У изголовья прошлых лет

Глава 5

Узелок завяжется…

– Наконец-то явилась! – уперёв руки в бока, сказала Светка, встречавшая подругу у двери. – Я уже потеряла тебя! Телефон почему-то недоступен. Переживаю, места себе не нахожу. Вдруг что-то случилось с тобой?!

– Телефон разрядился, извини! Я просто в кофейне задержалась. С Ильёй.

– Оччень даже интересненько! – Светка тут же приняла охотничью стойку. – А вот с этого места поподробнее, пожалуйста!

– Да ничего особенного, угомонись! Просто посидели, поболтали. Лучше скажи мне, ты знала, что меня в группе называют недотрогой? – осторожно спросила Женька.

– Нууу, слышала пару раз от мужиков, а чего такого-то?

– Да какая же я недотрога?

– Самая настоящая! Почти все наши мужики на тебя облизываются, но подойти боятся. Уж очень ты неприступна!

– С чего вдруг? Вроде, я со всеми в нормальных отношениях, никого не отталкиваю.

– Чтобы оттолкнуть, надо сначала дать возможность приблизиться. А ты никого к себе не подпускаешь!

– Неужели ты так считаешь? – Женька в недоумении села на диван. – Нет, не может быть!

– Ну, хорошо, – Светка присела рядом с подругой, взяла её за руку, – вот, например, вчера мы ехали в трамвае. Рядом с тобой топтался какой-то мужичонка, помнишь?

– Не помню. Рядом были разные люди, мы с тобой стояли и держались за поручни.

– Вот-вот! Как раз, когда мы стояли, он к тебе и подвалил, но ты так на него глянула, что он, бедный, тут же отполз и боялся в твою сторону посмотреть. Ты сделала это не намеренно, а так, походя, даже не заметив этого.

Женька удивлённо смотрела на Светку, всё ещё не веря всему, что та говорит.

– Именно так всё и было. Это твоя защитная реакция, типа инстинкта самосохранения. И с другими мужиками ты ведёшь себя точно так же. Нет, ты ни с кем не ссоришься, ты никого не отталкиваешь, но и не подпускаешь! И я диву даюсь, как это ты сегодня соизволила провести вечер с Илюшей!?

– Просто он интересный парень, и у нас нашлись общие темы для разговоров. Ты же знаешь, как я люблю рисовать, как мне интересны творческие люди.

– А то остальные вокруг тебя не творцы! – всплеснула руками Светка. – Целая съёмочная группа нетворческих людей! Спасибо тебе, Господи! Хоть до одного из них снизошла наша Снежная Королева!

– Зачем ты так, Свет?

– Ладно, не обращай внимания. Просто я за тебя переживаю, ты же знаешь.

– Знаю, – улыбнулась Женька, но слова подруги заставили её задуматься.

Назавтра Илья, лишь завидев её на площадке, помахал рукой. Женька тоже махнула ему в ответ. Вскоре он улучил момент и подошёл к ней.

– Привет! – парень мило улыбнулся.

– Привет!

– Ну как тебе наш шедевр в кадре?

– По-моему, отлично смотрится!

Тут раздался голос режиссёра:

– Евгения! Где ты ходишь?

– Извини, потом поболтаем, – смущённо улыбнувшись, сказала Женька и бросилась к Максиму Сергеевичу, на ходу поймав недобрый взгляд Синициной.

После смены Илья дождался её.

– Может, погуляем немного? – спросил он. И вышло это как-то так ненавязчиво и просто, что приятно удивило Женьку.

– Поздно уже, – с сожалением ответила она, я и так вчера заставила подругу нервничать.

– Но ведь на завтра объявлен выходной.

Женька промолчала в ответ.

– А хочешь, я покажу тебе город? – не отступал Илья. – Не желаешь сегодня, можем встретиться завтра.

– Хочу! – обрадовалась Женька. – А можно, я буду со Светланой?

– Конечно! Я утром позвоню!

Светке эта идея совсем не понравилась.

– Третий лишний! – категорично заявила она. – К тому же, у меня полно работы!

– И что ты придумываешь? – оправдывалась Женька, он просто по-дружески предложил мне показать город!

– Вот и гуляй с ним по-дружески! Но без меня!

Утром Женька спросила у подруги:

– Свет, а почему мы работаем именно здесь, в Минске? Ведь по сценарию у нас действие происходит в Москве, а снимаем тут. Зачем надо ехать куда-то, если можно всё сделать на месте?

