Дефолт, которого могло не быть
Чтобы правильно понимать, каким образом российское общество строит свои приоритеты, крайне важно уяснить исторический контекст. В 2005 году, обращаясь с ежегодным посланием к Федеральному собранию, Владимир Путин сказал, что «крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века. Для российского же народа оно стало настоящей драмой». Ностальгия по былой империи, скорее всего, шокирует западного комментатора, не знакомого с историческим контекстом, но внутри самой империи, особенно если ее распад не стал результатом поражения в какой-нибудь войне, ее крах в глазах большинства россиян неизбежно рвет все устоявшиеся связи, лишает общество привычных ориентиров и порождает неуверенность в завтрашнем дне.
О таком эффекте писал и Егор Гайдар. Он на исторических параллелях показал, что, когда общество таким образом дезориентировано, власть могут захватить всякого рода демагоги и реваншисты. Любой, кто пребывает в состоянии постимперской депрессии, легко поверит демагогическим рассуждениям о том, что былое величие державы уничтожено подлыми «ударами в спину» и что вернуть его можно и нужно, объединившись вокруг авторитарного лидера, который безжалостно покарает предателей среди своих и врагов среди чужих. Именно это случилось, например, в Германии с приходом нацистов к власти, и Гайдар предупреждает о такой опасности.
Крах социалистической системы, пишет Гайдар, «был предопределен базовыми характеристиками советской экономико-политической системы: сформированные в конце 1920-х – начале 1930-х годов институты были слишком ригидными, не позволяли стране адаптироваться к вызовам мирового развития конца XX в. Наследие социалистической индустриализации, аномальная оборонная нагрузка, тяжелый кризис сельского хозяйства, не конкурентоспособность обрабатывающих отраслей делали крушение режима неизбежным. В 1970 – начале 1980-х годов эти проблемы можно было регулировать за счет высоких нефтяных цен. Но это недостаточно надежный фундамент для того, чтобы сохранить последнюю империю».
Гайдар показывает, что ахиллесовой пятой советской системы было сельское хозяйство. Сталин его нещадно эксплуатировал в интересах промышленного развития, и какое-то время ему удавалось получать требуемые результаты. Но это свидетельствует лишь о том, что кривые предложения в долгосрочном плане гораздо более эластичны, чем в краткосрочном. В течение какого-то короткого срока крестьян действительно можно было заставлять отдавать за бесценок львиную долю их урожая. Но в долгосрочном плане, когда из села выжимают всю продукцию и одновременно забирают людей для нужд новой промышленности, лучшая, наиболее продуктивная часть сельской рабочей силы неизбежно в конце концов переберется из деревни в город. В результате как раз такого процесса советское сельское хозяйство постепенно теряло свою эффективность. Когда вдобавок началось покорение целины и прочие безумные мегапроекты, «житница планеты» и вовсе превратилась в ее голодный край. Советскому Союзу приходилось закупать за рубежом все больше и больше продовольствия. Не имея при этом для продажи конкурентоспособного оборудования и иных промышленных товаров, получить валюту для оплаты растущего импорта СССР мог только за счет экспорта нефти. Пока увеличивалась добыча на богатых новых месторождениях в Сибири, пока благодаря политике ОПЕК и снижению добычи в США росли мировые цены на нефть, СССР удавалось таким образом компенсировать все возраставшие потери в сельском хозяйстве. В какой-то момент ему даже хватило средств на то, чтобы запустить агрессивную военную и политическую кампанию. Но вскоре добыча нефти внутри страны стала снижаться (что можно объяснить неэффективностью советской системы управления), а мировые цены на нефть обрушились (из-за растущего объема производства в странах – не членах ОПЕК и в Саудовской Аравии, а также за счет более эффективного использования энергоносителей на Западе). Результатом стечения этих обстоятельств для СССР стал острый финансовый кризис.
Гайдар очертил результаты того кризиса и показал, насколько некомпетентным оказалось правительство (и партия) перед лицом этих проблем, в главе, в которой он обсуждает версию о договоренности правительств США и Саудовской Аравии о снижении мировых нефтяных цен: «Если эта версия развития событий точна, она многое говорит об интеллектуальном уровне советского руководства начала 1980-х годов. Чтобы поставить экономику и политику мировой сверхдержавы в зависимость от решений твоих потенциальных противников (США) и основного конкурента на нефтяном рынке (Саудовская Аравия) и ждать, пока они договорятся, надо долго рекрутировать в состав руководства страны особо некомпетентных людей».
И что дальше?
