Книга Призраки Белой крепости - читать онлайн бесплатно, автор Катерина Калюжная. Cтраница 8
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Призраки Белой крепости
Призраки Белой крепости
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Призраки Белой крепости

Оборотень, который привел ее сюда, что-то прорычал на своем языке, и голоса тут же смолкли. Все глаза устремились к полуобнаженной землянке, чувствовавшей себя стриптизершей у шеста в дешевом баре, где клиентам не запрещалось лапать танцовщиц.

Двое мужчин, один страшнее и грязнее другого, приподнялись со своих мест, чтобы лучше видеть. Кто-то прогнусавил какую-то шутку. Для того чтобы понять ее смысл, знать язык было необязательно. Внутри Шемякина вся съежилась, зато внешне оставалась спокойной и старалась выглядеть привлекательно, но не слишком доступно.

– Сит давн виж аш[7], – на плохом английском пробасил самый высокий из оборотней, занимавший место в центре стола с правой стороны. Он похлопал по скамье рядом с собой и гнусно ухмыльнулся. На негнущихся ногах Катя проследовала к своему месту, мечтая только о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

– Вотш юр нэм? – спросил все тот же мужчина, когда она наконец уселась, стараясь устроиться таким образом, чтобы не касаться ни одного из своих соседей.

– My name is Kate[8], – четко, как на уроке английского, ответила девушка. Несмотря на стресс, вампирская память услужливо подсказывала нужные слова, передавая их языку, а тот покорно произносил все, что от него требовалось. Катя могла бы гордиться тем, что ее голос ни разу не дрогнул.

– Гуть, май дарлинх, гуть[9], – мужчина осклабился, демонстрируя два ряда почерневших зубов. Изо рта у него пахло отвратительно. При одной мысли о том, что он может попытаться ее поцеловать, Катя испытывала странное чувство, очень похожее на тошноту. «Интересно у вампиров бывает рвота?» – озабоченно подумала девушка, которая впервые с тех пор, как прошла превращение, всерьез опасалась за сохранность содержимого своего желудка.

– Ви воунтш хурт ю[10], – прошептал оборотень, видимо стараясь быть мягким и обходительным.

Его товарищ, сидевший напротив, громко заржал, расплескивая по деревянной крышке стола содержимое своего стакана. По запаху Катя опознала кровь тех животных, которой кормили их. Тошнота усилилась. Страх колыхался внутри, готовый вот-вот выплеснуться наружу. Но темная была смелой (хоть «растлителям» и не часто приходится демонстрировать это качество), а потому не сомневалась: что бы ни произошло – она выдержит все и ни разу не пожалуется. Она не опозорит ни себя, ни своих учителей. Шемякина впервые в жизни ощутила что-то очень похожее на благодарность к Кире и Джин, которые не щадили ее во время уроков, выливая на молодую вампиршу всю свою неприязнь единственным дозволенным им образом – издевались как могли, заставляя делать самые сложные и отвратительные вещи. А уж об их совместных занятиях по пыткам девушка до сих пор не могла вспоминать без содрогания. Зато теперь она не сомневалась, что способна выдержать все, даже огонь. Впрочем, последний в этом месте ей угрожал менее всего. Оборотни боялись пламени похлеще любого самого трусливого вампира.

– Ви лаф ю[11]! – заржал все тот же собеседник, наблюдая за реакцией землянки. – Иф юр гут герл вил мак ю он офф аж эж сун аж ю гиф аж э баби[12].

Катя не смогла сдержать дрожи, пробежавшей от кончиков пальцев по всему телу и закончившейся прохладной щекоткой где-то в районе затылка, но она только улыбнулась еще шире и прямо посмотрела в глаза оборотню, как видно, единственному из всей компании, кто хоть немного знал земной язык.

– A baby at once?[13] – промурлыкала Шемякина. – But what about flowers, sweets and beautiful words?[14]

– Флявирсь? Битифуль вордж? Вотс из ить?[15] – удивился оборотень. Так далеко запас его слов не распространялся.

– Oh, flowers are plants. They're beautiful. Yellow, blue, red, white. They bring with them joy and celebration. In our world, men give them to women if they want to achieve her love, or at least physical intimacy. The fragrance of flowers is very exciting to the earthlings, each of them is ready for anything as soon as she feels their smell[16], – Катя говорила гортанным голосом, каким раньше шептала всякие нежности случайным дружкам на дискотеках. Она собиралась заболтать своих мучителей, не отличавшихся особым умом, усыпить их бдительность своим дружелюбием и покорностью, влюбить в себя, покорить грубые сердца животных. Каждый знает, что даже бешеная собака мечтает о ласке, и она готова была щедро дарить ее, лишь бы добиться своей цели. Шемякина никогда не любила шахматы, но сегодня собиралась разыграть партию, достойную великих мастеров. Вадим будет ей гордиться, станет любить еще сильнее, если она когда-нибудь сможет вернуться к нему.

– Флявирсь… хммм, – задумался оборотень. – Анд ю вантш жис флявирсь фрам ми?[17]

– Of course[18], – подтвердила Катя, радуясь, что так быстро смогла поставить зверя в тупик, заставила его ломать свою пустую голову и думать в том направлении, которое удобно ей.

– Анд ду зэй гров зер, – мужчина указательным пальцем ткнул в потолок, – он зе сюрфанс[19]?

– In the Sahara? – Катя сделала вид, что удивлена таким странным вопросом. – Of course not. It's a desert out there. It's too hot during the day, and it's cold at night. Besides, there is sand all around and it never rains. Flowers cannot live in such conditions. They love water, mild climate, light breeze. They are too gentle to exist here[20].

– Бут вэр ту гет зем? Юль хаве ту лове ме визяут флявирсь[21]! – воскликнул оборотень и потянулся к Кате своими обветренными, потрескавшимися от жары губами.

Она ловко отклонилась, чем вызвала бурный смех у всех присутствующих. Путь они не понимали, о чем Катя и ее визави говорят, зато прекрасно разбирались в языке нехитрых жестов, задействованных в небольшой пантомиме. Услышав хохот товарищей, оборотень зарычал. Его глаза налились кровью, струйка слюны побежала по подбородку, отчего он стал еще отвратительнее, чем прежде. Зверь что-то прокричал на родном языке, и смешки тут же смолкли. Значит, у этого монстра есть определенный вес среди сотоварищей, решила Катя, но тут же все мысли вылетели из ее хорошенькой головки, так как мужик обхватил ее талию огромными лапищами, не обращая внимания на сопротивление, притянул к себе и жадно поцеловал. На миг в глазах потемнело.

Если бы ее тело все еще было живым, она немедленно потеряла бы сознание. Омерзительный смрад волной ворвался в ее легкие, заставив немертвую ткань сжаться до боли, сердце пропустило пару ударов, а потом забилось, словно запертая в клетку птица. Никогда бы Шемякина не поверила, если бы ей сказали, что сердце вампиров умеет так колотиться о ребра, что, казалось, вот-вот сломает их и вырвется на волю. Острые, кое-где обломанные зубы оборотня царапали ее губы, вскоре девушка почувствовала неприятный, пресный вкус собственной крови. Позвоночник от напора грубых лап чудовища едва не трещал, мышцы, сдавленные с силой, которой можно было бы найти лучшее применение, неприятно зудели. Именно зуд (или что-то очень похожее) заменял вампирам чувство боли. Будь Катя живой, ее тело превратилось бы в сплошное синее месиво.

Выдерживать пытку становилось все труднее. Шемякина уговаривала себя не устраивать сцен, по крайней мере, пока не останется с оборотнем наедине, где у нее появится шанс уничтожить иномирскую тварь и развеять пепел по ветру. Но терпеть было невмоготу. Когда Катя уже почти решилась отпихнуть от себя образину и встретить смерть достойно, прихватив с собой столько врагов, сколько сможет, мужик отпустил ее. От неожиданности девушка потеряла равновесие и чуть не свалилась со скамьи. Дружный хохот встретил ее минутную слабость. От гнева и унижения голова закружилась. Хотелось на все наплевать и затеять хорошую драку, победителем из которой ей не выйти. Клыки во рту зачесались и немного увеличились, показывая всю глубину ее раздражения.

– Вель, ю кен бы камплижантс вхен ю вонтьс ту[22], – заржал оборотень, реабилитированный в глазах своих сородичей. Силой сорвать поцелуй с губ женщины – вот это достойно мужчины, а разговоры о каких-то цветах… это что-то чуждое, странное и глубоко непонятное. Это для сопляков, для щенят, для глупых смертных, но не для него. Все эти мысли промелькнули на грязной физиономии монстра и были прочитаны Катей с точностью до мелочей. Пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать непрошеные слезы. Как жаль, что соленая жидкость может вытекать из вампирских глаз, как жаль, что эта способность не была утеряна вместе с человеческой сущностью. Катя сглотнула склизкий комок, вставший поперек горла, и вновь натянула дежурную улыбку, которая, несмотря на все ее старания, заметно подувяла. Но оборотни ничего не заметили. Наоборот, они, казалось, стали относиться к ней намного дружелюбнее. Кто-то пододвинул девушке чашу с кровью. Пахло от нее отвратительно, да и голода Катя не испытывала, но от угощения отказываться не стала. Чем больше крови – тем больше у вампира сил, а они ей еще пригодятся – в этом Шемякина не сомневалась.

Оборотни заговорили о чем-то своем, больше не обращая на девушку никакого внимания. Тот, кто сидел рядом с ней и поцелуем, видимо, обозначил «гостью» как свою собственность, бесцеремонно положил руку на ее талию и периодически пощипывал, словно сбрендивший гусь. Несколько раз он впивался в губы Кати со страстью Джека Потрошителя. Она стойко терпела, вынашивая в голове самые извращенные планы мести, применить которые, к сожалению, вряд ли удастся, но думать о них все равно было приятно. Она уже очень жалела об опрометчивом решении разведать обстановку. Как невредимой выкрутиться из сложившейся ситуации, девушка не знала, но надежда еще не была потеряна, и Шемякина крепилась из последних сил.

Оборотни разговаривали, смеялись, строили угрожающие мины. Иногда кто-то вдруг вскакивал с места и принимался носиться вокруг стола, потом садился обратно и вновь вступал в общую беседу.

Через некоторое время Катя почувствовала, что рука ее соседа больше не лежит на ее талии, и ощутила неимоверную легкость. Сам мужчина по-прежнему сидел рядом, но был слишком увлечен обсуждением проблем насущных с товарищем, черты лица которого оставались звериными даже в человеческой ипостаси.

Шемякина расправила плечи и глубоко вздохнула. Глаза пробежали по залу, отмечая малейшие детали обстановки. Опытный воин искал пути к спасению, загнав глубоко внутрь обезумевшую от страха и ненависти девушку.

Стены в зале были гладкие и ровные, окрашенные в странный цвет, названия которому Катя не могла подобрать, сколько ни старалась. Это была какая-то смесь фиолетового, коричневого, черного и желтого – сочетание выглядело омерзительно. Магические шары были закреплены на уровне головы оборотня, то есть примерно метрах в двух от пола. Под потолком тоже кружились тусклые светляки, лишь сообща способные развеять тьму. Невольно Катя сравнила жалкую пародию на магические шары с тем верхом осветительного искусства, которое умела создавать Маргарита. Разноцветные, яркие, принимающие разную форму и меняющие по одному мимолетному желанию создательницы, они парили в воздухе, радуя глаз, создавая приятную атмосферу праздника даже в самый обычный день. Катя будто наяву увидела, как прекрасная и величественная Полярная Звезда в длинных, развевающихся одеждах из тончайшего шелка шествовала по извитым коридорам замка, разжигая огни. А разношерстная толпа ее воителей и вампиров с любопытством разглядывала новые произведения магического искусства и восхищенно вздыхала в нужные моменты. Мужчины, женщины, дети – все замирали в ожидании чудес. Их нарядные платья и костюмы при вечернем свете выглядели еще великолепнее, еще дороже и делали честь мастерам, создавшим их.

Катя вынырнула из омута сладких воспоминаний, вдохнула полной грудью спертый воздух катакомб, прищурилась в тусклом свете бурых фонарей и принялась вновь оценивать обстановку. Сейчас не время и не место для мыслей о прошлом, как бы приятны они ни были.

Дальние углы залы терялись в тени. Там освещение практически отсутствовало, и, что скрывала темнота, для Кати так и осталось загадкой. Чуть ближе, но на порядочном удалении от стола, за которым пиршествовали их тюремщики, возвышалась темная груда, которую Катя сначала приняла за кучу мусора, но, присмотревшись внимательнее, с удивлением узнала земные защитные костюмы, снятые с запертых в камеры пленников. Рядом находилась куча повыше. Предметы в ней были разной длины, ширины и формы. Катя распознала оружие, которым обычно пользовались воители и вампиры. Однако ни одного автомата или пистолета, как и любого иного огнестрельного оружия, видно не было. Похоже, оборотни, опасаясь плюющихся пламенем людских игрушек, предпочли сразу же от них избавиться. Или заперли в дальнем чулане, где те никому не могли причинить вреда.

Катя тяжело вздохнула. Вспыхнувшая было надежда стремительно таяла. Если бы в этом арсенале имелся хоть один автомат, она могла бы прорваться к куче ворованного оружия и постараться расстрелять оборотней в упор. Естественно, она бы сильно рисковала. Для вампиров огнестрельное оружие опасно не меньше, а возможно даже больше, чем для оборотней, но она умела им пользоваться и потому не побоялась бы. В конце концов, сигареты она курила, а ведь всем известно, что на конце каждой папиросы есть хоть и крохотный, но огонек. Неожиданная мысль пронзила мозг, заставив Катю поперхнуться кровью и закашляться. Защитные костюмы… Девушка сомневалась, что их обыскивали, в этом не было никакого смысла. Для оборотней, предпочитающих сражаться в человеческой ипостаси, они были слишком маленькие, сами по себе угрозы не представляли и, скорее всего, просто пылились на полу в ожидании, когда у кого-нибудь доберутся руки вынести их на свалку.

Рассчитывать на то, что оборотни не вытащили артефакты, было глупо. Костюмы имели пристяжные пояса для волшебных камней, где обычно их и хранили воители. Убрать одну деталь и запрятать вместе с автоматами в дальний угол или приспособить для себя – дело нехитрое, об этом наверняка подумали, так что можно не мечтать о парочке огненных артефактов, заряженных желательно Линдой или каким-нибудь еще светлым магом, чтобы горело веселее. К тому же, даже если бы такие артефакты обнаружились, Катя не была уверена, что осмелится вызвать огненную бурю, которая вполне могла поглотить не только врагов, но и ее саму, а заодно стены и деревянную мебель зала, устроив в катакомбах настоящий пожар. В таком случае ни у кого из пленников, даже у тех, кто не воспламеняется от малейшей искры, не осталось бы шансов выжить. И тем не менее костюмы не были бесполезны. Содержимое их карманов могло представлять для вампирши кое-какой интерес. Обычно в них носили сотовые телефоны, записки, сигареты, шоколадки, купленные в соседнем с домом ларьке, губную помаду, если одежда принадлежала женщине, возможно, сменное белье, когда намечался долгий поход, но главное – курящие люди клали туда зажигалки. Зажигалка – это огонь, который был вполне управляемым. Огонь, которым Катя умела пользоваться и о котором оборотни, пришедшие из другого мира, вероятно, не имели представления.

Катя торопливо отвернулась от груды сваленной в кучу одежды. Ее мозг лихорадочно работал, стараясь найти способ пробраться поближе к вожделенной цели. Но пока в голову ничего не приходило. Оставив попытки придумать, каким образом можно переместиться на несколько метров и незаметно вернуться обратно, Катя принялась осматриваться дальше. У ближней стены располагался платяной шкаф. Его дверца была слегка приоткрыта. Вампирша разглядела внутри оружейный склад, который не имел ничего общего с лежащими неподалеку мечами и ножами землян. Это были ятаганы, луки, алебарды, копья и прочие орудия убийства, бывшие в ходу на Эрагаджуа. Кате они могли бы послужить не хуже привычных колюще-режущих предметов. В конце концов, их аналоги использовались на Земле лишь в слегка видоизмененном варианте, и, соответственно, вампиров обучали умению ими владеть. Но пробраться к шкафу было еще труднее, чем к груде земной стали, к тому же, пропитанные ядом и чужой магией, они представляли опасность. От наложенных на них заклятий плоть вампира воспламенялась, убивая несчастного на месте.

Если уж мечтать об оружии, то прежде всего о том, что было подвешено к перевязи самих оборотней или лежало рядом с ними на столе. Но завладеть самым захудалым ножиком было не так-то просто. Любое слишком явное движение вампирши, зажатой между двумя монстрами, тут же заметят и воспрепятствуют ему. Второй попытки уже не представится, в этом можно не сомневаться. Да и толку от куска железа, не умеющего плеваться огнем, когда ты одна против тридцати, никакого. Поэтому Катя вновь сосредоточила свои помыслы на крикетах, которые могли заваляться в чужих карманах. В данной ситуации это самое мощное оружие, по силе воздействия сравнимое с ядерным.

В этот момент тяжелая рука оборотня вновь оказалась на талии Кати. Девушка вздрогнула, как от удара, но тут же взяла себя в руки. Мужчины и несколько женщин, сидящих вокруг, стали по одному подниматься со своих мест. Они неприятно скалились, поглядывая на вампиршу и ее «ухажера». От их взглядов Кате делалось не по себе, но она стоически держалась. Если бы еще неделю назад ей кто-нибудь сказал, что в ней столько мужества, она бы ни за что не поверила.

Через несколько минут, слишком длинных и таких коротких одновременно, в зале не осталось ни души, кроме оборотня, знавшего английский, и испуганной земной женщины. Страх наконец овладел ей, парализовав немертвое тело. Катя попыталась сделать вдох, но легкие не повиновались, отказываясь от ненужного вампиру глотка затхлого воздуха.

– Вир алоне[23], – констатировал факт оборотень. Его губы расползлись в отвратительной улыбке, обнажив почерневшие от нездорового питания зубы. Катя поняла, что пропала. Теперь ей оставалось либо сдаться на милость победителя, либо умереть достойно. Выбор был не из легких. Шемякина закрыла глаза, собираясь с духом.


Земная армия не делала привалов уже больше суток. Маги, воители, вампиры, шли плотным строем, дыша друг другу в затылок. Никто не знал, когда последует приказ остановиться или когда их нагонят оборотни и придется выдержать еще один бой, возможно, последний. В победу уже никто не верил, даже в души самых отважных проник страх. Страх, который только усиливался с каждой минутой их бегства.

– Мужество людей на исходе, – сообщил Стас, подойдя вплотную к Линде.

Весь день он ходил между воинами, заговаривал то со светлыми, то с темными, не делая различий между знакомыми и незнакомыми. Черный не жаловался на усталость и не давал себе ни секунды отдыха. Только так он мог не думать о том, что его друзья – его единственная семья – сейчас далеко. Пока все они живы, но связи между ними больше не было. Он не мог услышать родного голоса Лизы, дать совет слишком горячей и своенравной Соне, подбодрить убитого горем Антона. Даже такое слабое утешение, как шутки неунывающего Роберта, были ему недоступны. Лишь печаль и спокойствие Влада стали опорой для Черного. Каждый час он походил к одинокой повозке, где все еще лежал Фиолетовый, и лишь в его глазах черпал силы. Алиса заменила Соню. Она сидела рядом с отцом и занимала его беседой, но ее взгляд потух. Здесь же, около повозки раненых, Стас пару раз встречал своего самого старого друга – Макара. Темный генерал, как и он, метался между воинами, подбадривая тех, у кого кончилась вера, вселял надежду в охладевшие души, забирал на себя частичку чужого страха. Когда силы оставляли его самого, Макар устремлялся к единственному источнику своего вдохновения – к жене. Глядя на то, как темный генерал смотрит на «сокрытую» и как она отвечает ему, Черный быстро ретировался. Он не мог видеть чужой любви тогда, когда был разлучен со своей, и эта разлука обещала быть вечной. Стас уже попрощался с Лизой и не тешил себя иллюзиями, пристойными для женщины или смертного. Он слишком долго топтал землю этого мира, чтобы всерьез верить, будто Голубая вернется к нему из смертельного путешествия. И тем не менее Стас не мог поставить жирную точку. Он постоянно прислушивался к ощущениям в знаке, пытаясь таким образом понять, что творится там, за километрами песка, с каждой секундой все неумолимее разделявшими его с любимой. Иногда, когда Стас приходил к Владу, то замечал, как Фиолетовый с отсутствующим видом таращится на правую кисть. И тогда генерал остро, как никогда, осознавал – не одного его гложут печали и сомнения.

Несколько часов назад его знак взорвался болью. Это была голубая нить – свершалось то, чего он так отчаянно боялся. Бросив все свои дела, Черный полетел к единственному оставшемуся члену его группы и застал Фиолетового уже на ногах. Влад шел рядом с повозкой, а Алиса вешалась ему на плечи, убеждая снова лечь.

Два друга уселись рядом на песок. Мимо них проходили воители, не обращая внимания на убитых горем людей.

– Свяжись с ней, попробуй, – предложил Влад, – ты же генерал, ты сможешь.

И Стас попробовал. Его крик пронесся над пустыней, преодолевая расстояние и время, и она услышала его, один-единственный раз позвала по имени, и связь прервалась. Голубая нить перестала гореть и пульсировать. Лиза была в безопасности, по крайней мере, пока. Стас смахнул непрошеную влагу с глаз, стараясь сделать это незаметно для Влада. Фиолетовый тактично отвернулся.

После этого инцидента Черный с удвоенным рвением приступил к исполнению своих обязанностей. Он был готов на что угодно, лишь бы не думать, и вскоре понял, что отлично справляется с задачей. Чужие горести и надежды, страхи и разочарования вытеснили его собственные.

Когда под самое утро светлый генерал пришел с докладом к своему магу, он был настолько вымотан, что вообще ничего не чувствовал.

– Мужество людей на исходе, – повторил он, заметив, что Линда не обратила на него внимания.

– Мы уже где-то близко, – неожиданно сказала волшебница. – Все волшебники, даже самые слабые, ощущают присутствие магии, и эта магия творилась Сантьяго. Я никогда не забуду ее терпкий привкус… только Испанский Дьявол умел колдовать так. Найди Макара, срочно приведи его сюда, что бы он сейчас ни делал.

Стас не стал задавать вопросов. Он уже был неспособен думать, только исполнять приказы. В мгновение ока Черный смешался с нестройными рядами воинов. Найти Макара. Это походило на цель. Он знал, где находится темный генерал. Было только одно мест, которое неустанно влекло его. Стас пошел к повозкам с ранеными, туда, где за отцом ухаживала Алиса.


– Привал, – скомандовала Соня. Ноги словно окаменели и отказывались повиноваться. Чуть больше чем за сутки они преодолели колоссальное расстояние, и это при том, что постоянно закладывали петли, словно уходящие от охотника зайцы. Идти дальше было бессмысленно. Это только еще больше подорвало бы силы друзей. Особенно страдали Хадижа и Лиза. Они всегда были самыми слабыми в их команде. Красная предпочла бы, чтобы на месте девчонок оказались Стас и Влад. Сильные, крепкие, практически неуязвимые. Мужчины, которые могли снять груз ответственности с ее плеч. Сейчас Соня уже не радовалась тому, что друзья единогласно признали ее право стать лидером, но она была очень горда и ни за что не призналась бы в этом даже самой себе. Этот груз был ей вполне по плечу, но в тот миг, когда от усталости ныла каждая клеточка тела, Красной хотелось побыть просто женщиной, о которой кто-то заботится.

– Я вижу вдалеке песчаные курганы, за ними можно укрыться, – предложил Максим. Он словно угадал состояние главы и взял управление в свои руки. Являясь единственным немертвым в их отряде, он чувствовал себя вполне сносно и мог выдержать еще такой же путь.

– Идем, – согласилась Красная. – Нужно, чтобы двое пошли вперед на разведку. Там могут находиться патрули оборотней или их службы.

– Я пойду, – вызвался Макс.

– Я с тобой, – поддержал Антон близнеца.

– Пожалуй, я с вами, вам нужен кто-то способный различить следы на песке, пусть даже их оставили сайгаки, – предложил Мэтью.

Соня кивнула.

Трое мужчин удалились во тьму, которая и не думала отступать с приходом утра, наоборот, она стала еще гуще. Женщины и Роберт рухнули на землю, тяжело дыша и не глядя друг на друга. Нагрузка, которую они взвалили на себя, была непосильной даже для воителей. Зато уже много часов им ни разу не попались дозорные оборотней. Теперь, когда Соня внимательно слушала мать и ее любовника-следопыта, им удавалось обходить опасные места стороной, но, учитывая то, что они уже находились на территории, которую занимали враги, везение это рано или поздно должно было кончиться. Вопрос заключался лишь в том, как далеко они сумеют пробраться, прежде чем их обнаружат. Анна уверяла, что довольно долго сможет сбивать со следа даже самых опытных зверей, наделенных непревзойденным нюхом, но в это никто особо не верил.

Хадижа через каждые полчаса поминала Аллаха, она молилась Богу, в вере к которому выросла, и Соня искренне завидовала ей. Она не знала молитв: в замке Сантьяго, где прошло ее детство, люди помнили богов, имена которых давно позабыты современниками, но никто никогда не читал молитв и не служил служб. Красная не знала утешения, которое религия дарует верующим, и потому была вынуждена искать иные способы развеяться и возлагать свои надежды на что-то иное.