– Так тут съёмки обходятся в разы дешевле! Даже вместе с командировочными выплатами. А у нас малобюджетное кино!

Женька задумалась.

– А вы всегда набираете съёмочную группу из местных?

– Практически всегда, только некоторых актёров привозим, обычно на главные роли, а второй план чаще из местных берём. Свет, звук, реквизит и прочие службы всегда минские.

– А Илью ты давно знаешь?

– Ааааа! Зацепил-таки тебя Илюша! – довольно улыбнулась Светка.

– Нууу, не то чтобы зацепил, просто он мне интересен, – смутилась Женька.

– Нет, я прежде его не знала, он первый раз с нами работает. Раньше был Богдан, но, насколько я знаю, он в Москву перебрался. А ты, подруга, на правильном пути! Хороший выбор сделала.

– Да никакого выбора я не делала, – ещё сильнее смутилась Женька. – Просто интересно, что он из себя представляет.

– Вот сегодня сама и расспросишь его обо всём!

Вскоре Илья позвонил, и Женька отправилась на встречу. Или всё-таки на свидание? Она и сама не знала, но Светка была абсолютно уверена, что это свидание. Женька же утверждала, что просто идёт на прогулку по городу. Она осталась в восторге от всего, что в тот день увидела. Илья оказался знатоком местной архитектуры. Он познакомил Женьку со старыми и современными зданиями Минска. Всё тут было достаточно интересным: и башни-близняшки возле Центрального вокзала – настоящий памятник сталинской архитектуры, и забавные «дома-кукурузы», и какие-то фантазийные, необычайно яркие домики в стиле Гауди, которые Женька разглядывала с восторгом первобытного человека. Впечатлило её и здание Национальной библиотеки необычной формы. Она с трудом повторила за своим гидом слово «ромбокубоэктаэдр». А уютный дворик у чешского посольства с необычным фонтанчиком и особым духом старины совершенно сразил её. Заглянули они и в костёл Святого Роха, и по Лошицкому парку погуляли, с интересом осматривая старинную усадьбу. Они много ходили пешком, спускались в метро, поднимались на смотровую площадку. Илья оказался замечательным рассказчиком, он довольно много знал о своём городе и подробно отвечал на каждый Женькин вопрос. Речь его была плавной и певучей, как, впрочем, у всех местных жителей. Вечером, когда Женька прокручивала в памяти весь этот день, ей казалось, что она побывала в каком-то неведомом мире, похожем на сказку.

– Едва держусь на ногах, – сказала она, входя в квартиру.

– А глазки-то у тебя горят! – подметила Светка. – Эх, молодец Илюша! Быстро сообразил, чем тебя можно взять.

– Он обещал в следующий раз в музей современного искусства меня сводить. Представляешь, там выставка Шагала будет!

– Представляю! – усмехнулась подруга.

Так началась у Женьки совершенно новая жизнь. Она, конечно, давно знала, что каждый человек – это огромный мир. Но то, что этот мир будет таким наполненным и интересным, она даже предположить не могла. Илья постоянно удивлял её. Да и сами их отношения не были похожи на то, что связывало Женьку с Игорем. Это больше напоминало родственные, почти братские узы. Никакой страсти, никого сумасшествия. Они с Ильёй были близки по духу, по увлечениям. И это как-то по-особому грело ей душу. Зато Максим Сергеевич стал с ней невыносимо строг. Если прежде он не позволял себе кричать на неё, как на других членов группы, то теперь нередко срывался из-за любого пустяка. А оператор Слава неожиданно отдалился, коротко кивал при встрече и тут же отворачивался, да и на вечерний чай уже больше не напрашивался.

Постепенно Женька многое узнала об Илье. Он коренной минчанин и всю свою жизнь, длиною в двадцать восемь лет, прожил в этом городе. По национальности белорус. Родители – инженеры, работают на автозаводе. У него есть младший брат Ян, он музыкант, играет на ударниках в какой-то местной группе. Сам Илья окончил академию искусств. Увлекается лепкой и живописью, что Женька уже успела заметить. Она тоже многое рассказала о себе, за исключением последней печальной истории, благодаря которой она и оказалась здесь.

