Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы
Лев Михайлович Тарасов
Отрицательные линии
Редакционная коллегия серии:
Р. Бёрд (США),
Н. А. Богомолов (Россия),
И. Е. Будницкий (Россия),
Е. В. Витковский (Россия, председатель),
С. Гардзонио (Италия),
Г. Г. Глинка (США),
Т. М. Горяева (Россия),
А. Гришин (США),
О. А. Лекманов (Россия),
В. П. Нечаев (Россия),
В. А. Резвый (Россия),
А. Л. Соболев (Россия),
Р. Д. Тименчик (Израиль),
Л. М. Турчинский (Россия),
А. Б. Устинов (США),
Л. С. Флейшман (США)
Составление и послесловие Ю.Л. Мининой (Тарасовой)
Под редакцией Ю.Л. Мининой (Тарасовой)
Составитель приносит искреннюю благодарность всем, кто оказывал помощь в подготовке книги к публикации.
Отдельная благодарность работникам сектора документальных источников современного периода (1941– по настоящее время) – заведующей сектором Елене Васильевне Васяниной и старшему научному сотруднику Владимиру Леонидовичу Лаврентьеву ГБУК Музейного объединения «Музей Москвы».
Стихотворения
1927
Влюблённая вода
Вода одинока была,Она никого не любила,Но в будущем счастье ждала,Да счастье её позабыло.Хоть редко сердилась она,Но были ужасными бури,Моря поднимались со днаИ ветры холодные дули.Подолгу сердилась ВодаИ злобно и смело ревела,Всю землю залить без труда,Могла бы, когда захотела.Но всё покоряет любовь,В ней есть чудодейная сила,Она в водянистую кровь,Ей влагу кипящую влила.Огонь полюбила ВодаИ силой его восхищалась,В объятья его без стыдаС безумною лаской кидалась.У ног разливалась ВодаИ ноги его целовалаИ глаз не сводила с ОгняИ, полная счастья, рыдала.Огонь горячо полюбилИ с жаром любви отдавалсяИ вскоре навеки застыл.Лишь уголь да пепел остался.Над трупом рыдала Вода,Текли её слёзы рекою,О нём и теперь иногдаОна вспоминает порою.Ужасной тоскою полна,С невиданной силой бушует.Моря поднимает со днаИ так о погибшем горюет.1927
1928
«Боже, жду твоего пришествия…»
Боже, жду твоего пришествия.Только осень подёрнет листБольшое весёлое шествиеПрибытие твоё возвестит.На ослёнке ты въедешь в столицу,Прокричу тебе «Осанну в вышних»,На колени встану молитьсяЗа обиженных и лишних…1928
1929
«Великолепнейшую оду…»
Великолепнейшую одуХочу я в честь себя сложить.Время идёт, а год от годаДовольно трудно отличить.Ни в чём не видно различенья,Но всё приносит огорченье…И если вправду я поэт,То должен я забыть тревогу,Искать хорошую дорогуМне, наконец, семнадцать лет.1929
«На заре человеческих дум…»
На заре человеческих думУвлекались ритмичностью звукаИ его вырабатывал умПеснь, которой страшилася скука.Заунывные крики людейВсе земные леса оглашали.С этой песней качали детейИ на смерть стариков провожали.Совершенствуя бедный язык,Человек постепенно привыкЧтобы мысли его напевали.Но не всякий умел передатьСвоё чувство. В особенной песне,А один из толпы, мог созвучья сковать.1929
Тетрадь со стихами
Русалка
(Баллада)
Радость моя, где ты?