Гайдар отмечает: для тех, кто пережил падение империи изнутри, оно никогда не может представиться результатом какого-то логичного процесса. Путин и силовики иногда играли на этих чувствах людей и пытались возродить миф о том, что распад Союза и последовавший экономический и социальный хаос были вызваны не недостатками советской системы, а происками внешних врагов.
Не исключено, что, приняв развал Союза за революцию, мы со временем начнем рассматривать становление постсоветской России в период президентства Путина как классический «термидор». Я, конечно, не специалист в политической науке, но в моем представлении не только одни россияне, но и вообще все люди в современных государствах вполне готовы пожертвовать какой-то частью своей свободы ради экономической стабильности и безопасности. Очевидным примером такого компромисса может служить «Патриотический акт», принятый в США вслед за терактами 11 сентября 2001 года. А в России все шло так плохо и причиняло столько страданий, что какой-то более дисциплинированный режим и более эффективный контроль над развитием были просто необходимы. Тогда, во время и после развала Союза, людям действительно было неописуемо трудно жить – и морально, и физически. Поэтому не исключено, что для остального мира и к лучшему, что именно под руководством Путина, а не кого-то другого, Россия так или иначе вновь обрела уверенность в своих силах и даже в собственном сознании вписалась в глобальную картину. Все могло обернуться гораздо хуже.
О нынешних взглядах россиян весьма неординарно высказался английский журналист Анатоль Калетски[39]. Он, в отличие от Лукаса, не берется рассуждать о перспективах XXI века в парадигмах мышления века XX, поэтому и наблюдения его гораздо более интересны. Калетски пишет: «Америка и Европа могут как угодно тепло отзываться о России на словах, но объективно они к ней относятся как к противнику и не упускают случая поставить ее на место. После пятнадцати лет такого отношения к русским стоит ли удивляться, что они, имея нефтяные богатства и почуяв силу, теперь начали отвечать тем же? Иными словами, холодную войну возобновила не Россия, а Америка и Европа».
О том, можно ли было избежать ошибок, допущенных в России в переходные 1990-е годы, окончательное суждение вынесут историки. Но уже сегодня в этой связи понятно, что речь идет об упущенных возможностях – хотя чаще всего реальных возможностей как раз и не было. И потому, может быть, стоит говорить не столько об ошибках, сколько о действиях по наитию в ситуации, чреватой опасным взрывом после любого неверного шага. Вряд ли такие условия годились для успешной радикальной перестройки государственных институтов, законотворчества и ведения жесткой экономической политики, без которых невозможно было решить стоявшие тогда задачи. А ведь при всем этом хотелось еще и избавить население от чрезмерных тягот. Я подчеркиваю это не для того, чтобы кого-то и что-то оправдать, а чтобы обозначить веху, по которой следует ориентироваться при оценке неиспользованных альтернатив и при суждениях о «правых» и «виноватых».
Глава 4
Первые шаги МВФ в России
Россия становится самостоятельной страной
При советской власти партнерство Международного валютного фонда и СССР казалось немыслимым, и так продолжалось вплоть до заключительного этапа правления Горбачева. СССР, правда, участвовал в учредительных мероприятиях фонда в 1944 году в Бреттон-Вудсе (штат Нью-Хемпшир, США) наравне со своими союзниками во Второй мировой войне, но от членства в фонде отказался. Со временем, приведя к власти в Чехословакии коммунистов, он и ее вынудил выйти из МВФ и потом последовательно выступал против политики и основных идей фонда[40] – советские руководители рассматривали фонд как инструмент западного капитализма и в первую очередь – внешней политики США. (Парадоксально то, что их взгляд на вещи сегодня практически безоговорочно переняли в лагере антиглобалистов.)
О том, как с развалом Союза начались и развивались отношения между Россией и МВФ, уже много и подробно писали другие авторы[41]. Я сосредоточусь на тех основных моментах, которые предшествовали чрезвычайным событиям 1997 – 2002 гг. и оказали в той или иной степени влияние на их развитие.
Когда в середине 1980-х годов мировые цены на нефть резко пошли на спад, любое сотрудничество с МВФ в СССР по-прежнему считалось абсолютно неприемлемым. Но в то же время росла потребность во внешних займах, без которых становилось невозможно поддерживать потребление внутри страны на прежнем уровне. Внутри советского госаппарата, в первую очередь в Министерстве внешних экономических связей, появились сторонники того, чтобы пересмотреть традиционно натянутые отношения с МВФ и Всемирным банком. Положительный опыт использования их финансовой помощи странами – членами СЭВ, в частности Венгрией, уже был, и сложилось мнение, что при соблюдении ряда условий это сотрудничество могло бы быть выгодным и для СССР[42].