Дни летели за днями, работа приближалась к концу. А значит, близился и час расставания, но Женька старалась не думать об этом. Вот отсняли последнюю сцену (крайнюю, как тут принято говорить), дружно подняли бокалы с шампанским и крикнули громкое «Ура!». Для традиционной шапки (празднования завершения проекта) зарезервировали небольшое уютное кафе. Дамы, нарядные и неожиданно похорошевшие, мило щебетали за большим общим столом. Мужчины со своими длинными многословными тостами то и дело испытывали терпение тех, кто жаждал поскорее расслабиться. Непревзойдённая прима Синицина, поджав губки, сидела в сторонке. Поскольку она была лицом, приближенным к телу режиссёра, то ни с кем из группы дружбы не водила. Но надо же было такому случиться, что за три дня до окончания съёмок законная жена Максима Сергеевича коварно вторглась на её территорию, неожиданно приехав с сыном, якобы развеяться, и оттеснила тем самым звезду от вожделенного тела. И теперь синицинский покровитель вынужден был изображать любящего отца и верного мужа. А ей, бедняжке, некуда было деваться. Все это понимали и с улыбкой отводили глаза.

– Пойдём, я познакомлю тебя с братом, – сказал Илья, кивая на небольшое возвышение у стены, где расположились музыканты.

За барабанами сидел парень, очень похожий на Илью. Те же черты лица, только менее брутальные, нежели у старшего брата, пристальный взгляд из-под сросшихся на переносице бровей, длинные русые волосы, распущенные по плечам. Он вскочил, тряхнул головой, отбрасывая волосы назад, выпрямился, пристукнув каблуками, и галантно протянул Женьку руку ладонью вверх. Она подала свою, и парень приложился к ней губами. Это выглядело довольно игриво, но как-то по-доброму.

– Ян у нас известный сердцеед, – улыбнулся Илья, шутливо показывая братцу кулак из-за спины, – поэтому мы лучше вернёмся за стол.

Женька кивнула и пошла за ним, боковым зрением заметив поднятый Яном большой палец, что означало высокую оценку выбора брата. Она улыбнулась, но тут же наткнулась на недобрый взгляд оператора, вскользь брошенный на неё. Слава отвёл глаза и обратился к Синициной, всем своим видом изображая желание утешить несчастную, на лице которой поселилось вселенское горе. Губы актрисы были сложены в скорбную куриную гузку, глаза печально опущены в бокал, который Слава принялся методично наполнять по мере его опустошения. Вскоре глазки звезды заблестели, и она неожиданно обратилась к Женьке:

– Давай выпьем, Недотрога! Хотя нет, не такая уж ты и недотрога, вон какого завидного парня охомутала, а на него тут многие заглядывались! Ты, оказывается, не промах! С режиссёром не выгорело, так на художника переключилась!

Она пьяно икнула, и Женька поспешила отвернуться. Перспектива общения с нетрезвой звездой ей совсем не улыбалась

– Давай сбежим отсюда! – предложил Илья.

– Давай! – тут же согласилась Женька. – А куда?

– Да хоть куда, можно просто погулять, у нас ведь последний вечер.

– Чего ты от меня морду воротишь? – заплетающимся языком проговорила Синицина, обращаясь к Женьке, но та уже двинулась за Ильёй к выходу.

Он держал её за руку, увлекая за собой, а на улице мягко обнял за плечи. И Женьке вдруг стало удивительно тепло и уютно под его рукой. Они медленно брели по ночному городу. Весь мир словно распахнулся им навстречу. Редкие звёзды подмигивали с небес, в свете фонарей мелькали мотыльки, и духмяный аромат трав, сгустившийся с наступлением темноты, кружил голову. А может, это от вина она так кружилась? Женька вдыхала эту пряную, пьяную ночь и наслаждалась ею. Она шагала, прижавшись к Илье, ощущая его тепло. Они молчали, да и слова тут были совсем не нужны. Просто хорошо было брести вот так вдвоём в никуда, не думая ни о чём. Неожиданно перед Женькой возникла дверь, она отворилась, и подъезд дыхнул в лицо ароматом наваристого борща и чеснока. Илья увлёк девушку за собой. Она не поднималась по лестнице, нет, ступени как будто сами опускались и ложились Женьке под ноги. Вот отворилась ещё одна дверь, и темнота квартиры поглотила их. Каким-то непостижимым образом Женька оказалась на мягком диване. Что это был за диван! Он словно втягивал её в свои объятия, суля незабываемые минуты сладкой неги. И было трудно противостоять искушению, да и стоило ли?

Когда Женька открыла глаза, за окном было раннее утро. Она осторожно поднялась, чтобы не разбудить Илью, и отправилась искать ванную комнату. Вскоре она уже осматривалась в незнакомой квартире, водя взглядом по книжным полкам и картинам на стенах. Она и не заметила, что Илья проснулся и внимательно наблюдает за ней.