1.– Милый друг, тебя безумно жалко,Ты совсем пропащий человек.Разве может резвая русалкаОбъявиться в наш двадцатый век.На уме у каждого машиныВ голове тяжёлый шум стоит.И гудят и рвутся исполиныА земля и бьётся и дрожит.Только ты отстал и не примкнёшьсяК быстрому движению машин.Жалок ты – и сам в себе замкнёшься,Навсегда останешься один.Милый друг, тебя безумно жалко,Просто так жалею от души,Что с тобою сделала русалка,Расскажи, сейчас же расскажи?..2.В громком журчанииЧистой водыСлышно страдание –Признак беды.Жалобы чьи-то,Неведомый стонВсё позабытоПод рокотом волн…Нету спасеньяИ гибель близкаВ близком весельеИграет река.3.Её тело опускалося на дно,Девушка погибла, затонула…Водяной взглянул в жемчужное окно,Девушка в окно взглянула…Мёртвый взгляд её заметил водянойИ любовь зажглася в непутёвом,Жизнь вернул и для неё однойВсё отдал, считаясь с каждым словом.Но жемчужные дворцы ничемЕй земной лачуги не заменятНе поймут её печаль – зачем?А поймут, так вовсе не оценят…4.– Ты видишь и знаешьЯ очень богатС землёй не сравняешьПодводный наряд.Зачем приунылаПонять не могу,Ну что позабылаНа том берегу?..Как злючку такуюЯ рассмешуДавай зацелую,Давай задушу…5.– Отпусти меня на землю посмотретьЗдесь мне душно, я боюся умереть…Вольный воздух солнечного дняМожет быть, обрадует меня…Своё горе я откину прочьУвидавши голубую ночь…Я вдохну в себя веселье, из цветовНаплету созвучие венков.Отпусти меня, хочу одна побыть,Как вернусь, начну смеяться и любить.6.Выплыла, глядит по сторонам.Знакомые места, и жутко и тревожно…Она плывёт к разросшимся кустамИх, раздвигая осторожно.И кто же перед ней – красавец молодойОна окликнула, зовёт к себе поближе,Он подошёл, нагнулся над водойОна зовёт всё медленней и тише…На берег вышла, мирный разговорС ним повела. Ему в любви призналась,Сказала, где была до этих порИ что на дне речном осталось…7.
– Пойдёшь ли мой милый на тёмное дноПрекрасного много в речной глубинеТам всё водяным в мою власть отданоИ все под водой подчиняются мне.Увидишь мой славный жемчужный дворец,Увидишь моих ненаглядных подруг.А пылкая страсть двух влюблённых сердецНигде не погибнет мой преданный друг.Тебя окружу я заботой своейИ буду беречь твой пленительный смех,Забудешь ты глупых и скучных людейСреди бесконечных забав и потех…8.Он всё забыл. Он слушает и ждёт,Вот кончатся пленительные сказки,Он в действиях своих отчёта не даёт,Его заворожили глазки.Он спал в объятьях, о дивный миг,Что с ней? Она никак не понимаетЕй воздух вреден, взгляд её поник,Она с восторгом умирает.9.Это сильнейший удар,Это ужаснейший случай,Завял на руках милый дар.(И ты себя больше не мучай). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .10.Река без конца бушевалаНарушился крепкий покой,Безумное сердце страдало,Страдал Водяной.Он девушку ждал и с тоскоюГлядел в непонятную высьТеперь он враждует с землёюЗемля – берегись!– Отдай моё прежнее счастье!Сердитые волны ревели.Так было ужасно ненастье,Что люди бледнели.11.– Милый друг, фантазия твояПревосходит всякие границыИ тебе рекомендую яПозабыть все эти небылицы.Ты очнись, ведь это глупый сон,Ты живёшь, а вовсе не мечтаешь,Погляди, как воздух жизнью полн,Ты один весною отцветаешь.Сам подумай, разве в этот векМожет быть какая-то Русалка,Ты совсем, совсем пропащий человек,И тебя мне бесконечно жалко.1929 март
Игра
(Баллада) Бред больного
1.Я был болен. Яркий светМне покою не давал.Я лежал, почти не спалУ меня был сильный бред.2.Невозможные созданьяНарушают мирный сон.Я кричу: – Подите вон!До свиданья! До свиданья!Понапрасну резкий крик.Все на месте.– В самом делеВы мне очень надоели.Поднимается старик.Борода его седаяПо колено. Он горбатИ глаза его блестят,Злобной яростью пугая.– Не уйдём! – стучит ногой– Не уйдём! – кричит с азартом,Бьёт рукой по старым картам:– Поиграем, дорогой!Вынул карты, начинаетОстальных поближе звать.Принимается сдавать,Зубы скалит и чихает.– Нету лучше козырей!– Мне всего милее пики!И глаза, что были дики,Стали несколько светлей.3.– Ах, как мне надоело играть,Всё-то время сдавать приходилось,Ночь кончалась, и стало светать,Голова у меня закружилась:– Не могу, прекратите игру!Мне на карты глядеть надоело.– Хорошо, их сейчас соберу,Кстати, там, на дворе, посветлело.– Нам пора отдохнуть, дорогой,Кто без сна обходиться умеет?Где же карта? Нет карты одной,Мы за нею придём, как стемнеет.4.И с тяжёлой головойЯ провёл несносный день,Мне казалось, это леньИзощряет разум свой.Чтоб от многого отвлечьПросто нужен крепкий сон,Я болезнью утомлёнИ решаю раньше лечь.Снова тот же, прежний бред,Кругом голова идёт,Слышу крик: – Сейчас идём!Слышу ласковый привет.5.
– Не трудно такого, как ты обыгратьМы каждую ночь будем в карты играть.Но если случайно тебе повезётИ в картах удача к тебе перейдётПокинем тебя, со своею игрой,Партнёр, без сомненья, найдётся другой.Тебя мы решили в конец доконать;Мы снова явились, ты будешь сдавать.6.Злой старик с горящим взглядомИ огромной бородойКак вчера садится рядомИ беседует со мной.У него гнилые зубы,Невозможно гадкий вид,Он сидит, надувши губы,В карты пристально глядит.Все смеются, будто радыПораженью моему,Скачут, пляшут злые гады,Что бормочут не пойму.Понемногу я плутую,Карты ловко подмешалИ веду игру инуюОбыграл и задрожал…7.Они волчком завертелись, застоналиКарты схватили и плакали,Старик как юла кружился, капалиСлёзы на пол,вдруг с воем пропали.В окно заглянул рассвет.Я спокоен – их больше нет.С той поры оставили меняНевозможные созданья,Им задорно крикнув: – До свиданья!Поправляться начал я.1929 апрель 6
Жёлтые цветы
У реки, в болотистых местах,Жёлтые цветы пестрели,Я глядел на них без всякой цели,Думал только о цветах.– Я достану их, достану непременно.Вдруг припомнил:– что за ерунда,Их сорвать… да никогда,– Жёлтые цветы – измена.1929 май
«В моей комнате приятно…»
В моей комнате приятноОтдыхать и заниматься,Всё туманное понятно,Так и хочется смеяться.Мебель: стол стоит, три стула,Мне диван кроватью служит.Полку книгами согнулоИ она под ними тужит.На стене портрет старинный –Это будет дед покойный.Взгляд его прямой и чинный,Вид спокойный и довольный.Лоб высокий, он мечтает,В нем была большая силаОн погиб, и внук не знаетГде есть дедова могила.За столом сижу без делаИ возможно, что скучаю.Всё то, всё мне надоело.Слушать шорох начинаю –Разговор поймать случилось,То в окно с весёлым светомСамо солнышко явилосьРазговаривать с портретом.1929 июнь
«Вечером опять явились тени…»
Вечером опять явились тениИ тревожили созвучьем слов,Принесли большой букет сирениИ отрывки пламенных стихов.Весело они кружились,Был приятен их беззвучный смех,Но когда малютки расшалилисьЯ, прикрикнув, напугал их всех.Как они мгновенно разлетелись,Как они смотрели на меня,Маленькие громко разревелись,Утешала их холодная луна.1929
«Всё это было на том берегу…»
Всё это было на том берегуГде в речонку впадают ключи.Говорил неизвестный:– Давно берегуя чудесные эти ключи.И, подаренный прадедом лукБросил в воду – живая чертаПромелькнула – и нет ни черта –Чтоб заплакать он нюхает лук.1929
«Одни умирают спокойно…»
(Отрывок)
Одни умирают спокойно –Лицо их бывает довольноИ радостен вид,Другим умирать невозможно –Они умирают тревожно,Унося с собой горечь обид.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1929 август
«Звёздным небом ходил любоваться…»
Звёздным небом ходил любоватьсяИ срывать острожальную грусть,Пессимизмом своим красоватьсяГоворить безразличное: – Пусть.Ждал от девушки мне не известнойНеизвестную ласку и смех,Затевал разговор неуместныйИ без злобы сердился на всех.Хохотал над собой до упаду,Хохотал, выбиваясь из сил,Хохотал, укрывая досадуИ озлобленность в сердце носил.Я не ждал рокового прихода,Никого ожидать я не мог!..Надо мною смеялась СвободаИ вела к Перепутью Дорог.Обессиленный глупой судьбою,Ничего я не мог обрести,Утомлённый тяжёлой борьбою,Я стремился от жизни уйти.А теперь над собой издеваюсь,Яд впитала моя голова.По суровым дорогам скитаюсьЗолотые теряя слова…1929 август 29
Смерть
Гибель своего «Я»Предчувствуя –отлетел!Гибкая,ЯркаяЗмея.Яне посмел –– отвести взглядачувствуя близость яда.Ты зачаровала,ОколдовалаНапугала –мне легко и радостно стало.ЖалоПылалоБыло малотого, что душа моя погибала,Ты хохоталаи хохотала…Была глубинавидна.горела одналуна.Пролилась в небе жгучая синь,Кто эту синьсюда просил!Всем простил,оставил твердьИ радостно принял смерть…1929 октябрь 2
«Вспоминаю себя иным, прошедшим…»
Вспоминаю себя иным, прошедшим,В плащ завёрнутым, с лирой в руках,Гимны поющим – отошедшим,Погибшим в ожесточённых боях.Врагам, угрожая местью,Голос мой пел под рокотанье струн,Я призывал умирать с честью,И сердцем, и сам был юн…Помню пред девушкой горделивойНа коленях стоял в пыли…А затем на площади шумливой,Как еретика меня сожгли…Разве позабыть сырую темницуЗакованного себя, в железе цепей,От того, что не знал, кому молиться,Молитвенной душой своей.Всё моё преступленье, что на заре днейЯ впервые почуял созвучья,И звучу всё сильней и больней,За века отлетевшие мучаясь…1929 октябрь 15
«Милый мой, я влюбился. Сегодня…»
Милый мой, я влюбился. СегодняВновь вечернюю девушку жду.Сверхъестественной силою поднят,Обхватил голубую звезду.Хорошо мне висеть на просторе,Я теперь на виду, на виду.И ведут обо мне разговоры…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1929 октябрь 23
«Сердце своё размельчу на части…»
Сердце своё размельчу на части,Каждую часть повешу на куст,Одену плащ, и весёлое счастьеПо простору лесному искать поплетусь.Каждой девушке стану дарить улыбку,Чтоб она расцвела на подобье цветка.Я – туман голубой и зыбкийДля неё над лесом соткал.Появись долгожданная незнакомка,Улыбнись, я тебя поймуЛес, окутанный туманной каёмкойПогрузится в вечернюю тьму.1929 октябрь 27-29
Из разных мест
«Быть может, нас не существует…»
Быть может, нас не существует,А только вечное пространство.Да ветер, оголтелый дуетВ оледененье странствуя.Быть может редкие наши улыбкиЕсть признак воображенья,А мы являемся чужими, зыбкимиИ мёртвыми от рожденья.1929 июль 25
Эвиоэли
(Чаруйно-легковейная песня)
Песня без лишних словНа каждый день и часГорящая, как свечаПрозрачная, как стекло.Эвиоэли Лель люЛилиали люли,ВельиляЛю АлюЛи в леЛе в ли…Песня любви и негПесня тоски и злаОткровением мне былаЯвленная в полусне.Эвиоэли Лель люЛилиали люли,ВельиляЛю АлюЛи в леЛе в ли…Кружится плавно звукПрыгает в такт языкЛёгкий чаруйный зыкПопурри из веселья и мук.Эвиоэли Лель люЛилиали люли,ВельиляЛю АлюЛи в леЛе в ли…1929 август 28
«Пляшут по стенам моим…»
Пляшут по стенам моимОт лампы весёлые тениШалости свойственны имКраше мечтательной лени.Вот закивала однаБудто моей головою,Остановясь у окна,Ночной занялась глубиною.Сколько мигающих звёзд,Сколько нелепых малюток.Я протянусь во весь ростМир земной тесен и жуток.Руки подняв, точно я,Тень подобралася к книгамИз своего бытияОна уносилася мигом.У тени есть новая теньИ также смеётся и плачетА разобраться мне леньЧто двойственность странная значит.Быть может и я не живу,Являясь причудливой тенью,И где-нибуть мифом слывуВ мифическом странном селенье.1929 ноябрь 12
Урна уныния
«Девушке с длинной косою…»
Посвящается И.К.
Девушке с длинной косоюЯ думаю сердце отдать.Милая, – речь за тобою,Долго ль я буду страдать?Ты приходи на аллею,Мне весело будет с тобой,Я много болтать не умею –И глупо болтать под луной.Пойдём по скрипучей дорожке.Тут снег, и следов ещё нет,Пускай твои милые ножкиОставят таинственный след.Ты шею укутаешь мехом.Зачем я не твой воротник?Я к шейке с таким же успехомИ даже нежней бы приник.Пусть будут слова твои грубы,Пейзажу совсем не под стать,Но стану я в самые губыПодолгу тебя целовать.Девушке с длинной косоюЯ думаю сердце отдать.Милая, – речь за тобоюДолго ль я буду страдать?1929 январь 26
«Позабудь о себе, если пишешь стихи…»
Позабудь о себе, если пишешь стихи,Не гоняйся за шумною славой,Есть возможность – иди в пастухи,Чтоб шептаться с травою кудрявой.Будешь рано вставать по утрамИ сгонять на луга своё стадо,Будет солнце к своим берегамПробираться – и солнцу спать надо,Но заслышав твой звонкий рожокИскромётные песенки-были,Позабудет оно, пастушок,Что часы его сна наступили.Ты иди на зелёный простор,Чтобы свежесть в себя почерпнуть,Весь войди в луговой разговор,Обо всём остальном – позабудь.А тогда, как вернёшься домой,Пой для города песни свои.Здесь по клеткам сидят соловьиИ глядят за окошко с тоской.1929 январь 26
Вечер
Вечер,Веетветер…Чуть живамлееттрава…Тенилежат.Дрожатколени…И я,затаядыханье,лелеюжеланьебыть с нею1929 февраль
Сонет
Себя не передать стихами,Для передачи откровенья нет.И борется с обильными словамиЗа новые слова поэт.И вот нашёл тяжёлыми трудамиЗавоевав блистательный расцвет,Желает объясниться с намиИ услыхать осмысленный ответ.Свой труд, отдав толпе на осужденьеПотерпит неудачу, униженье,Никем не понятый – умрет.Но к истине прилежное стремленье,Его прекрасное и пылкое горенье,Народ со временем оценит и поймёт.1929 апрель 24
«Я верю, отзвук лучших душ…»
Я верю, отзвук лучших душХраним в моей груди.Я им родня. Я им не чуждНа жизненном пути.От одного всю красоту,Всю красочность речейЯ унесу в беспечность ту,Мне предстоящих дней.И скорбь другого и тоску,Мысль, что один совсем –Я вечно в сердце берегуИ мучаюся тем.Они мои учителяБезумец – их люблю.Люблю, как выдумать нельзя,Как будущность свою.1929 май 10
1930
Подорожник
Посвящается В. Будникову
Хорошо хоронить у дороги себяЗакопав где-нибудь у куста.Хорошо голубые дороги любяПодорожником после стоять.Пусть вдали прогудят пробуждаясь гудки,Пусть кипит и волнуется жизнь,Подорожник живёт без красивых молитв,С приближеньем обозов дрожит.Пусть затопчут его, он опять оживётОпылённые листья подняв,И не сломит его торжество непогод,Обывателя в обществе трав.И навек полюбив безначалье дорог,В их пыли затеряется он.Ожидая, что явится сгинувший БогВ день невидных его похорон.1930 январь 11
Город утром в мае
(отрывок)
В жёлтой пылиАвтомобилиПлыли…Лошади в мыле,Лошади в пене,Мечтали о сене,Овсе –И всеТоропящиеся прохожиеНа лошадей были похожи.ОниМечталиО пище,О лучшем жилище,О том,Когда будут светлееДниПотом…1930 январь 12
«Он пришёл изумительным странником…»
Он пришёл изумительным странникомС готовым запасом слов.И на всех наводил панику,И со всеми был спорить готов.Он народ собирал на площади,Чтоб ему проповедовать ложь,Больше всех понимали лошади,Но людей увлечь не пришлось.Раз, подняв свои руки к небуОн почуял нелепость фраз,Никогда таким жалким не был.Моментально для всех погас.Он пошёл, а над ним гремели,Прежде вскинутые слова.Кто-то крикнул: – Кого терпели!Захлестнул его грозный вал.И когда подоспела помощьТруп растерзанный подняли ввысь.– Убиенный – кричали – как вспомнишьО преступниках, помолись.1930 январь-июнь