Как рассказал мне один из высокопоставленных российских собеседников, в 1988 году инициативная группа чиновников из МВЭС передала в ЦК КПСС технически обоснованное предложение добиться внесения вопроса об экономическом сотрудничестве с Советским Союзом в повестку дня предстоявшей в июле 1989 года в Париже встречи глав «Большой семерки». За неформальным одобрением из ЦК последовали осторожные международные контакты с целью выяснить, на каких условиях можно было бы начать сотрудничество, в том числе представители инициативной группы получили подробную консультацию у давнишнего члена Совета директоров фонда от Бельгии Жака де Грота[43]. Но включить вопрос в повестку дня все-таки не успели, и Франсуа Миттеран лишь упомянул во время встречи о просьбе СССР рассмотреть этот вопрос подробнее. А через несколько недель пала Берлинская стена, и вниманием Запада всецело завладели осколки советской империи в Центральной Европе.
Тем временем и без того тяжелое экономическое положение в СССР еще больше ухудшилось вследствие распада СЭВ и разрыва торговых и финансовых связей с бывшими советскими сателлитами. Получив приглашение на очередной саммит «Большой семерки» в июле 1990 года в Хьюстоне, Михаил Горбачев обратился к западным странам с беспрецедентной просьбой о помощи. В ответ на нее лидеры «Семерки» поручили МВФ, Всемирному банку, ОЭСР и только что созданному ЕБРР срочно подготовить при участии ЕС обзор имеющихся в СССР условий и перспектив. У каждой из этих международных организаций были свои собственные уставные правила, традиции и системы руководства, и политическое решение заставить их работать сообща, да еще к тому же в авральном режиме и на виду у общественного мнения, могло создать лишь бюрократическую неразбериху. В конце концов руководители «Большой семерки», чтобы избежать дальнейших задержек с принятием решения, официально назначили организатором исследования МВФ. В первую очередь сыграло свою роль то, что фонд был в состоянии гораздо быстрее и эффективнее, чем все остальные, перераспределить свои людские ресурсы и перенастроить системы управления. Кроме того, Мишель Камдессю сразу почувствовал историческое значение поставленной задачи и решительно взялся за дело. Впрочем, вклад остальных организаций со временем оказался важным в том, что касается микроэкономики и структурных реформ.
Опыт работы в странах с коммунистическим прошлым у МВФ имелся: Китай, Вьетнам и Польша к тому времени уже являлись его членами. Но как налаживать нормальные отношения с Советским Союзом, представить себе было все равно очень трудно. Дело было не только в позиции советских руководителей, но и в трудностях, с которыми реально сталкивались западные лидеры с точки зрения политики и идеологии. Тогда ни о каком членстве СССР еще не могло быть и речи, и потому требовалось выработать какой-то особый, приемлемый для всех, механизм взаимодействия. В результате в октябре 1991 года СССР предложили «специальный ассоциированный» статус при фонде. Это давало МВФ возможность начать стандартный мониторинг советской экономики[44].
Процедурная новация позволила МВФ решить поставленную перед ним сложнейшую институциональную задачу и очертить отправные параметры интеграции бывшего советского лагеря в международную систему торговли, платежей и инвестиций. Можно лишь сожалеть, что она так и осталась невостребованной: всего через два месяца, накануне Рождества 1991 года, Советский Союз распался, и в условиях воцарившегося хаоса пришлось фактически начать все сначала. МВФ, правда, успел накануне этих событий направить свои миссии во все бывшие советские республики и создал тем самым основу для дальнейшего выстраивания отношений с каждой из них в отдельности, уже как с независимыми государствами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
За исключением, может быть, работы Дэвида Финча “IMF: The Record and the Prospect» (by C. David Finch, Princeton University International Economics), вышедшей в сентябре 1989 г. Финч руководил в МВФ ключевым департаментом валютных и торговых отношений и в 1988 г. ушел в отставку, предположительно, из-за разногласий по поводу практически открытого политического давления в пользу оказания чрезвычайной финансовой помощи Египту и Польше в 1988 г.
2
Думаю, очевидно, что действующие сотрудники МВФ не станут, да и не должны излагать свое личное мнение о странах – членах фонда, с которыми они работают. Однако политика МВФ в области его внешних связей и сильное чувство цеховой солидарности внутри самого Фонда – это уже несколько иной предмет.