– Кофе хочешь? – спросил он, и Женька вздрогнула от неожиданности.

– Конечно, хочу! – ответила она, усаживаясь в кресло, ещё раз осмотрелась вокруг и спросила:

– Это твоя квартира?

– Раньше тут бабушка с дедом жили, отцовы родители, а теперь мы с братом, – пояснил он. – На-ка вот, посмотри фото, пока я кофе варю.

И он протянул Женьке старый альбом в бордовом бархатном переплёте. Она листала толстые страницы, разглядывая чёрно-белые фотографии, и вдруг замерла от неожиданности – перед ней был тот самый снимок, который она недавно нашла в старом бабушкином комоде. Её прабабка Женя с маленькой бабой Машей на руках!

Не может быть! Откуда?

Глава 6

Тайны прошлого

– Откуда у тебя это? – дрожащим голосом спросила Женька у вошедшего Ильи.

Он поставил круглый поднос с кофе на столик и внимательно посмотрел на фото.

– Я не знаю. Старая семейная фотография. Возможно, кто-то из моих предков. Надо у деда с бабкой спросить.

– Это не твои, это мои предки! – возразила Женька. – Моя бабушка Маша и прабабушка Женя!

– Не может быть!

– Может! Бабушка родилась на Урале сразу после войны от какого-то эвакуированного. Точнее я не могу сказать. Просто не знаю. Кто-то из твоих предков был в эвакуации?

– Кажется, прадед был, – неуверенно проговорил Илья и попытался вынуть фото из альбома, но у него это никак не получалось – три уголка были вставлены в прорези, а четвёртый оказался приклеенным. Пришлось его просто оторвать. Он повернул снимок тыльной стороной. Там уже знакомым Женьке размашистым почерком и всё теми же фиолетовыми чернилами было написано: «1947г. Марусе 1 годик».

– Как звали твою прабабушку? – спросил Илья.

– Евгения Петровна Лаврова.

– А бабушку?

– Мария Ильинична Лаврова.

– Она жива?

– Нет.

– Если она Ильинична, и её фото хранится в нашем альбоме, то получается, что у нас с тобой один прадед? Ничего себе!

Женька и сама уже поняла это. Мир, ещё недавно такой тёплый и уютный, сотканный из неги и пронизанный лучами счастья, рухнул в один миг, и её засыпало острыми осколками. Они вонзались в сознание, в душу, рвали её на части, кололи и резали по живому, ставя крест на всём, что она недавно обрела.

Илья медленно опустился в кресло и растерянно посмотрел на Женьку.

– А как же мы? – выдохнул он. – Кто ты мне тогда? Сестра, что ли?

Женька горько вздохнула.

– У тебя есть фото этого прадеда? – немного придя в себя от потрясения, спросила она.

Илья торопливо начал листать альбом.

– Вот он! Здесь ещё молодой, сразу после войны, – он ткнул пальцем в старую фотографию, – а вот это, – он перевернул страницу, – уже намного позднее, вот таким я его помню.

Женька внимательно рассматривала лицо пожилого мужчины. На неё смотрели глаза бабы Маши. Тот же разрез, тот же проницательный, «учительский» взгляд, как часто говорила мама, потому что бабушка всю жизнь проработала учительницей начальных классов. А оказывается, никакой он не учительский! Этот взгляд она получила в наследство от своего отца!

– Она похожа на него! – только и смогла сказать Женька. – Значит, это правда. Он её отец. И мы с тобой родственники.

– Дальние, – добавил Илья.

– Всё равно. Мы с тобой одной крови, – горько усмехнулась Женька. Любимая с детства фраза, которую гордо произносил мультяшный Маугли, сейчас наполнилась другим содержанием и звучала для неё совершенно трагически. Ещё каких-то пару минут назад Женька была абсолютно счастлива, а теперь даже и не знала, как ей относиться к неожиданному открытию.

– Может, это только наши домыслы? – с надеждой проговорил Илья. – Давай сейчас пойдём к моим родителям, дед с бабкой теперь с ними живут. Они хоть и старые, но ещё в здравом уме. Мы всё у них и спросим. Лучше сразу выяснить, чем теряться в догадках.

– Нет, – отозвалась Женька, – я никуда не пойду. Мы сегодня уезжаем, мне надо собраться в дорогу.

– Оставь свой электронный адрес, я тебе напишу! А лучше приеду к поезду. Можно?

– Не надо. Не приезжай. Я должна всё это осмыслить. Адрес сейчас напишу.

– Но я люблю тебя, Женечка! – он произнёс это с таким надрывом, с такой болью, что у неё всё сжалось внутри. В другой ситуации эти слова могли сделать её несказанно счастливой.

– Братская любовь не предполагает всего, что случилось этой ночью, – едва сдерживая слёзы, сказала Женька. – А мы теперь можем говорить только о братской любви, не более.

– Вспомни историю! Она знает немало браков между родственниками!

– Это инцест! – бросила она резко, буквально пришпилив его к креслу этим словом, поднялась и направилась к двери. – Не провожай! Я хочу побыть одна.

Как же ей хотелось послать к чёрту всех своих родственников с их тайнами и секретами! Всех, кто только что разрушил её жизнь.

Она шла и плакала. Горько. Навзрыд. Хорошо, что улицы в этот час были почти безлюдны. Светка, увидав её лицо, лишилась дара речи. Когда Женька, всхлипывая и вытирая ладонью слёзы, поведала ей о своём горе, та смотрела на неё ошалелым взглядом, не зная, что и сказать. Наконец она собралась с мыслями и решительно произнесла:

– Не паникуй раньше времени! Пока это только твои фантазии, ничего конкретно утверждать ты не можешь. Приедешь домой, разберёшься с этой историей, и всё встанет на свои места! Но даже если это так, разве плохо обрести брата?!

– Какой брат?! – закричала Женька.– Не нужен мне никакой брат!

Она опустилась на колени и тихо заскулила.

– Женечка, миленькая, успокойся! Ещё ведь ничего не ясно! Может, тут совсем другая история!

Светлана гладила подругу по голове, не зная, чем ещё можно её утешить.

– Свееет, – прошептала Женька, продолжая всхлипывать, – я, кажется, влюбилась.

– Вот! И правильно! Я тебе говорила! Клин клином!

– И что мне теперь с этим клином делать? – в голос разрыдалась Женька.

Светка уложила её на кровать, накрыла пледом и присела рядом.

– Поспи немного, а я пока наши вещи соберу.

– Я не усну!

– Тогда просто полежи.

Та послушно закрыла глаза, но продолжала всхлипывать.

Они уже сидели в вагоне, когда пришло письмо от Ильи. Дрожащей рукой взялась Женька за смартфон и стала читать.

«Дорогая Женечка!

Я расспросил всю свою родню: отца, деда Тараса и его старшую сестру Янину. И то, что я узнал, меня совсем не радует.

Прадед мой, Илья Тарасович Буткевич действительно в годы войны жил на Урале. Тогда многие предприятия эвакуировались вместе с работниками. А он был ценным специалистом, как утверждает дед. Когда началась война, ему было лет тридцать, был женат и имел трёхлетнюю дочь Янину. Жена его, моя прабабушка в июне 1941 года работала медсестрой в пионерском лагере, и дочка была при ней. Детей эвакуировали в первую очередь, и они уехали вместе с лагерем, раньше деда. Так они потерялись и всю войну искали друг друга. До него дошла информация, что семья погибла в бомбёжке, он их горько оплакивал и решил остаться в тех краях. Там он сошёлся с какой-то женщиной. Позднее, в конце 1945 года он получил известие, что семья его оказалась жива, и вернулся домой. А та женщина, с которой он жил на Урале, была беременна и родила дочку уже после его отъезда. Видимо, это и была твоя прабабушка. Имени её никто не помнит, но ту фотографию прислала она. Это точно.

Вот и вся история, сестрёнка».

И Женька опять залилась слезами, отвернувшись к стене. Только уже не навзрыд, а украдкой от Светки, у которой просто сердце разрывалось при виде плачущей подруги. Но разве могла она не заметить вздрагивающих плеч и с трудом сдерживаемых всхлипов?

– Жень, а почему бы вам не быть вместе, если ты влюбилась? Илья ведь не отказывается от тебя? Он же тоже тебя любит!

– Он мой брат! – не поворачиваясь, проговорила Женька.

– Троюродный! А история знает массу примеров, когда женились и более близкие люди! В прошлые века молодые люди влюблялись в своих кузин, венчались и прекрасно жили! Я где-то читала, что кровное родство предполагает более глубокие, более нежные чувства. Это же особая духовная близость, тяга друг к другу на генетическом уровне! А в древнем Египте, например, даже с родными сёстрами браки допускались!

– А потом они рожали уродов и маялись с ними всю жизнь! – всхлипнула Женька.

– А ты не рожай! Разве возможность быть вместе с любимым человеком не стоит небольшой жертвы?

– Ничего себе – небольшая жертва! Тебе хорошо говорить, ты уже родила, а я должна всю свою жизнь без детей прожить?

– Ну, почему же без детей? Ты в каком веке-то живёшь? При современных технологиях и реально существующем банке спермы вполне можно родить здорового ребёнка! Не факт, что и Илюхин ребёнок непременно родится больным! А может, наоборот, гений будет?! Мать Пушкина, например, доводилась своему мужу троюродной племянницей! И родила гениального сына!

Женька промолчала, и подруга отступилась от неё. Пусть успокоится, потом сможет посмотреть на ситуацию более трезво.

Но разве тут успокоишься? Эх, бабушка Женя! Как же так? Почему ты выбрала именно этого мужчину? Почему и Женьке из всех парней на проекте должен был приглянуться только Илья? Это Всевышний так забавляется? Шуточки шутит? Тасует, играючи, людские судьбы и наблюдает сверху, как людишки тут маются. А вот нетушки! Не сдастся она! Сейчас главное – добраться до дома, а там уж как-нибудь. Постепенно жизнь наладится, и всё встанет на свои места.

С этими мыслями Женька и заснула.

Поезд плавно скользил вдоль перрона, когда в толпе встречающих мелькнул огромный букет роз нежно-кремового оттенка. Именно такие розы Женьке всегда нравились. У кого-то радостная встреча. Счастливые! Но лучше этого не видеть. И она поспешила достать свой чемодан.

– Глянь-ка! – воскликнула Светка. – Это же твой Казанова с букетом! Неужели тебя встречает? А откуда он узнал?

Женька снова повернулась к окну: по платформе, рядом с вагоном, шагал Игорь и махал ей рукой.

– Только не вздумай сейчас простить его! – строго сказала подруга. – Иначе ты с ним ещё хлебнёшь горя! Он сразу почувствует, что ты не в себе, и тут же воспользуется ситуацией. Утешит несчастную, а потом снова возьмётся за своё. Кобель, знаешь ли, он и в Африке кобель!

Женька молчала.

– Я выхожу первая, ты за мной! – скомандовала Светка и двинулась вперёд, потянув за собой чемодан.

Женька послушно пошла следом.

– А где же твой Стас? Он не встречает тебя? – удивлённо спросила она подругу, выходя из вагона.

– Наверное, занят, как всегда. Да и зачем? Я прекрасно доберусь до дома на такси.

Женьке захотелось сказать что-нибудь нелицеприятное про Светкиного мужа, но она сдержалась. К тому же, к ней уже бросился Игорь с букетом тех самых роз.

Встреча с ним ничего не всколыхнула в Женькиной душе. Она приняла цветы, сухо поблагодарила и пошла рядом с бывшим женихом по платформе. Светка не отходила ни на шаг.

– Может, ко мне? – предложил Игорь. – Я приготовил для тебя сюрприз!

– Спасибо! – усмехнулась Женька. – Твой последний сюрприз меня очень впечатлил, поэтому лучше без них. Я домой.

– Я довезу тебя! Моя машина припаркована вон там, в сторонке!

– Спасибо, мы на такси!

– Жень!

Она остановилась и повернулась к Игорю, всем своим видом изображая внимание. Он заговорил с мольбой в голосе:

– Сегодня в Доме кино закрытый показ нового фильма, в котором я снимался в прошлом году. У меня пригласительный билет на два лица. Пойдём, а?

– Нет! – твёрдо ответила Женька, возможно, даже слишком твёрдо. – У меня другие планы на этот вечер.

Развернулась и пошла следом за Светкой.

– Ну, ты молоток, подруга! Так круто отшила нашего Казанову! – прошептала Светка, когда они сели в такси. – Может, придёшь вечерком к нам?

– Нет, у меня и в самом деле очень важные планы на вечер. К тому же, мне надо потихоньку вещи перетаскивать в бабушкину квартиру.

– Давай, я завтра на машине подъеду, и всё перевезём.

– Давай! А сегодня я возьму только самое необходимое и сразу туда.

Женьке не терпелось поскорее заглянуть в старую прабабушкину папку, которая невероятным образом изменила её жизнь. А если бы она тогда не увидела этот снимок? Ведь всё могло сложиться совсем по-другому. Они с Ильёй были бы вместе и ничего не знали о своём родстве. Только лучше ли это?