banner banner banner
Королевство на грани нервного срыва
Королевство на грани нервного срыва
Оценить:
 Рейтинг: 0

Королевство на грани нервного срыва

– Вот на эту скамью. Прекрасно. Теперь я поняла, где у него перед. Добрый день, Вржик.

– Пшбжегжебже, – ответствовал из-под обилия седых волос наш гость и сверкнул глазами. Они были круглые и желтые, как у филина, но я решила не заострять на этом своего внимания.

– Достопочтенный Вржик. Мы с моей падчерицей давно мечтали насладиться вашим исполнительским талантом…

– Попсу не лабаю, – вполне внятно прорычал Вржик.

– И прекрасно, – молитвенно сложила руки я. – Нам что-нибудь из вашего постоянного… репертуара.

– По ходу, ты баба с мозгами, ценишь высокое, вечное, – Вржик стал производить сложные манипуляции со своим инструментом: – Ща настрою.

– Дрынь-брынь, гусельки, – вдруг подал он хорошим баритоном. – Золотые струночки, ах, вы не рвитеся, не ломайтеся, мне, хозяину, подчиняйтеся!

И провел пальцами по ряду струн.

Это было… весьма мелодично. Даже, можно сказать, талантливо. Глаза Вржика снова сверкнули, словно желтые топазы.

– То была не песенка, то была припевочка, ты не бойся в лес ходить, красна девочка! Что ж, благородные господа, послушайте скромного барда из далекой северной страны. В стране у нас разные песни поют. Иной раз такие:

Был у меня дружбан,
Мог выпить водки жбан.
Однажды он выпил метиловый спирт,
На небе теперь грустит.

Теобальд и Марселино сдавленно гугукнули, что должно было означать рьяный мужской хохот. Но на службе они не могли себе это позволить. Вот в замковой казарме они обязательно процитируют сей шедевр, и он обретет там бессмертную популярность.

– Продолжать ли мне, прекрасные дамы? – видимо, бард вошел в образ окончательно и поведение выбрал соответствующее.

– Пожалуйста, – кивнула я.

– Конечно, сударыни, то, что я сейчас пропел, не для нежных дамских ушек. Это вон вашим медведям под стать. Так что для вас спою рок-балладу.

– Рок?! – удивилась я. – Первый раз слышу. Почему рок?

– Потому что это о неотвратимости рока и казни судьбы. Это очень старинная баллада. И правильно пою ее только я.

– Хорошо, – кивнула я. На свое горе кивнула.

Гусли словно превратились вдруг в огромный орга?н – такое богатство звуков бард Вржик извлек из них за одно мгновение. Глаза его снова засверкали бледно-желтым и уж больше не гасли, пока он пел:

Время.
Это лекарь, который не лечит,
Душевных ран он не лечит,
Давних клятв он не отменяет,
Только губит и терзает сердце.
Оно словно голос в пустоте
Или голос самой пустоты.
Кажется, что оно дает,
Но на самом деле оно отнимает.
Жил на свете один поэт,
Но стихов его не читали,
Талант его не превозносили,
И был он одинок, беден и несчастен.
Полюбила его девушка простая,
Что носила ему молоко из деревни.
Он читал ей стихи и плакал,
Что не ценят его таланта.
И было ей так его жалко,
Что однажды она спросила:
«Что ты сделал бы тому человеку,
Который бы тебя прославил?»
Загорелись глаза у поэта:
«Если б человек такой нашелся,
Был бы он отцом мне, коль он старец,
Матерью – коль старица святая,
Братом – коль мужчина и ровесник,
А девица – милою женою!» —
«Обещаешь ли ты это и клянешься,
И от слов своих не отречешься,
Коли станешь знаменитым в мире?» —
Тихо его девица спросила.
«Обещаю это и клянуся,
И от слов не будет отреченья,
Даже если стану знаменитым!»
Ничего девица не сказала
И ушла, не оглянувшись даже.
Он ее ухода не заметил,
Грезил он о славе и бессмертье.
Молоко носить ему стал мальчик,
Брат девицы, что его любила.
Мальчик тот немой был от рожденья
И не мог сказать: сестра исчезла.
И никто не ведает – жива ли.
А девица – любящее сердце —
В лес пошла, куда живой не ходит,
Через Костяную гору, чрез болота,
И пришла на Черную поляну.
Там изба стояла золотая,
Вся как есть из золотых из слитков.
А в избе жила слепая ведьма.
Подошла та девица к порогу,
А уж ведьма двери открывает:
«Чую, пахнет духом человечьим
Да еще девицей непорочной.
Что пришла? Да, впрочем, мне известно.
Любишь ты пустого человека,
И ему ценней слова пустые
Всей земли, и неба, и всей жизни.
У тебя же сердце словно солнце