Россия на перепутье эпох. Избранные исследования и статьи в IV т. Том II

При нормальном ходе народного капитала – заработок, зависящий от отношений между работниками и капиталом, назначенным для их употребления, необходимо равен ценностям, употребляемым для органической поддержки деятелей, орудий труда (работников); но различные паи, приходящиеся на долю каждого из них, зависят от состояния на них запроса и предложения. Мнение, что заработок обусловливается ценою жизненных припасов, справедливо только с этой точки зрения, такое соответствие между заработком и жизненными припасами редко бывает в частных случаях.

«Под именем органической поддержки деятелей труда, – писал Вернадский, – разумеем, кроме удовлетворения их прямых общественных и местных потребностей, также и доставление возможности продолжения их существования, как рода, т. е. известную затрату на их специальное образование в массе. Сумма эта является в распределении богатства – постоянно существующею, присущею, и изменяется сообразно издержкам данного настоящего времени, а не имеет в виду вознаграждения сделанных уже на то затрат. Вопрос: ни сколько стоило специальное воспитание, а сколько оно теперь стоит?» [21]

Из этого видно, отмечал далее Вернадский, что заработок необходимо различен по различию потребностей в различных местностях, в разное время, и по разной степени общественного развития; и что употребление в работу слабейших членов семейства (женщин, детей) необходимо должно производить понижение среднего заработка. Желательно заменение подённой работы урочною.

Что касается до частного распределения валовой заработной платы в стране или индивидуального заработка то оно находится в тесной связи с разными условиями рабочих лиц и свойствами работы. Различие индивидуального заработка зависит, кроме общего состояния запроса и предложения труда в стране вообще: 1) от способности к работе лица; 2) от большей или меньшей вероятности успеха; 3) от большего или меньшего количества работы (праздничные дни); 4) от приятности или неприятности, а также вреда работы для рабочего; 5) от богатства рабочего.

Максимум заработка при прочих равных условиях бывает обыкновенно при новости занятия; минимум – если занятие известною работою не есть главное, а прибавочное при другом.

Вознаграждение за труд в службе совершается сообразно общему закону труда: т. е. соответственно целесообразности усилий лица, или что тоже – соответственно предполагаемому в особи количеству и отношению производительных сил (способности, таланту), или, что тоже – соответственно предполагаемым в ней потребностям. При этом общественная власть имеет в виду не действительные, конкретные потребности и труд известного должностного лица, а те идеальные способности и потребности, которые были бы в состоянии произвести известный труд, необходимый для предполагаемых целей, и которые могут быть ниже и выше действительных; но в нормальном состоянии общества, – составляют тот уровень, то среднее выражение, к которому постоянно стремятся подойти содержания должностных личностей. Такое стремление необходимо обусловливается препятствиями к движению талантов в стране.

В истории хозяйственный успех является конкретно в постепенной замене труда, причиняющего большие дневные издержки, и подвергающегося большему риску, трудом более ровным и влекущим менее трат на постоянную свою поддержку, т. е. труда животного – трудом неодушевлённым. При таком ходе промышленности животный труд находит соперничество с неодушевлённым трудом и. – проигрывает при сравнении, делается менее и менее ценным; отсюда – пауперизм и торговые кризисы.

Причина обеднения – в стеснении действий и поля труда.

Уровень, к которому стремится и доход от владения и прибыль от труда, конкретным образом выражается в равенстве заработка и процента или ренты. Большее или меньшее приближение к нему зависит от большей или меньшей напряжённости владения или труда.

Последовательным пропагандистом творчества Кэри в России являлся профессор Киевского университета св. Владимира Николай Христианович Бунге (1823—1895), впоследствии – министр финансов и председатель Комитета министров. Творчеству Кэри он посвятил одну из лучших своих работ – «Гармония хозяйственных отношений» [22]. Отвергая трудовую теорию ценности и тезис о вещественном характере труда, Бунге признавал движущей силой общественного развития стремление людей к удовлетворению своих потребностей посредством «полезной работы». Между участниками производства возникает обмен ценностями, составляющий «сущность экономических отношений» и обусловливающий «гармоническое, стройное развитие общественного порядка».

                                            * * *

История рабочего вопроса в России середины ХIХ века тесно связана с историей вопроса об исторических судьбах капитализма в стране. Как известно, развитие отечественной капиталистической промышленности и перспектива повторения Россией опыта западноевропейских государств первого и второго «эшелонов капитализма» была далеко не однозначно встречена в стране.

Сторонники самобытности России от славянофилов до народников видели в наступающем капитализме серьёзную угрозу устоям российской нравственности и благополучия патриархальной жизни, разрабатывали модели непосредственного перехода страны к более совершенному общественному и экономическому устройству, в том числе через крестьянскую общину и артельную организацию хозяйства (промышленности) в городах. Однако утопичность подобных проектов не вызывала сомнения у российских учёных—экономистов, ведущее место среди которых занимали сторонники либерального реформаторства, стремившиеся синтезировать достижения западного экономического либерализма с рациональными элементами социалистических учений [23].

Противниками либеральных подходов к решению назревавшего рабочего вопроса выступили представители народничества во главе с Н. Г. Чернышевским и его последователями. Одним из наиболее активных пропагандистов экономического нигилизма в 1860-е годы был Михаил Илларионович Михайлов, продолживший начатую ранее А. И. Герценом линию критики зарождавшегося российского капитализма.

«Освобождение крестьян, – отмечал Михайлов, – есть первый шаг к великому будущему России, или к её несчастью, к благосостоянию политическому или экономическому, или к экономическому или политическому пролетариату». «От нас самих зависит избрать путь к тому или к другому». Выступая против тенденций конституционализма и «индивидуалистической политической экономии», Михайлов писал в одной из своих прокламаций: «В последнее время расплодилось у нас много преждевременных старцев, жалких экономистов, взявших свой теоретический опыт из немецких книжек. Эти господа не понимают, что он приучает нас только считать гроши, что он разъединяет нас, толкая в тесный индивидуализм. Они не понимают, что не идеи идут за выгодами, а выгоды за идеями. Начиная материальными стремлениями, ещё придём ли к благосостоянию, – односторонняя экономическая наука нас не выручит из беды. Напротив, откинув копеечные расчёты и стремясь к свободе, к восстановлению своих прав, мы завоюем благоденствие, а с ним, разумеется, и благосостояние, т.е. то, чего нам так хочется, – деньги. А эти, к несчастию, плодящиеся у нас конституционные и экономические тенденции ведут к консерватизму; они ведут к сословному разъединению, к созданию привилегированных классов. Хотят сделать из России Англию и напитать нас английской зрелостью. Но разве Россия по своему географическому положению, по своим естественным богатства, по почвенным условиям, по количеству и качеству земель имеет что-нибудь общее с Англией? Разве англичане на русской земле не вышли бы тем, чем они вышли на своём острове? Мы уже довольно были обезьянами англичан. Нет, мы не хотим английской экономической зрелости, она не может вариться русским желудком.

Нет, нет, наш путь иной,И крест не нам нести…

Пусть несёт его Европа. Да и кто же может утверждать, что мы должны идти путём Европы, путём какой-нибудь Саксонии, или Англии, или Франции? Кто берет на себя ответственность за будущее России? Кто может сказать, что он умнее 60-ти миллионов, умнее всего населения страны, что он знает, что ей нужно, что он приведёт её к счастью? Где та наука, которая научила его этому, которая сказала ему, что его взгляд безошибочен? По крайней мере, мы не знаем такой науки; мы знаем только, что Гнейсты, Бастиа, Моли, Рау, Рошеры раскапывают навозные кучи и хотят гнили прошедших веков сделать законом для будущего. Пусть этот закон будет их законом, а мы для себя попытаемся поискать другой…» [24]

