больного были на своем месте?
– Нет, не все. Одной почки не хватало.
ГЛАВА 10
«Уехать, уехать – куда уехать?» – только эта мысль – вот все, что у него теперь осталось. Спасибо брату – разрешил пока в его квартире пожить в Теплом Стане, а то…
Он со вздохом посмотрел на свое отражение в осколке зеркала.
«Что делает с человеком страх, боже мой!» Он провел рукой по щетине и ужаснулся, поймав взгляд обезумевших, каких-то больных, лихорадочно блестящих глаз.
В этом человеке, который выходил на улицу только раз в неделю, в магазин за продуктами, и жил в комнате, окна которой были постоянно закрыты занавесками, он отказывался узнавать себя.
Он прожил довольно бурную жизнь, но до сей поры редко испытывал страх, тем более такой страх. Даже когда ему прямо в лицо летел тяжеленный кулак противника, он находил в себе силы соображать трезво. Именно в этом заключался секрет его бесконечных побед – в холодном и ясном уме, в отваге.
Но теперь – теперь все было иначе. Он не знал, откуда и когда появится тот, кого ему следовало бояться. А потому он боялся всех и всегда. Он хотел накопить силы, чтобы встретить врага лицом к лицу, но враг его был многолик и одновременно невидим, а потому силы таяли с каждым днем.
Он понял это, когда вырвал телефонный шнур из розетки, потому что даже редкие звонки доводили его до белого каления. После этого он понял, что проиграл.
Смириться с этим он не захотел, а потому сегодня впервые открыл занавески, выбрился, вонзая бритву чуть не до крови в свою заросшую щеку, вычистил пальто и решительно вышел на улицу, захлопнув дверь. Ключи он оставил на полке в прихожей.
* * *– О, это уже интересно. И кто же, по-вашему, отрезал бедняге почку, после того как вы его прооперировали?
– С чего вы взяли? – Жуков состроил удивленное лицо. Он, вероятно, принимал меня за не совсем нормального. – Почка у пациента отсутствовала уже на момент операции.
Теперь была моя очередь удивляться.
– В смысле, это вы ее отрезали?
– Нет, ну что вы. Ее не было раньше – она была удалена, очевидно, около года назад. Наверняка были какие-то проблемы. Может быть, именно на фоне этого и развилось то заболевание, по причине которого мы вынуждены были прибегнуть к операции.
– Очень хорошо! А больше никаких особенностей вы не заметили у этого пациента?
– Ну, как было уже известно, ожирение сердца, общая изношенность пищеварительной и выделительной системы…
– Спасибо, спасибо… А как фамилия этого пациента?
Жуков покосился на заключение:
– Сергеенко его фамилия. Валентин Иванович Сергеенко.
* * *Выскочив из кабинета Жукова, я помчался в свой кабинет, в котором, как и прежде, был довольно редким гостем. С уходом Юдина мои терапевтические дела шли из рук вон плохо. Отделение работало как придется, врачи целыми днями травили анекдоты в курилке. Слава богу, пока ни один больной не подал жалобу начальству, все больше терпеливые попадались – покорно маялись в очереди, хотя имели право за такие деньги иметь отдельного врача. Каждая неделя начиналась с желания навести порядок, но только желание оформлялось в твердую решимость, как тут же случалось очередное ЧП, которое уводило меня в сторону от праведного пути. «Благими намерениями вымощена дорога в ад!» – назидательно говорила мне каждый раз Инночка, ужасаясь моей безалаберности. Я соглашался с ней и обещал исправиться, а чтобы она была немножко снисходительнее, разрешил ей время от времени запираться в моем кабинете с подружками.
Сейчас я застал ее одну: она сидела, закутавшись в мохнатый шарф, и играла в «Lines». Когда Инна узнала, что я даже элементарно не могу расставить цветные шарики в этой простой компьютерной игре без особых проблем, она пришла в ужас и стала втайне считать меня совершенно пещерным типом.
– Привет! – бодро поприветствовал ее я, хотя в душе сильнее всего хотел бы, чтобы ее сейчас здесь не было.
– Привет, – равнодушно отозвалась Инна, не отрываясь от экрана – видимо, шарики стали вести себя особенно буйно.
– Инночка, ты не могла бы меня пустить ненадолго в мое собственное кресло? – вкрадчиво спросил я.
– Зачем это? – искренне удивилась она, быстро щелкая «мышкой».
– Ну, предположим, я хочу погреться – ты же там, наверное, так пропитала кресло своим теплом, что можно оранжерею высаживать, – сострил я. Посвящать девушку в мои секреты нельзя, а гнать ее отсюда взашей, тем самым обижая и порождая всяческие вопросы и подозрения, тоже не лучший выход. Но оторвать Инночку от игры не было никакой возможности, а дорогое время стремительно уходило.
Пришлось пойти на хитрость. Пробурчав: «Ладно, я подожду», направился к креслу и, проходя мимо стола, будто случайно зацепил ногой провод, который соединял электронного монстра с розеткой.
– Владимир Сергеевич, что вы делаете! – в ужасе взвыла моя ассистентка, подскакивая на кресле, словно ужаленная. – Вы же компьютер испортили! Его же нельзя из сети выключать.
– Так я не специально, я споткнулся, – почти искренне оправдывался я. – И что теперь будет?
– Что, что! Полетит у вас оперативка, как пить дать!
– Что вы говорите! – всплеснул руками я. – Так срочно бегите за Хоменко – он что-нибудь да придумает.
Инночка, хлопнув дверью, убежала, дав мне возможность в тишине и спокойствии позвонить самому интересному для меня сейчас человеку.
– Это регистратура Склифосовского? А Юдина Павла Петровича вы можете мне найти? Девушка, это очень срочно и очень важно! Кто говорит? Следователь по особо важным делам Сидорчук говорит, вам известна моя фамилия? – орал я. – Вот так-то лучше, – удовлетворенно пробормотал я про себя, когда в трубке раздалось: «Соединяю».
Услышав сдержанный баритон Юдина, я обрадовался так, словно он был моей последней надеждой. Первым, что я у него спросил, было:
– Паша, у вас телефон не прослушивается?
* * *Вдоволь побродив по городу, он сел на заледеневшую скамейку и стал соображать. Свежий воздух и общество людей повлияли на него благотворно: он расслабился, обрел некоторую уверенность. Осталось продумать свои дальнейшие действия. Все оказывалось таким непростым и таким неопределенным, что трудно хоть в чем-то быть уверенным. Тем более определять, как и какими методами действовать.
Заявить в милицию? Бессмысленно: он был уверен, что все это учреждение – на короткой ноге с самыми значительными милицейскими чинами.
Тогда что? Остается только действовать самому. «Лучшая защита – это нападение», – любил приговаривать тренер, ставя ему удар. Поэтому он решил идти на таран, не думая, каковы будут последствия. А последствия могут быть самые жестокие – это он тоже осознавал.
Бороться с врагом в одиночку с успехом можно только на ринге или в модном боевике – это понимает любой взрослый человек. Но есть ли у него выбор? К кому можно обратиться за помощью в этом городе, где действовал только закон джунглей – каждый сам за себя?
Поразмышляв еще немного, он поднялся и решительно отправился ко входу в метро. Проехав три остановки до Кольцевой, перешел на Серпуховскую линию. Выйдя из метро, на окраине города взял такси на оставшиеся деньги и быстро доехал до нужной ему улицы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги