Черный лебедь

Глава 8

Возвращались они молча, убеждая себя, что мелькнувшие всполохи неведомого счастья, сумасшедшего притяжения, всего лишь мираж. Показалось. Привиделось.

Вынужденное совместное нахождение на одной территории стало просто мучительным. Светские разговоры ни о чем во время трапезы. (Иначе и назвать нельзя было чинное поглощение пищи на кухне). Выехав на природу, они тоже старательно избегали контакта. Анна сидела, уткнувшись в книжку, благо никто не мог уличить ее в том, что вместо текста она видит фигуру Глеба, гладкую кожу спины, покрытую, словно росинками, капельками воды. А тот раздевался у самой воды и, вдоволь наплававшись, ложился загорать там же, прямо на песке.

Прошло три изматывающих дня. Понимая, что ни к чему хорошему это не приведет, Анна все равно хотела сгладить невыносимую натянутость. Забыв про тонкий лед, готовый растаять, она хотела вернуть теплоту. Пусть на несколько дней, но никогда ей так остро не хватало общения. Она решила сделать алаверды.

– Глеб Платоныч! Можно я попробую приготовить еду? – с внутренним волнением, опасаясь, что Штольцев опять поднимет ее на смех, спросила она.

– Пробуйте, я на свете уже достаточно пожил, поэтому мне не страшно умирать, – снисходительно ответил он, усмиряя непонятно от чего радостно забившееся сердце. – Я съезжу за продуктами. Чем вы собираетесь меня отравить? – ерничал Штольцев, безотчетно понимая, что сейчас это сойдет ему с рук, и от этого испытывая эйфорию. И действительно, слабо прикрытое издевательство осталось безнаказанным. Анна и не собиралась обижаться. Отчасти от того, что на правду не обижаются – ведь язву желудка можно от плохой еды заработать. Отчасти от того, что за насмешливым тоном Глеба она увидела радость и что-то еще неуловимое, а вовсе не опасение за свою жизнь.

– Рекомендую яичницу с беконом. А вы пока проштудируйте «Энциклопедию юной отравительницы»,– усилием воли останавливая свою Ниагару ехидства, он схватил сигареты и подчеркнуто неспешно направился на балкон, едва не сдерживая себя, чтобы не подпрыгнуть, как мальчишка, от переполнявшего его удовольствия.

Снабдив новоявленного поваренка всем необходимым, Штольцев отправился в свою комнату. Демонстративно прикрыв дверь, он, тем не менее, как сторожевая собака, весь превратился в слух и обоняние, готовясь в любой момент превратиться в пожарного и локализовать очаг возгорания.

Раздался легкий вскрик. Мужчина, как тигр, мгновенно оказался у двери, рывком распахнул ее и в один прыжок оказался на кухне.

Небесная голубизна глаз Анны потемнела. В них отражалась боль и недоумение.

– Что у вас стряслось? – строгий голос телохранителя заставил девушку инстинктивно спрятал руку за спину.

– Ничего, – почти спокойно ответила она, отчетливо понимая, что сейчас начнется….Но вопреки всем ее выработанным реакциям, она, даже боясь самой себе признаться, хотела услышать, как этот оплот суровости и сдержанности будет ее распекать. Она чувствовала, что за язвительностью и насмешкой кроется нечто большее, то, что он не может себе позволить.

Глеб схватил руку Анны: тыльная сторона кисти была обожжена.

– Ну, кто бы сомневался!!! – начал он назидательно занудствовать.– Вы не ищете легких путей! Не отравить, так решили подставить меня под топор гнева вашего жениха за порчу вверенного имущества, – с этими словами он буквально потащил Анну к раковине, развернул ее лицом к крану и открыл воду. Чтоб она не вздумала самовольничать, стал сзади и обеими руками сунул ее кисть под упругую струю. По инерции он пробубнил еще пару нравоучений и смолк. Сердце перестало биться, дыхание прервалось – только сейчас он понял, какую ловушку расставил сам себе. Ее бедра оказались у него между ног. В опасной близости находилась макушка Анны, с собранными в хвост волосами. Один локон вырвался на волю и приковал внимание мужчины к нежной шее. Тонкий, ни с чем не сравнимый запах желанной женщины, словно сильнейший наркотик, поработил волю, выключил разум и контроль. В кольце его рук Анна замерла и закрыла глаза. «Будь что будет!» – эта мысль, словно мячик для пинг-понга, прыгала у них в головах, своим напором изгнав все другие.

Глеб, не выдержав, захватил губами своенравную завитушку волос, коснулся нежной кожи. Девушка вздрогнула, и он ощутил, как напряглась в его объятиях спина, готовая, как пружина развернуться. Прижавшись всем телом, он, как безумный, целовал ее шею, словно отпечатывая следы. Ледяная вода, изо всех сил пытавшаяся охладить неумолимо разгорающийся пожар, признала свое бессилие. Анна повернула голову навстречу покорившим ее губам, и произошло неизбежное. Глеб, слегка переместившись, словно не веря, легкими поцелуями прошелся по границам ее рта, запоминая каждый миллиметр. Губы девушки доверчиво приоткрылись, и его язык, как дерзкий завоеватель, ворвался внутрь, утверждая свою власть.

Мучительно – сладкий, страстный, обжигающий поцелуй говорил «Да!» на все «Нет!» Какие бы преграды ни стояли между ними, они уже знали: губы не ошибаются. Каждый почувствовал, что единственный человек, который может заменить всю Вселенную, уже здесь.

Слиться в одно целое. Руки. Анна мягко высвободила из железной хватки руку, повернулась лицом и мокрой, заледеневшей, нежно погладила шею мужчины. Льдинка на пылающей коже. Глеб вздрогнул. Не обтерев ладони, жадно прижал к себе ее бедра и, поднявшись выше, словно не веря, сжал тонкую талию. Пальцы скользнули под короткую футболку. Еще мгновения назад холодные руки сейчас словно прикоснулись к огню. Стало нечем дышать. Руки не ошибаются.

Мысли, слова – ушли. Слияние губ. Мало. Мало. Анна встала на носочки. Теперь сердца рванулись навстречу друг другу и, оказавшись рядом, поймали ритм и застучали в унисон. Сердца не ошибаются.

Оторвавшись от покоривших его губ, Глеб начал лихорадочно целовать лицо девушки, шею, спускаясь ниже. Хрупкая ключица, выглядывавшая из выреза, окончательно лишила его разума. Подняв почти больной взгляд, он отчаянно искал ответ в глазах Анны. Ответ на незаданный первозданный вопрос: «Ты моя?» Глаза не ошибаются. «Твоя! Твоя!» – прошептала глубокая синева, прощаясь…

Анна отвела взгляд. Легко ладонями коснулась лица Глеба. Вмиг пересохшими губами она целовала его. Коротко. Как – то безнадежно, обреченно, не позволяя вновь слиться. Затем обхватила его за талию и уткнулась головой в грудь. Запоминая, вдыхая его запах.

И только что достигшее пика умопомрачение рванулось вниз, в пропасть, обрывая все внутри.

Без слов Штольцев понял: это максимальное количество счастья. И оно уже отмерено. Усмиряя дыхание, он с горечью подумал, что готов наняться садовником, дворником, водителем, лишь бы быть с ней рядом.

«Ага,– хмыкнул здравый смысл, получив изрядного пинка от мужского самолюбия. – И каждое утро низко кланяться – Здравствуйте, Кирилл Как-Там-Вас! Да я убью его!!!» Глеб крепко прижал к себе девушку, взорвавшую его мир, своего Черного лебедя.

Это все, на что расщедрилась Судьба. Штольцев стиснул зубы. Слова, которые сейчас прозвучат, разделят жизнь на «До» и «После». «И что? Ты даже не попытаешься бороться?»

Он был уверен, что трепетно прижавшаяся к нему девушка решения своего не изменит. Но осужденному на казнь предоставляют последнее слово. И он от него не откажется. Хотя раньше не считал нужным в чем-либо объясняться: зачем держать человека, который хочет уйти? Получается, никого он не ценил, раз собственные амбиции были дороже? Или он мыслил по-другому? Да, есть над чем подумать на досуге. Одиноком досуге или досуге в одиночестве? Теперь все не так.

Не размыкая объятий, перемежая слова с легкими поцелуями с шею, в ухо, в макушку, он заговорил.

– Аня! Я знаю все, что ты мне скажешь и чего не скажешь из соображений такта. Ничего, что я на ты? Глупо выкать девушке, на которой мысленно уже женился.

Анна вздрогнула, резко вырвалась из его объятий. Гнев, обида, уязвленное самолюбие сверкали в ее глазах, делая ее воплощением Богини Гнева. Слезы звенели в голосе. Она сжала кулаки и словно не могла определиться, стукнуть Глеба или стол.

– Так вот что это было?! Для вас это все называется жениться, как вы изволили выразиться?! В смысле переспать?!

Глеб изумленно посмотрел на нее. Как ребенок, не понимающий, за что его ругают, он только растерянно хлопал глазами, не зная, что сказать. И лишь когда Анна собралась уже сделать фуэте от него, до него дошла сказанная им двусмысленность. О, боги! Ну почему из сотен тысяч слов он выбрал те, которые способны обидеть?!

Поймав ее за руку, не обращая внимания на брыкания, он снова прижал ее к себе.

– Анна Викторовна! У меня и в мыслях не было оскорбить вас. Я не мастер красноречия. И я сказал ровно то, что думал. Я неандерталец, который живет инстинктами. За версту чувствую другого мужчину. А от вас исходят импульсы одиночества. Поэтому я хочу жениться на вас, защищать вас. Я …, – Штольцев немного замялся, впервые в жизни произнося такие слова и сам себя не узнавая. Затем, словно нырнув в холодную воду, выпалил:

– Я хочу от тебя детей, – выпалил Глеб, перейдя на ты.

Все красивые слова, стройные аргументы, которые он приводил в защиту их отношений, просыпаясь среди ночи, улетучились, лишь только настало время озвучить их. И теперь уже, сказав самое главное, пропустив всю прелюдию, он со страхом ждал ответа.

Анна притихла, однако сердечко все еще колотилось пойманной птичкой, теперь уже не от гнева, а от волнения. Вместо слов прощения, она поцеловала его в грудь, открытую благодаря распахнутому вороту рубахи.

– Глеб Платоныч! Я не буду рожать. И Кирилла это устраивает. Поэтому я выхожу за него замуж. И изменить это я не в силах. Поверьте, если бы у меня был выбор…, – Анна не договорила, спазм перехватил горло, и она молча снова уткнулась ему в грудь, запоминая, продлевая иллюзию счастья.

– Выбор есть всегда. Только иногда он бывает неудобным, – желая и не имея сил разжать объятия, ответил Глеб. «Вы имеете право хранить молчание. Бла-бла. Все сказанное может быть использовано против вас» – все это он хорошо знал, потому и оставил промчавшийся вихрь мыслей при себе. Он знал и то, что и без детей любил бы ее, мирился бы, сцепив зубы, с тем, что сотни глаз будут пялиться на ее ноги на сцене, дарить цветы, рваться в гримерку.

Стоп. А где он в это время будет? Будет с ней в Италии? Что он там будет делать? Наймется в помощники к юноше Скоробини? Бросить свою работу? Россию? Готов ли он на такие жертвы? С таким раскладом классическая семья невозможна. Гостевой брак. С возможностью видеться самое лучшее раз в месяц. И весь месяц раздраженно рычать на подчиненных от невозможности обнять, поцеловать свое сокровище. При воспоминании о поцелуе горло перехватил спазм. Это не козлиная похоть. Он безумно влюбился в эту хрупкую и сильную девушку.

Нервно подрагивающими руками он начал гладить ее спину, не смея больше даже легким касанием спуститься ниже. Получается, Нину он не любил? Ведь она была сторонницей чайлд-фри, брака, свободного от детей, и это его не сильно смущало, даже наоборот, успокаивало. Не хочет, и ладно. Но сейчас пришло время откровений. Глубоко в душе он был уверен, что вырастить сына, вместе с деревом и домом – святая обязанность каждого мужчины. Обязанность и право. И жгучее желание держать на руках горластое чудо с такими же, как у мамы синими глазами-озерами. Но ради любви он готов не требовать этого.

Голова шла кругом. От работы он не откажется. Значит, в Италии не сможет обеспечить ей достойную жизнь. Вот и получается, что предложить, кроме горячего сердца и твердой руки, ему нечего. Не-че-го. «Нечего и мечтать. Опускайся на землю! Ты же утверждал, что все это не для тебя! Вселенная слышит…»– резюмировал внутренний голос.

– Аня! У тебя рука обожжена. Давай я приму необходимые меры, – мягко разжимая объятья, выдавил он из себя. Он усадил ее на стул, пулей метнулся за аптечкой, которая была в автомобиле. Взяв в руки ее тонкую, невесомую кисть, он нежно подул на обожженное место, обработал спреем от ожогов и аккуратно опустил ей на колени.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.