Близкую к Михайлову, но более умеренную и реалистическую позицию по отношению к перспективам капиталистической модернизации России занимал в те годы Н. К. Михайловский, известный народнический публицист и общественный деятель. В своих статьях 1860—70-х годов он высказывался за необходимость организации «народного труда» за казённый счёт. «У нас существует мнение, – писал Михайловский, – что наш фабричный рабочий гораздо развитее, гораздо выше, если не в нравственном, то, по крайней мере, в умственном отношении, нежели крестьянин. Это мнение решительно ни на чем не основано. Оно держится едва ли не потому только, что нечто подобное действительно имеет место в Западной Европе. Но если на Западе до некоторой степени действительно существует указанное отношение между крестьянином и фабричным рабочим, то оно обязано своим происхождением отнюдь не фабричному режиму, а влияниям совершенно иного свойства, каких у нас и в помине нет, именно влиянию широкой политической жизни, которая естественно, концентрируется в городах и едва достигает деревень» [25]. Михайловский считал, что рабочий вопрос в России коренным образом отличается от рабочего вопроса в Западной Европе. «Рабочий вопрос в Европе, – отмечал Михайловский, – есть вопрос революционный, ибо он требует передачи условий труда в руки работника, экспроприации теперешних собственников. Рабочий вопрос в России есть вопрос консервативный, ибо тут требуется только сохранение условий труда в руках работника, гарантия теперешним собственникам их собственности. У нас под самым Петербургом… существуют деревни, жители которых живут на своей земле, жгут свой лес, едят свой хлеб, одеваются в армяки и тулупы своей работы, из шерсти своих овец. Гарантируйте им прочно это своё, и русский рабочий вопрос решён» [26].

Несмотря на негативное отношение левых радикалов и революционно-демократической публицистики к проявлениям капиталистического прогресса, их представители все-таки были вынуждены признавать наличие капиталистических элементов в России, в том числе и «зачатков пролетариата», т.е. социального слоя, полностью лишённого какой-либо частной собственности. Об этом, например, писал в 1863 году в журнале «Русское слово» Н. В. Шелгунов, отмечая в сибирских заметках факт разорения тюменских ремесленников [27].

Позднее, в конце 1860-х годов, ссылаясь на отсутствие в стране земледельческого пролетариата, Шелгунов напрямую указывал на наличие пролетариата промышленного. «…Промышленный пролетариат, – писал он, – хотя и не в такой форме как на Западе, у нас есть» [28].

Признавая, что капитал сделался в России «истинным двигателем общественной жизни», Шелгунов не отрицал и того обстоятельства, что русская прогрессивность находится в зависимости от законов мирового прогресса [29].

В этой связи революционные публицисты невольно подходили и к мысли о том, что, идя по пути общечеловеческой цивилизации, Россия не минует и рабочего вопроса не в специфически русском, как писал Михайловский, а в общеевропейском его проявлении. Тот же Н. В. Шелгунов в своих сибирских заметках 1863 года обращает внимание на необходимость изучения рабочего вопроса, который до этого был в России, по его мнению, «исключительно теорией» [30]. На важность изучения рабочего вопросам неоднократно указывал «Современник». В 1865 году известный публицист А. Н. Пыпин, рецензируя статью Ф. Лассаля, в которой проводилась мысль о том, что рабочий вопрос составляет «основной жизненный нерв современной истории», указывал на актуальность рабочего вопроса не только для Запада, но и для России [31].

На «неизбежность и неотвратимость» рабочего вопроса в России намекал и такой авторитетный в радикальных кругах деятель, как Д. И. Писарев. Он говорил о необходимости всестороннего изучения рабочего вопроса, опыта его решения на Западе, для того, чтобы припасать материал для удовлетворительного разрешения рабочего вопроса в России [32].

Серьёзное внимание рабочему вопросу уделяли «Отечественные записки». Они не только сетовали на то, что рабочий вопрос в России не находит должного изучения и освещения, но и на наличие в известных кругах русского общества превратного представления о том, что русский рабочий, наделённый крохотным клочком земли, находится несравненно в лучшем положении, чем безземельный западноевропейский пролетарий. В статье «Отчего трудно поправляться нашему рабочему…», журнал впервые в революционно-демократической публицистике определил особенности и содержание рабочего вопроса в стране. Размышляя о том, облегчит ли земельный надел тяжёлое положение фабричного рабочего, достаточен ли заработок для фабричных, как ценится труд рабочего, охраняет ли законодательство права фабричных рабочих, «Отечественные записки» высказывали сомнение относительно прочности «земельного фундамента» для русского рабочего и не считали его спасением от пролетаризации крестьянства. «Вопрос не в том только: есть у рабочего надел земли или нет, – писал журнал, – а в том: обеспечивает ли его та земля, которой он владеет, в его существовании или не обеспечивает?» [33]

Параллельно с этим в России активно распространялась мысль о возможности создания фабрик без пролетариата и хозяев, на основе артельной организации.

Ярым пропагандистом и защитником артельной организации отечественной промышленности являлся известный народник П. П. Ткачёв, сторонник «кровавой борьбы и победы труда над капиталом». Он считал, что бедственное положение рабочих и развивающаяся вражда между ними и предпринимателями зависит от существующего несправедливого распределения богатства между трудом и капиталом [34].

Постоянное внимание рабочему вопросу уделял журнал российских эмигрантов «Народное дело», созданный в 1868 году Н. И. Утиным, А. Д. Трусовым и Е. Г. Беретеневым для нелегальной пропаганды революционных идей в России. Призывая российских революционеров к насильственному низвержению царского самодержавия, журнал видел путь к коренному изменению положения рабочих через их объединение в ассоциации. Журнал подчёркивал общность социально – экономических проблем России и Западной Европы и на этом основании не призвал «российской самобытности».

Наряду с революционными радикалами известную дань национальной самобытности отдали и исследователи, близкие к представителям российской школы экономического либерализма, в частности В. Н. Майков, Ф. Г. Тернер, А. К. Корсак и В. В. Берви-Флеровский.

Валериан Николаевич Майков (1823—1847) – даровитый русский мыслитель 1840-х годов, родился в семье известного живописца Н. А. Майкова [35]. В 19 лет он закончил юридический факультет Петербургского университета со степенью кандидата наук, затем служил в Департаменте сельского хозяйства, выступал со статьями для печати. В университете любимым профессором Майкова был В. С. Порошин, преподававший политическую экономию. Поэтому не случайно, что первой работой Майкова стала статья «Об отношении производительности к распределению богатства», оставшаяся в рукописи. В этой статье Майков, критически оценивая школу А. Смита, высказал идею об участии рабочих в прибылях производства. Участвуя в составлении знаменитого «Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка», издававшегося под руководством петрашевца Н. С. Кириллова, Майков написал ряд статей для его первого тома. В 1845 году Майков становится во главе основанного Ф. К. Дершау «Финского Вестника». Разрабатывая в своих ярких публицистических работах «философию общества», Майков обрушивается с критикой на английскую политическую экономию. По его словам, современная политическая экономия «утратила характер науки, основанной на идее благосостояния, и послужила основанием монополии аристократии богатства». В качестве альтернативы Майков выдвигает идею «дольщины» рабочих в предприятиях, идею, которая впоследствии нашла выражение как в учении катедер-социалистов, так и отечественных представителей экономического либерализма.

В 1860 году в Петербурге вышла книга Ф. Г. Тернера (1833—1906) «О рабочем классе и мерах к обеспечению его благосостояния». Автор книги – Федор Густавович Тернер был впоследствии директором департамента окладных сборов, товарищем (заместителем) министра финансов, членом Государственного совета. Крупнейшей его работой стала книга «Государство и земледелие» (СПб., 1896—1898; 2-е изд., 1901). Отдельные части этой книги печатались предварительно в «Вестнике Европы». Здесь же были опубликованы его очерки и статьи, в том числе статья «Крестьянское законодательство и его движение за последние 10 лет» (1900. №1).

В исследованиях о рабочем классе Тернер выдвигал идею ассоциации. По его мнению, ассоциации создают условия для «соединения мелких капитальных атомов», что даёт возможность «самым мелочным средствам» стать в равноправное положение со значительными капиталами. Ассоциациям необходимо «капитальное содействие высших классов». Таким образом «реализуется благотворная связь между высшими, состоятельными и низшими, неимущими классами» [36].

Большое внимание автор уделяет ассоциативным началам в сельской общине. Тернер исключает общину из ассоциативного движения. Её первородный грех заключается в том, что она покоится на отрицании частной собственности: «где нет частной собственности, не может быть соединения частных средств. Общинное владение прямо могло бы перейти только в социалистическую общину, никак не в ассоциацию». Таким образом, Тернер считал необходимым подчеркнуть, что ассоциация предполагает существование частной собственности.

Ассоциативное направление – строительно-жилищные товарищества, потребительская кооперация, производственные ассоциации в промышленности и сельском хозяйстве, государственные мастерские в луиблановском духе, бурлацкие, торговые, биржевые артели.

Примечательна изданная в 1861 году в Москве книга А. К. Корсака «О формах промышленности в Западной Европе и России». Её автор так же с позиций либерализма утверждал необходимость преобразования отечественной кустарной промышленности на артельно-ассоциационных началах.

В 1862 году журнал «Век» предлагал план создания артельных фабрик, которые были призваны соединить земледельческий и промышленный труд и тем самым избежать пролетаризации страны [37].

Ценным вкладов в развитие отечественной экономической мысли стала вышедшая в 1869 году монография Н. Флеровского «Положение рабочего класса в России». Её автором был талантливый русский экономист, социолог, философ и публицист Василий Васильевич Берви (1829—1918), выступавший под псевдонимом Н. Флеровский. По своему мировоззрению Берви-Флеровский не принадлежал ни к отечественным социалистам, ни к представителям либерального лагеря. Этим определялось своеобразие его экономических идей, его особое видение проблем хозяйственного и социально-политического развития России.

Будущий экономист родился в семье профессора физиологии Казанского университета В. Ф. Берви, человека весьма осторожного и стремившегося во чтобы-то ни стало уберечь своего любознательного сына от политики. Берви-Флеровский окончил в 1849 году Казанский университет по курсу юридических наук и получил перспективное для молодого человека место в Министерстве юстиции. Здесь он дослужился до должности чиновника по особым поручениям. Однако канцелярская служба тяготила Берви-Флеровского и он переходит к преподавательской и публицистической деятельности. Своими многочисленными протестами против отдельных актов несправедливости молодой публицист снискал признание общественности и подозрительность властей, неоднократно отправлявших его в административные ссылки по регионам России. Здесь он набирался ярких жизненных впечатлений, которые легли в основу как «Положения рабочего класса в России», так и других его сочинений – «Азбуки социальных наук» (1871), «Свобода речи, терпимость и наши законы о печати» (1869), «Философия бессознательного, дарвинизм и реальная истина» (1878) и других.

«Положение рабочего класса в России» – главный экономический труд ученого. Значение этого исследования долгое время недооценивалось в советской историко-экономической литературе, несмотря на положительную оценку, данную К. Марксом. Берви-Флеровский обвинялся в идеализации мелкого производства, приверженности «прудоновским иллюзиям о главной роли денежного кредита, о возможности товарищества между рабочими и капиталистами» [38]. Однако именно последнее обстоятельство делает работу учёного особенно интересной.

В своей работе Берви-Флеровский нарисовал яркую картину бедствий рабочего сословия в России, на основе многочисленных фактов и цифр показал, что распространённое в некоторых кругах российского общества мнение о том, что в России «не то, что в Западной Европе», что её народ «благоденствует», является проявлением ложного оптимизма и незнания реальной жизни.

Основные причины народных бедствий Берви-Флеровский видел как в засилье в России крупной поземельной собственности, так и в той системе организации промышленности, которая пришла в Россию с Запада. По мнению учёного, капиталисты наряду с государством и помещиками участвуют в ограблении рабочих, содействуют их обнищанию. Берви-Флеровский выявил три причины нищеты и обездоленности народа в промышленных городах и районах: высокие налоги, крупная земельная собственность и слабое развитие промышленности. «Промышленность, – писал Берви-Флеровский, анализируя демографическую статистику на Западе и в России, – этот источник благосостояния и счастья для народов, делается у нас бичом, который заколачивает в гроб, бедствием, с которым не могут справиться ни чума, ни холера. Разделение труда, которое даёт рабочему возможность удесятерить своё производство, делается для него источником голода, бедности и смерти до такой степени, что из двенадцати промышленных губерний в трёх население уменьшилось, а в одной вовсе не увеличилось» [39]. Все «плохое» в общественном устройстве и экономической жизни Берви-Флеровский видел в неразумности человеческих желаний и действий. Отбросить это «плохое», по его мнению, должны были сами правящие классы общества, в том числе капиталисты. Ради собственных интересов они не должны гнаться за роскошью и богатством, поскольку стремление к непрерывному росту личного богатства и прибылей основано на неразумном чувстве.

Будучи сторонником гармонизации отношений между предпринимателями и рабочими, Берви-Флеровский обвинял социалистов Западной Европы: поднимая рабочий вопрос, они не сумели понять, «что в высшей степени несправедливо, чтобы то, что было произведением капитала и труда, составляло собственность одного капитала». «Они старались и стараются достигнуть своей цели, – писал Берви-Флеровский, – путём рабочих стачек, причиняют этим рабочим бесчисленные страдания и разорение, держат иногда целую страну в бесполезном волнении. Не лучше ли было бы вести дело начистоту? Работники имеют на ход дела такое же влияние, как и капиталисты, они товарищи. Доходы фабрики, капитал, на неё определённый, одинаково известны и тем и другим. Они получают процент и вознаграждение за риск, работники – остальное» [40].

Отмечая в своей работе, что в России «рабство уничтожено и уступило своей место найму», Берви-Флеровский убеждённо считал что наем, в своё очередь, «должен уступить место товариществу». «Между трудом и экономией должно быть равенство, между работниками и капиталистом товарищество» [41].

Как демократ—просветитель и сторонник мирного развития общества, Берви-Флеровский полагал, что решающее в устройстве общественной жизни принадлежит только личности. Идеальной же формой хозяйствования он считал земельную общину в деревне и артельное хозяйство – «товарищество» – в городе.

Крайне враждебную позицию по отношению к либеральным экономистам занимали представители правых сил, ратовавших за сохранение в стране феодальных пережитков, в том числе и в сфере разрешения социальных конфликтов. Известный правый публицист М. Н. Катков в «Московских ведомостях» упрекал либеральных авторов в том, что они списали рабочий вопрос с иностранных книг. По его мнению, «правильная регулирующая политика власти» могла спасти страну от любых рабочих выступлений, избежать неприятностей, связанных с появлением в стране рабочего сословия.

Консервативная газета «Весть», выражая боязненно-враждебное отношение к пролетариату, упрекала либеральных авторов в защите рабочих и их прав. «Весть» писала о деморализации рабочей среды, распущенности, пьянстве рабочих, их неповиновении хозяевам и других отрицательных качествах рабочих, с особой силой якобы проявившихся в результате крестьянской реформы 1861 года и других либеральных преобразований в стране. Ссылаясь на заявление елецких фабрикантов о том, что они «разоряются рабочими», газета заявляла о подавлении капитала трудом, о том, что в России, в отличие от Западной Европы, рабочий вопрос состоит в заботе о благосостоянии промышленников. На этом основании «Весть» считала нежелательным образование пролетариата в России, ссылаясь на наличие в стране земельных богатств и щедрых недр [42].