Мечник

Кубанская Конфедерация – 2

Глава 1

Кубанская Конфедерация. Станица Павловская.

15.11.2061

Майор Черепанов, стройный брюнет, затянутый в армейский камуфляж, оторвался от ноутбука, на котором что-то печатал, поднял на меня взгляд, и спросил:

– Может быть, все же останешься?

– Нет, командир, для себя я уже все решил. Хватит, свой пятилетний контракт я отработал честно, а теперь на вольные хлеба хочу уйти. Деньги есть, связи имеются, да и подругу мою, что за морем, в Трабзоне с ребенком осталась, сюда перетянуть хочу. Построю дом в Гвардейском, отдохну, а там уже и решу, чем заняться.

– Ну, раз так, значит, иди своей дорогой и не отступай. Однако если захочешь вернуться, то прапорщика я тебе в бригаде сразу пробью и в военное училище отправлю. У нас офицеров не хватает, да и с хорошими сержантами проблема. Сам все знаешь.

Это да, это я знал. После похода на Кавказ, где наш экспедиционный корпус умылся кровью, потерял более шестидесяти процентов личного состава и все тяжелое вооружение, от нашего гвардейского батальона спецназа, в строю осталось четыре человека. Мы вернулись в станицу Павловская, где находился базовый лагерь нашей славной Четвертой бригады, некоторое время отдыхали, и началась обычная служба. Президент Симаков, по сути своей диктатор нашего государственного образования под названием Кубанская Конфедерация, приказал восстановить наш батальон, и понеслись деньки один за другим.

Мне, самому обычному гвардейскому сержанту Сане Мечникову, дали под командование группу молодых разгильдяев, готовых послужить родине, и я постарался за год с небольшим, сделать из них настоящих бойцов. Думается мне, что это у меня получилось очень хорошо. Все пятнадцать человек, находившиеся у меня под началом, стали настолько лютыми бойцами, что их даже свои сослуживцы, немного побаивались, и не важно, новобранцы или ветераны, все едино. В душе, я гордился этими парнями и передал им все, что знал и умел сам, а может быть, даже чуточку больше, поскольку не скупился, и за небольшое вознаграждение нанимал в бригаде инструкторов, которые в какой либо военной специальности, понимали и знали больше чем сержант отслуживший пять лет.

Завтра заканчивался мой пятилетний контракт, который я, в свое время подмахнул не глядя. Я попрощаюсь с парнями, прошедшими со мной очень многое, с бойцами моей группы и с нынешним командиром батальона. Что будет потом? Над этим вопросом я размышлял часто, но так до конца и не определился, на какой путь мне все же встать. Не потому, что были какие-то сомнения, а по той простой причине, что знал, строить долгосрочные планы в нашем изменчивом мире, бесполезно. Человек, в данном случае я, может размышлять о чем угодно, но вот куда его кривая судьбы вывезет, предугадать нельзя. Впрочем, я верил в свою счастливую звезду и хотел надеяться только на лучшее. Впереди свободная жизнь, игра начинается, но уже сейчас, у сержанта Мечникова есть некоторые планы и несколько козырей в рукаве.

В первую очередь, конечно же, это деньги, которые у меня имелись. Не много и не мало, но три тысячи золотых «конфов» наличкой, это, между прочим, сорок пять килограмм драгоценного металла, и акции некоторых предприятий нашего государства, общей стоимостью еще в пятнадцать тысяч монет. Пока, все это хранилось у нашего бывшего комбата Сергея Ивановича Еременко, который после полученных на Кавказе ранений, не смог более тянуть на себе командование батальоном, но и службу не бросил, и сейчас заседал в органах государственной безопасности, заместителем начальника аналитического отдела. Неплохо пристроился полковник, глядишь, что и мне это как-то пользу принесет.

Во-вторых, мои надежды укреплялись тем, что наконец-то, на границах Конфедерации воцарилось относительное спокойствие, которое несло стране долгожданную стабильность и возможность развиваться без угрозы со стороны внешних врагов. На севере мир, царь Иван подписал пакт о ненападении и, как говорят, тихо спивается у себя столице, городе Шахты. В Крыму нанесен удар по караимам, и они отступили к западному побережью полуострова. На востоке, после сражения под Мокрым Батаем, единственная уцелевшая орда дикарей-«беспределов», все же обогнула озеро Маныч-Гудило, и ушла в сторону Волги.