3
С июня 1993-го по октябрь 1996 г. я работал старшим сотрудником в составе переговорной миссии МВФ в России и советником по вопросам политики, ответственным за внешний сектор. С ноября 1996-го по июнь 2002 г. я постоянно работал в Москве в качестве сотрудника Фонда, а с февраля 1997-го – в качестве руководителя московского представительства. После возвращения в штаб-квартиру МВФ в Вашингтоне три года проработал в качестве помощника директора Департамента разработки политики, где отвечал за вопросы суверенных долгов, в том числе за связи с Парижским клубом (что включало в себя и соответствующие аспекты российских долгов). В июле 2005 г. я вернулся в Москву, где с тех пор совмещаю профессорскую работу с должностью директора Центра фундаментальных междисциплинарных исследований (CAS) Высшей школы экономики.
4
У меня не вызывает никаких сомнений, что приобретенный «иммунитет» не ослабнет до тех пор, пока за экономическую политику в России отвечают вице-премьер Алексей Кудрин, председатель Центрального банка Сергей Игнатьев, министр экономики Эльвира Набиуллина и остальные их коллеги, работавшие с ними в правительстве во время кризиса 1998 г.
5
В своей недавно вышедшей книге «The New Cold War: Putin’s Russia and the Threat to the West» Лукас с особой последовательностью изложил тщательно проработанную точку зрения на Россию как на страну, не справившуюся с реформами и потому не только упустившую свой исторический шанс присоединиться к Западу, но даже и ставшую для него определенной угрозой.
6
С марта 2001 г. по июнь 2002 г., взяв в МВФ долгосрочный отпуск, я занимал профессорскую должность в ГУ-ВШЭ. Тогда и начала формироваться идея этой книги.
7
Моя жена в настоящее время делит свое время между журналом «Отечественные записки», который она основала в 2001 г., ее телевизионным ток-шоу «Ничего личного» на третьем канале, многочисленными друзьями и нашими двумя детьми.
8
Речь тогда шла о книге несколько иного плана, и писал я ее во время моего долгосрочного отпуска в 2001 – 2002 гг. в МВФ. В Фонде некоторые, естественно, опасались, что в подобной книге рассказ о практической работе МВФ может получиться чересчур откровенным. И потому они сумели сделать так, что российские власти притормозили публикацию. Руководство Фонда к весне 2003 г. полностью поменялось, и книгу отправили в долгий ящик. Камдессю по этому поводу написал с сожалением, что, в отличие от бутылки хорошого французского вина, таким рукописям долгое хранение в погребе на пользу не идет.
9
Естественно, на эту тему имеется обширная литература, гораздо более подробно освещающая тему, чем эта книга. Например, Aron (2007), Aslund (1995), Brady (1999), Braguinsky & Yavlinsky (2000), Cohen (2000), Gaidar (2007), McFaul (2001), Shleifer (2005), Sutela (1998).
10
После второй мировой войны Советский Союз и его обширная сеть стран-сателлитов и дружественных государств образовали торговую систему – формально международную, но все-таки полностью основанную на межгосударственных контрактах. И точно такой же подход они применяли в своих связях со всем внешним миром.
11
См. ВВП, рассчитанный по паритету покупательной способности: http://www. photius. com/rankings/economy/gdp_purchasing_power – parity_2008_0.html
12
Например, Эдвард Лукас, работавший московским корреспондентом журнала The Economist в 1997 – 2002 гг., и тогда, и позднее последовательно критиковал внутреннюю и внешнюю политику России на том основании, что она (в отличие от Китая) сама претендовала на соответствие европейским стандартам, по которым соотвественно о ней и следовало судить.
13
Подробнее об операциях МВФ см. Приложение.
14
Аркадий Мурашев с первых лет был соратником Гайдара, одним из самых активных в «партии» либералов. Его клуб был естественным местом для той беседы.
15
Международный валютный фонд обычно проводит годовое собрание в Вашингтоне, но по традиции каждые три года выбирает для этого другое место. Возвращение Гонконга под юрисдикцию Китая сделало его очевидным кандидатом на проведение собрания, точно так же как демократические перемены в Испании способствовали выбору Мадрида (1994 г.), а перемены в Восточной Европе – выбору Праги (2000 г.). В 2003 г. Собрание прошло в Дубае, в 2006 г. – в Сингапуре, а в 2009 г. запланировано в Стамбуле.
16
IMF World Economic Outlook, октябрь 1997 г.