Оттепель
Под окнами стиснут снег,Подтаявший,Грязным налётом одетый,Ходит по улицамСнежный человек,Ходит, разговаривая с ветром.Жутко.Скрипит на поворотах трамвай,Я за нуждойДо сортира вышел,А снежная человечья головаК трубе примостиласьНа крыше,Дремлет.Зима холодна.Не по нутру человеку.– Какого ещёЕй нужноРожна –Пробует он мерекатьЯ на крыльце постоялПочесав затылок.Да, сдуру,С чего иначе,Запустил снежком…И даже смешно было,Что человек плачет,Поди ж ты – ему не легко.1930 январь 24
«Иногда обрывались струны…»
Иногда обрывались струныНа моём дорогом инструментеЗабывал я свой возраст юныйИ мечтал о присутствии смерти.Свою гибель оплакивал частоИ за гробом шагал до могилы,Принимал сам в себе участье,Говорил:– Дорогой, мой милый…А когда на могильном камнеЯ чертил прожитое имя,Мои тени являлись там мне,Я подолгу беседовал с ними.1930 февраль 15
«Я соткан из противуречий…»
Я соткан из противуречий,Потерянную нить ищу,И на непонятом наречьиНа неразумных клевещу.Чарунь души растёт в чаду том,Черёмух дым иди дудешь,Ивыль под ивами надутаИмух чаруе кое-где.Какая свежесть в шестикае,Стою ль, хожу ль – я снова Ваш.И в облаках, строка стекая,Стихами капает некблажь.Комуиду глаголишь лепо,На лето камни вороча,Коммуну строю в чёрном пеплеНа искры пламенем меча.Моих коммун, мои поэмыМинутный бред моих баллад,Иных видны ряды – и темыВпотьмах иное говорят.Молчи, чаруяся в безречьиИ то найди, что я ищу,Чем на непонятом наречьеНа неразумных клевещу.1930 март 23
Видение поэта
Посвящается Ф. Тяпкину
В пещере ГеликонаЯ некогда рождён.А.С. ПушкинВ пещере ГеликонаЯ некогда рождёнПод звуки граммофонаИ отдалённый гром.Зевес на колесницеКатался в небесах,Напуганные птицыСкрывалися в лесах.Родившемуся в Овне,Шлю пламенный приветПусть каждый смертный помнитК ним снизошёл поэт.Покуда Парки ткалиМне жизненную нитьСтемнело в затхлом залеКо сну стало клонить.Явились сёстры МузыИ в тот вечерний час,Надевши мне рейтузыВтащили на Парнас.Тогда ещё малютка,Я стал читать стихи,Поэтам стало жутко– Стихи его плохи.– Реальности в них мало,А жизни – вовсе нет.Лира его пропала,Он сгубит инструмент.– Балуется ребёнок.Созвучьями шалит,Но слух довольно тонок,Хоть неказистый вид.Спустив меня с ПарнасаОбратно в колыбельИсчезли Музы, ясно –Я отлетел в бесцель.По утру пробудившисьС Химерами играл,С Ехиднами сдружившисьИх нежно обнимал.Склонила АфродитаМой разум к красоте,Амур в меня сердитоСпустил полсотни стрел.Я Сфинксу объяснялсяВ нахлынувшей любви,И всем Олимпом клялся– Я полубог, как вы…Так рос в лесу поэтом,Евтерпой вдохновлён.Где ж делось детство это?Ужель всё только сон?Чудесное виденье –Тебя я сберегу,Чтоб расцвести сомненьемНа ЛЕФом берегу.1930 апрель 11
«Май был в конце. Отцветали яблони…»
Май был в конце. Отцветали яблони.Сладкий запах сирени окуривал сад.На террасе, в свету керосиновых ламп, ониГоворили о том, как красив был закат.Мирный чай их не был ничем нарушен,Темы были бесцветны, скучны, легки.С укоризной стрясала подпёртая грушаК ним на белую скатерть свои лепестки.В полусне разошлись. Затерялись мгновенно.Ветер нежился. Вечер был долог и тих.Наше звёздное небо – есть часть вселенной,Небольшая частица среди других.1930 май
«На свет манящий издали…»
На свет манящий издалиЯ шёл с закрытыми глазамиМне ярким и опасным пламяКазалося, и тело жглиЛучи. Но холодом сознаньяЯ укротил их непомерный жар,А потому величие стяжалКогда дошёл к источнику сиянья.Впервые в жизни я прозрел,Увидя мир в особом свете,И сам стал лучезарно светелИ в ярком пламене сгорел.1930 сентябрь 4
«Не вырвешься, цепки объятья…»
Не вырвешься, цепки объятья,Тобой искушённых много.Тебя обнимают братья,На землю сошедшего Бога.Братьев его речи звонки,Они о любви, о свободе.Он кроток. Стоит в сторонкеШум до него не доходит.Чужд он, стремящимся ересьРаскинуть для сплетен и толков,Он вовсе не смыслит о вере,Бог он сегодня и только.Братья клевещут, и ложьюОпутать стараются встречныхНа волю ссылаяся божьюО средствах толкуют извечно.Грабят упорно и верно,Лишь он пребывает в сторонке.Постится… постится, наверно,…Недаром высокий и тонкий…Недаром всё шепчут губыСлова неизменно святые,А братья и сыты и грубы,Лживы из речи пустые.1930 февраль– сентябрь
«Вновь луносинь…»
(Отрывок из поэмы «Некий Ни»)
Вновь луносинь,вечеропевность,Вновь бредоговоршорохошумыИ позабытатревогодневностьИ гнетотягост-ные думы.«Влюблённомрачный,затворноскрытныйМолчальнобледный,страстнохудой,В думополётахскорополитныйК тебе влекомыйиду с мольбой…Полупрозрачна,наивно скрытна,Дорогодальюпройдёт Она,Тревоготайнойпуть озарит намГлаз огневаяголубизна.Нарядосменна,как ежедневностьНемалосетуйна взлётодум,Здесь позабытатревогодневностьЗдесь бредоговор,шорохошум.1930
1931
Торжественная пустота
Вступление
Мы смотрим в небо –ТамТрепещут звёзды.Миры –Наверное.А дальше Пустота.Но выше Пустота,Щемящая до боли,Сжимающая сердце,Как тиски…Но Пустота – привычная.Больнее –ПредчувствоватьОпустошениеВнутри.Мы не живёмОпустошённые, мы существуемНе в силахВырваться,Не в силахПрогореть…Всё теплится огоньСвечи оплывшей,Всё теплитсяТаинственный огонь…Ничтожные,Мы гордоСмотрим в небо.КляняТебяТоржественная Пустота!..1931
Универмаг
В универмаге выдавали лоскуты,Носки, купальные костюмы, майкиИ без толку толпились домхозяйкиИ с толком, но для большей суеты.Замучают в конец хвосты,Забудешь голод в ожиданьи сайки,Одно приятно, что не без утайкиЗа девушкой следишь и любишь ты.В очередях неведомая прелесть,Приятна вонь селёдок, яблок прелость,Шум не приметен – ежели она,Случайно подарит улыбкойТолкнёт, иль скажет что-нибудь ошибкой,Всецело очереди предана.1931 январь 19
Интеллекто
Он проживал в убогой мансарде.По грязной лестнице опускался вниз,Где свет, качаясь на шнурке, повисМежду причудливо развешенных гардинОн проживал в убогой мансарде,Всеми оставленный, один на один.Он чутко прислушивался к звукам снизуСо всеми этажами скорбел и жил.Вдруг марш похоронный – живым вызов –Хоронят опившегося – ханжи…Слёзы жены елейно-приторны,Навзрыд причитает, скорбит она:– Сколько раз говорила, не пей вина!..Прошли. Ступени ногами просчитаныВновь на лестнице тишина.Он вышел на улицу. Помойная ямаБросилась прежде всего в глаза.Собака унюхала что-то, упрямоКопается в яме, раскапывает снег,Малыш семенит, устал и озяб,Ведёт его за руку седой человек…Дорога утоптана ног толпами.Взгляды беспомощней – ожидал чем…Предчувствием мрачным шёл томимПо сгусткам крови и застывшей моче.А когда, снова поднялся на свой этажСвет, засветив на чердаке,Почуял, что нельзя быть Никем,Корпеть и ждать в своём уголке,Писать и твердить «Когда ж?». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1931 февраль
Авторизация