Самая главная проблема оставалась на Кавказе, где войска Новоисламского Халифата стремились пробиться к нашим внутренним районам. Однако, в течении летней военной кампании, блестяще проведенной нашим самым лучшим полководцем генералом Крапивиным, южане были вынуждены отступить. Как вещало столичное радио, главный источник информации в нашем государстве, было проведено сразу четыре наступательных операции, и сейчас, понеся огромные потери, южане вновь откатились на территорию Грузии и Азербайджана. Они потеряли всю Кабардино-Балкарию, Аланию, плодородную Рионскую Низменность и большую часть Чечни, и вновь собирали войска для очередного рывка на север. О мирных переговорах речь пока не шла, халифатцы все еще были сильны, но Крапивин должен был их дожать в течении зимней кампании, и сомнений в том, что Новоисламский Халифат потерпит поражение, не было ни у кого. Опять же Трабзон от них откачнулся, и заключил с нашими войсками, вышедшими к Кобулети, временное перемирие.

И третье, что вселяло в меня уверенность в завтрашнем дне. Это то, что я был молод. Мне всего только двадцать два года, я здоров, силен, не глуп, хорошо подготовлен и готов принять любые удары судьбы, выстоять и оказаться победителем. Можно сказать, что это самоуверенность, а с другой стороны, это знание своих сильных сторон.

– О чем задумался? – прервал мои думки Черепанов.

– О гражданке, командир, – усмехнулся я, и сам спросил: – А ты, отчего в отставку не выйдешь?

– Что мне там делать, Мечник? Я воин, и кроме как воевать, ничего более не умею. Веришь или нет, а как одежду гражданскую одеваю, так места себе найти не могу. Батальон мой дом и здесь моя родная стихия.

– Понятно, – протянул я. – Еременко при встрече что-нибудь передать?

– Да, в общем-то, нет, – пожал плечами комбат. – Мы с ним по рации частенько общаемся, а вскоре телефонную линию к Павловской протянут, и совсем хорошо будет.

– Насчет Исмаила что-то слышно?

Майор нахмурился и ответил:

– Нет, ничего нового. Известно точно, что Гену Симакова в Грузии именно он достал, но вот что с ним потом случилось, не известно. Его искали и, между прочим, очень хорошо, но никто найти не смог. Как в воду Исмаил канул и, наверное, для него это самый лучший вариант. Все же он не кого-то привалил, а старшего сына президента, хоть и предателя, но все же родную кровь. Как Симаков-старший отреагировал на это убийство, можно только догадываться, так что, скорее всего, сидит сейчас наш камрад где-то высоко в горах, вот пусть там и находится.

– Ясно, – я встал с креслица, в котором сидел. – Ну, пойду, напоследок по лагерю пройдусь.

– Давай, – кивнул офицер, и вернулся к экрану своего ноута.

Выйдя из штаба батальона, невысокого и приземистого кирпичного домика, на окраине станицы Павловской, огляделся. Все как обычно. В палаточном лагере, раскинутом вокруг нескольких улиц, все та же суета, хотя, большей части нашей бригады здесь нет, кто на Кавказе, кто на Дону, а кто и вообще, непонятно где боевую задачу выполняет. Однако, два батальона всегда на месте, и как обычно, над плацем разносится гневный голос майора Максимова, этого человека-переростка, готовившего для бригады новых бойцов.

Эх, хорошо-то как. Я полной грудью вдохнул осенний ветерок, и направился в сторону палатки, отведенной под нашу Вторую группу. Воины у меня резкие, и приходится постоянно за ними присматривать, чтоб не залетели в какую-нибудь нехорошую передрягу. В этом месте я последние сутки нахожусь, и совсем не хочется тратить это время на спор с каким-нибудь бригадным офицером, у которого на вечерних танцах в станице подругу увели, а потом в грызло сунули, чтоб не пытался авторитетом и погонами давить.

В расположении группы все было в норме. Бойцы вернулись с полигона, чистили оружие и слушали музыку, льющуюся из подвешенного в угол динамика громкоговорителя.

– Сержант, – обратился ко мне один из парней, молодой белобрысый паренек, позывной Сметана, – на стол когда накрывать будем?

– К вечеру, вместо ужина. Все купили, что я говорил?

– Так точно, все самое лучшее, что в станице на рынке было, – паренек ухмыльнулся и перечислил: – Водочка, винцо, три ящика пива, фрукты, салаты, хлеба побольше, колбаски, зелени и рыбку копченую. Что в списке было, все взяли.

– Что с мясом на шашлык?

– Замариновали четыре ведра, два с бараниной и два со свининой.

– Норма, – я присел на столик в уголке, который сколотил специально для себя, и достал из РД, лежащего под ним, свой ноутбук, служивший мне верой и правдой, уже почти пять лет.

– Мечник, – вновь окликнул меня Сметана, – а кто у нас командиром группы вместо тебя будет?

– Офицеров нет, прапорщиков тоже нехват, так что сержант Иноков из Третьей роты.

– Это тот, у которого пять ранений было?

– Он самый, между прочим, мой товарищ, и слушать его как меня. Как поняли, воины? – я оглядел сидящих посредине палатки парней.

Бойцы загудели, мол, не переживай, сержант, мы не подведем. Раз так, то можно быть спокойным, хотя намучается с ними Инок, это и к гадалке не ходи, слишком уж лихие парни у меня на воспитании были. Впрочем, это уже не моя забота.

Воткнув адаптер ноута в сеть, включил его, и вывел на экран текстовый файл, созданием которого я занимался уже три месяца. В нем не было ничего секретного, но у многих он вызвал бы определенный интерес. Это было полное описание Кубанской Конфедерации на этот год. Сюда я вносил всю известную мне информацию по ресурсам, населению, промышленности и экономике нашего государства. Я собирался начинать новую жизнь и был просто обязан знать, что и где находится. Начинал с мелочей, а потом так увлекся, что и парней своих стал напрягать, чтоб сведения добывали. Благо, народу у нас в бригаде много и он разный, люди со всех концов страны здесь службу тянут. У одного кусочек информации имеется, у другого, а сложи все вместе, очень полная и точная картина всей нашей державы получается. Плюс, имеются старые карты, а если сведения накладывать еще и на них, то совсем шикарно выходит.

Сегодня, мой труд по землеописанию Кубанской Конфедерации был окончен, до вечернего празднования время еще есть, и я, в который уже раз, стал просматривать этот файл и по мелочам добавлять в него что-то новое.

Итак, на сегодняшний день Кубанская Конфедерация состоит из двенадцати районов и столичного округа, прежняя республиканская структура была упразднена нашим диктатором еще в прошлом году. Самый северный район это Ростовский, очень слабый, как в экономическом плане, так и по человеческим ресурсам. Нет ни одного целого завода, и только сейчас, местные жители пытаются знаменитый «РостСельмаш» возродить. Людей в тех краях около семидесяти тысяч, но постоянно прибывают беглецы со стороны Шахт, и это очень хорошо. Теперь восточный район, Ставропольский, три населенных анклава, Невиномысск, Минеральные Воды и Пятигорск. Промышленности нет, но людей чуть более ста тысяч, и идут поселенцы из других уцелевших городков Ставрополья.

Вот, два самых отдаленных района, а остальные десять, это внутренние, те, которые ранее, еще до чумы и Хаоса, входили в Краснодарский край, и только Керчь, была владением Украины. Самый мощный район, это, конечно же, Приморо-Азовский, почти четыреста тысяч человек и мощная промышленность, без больших и фатальных потерь пережившая катаклизмы на самой окраине Краснодарского края. Темрюк, Славянск на Кубани, Ейск, до сих пор разрушенный Приморо-Ахтарск и недавно присоединенная Керчь. Вот основные городки этого района, а заводы и предприятия, вообще, разговор отдельный, тут тебе и рыбзаводы вместе со зверофермами в Темрюке, и птицефермы в Славянске на Кубани, и восстанавливаемый судостроительный завод «Залив» в Керчи, и сам Ейск, город принадлежащий семье Симаковых. Только в нем, пять крупных заводов: 570-й авиационный ремонтный, Ейский станкостроительный, консервный комбинат «Азов», рыбзавод «Ейск» и «КубаньГлавстрой». Это всего один район, и их еще девять и сама столица.

Кстати, насчет столичного округа, информации вроде, как и много, а все же она неполная. Например, Краснодарская ТЭЦ, снабжающая большую часть населенных пунктов Кубани электричеством. Со стороны если смотреть, то самое обычное государственное предприятие, а в то же самое время, стратегический объект под охраной СБ. Сколько там трудится людей, неизвестно, и на чем она работает, так же, не ясно, то ли на мазуте, а то ли и на газе. Думаю, что все же на мазуте, но это не принципиально.

Всего в Краснодаре и окрестных поселках проживает почти сто шестьдесят тысяч человек, из которых пять тысяч это солдаты ВБР, гвардии и госбезопасности. Кроме ТЭЦ, имеется еще шесть крупных предприятий. В первую очередь, конечно же, КОФ – Краснодарская Оружейная Фабрика братьев Семеновых, бывший завод «КраснодарСельмаш», в настоящий момент выпускающий автоматы, винтовки, пистолеты, гранаты, патроны и холодное оружие. Кстати, у меня есть небольшая доля в этом предприятии. Второй крупный завод, это «Седин», производящий станки, броневики и минометы. Третье предприятие «КубаньНефть». Чем оно занимается, понятно из названия. Четвертое это «КубаньПровод», разумеется, производящее провода и кабеля. Кроме них, есть «Нефтемаш» и швейная фабрика «Александрия». В общем, за двадцать с лишним лет существования нашей Конфедерации, кое-что мы не только смогли сохранить, но и восстановить.

На остальных районах Конфедерации подробно останавливаться не стану, и только перечислю основные промышленные объекты, которых очень даже не мало. Тихорецк, машиностроительный завод имени Воровского, производит паровозы, вагоны и оборудование. Кропоткин, экспериментальный машиностроительный завод, производитель бытовой химии, АО «КубаньСтрой» и АО «ПищеПром». Новороссийск, предприятие «НовороссЦемент», радиозавод «Прибой», сталелитейный «НовороссМеталл» и рыбзавод «Черномор». Туапсе, рыбзавод, ликеро-водочный завод и завод «Судомеханик», производящий маломерные рыболовецкие суденышки. Анапа, завод «Пластик» и винодельческий «Джемете». Лабинск, завод по производству сахара и лакокрасочный завод. Армавир, в первую очередь это АЗРИ – Армавирский завод резиновых изделий, электромеханический завод и завод тяжелого машиностроения, как дополнение мясоперерабатывающий завод и кондитерская фабрика. Тимашевск, кирпичный завод. Горячий ключ, лесокомбинат и фабрика по производству бумаги.

Разумеется, в свой файл я вносил только то, что работает, то, что смогло дожить до наших дней или было восстановлено, а это не более тридцати процентов всех заводов и фабрик, которые существовали до прихода Черного Трехлетия. Ведь взять тот же самый Сочи, там многое имелось, но сейчас, без жителей, это совершенно безлюдный разрушенный город, в котором стоят лагерями контрабандисты и пираты мародерствуют, а таких населенных пунктов, очень и очень много.

Итак, с промышленностью закончил. Теперь, к другой составляющей экономического процветания нашей Конфедерации. Конечно же, это агропромышленный комплекс. И до развала, наш край был ведущим в этом направлении, а сейчас, мне думается, мы полностью вне конкуренции.

Начну с растениеводства, и здесь есть практически все: зерновые культуры, рис, соя, сахарная свекла, виноград, картофель, масличные культуры, овощи, плоды, цитрусовые и чай. То есть, с голоду мы не помираем, а еще и продовольствием приторговываем, по крайней мере, начинаем. Далее, животноводство. Опять же, молоко, яйца и мясо, все свое и имеется в достатке. После этого, рыбная отрасль, куда входят не только добыча рыбы на Черном море, той же самой белуги, осетра, севрюги, сельди, рыбца и шемайки, но и промысел на зарыбленных прудах.

Вот, вроде бы все что знал, учел и записал, и теперь переход к ресурсам. Здесь нас боги тоже не обделили. Имеются большие запасы цементного сырья, гипсового и известкового камня, строительного камня, песчано-гравийных материалов и кирпично-черепичных глин. Со строительством норма. Далее, полезные ископаемые, залегающие в основном в предгорных районах. Это нефть, природный газ, мергель, йодобромные воды, мрамор, известняк, песчаник, гравий, кварцевый песок, железные и апатитовые руды, а так же, что немаловажно, каменная соль. Со всем остальным, водными и лесными ресурсами, тоже, полнейший порядок.

Закрыв текстовой файл, вывел карту с обозначениями и надписями поверх старых. Мощь, по нынешним временам, круче нас в округе и нет никого. Все есть, но промышленность, ресурсы и продукция, это сейчас далеко не самое важное. Главное, это люди, населяющие державу, вот чем мы действительно сильны. Два миллиона жителей, такого количества граждан, нет ни у кого, и только Новоисламский Халифат нас обгоняет, но здесь никак нельзя равнять здоровых и крепких людей, сидящих на одном месте и больных голодных южан, бегущих от радиации. Так что, пусть не количественно, но качественно, мы их превосходим, и поэтому, знаю точно, что вскоре войне с ними придет конец.

Опять же армия, которая у нас регулярная. В первую очередь, конечно же, четыре гвардейские бригады, общей численностью в девять тысяч воинов. После них идут Войска Быстрого Реагирования, еще десять тысяч бойцов. За ними ударные подразделения госбезопасности, полтысячи штыков, и в конце, территориальные войска МВД, семнадцать тысяч слабых в военном отношении солдат, ранее подчинявшихся региональным лидерам, и только полтора года как перешедшие в ведение органов правопорядка. Все вместе эти рода войск мощная сила способная на очень многое, и прекрасно дополняющие друг друга.

Свернув карту, перешел к другому файлу, который для меня был еще более важен, чем предыдущий. Это была роспись по всем самым влиятельным семьям нашего государства, по тем, кто реально правил Конфедерацией. В конце концов, одно из направлений, которым я хочу заняться по выходу в отставку, это торговля, а здесь, по сути, мои конкуренты, про которых мне надо знать уже сейчас, и чем больше, тем лучше.

Во главе списка, клан Симаковых, потомственных правителей Приморо-Азовского региона, владельцы всего производства и хозяйств в городе Ейск. Сам президент Кубанской Конфедерации и его четыре сына. До недавнего времени сыновей было пятеро, но старший, Гена, надежд отца не оправдал, сдал вверенный ему Кавказский корпус врагу, и бежал в Грузию, где и сгинул под ножом нашего камрада Исмаила Ахмедова. По идее, Симаковы могли бы все под себя подмять, но надо отдать должное разуму главы семейства, хорошо понимавшего, что это лишняя кровь, и соблюдавшего равновесие в делах политики и бизнеса. Что сказать, повезло нам с лидером, и будь на его месте какая-нибудь сволочь, давно бы в гражданскую войну скатились.

Следом за Симаковыми, вторыми по богатству и влиятельности, идут купцы Беловы из Славянска на Кубани. Три брата и две сестры. Очень умные люди, владеющие птицефабриками и занимающиеся животноводством. Кроме того, под ними половина торговли в Конфедерации. Третий клан, оружейники Семеновы, владельцы КОФ. Четвертое по влиянию семейство, Ильские, оставшиеся у власти в Туапсе, младшая ветка клана, не пожелавшая сбегать заграницу после аннексии своей республики, владеют вино-водочным заводом и имеют долю в заводе «Судомеханик». Пятый по силе и деньгам, одиночка, молодой мэр Кропоткина Жирков, хозяин экспериментального машиностроительного завода, производящего химию, и главный акционер АО «ПищеПром», которое выпускает армейские сухпайки. Шестая и седьмая семьи находятся в Новороссийске. Это Крапивины, владельцы радиозавода «Прибой», и Туманяны, хозяева сталелитейного «НоворосМеталла». Восьмой клан, два брата Бариновых из Анапы, один руководит городом, второй управляет семейным бизнесом, заводом «Пластик». На девятом месте моего списка, значился купец Драгунов из Армавира, про которого было известно очень и очень мало, и мне оставалось судить о нем только по факту. Старик Драгунов некогда был третьим президентом Конфедерации, владел АЗРИ и Армавирским электромеханическим заводом, а значит, бедным быть никак не мог.

Что же, основные фигуранты известны. Кроме них в Конфедерации есть еще много других богатых и солидных людей, но эти девять семейств, самые-самые. Такие вот расклады, и чтобы пробиться наверх, мне в любом случае придется с кем-то из них дружить и конфликтовать. Однако это все потом, не через месяцы, а через годы, и сейчас, сразу после окончания контракта, я должен получить свои деньги у Еременко, и отправиться в турецкий город Трабзон, где, как я надеюсь, меня все еще ждет девушка Марьяна, дочь моего врага, и мать моего сына.

– Мечник, – передо мной стоял Сметана, – темнеет, пора костер разжигать и на столы накрывать.

– Давай, действуйте, – отключив ноутбук, убрал его в РД, и направился на выход. Не люблю проводы и празднества, но людей требуется уважить, и отходная должна быть по высшему разряду.

Глава 2

Кубанская Конфедерация. Краснодар.

21.11.2061

В небольшом и уютном ресторанчике с забавным названием «Шляпник» стояла тишина. С одной стороны это странно, поскольку заведение находится в самом центре столицы и в нем всегда много посетителей, а с другой, вполне нормально. Стоит только выглянуть в выходящее на улицу окно и посмотреть на здание, серой громадой возвышающееся напротив, и куда ты попал, становится понятно сразу. Здесь посторонних нет, поскольку массивное серое здание это штаб-квартира СБ Конфедерации, самой страшной и ужасной конторы в государстве. Так что, посетители в «Шляпнике» все как на подбор, тихие и спокойные, платят исправно и не буянят. Все вокруг свои, служащие госбезопасности, выпендриваться не перед кем, и сам ресторанчик является подведомственным заведением знаменитого Серого Дома.

Хорошее местечко, и если с кем-то необходимо переговорить по душам, лучше этого ресторанчика во всей столице не найти. Надо взять на заметку, думаю, что пригодится.

Ко мне подошел молодой и строгий официант, с необычными тонкими усиками под носом, и как каменная статуя застыл рядышком.

– Молодой человек желает что-то заказать? – он учтиво склонил голову, но в его голосе мне послышался сарказм.

Видимо, этот паренек решил, что я очередной искатель счастья только вчера выбравшийся из лесов и еще не понимающий, куда он зашел. Что сказать, так думать он имеет полное право, поскольку узоров на мне нет, и на спине не написано, что крепкий блондинистый парень слегка за двадцать лет, в брезентовой горке, куртке и стоптанных берцах, герой Конфедерации, получивший Кубанский Крест за номером четырнадцать из рук самого президента. Хм, ничего, значит, врастаю в гражданку, и это хорошо, что во мне военного сразу не разглядеть.

– Любезный, принеси мне чайку, и бутербродов с колбаской, – я отвернулся от официанта, и с показным безразличием стал рассматривать в окно «логово серых кардиналов».

Лицо официанта, отражение которого я мог видеть в стекле, по-видимому, сильно оскорбленного таким моим пренебрежительным отношением к его любимой конторе, еле заметно скривилось, и он сказал:

– Это здание СБ Конфедерации, молодой человек.

– Угу, – только и промычал я. – Чаю и бутербродов, любезный, живей.

Официант умчался на кухню, а я продолжал ожидать полковника Еременко, моего бывшего комбата, который сейчас пристроился на работу в здании напротив. Именно в этом заведении, мы договорились с ним сегодня встретиться во время его обеденного перерыва.

Третий день я нахожусь в столице, живу в гостинице, присматриваюсь к городу и прикидываю, что делать с деньгами и акциями, полученными от полковника. Деньги, понятно, частью лежат в банке, а частью у Егора Черносвита в поселке Гвардейский. С ними проблемы нет, эти суммы будут растрачены на мой дом, куда я свою будущую жену приведу, и на обзаведение хозяйством, а вот с акциями работать непривычно, хотя, что это такое, понятие имею.

Самая большая доля у меня в фабрике «Черносвит». Это тот самый заводик, который производит противопехотные мины МОН-50 и ОЗМ-72, а с недавнего времени, еще и сигнальные ракеты выпускать стал. Моя доля в этом бизнесе была пять процентов и всего за пару лет, акции, которыми я владел в этом предприятии, по рыночной стоимости удвоились в цене. То есть, вкладывал я пятьсот золотых, а сейчас, если бы захотел эти акции продать, получил за них более тысячи. Что ни говори, а наш бывший комбат мужик башковитый, и этого у него не отнять, знал точно, что будет спросом пользоваться, и не прогадал.