17
Типичным примером наблюдателя, убежденного в порочности и эгоистичности роли МВФ в России, была Энн Уильямсон из Wall Street Journal, изложившая свою точку зрения в показаниях во время слушаний 21 сентября 1999 г. в Комитете по банковским и финансовым услугам Палаты представителей Конгресса США.
18
Ельцина критиковали политики самых разных воззрений – националисты, считавшие его марионеткой американцев, коммунисты, обвинявшие его в развале СССР, военные, не принимавшие реформы, реформаторы, считавшие, что он предал их дело, значительная часть западной общественности, упрекавшая его за первую чеченскую войну, и т.д. См., например: Rutland Peter. Yeltsin: The Problem, Not the Solution // National Interest. Autumn, 1997.
19
В последние годы советской власти экономика страны, как известно, во все большей степени зависела от экспорта нефти и валютных займов.
20
Уриэль Прокаччиа (2007), например, ставит неудачу рыночных реформ в постсоветской России в прямую зависимость от религиозных, литературных, философских, фольклорных и музыкальных различий между Россией и Западом. Он пишет: «До тех пор, пока Россия сохраняет свою стародавнюю приверженность ценностям, олицетворяемым православной иконой, до рыночной экономики, приватизации и многих других типичных для Запада проявлений человеческого духа в стране будет еще очень далеко».
21
Aslund, 2007.
22
McFaul, 2001. Были и другие исключения: Мау и Стародубровская, 2001; Daniels, 2000; Shleifer, Treisman, 2000.
23
Graham, 2002.
24
В этом отношении, хоть и не будучи экономистом, весьма проницательное замечание сделал Строуб Талбот. Выступая 6 ноября 1998 г. в Стэнфордском университете, он сказал о только что пришедшем тогда к власти правительстве Примакова: власти «собираются пойти наперекор некоторым правилам экономики, хотя правила эти отнюдь не столько “западные“, сколько попросту определяемые обычной арифметикой».
25
Cohen, 2000.
26
Shevtsova, 1998.
27
Reddaway, Glinski, 2001.
28
Kotkin, 2008.
29
Aron, 2000.
30
Например, принятый в 1988 г. закон о кооперативах разрешил создание частных фирм и не обремененных нормативными требованиями банков, но цены при этом остались фиксированными. В результате директора госпредприятий, распоряжавшиеся товарами с фиксированными ценами, получили шанс в одночасье обогатиться.
31
Помню, я, будучи еще в составе миссии МВФ, смотрел в тот вечер на Ельцина по телевизору и думал, что же будет дальше. На следующий день рано утром мы узнали, что Виктор Геращенко, тогдашний глава ЦБ, поддержал президента. Все мы вздохнули с облегчением.
32
Выступая с балкона Белого дома, Руцкой призывал настроенную против Ельцина толпу захватить телецентр в Останкино. Хасбулатов звал на штурм Кремля. На улицах появились первые убитые, и Ельцин ввел в Москве чрезвычайное положение.
33
Падение цен на нефть в 1980-х гг. лишило Советский Союз жизненно необходимых валютных поступлений, причем именно в тот момент, когда одновременно росли потребности и военного сектора, и населения. Горбачеву не оставалось ничего другого, кроме как потратить все до последнего золотовалютные запасы и брать кредиты у западных правительств и банков.
34
Гайдар, 1996.
35
Nagy, 2000.
36
Мау, Стародубровская, 2001.
37
Stiglitz, 1999.
38
Mau, 2000.
39
Kaletsky. 2007.
40
Boughton, 2001.
41
IMF, 2003; Odling-Smee, 2004; Zadornov, Lopez-Carlos, 2002.
42
Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) стал продолжением советской системы централизованного планирования в области организации и распределения торговых обменов, инвестиций и финансовых средств между Советским Союзом и странами социалистического лагеря.
43
Во главе МВФ стоит Совет директоров, состоящий из 24 человек, которые назначены соответствующими властями в этот орган. Совет работает на постоянной основе, управляя МВФ от имени акционеров в периоды между встречами Совета управляющих. В Совете директоров председательствует директор-распорядитель фонда, однако этот орган отделен от штата МВФ (подробнее см. Приложение).
44
МВФ открыл представительство в Москве в ноябре 1991 г. , поначалу неформально, и разместил его в двух номерах на втором этаже гостиницы «Метрополь». Его организатором и первым руководителем был знакомый Мишелю Камдессю по Парижу Жан Фоглиццо, никогда в МВФ не работавший. Затем ему на смену приехала Берк Диллон, а когда она уехала в Вашингтон на должность административного директора Фонда, представительство еще два года возглавлял Том Вулф, и уже его сменил на этом посту автор.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги