Шурави, или Моя война

Виктор мысленно поставил себя на место его преследователей. Но сколько он, ни прикидывал вероятные решения противника, ничего дельного в голову не приходило. Выбранное им направление было довольно перспективным, однако шансов нарваться на местное население, наряды милиции и внутренних войск при движении по этому маршруту было значительно больше, чем, если бы он двигался к точке сбора по какому-то другому пути, удаляясь от дорог. Но, что-то подсказывало ему, что он принял правильное решение. Эта уверенность гнала его вперед и вперед, пока он не почувствовал, что окончательно устал и ему нужно отдохнуть.

Он повалился на влажную от росы землю и, раскинув широко руки, постарался расслабиться. Достал карту, он снова начал уточнять маршрут.

– Ну что, Абрамов, рискнем, может, удастся прорваться. Пусть это дерзко, но не безнадежно, – произнес Виктор вслух и, поднявшись на ноги, снова побежал.

Сначала он немного хромал, а затем разошелся. Абрамов стал все дальше и дальше уходить в горы от места своего приземления.

***

Первый блокпост внутренних войск он увидел на рассвете. У перегороженного шлагбаумом шоссе стояли пять армейских грузовиков, в которых дремали солдаты. Виктор осторожно пересек ползком дорогу и спрятался в кустах, метрах в тридцати от них. Прошло минут десять, и к машинам подбежали два офицера, одетые в полевую армейскую форму.

– Стройся! – последовала команда. – Стройся!

Солдаты, расталкивая друг друга локтями, стали выпрыгивать из машин. Их оказалось чуть больше роты.

– Солдаты! – обратился к ним офицер в звании подполковника. – Ваша задача остается прежней. Вам нужно прочесать местность с целью обнаружения скрывающихся диверсантов, которые, по нашим данным, ночью высадились с вертолета. По условиям учений их всего двадцать пять человек. Все они одеты в камуфлированную форму десантников, поэтому вы их легко узнаете. Командование нашей части надеется на каждого из вас. Солдат, обнаруживший и задержавший диверсанта, будет поощрен десятисуточным отпуском домой. Во время задержания вы должны использовать приемы рукопашного боя и все прочее, чему вы обучались в учебных подразделениях. Нужно сделать все возможное и невозможное, чтобы не пропустить их к крупным населенным пунктам, где они могут легко затеряться среди мирных жителей. Задача ясна? Тогда командирам взводов подойти ко мне для детализации операции.

Подполковник достал из полевой сумки карту и расстелил ее на капоте одной из машин. Теперь он определял конкретные задачи командирам взводов.

Через минуту-другую солдаты по команде своих офицеров стали растягиваться в цепь. Подполковник рукой указал направление движения, и цепь двинулась в сторону леса.

«Повезло», – подумал Виктор, наблюдая из укрытия за действиями солдат.

Подполковник, проводив взглядом спины удаляющихся солдат, залез в кабину «Урала». Водитель запустил двигатель, и машина, словно огнедышащий дракон, выпустив черно-голубой удушливый смрад, тронулась с места. Абрамов выскочил из своего укрытия и, прикрываясь высоким дорожным кюветом, бросился вслед за машиной. Ему удалось зацепиться за борт, и он оказался внутри кузова. Стараясь не шуметь, Виктор забрался в дальний угол, накрывшись куском брезента. Только сейчас он почувствовал как устали его ноги.

«Итак, первый этап я, похоже, миновал, – подумал Абрамов. – Сейчас главное проскочить через плотное кольцо блокпостов и нарядов, а там посмотрим, куда выведет кривая».

Машина двигалась неравномерно, то ускоряя, то замедляя свой ход. Проехав километров десять, она резко дернулась и остановилась. Боясь быть обнаруженным, Абрамов затаил дыхание и стал прислушиваться к разговорам, доносившимся со стороны дороги. У него, как у слепого, вдруг резко обострился слух. Вскоре Виктор стал отчетливо различать голоса солдат и офицеров. Первое, что он понял, то что машина остановилась на одном из блокпостов внутренних войск.

– Товарищ подполковник. За время несения службы ничего подозрительного не обнаружено. В сторону райцентра проследовали несколько автомашин, вот их список. Все они были досмотрены, диверсанты не обнаружены. Старший по блокпосту лейтенант Усманов.

– Вот что, лейтенант, – произнес подполковник, – днем они едва ли рискнут передвигаться по открытой местности, думаю, что будут отсиживаться где-нибудь в лесу. Судя по темпу их движения, они могут оказаться в районе твоего поста только ближе к вечеру. Дай, людям немного отдохнуть. К этому времени я пришлю тебе взвод, чтобы они прочесали вон тот лесок: что-то он мне не нравится. Я сегодня разговаривал с начальником базы спецназа, так он говорит, что вся группа составлена из «партизан», то есть из резервистов, а это значительно облегчает нам поиск. У них и выучка другая, и люди они другие – гражданские, привыкшие к нормальным условиям. Я не думаю, что мы с ними долго будем возиться.

– Я тоже на это рассчитываю, товарищ подполковник. Куда они денутся, задержим. Местности они не знают, местного языка, тоже. Да в этих десантных комбинезонах далеко не уйдешь, лишь бы милиция нас не подвела.

– Не должна, – произнес подполковник, – им тоже эти учения хуже горькой редьки, так что все имеют свои интересы в этом деле. Если все ясно и вопросов ко мне нет, тогда я поехал. К вечеру, как и обещал, пришлю тебе взвод солдат. Сейчас свяжись с Красновым, передай, что еду к нему, может, у него и пообедаю.

– Все сделаю, товарищ подполковник! Скажите, хоть один из диверсантов задержан?

– Да. Один при десантировании сломал обе ноги, а второй напоролся на блокпост Гордеева.

«Значит, нас осталось двадцать три, чуть больше, чем апостолов у Христа», – подумал Виктор.

Машина вновь дернулась и покатила дальше. Через некоторое время «Урал» съехал с трассы и затрясся по ухабистой проселочной дороге. Абрамов осторожно подполз к заднему борту, и, откинув полог тента, выглянул. Машина петляла по грунтовке, вокруг которой плотной стеной стоял лес.

«Интересно, где я теперь? Судя по скорости движения, мне, наверняка, удалось вырваться за тридцатикилометровую зону оцепления. Когда машина остановится, нужно будет каким-то образом установить место своего нахождения», – подумал он.

Машина снова вышла на шоссе и покатила по нему, с каждой минутой увеличивая скорость. Выглянув из-за борта машины, Виктор увидел указатель. До районного центра было всего тридцать километров.

Абрамов мысленно представил карту и местонахождение этого населенного пункта. Судя по всему, за каких-то пять часов с момента десантирования ему удалось продвинуться в сторону предполагаемой точки сбора на пятьдесят с лишним километров. Это была огромная удача. Значит, ему оставалось пройти еще около ста двадцати километров. Однако, если командование на прохождение этого маршрута выделило им трое суток, следовательно, пройденные им километры были достаточно быстрыми и эффективными.

Машина, словно наткнувшись на невидимую преграду, заскрипела тормозами и резко остановилась. Лежащий в машине пустой армейский ящик, двигаясь по инерции, больно ударил в бок Абрамова. Он, зажав рукой рот, тихо застонал. Перед глазами появились радужные круги, и он чуть не прокусил насквозь губу от боли. Превозмогая ее, Виктор медленно пополз в дальний конец кузова и укрылся под брезентом.

***

Из кабины, кряхтя и охая, выбрался подполковник. Он с минуту постоял около автомашины, а затем куда-то направился, чертыхаясь вполголоса. Затаив дыхание, Виктор стал внимательно прислушиваться к доносящимся до него звукам. Они были столь приглушенными, что он никак не мог разобрать, о чем говорили военные. Когда шаги водителя, который до этого момента все время топтался около машины, окончательно стихли, Абрамов почувствовал запах пищи, проникавший во все щели кузова. От этого запаха у него заурчало в животе. Виктор снова подполз к борту кузова и, отодвинув в сторону тент, выглянул наружу. Метрах в пятнадцати стояла небольшая армейская палатка, около которой прямо на траве сидели несколько солдат и с аппетитом принимали пищу.

Осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, он спустился на землю и ужом скользнул в ближайшие кусты. Там при дневном свете Виктор осмотрел свой бок, который был темно-фиолетового цвета.

«Да, парень, повезло тебе. Ударь он тебя одним из углов, наверняка, сломал бы несколько ребер», – подумал Абрамов.

Постепенно боль стихла, и он смог вздохнуть полной грудью. Дальше передвигаться на машине было опасно, и он решил остаток пути пройти пешком. В запасе у него оставалось более двух суток, и рисковать он больше не хотел. Устроившись удобнее в кустах, Виктор стал наблюдать за происходящим на поляне.

Вскоре солдаты пообедали и по одному потянулись к дороге. На ней скопилось несколько машин, которые сигналили медлительным солдатам. Солдаты, разморенные жарким солнцем и вкусным обедом, прошли буквально метрах в пяти от Виктора, не заметив его. Вскоре около палатки остался всего один солдат, который стал собирать грязную посуду с импровизированного солдатского стола.

Невдалеке, в тени большого раскидистого дерева стояла зеленая палатка. Из нее вышел подполковник в сопровождении старшего лейтенанта, и направились к машине.

– Двух диверсантов мы уже схватили. Остальные, я думаю, не рискнут двигаться днем. Они плохо знают местность и постараются все-таки придерживаться дорог. Будь предельно внимательным, Краснов. Наша задача – выловить всех.

– Все понятно, товарищ подполковник, за нас не переживайте, не подведем, – произнес старший лейтенант. – Только не забудьте на ночь прислать отделение солдат с собаками: человека можно как-то обмануть, зверя – никогда.

– Хорошо, Краснов, я не забуду, – ответил подполковник, залезая в кабину «Урала».

Машина, надрывно ревя двигателем, тронулась с места. Проводив ее взглядом, Краснов вперевалочку направился к кустам, в которых скрывался Абрамов. Офицер расстегнул ширинку галифе и начал мочиться, что-то напевая про себя.

«Что делать, если он меня обнаружит?» – успел подумать Виктор, прежде чем под ним хрустнула сухая ветка.

Краснов повернул голову в его сторону и застыл от удивления. Лицо его вытянулось и побелело, а глаза стали круглыми, как два медных пятака. Рука его стала лихорадочно шарить вдоль ремня, пытаясь нащупать кобуру с пистолетом. Абрамову ничего не оставалось, как сильным ударом ладони в область шеи вырубить его прямо на месте. Подмяв под себя кусты своим молодым и сильным телом, офицер беззвучно опустился сначала на колени, а затем и всем телом в шаге от него. Фуражка слетела с его головы и медленно выкатилась на поляну, где застыла, сверкая глянцевым козырьком.

Абрамов медленно, стараясь не шуметь, вышел из кустов. Кое-как взвалив его на плечи, шатаясь, спотыкаясь и морщась от боли, он потащил офицера в лес.

Сколько он тащил старшего лейтенанта на себе, он не знал. Виктор вообще потерял счет времени. Ноги у него подкосились, и он мешком упал лицом вниз, прямо на бесчувственное тело старшего лейтенанта.

Виктор лежал, жадно ловя воздух открытым ртом. Кое-как отдышавшись, он стал приводить в чувство офицера. Краснов слегка застонал, а затем открыл глаза. Увидев Абрамова, склонившегося над ним, он затрясся, как осиновый лист на ветру, и снова потянулся к своей кобуре.

– Не напрягайся, Краснов, я на всякий случай отобрал у тебя оружие. Мало ли что ты можешь натворить с испугу. Хочу сразу же предупредить, что если попытаешься оказать мне какое-то активное физическое сопротивление, я снова выключу тебя из игры и оставлю одного в этом лесу. Ты понял меня, Краснов?

– Кто ты? – спросил он Виктора. – Откуда ты знаешь мою фамилию?

– Я один из тех, кого ты разыскиваешь, – ответил Абрамов.

– Тогда скажи, как тебе так быстро удалось выйти из первого круга оцепления?

Абрамов усмехнулся.

– Я приехал в кузове автомашины вместе с вашим подполковником. Я не стал брать его в плен, как тебя. Сейчас ты на карте покажешь, где мы находимся, и поведешь меня дальше, обходя посты и засады.

– Я не сделаю этого, – ответил Краснов. – Это не входит в правила учений.

– Ну и что? Все прописать просто не возможно.

Краснов снова начал что-то бубнить про правила, но его голос звучал как-то не совсем убедительно. Виктор достал из ножен штык-нож и пристально посмотрел на офицера.

– Извини, старший лейтенант, но я должен буду убить тебя, как это делают в военное время. Так как условиями учений этот вариант не оговаривался, то ты должен или исполнять мои приказы, как лицо, угодившее в плен, или должен просто погибнуть.

– Я не знаком с условиями учений, – произнес Краснов с дрожью в голосе, – и поэтому принимаю твои слова на веру. Ты все равно далеко не уйдешь. Вскоре бойцы взвода заметят мое отсутствие и устроят за тобой настоящую охоту. Они задержат тебя в течение часа.

– Не будь у меня тебя в заложниках, все так бы и было. Ты поведешь меня таким путем: чтобы я не нарваться ни на одну засаду, ни на блокпост, ведь их расположение тебе хорошо известно. Не правда ли, Краснов?

Офицер посмотрел на Виктора, как на врага, и отвернулся в сторону.

– Ты верни мой пистолет. Вдруг потеряешь, мало ли что.

Абрамов протянул ему пистолет, который тот сунул к себе в кобуру.

– Ну что, Краснов, начинаем движение. Вставай и вперед!

Офицер сделал несколько шагов и остановился. Повернувшись к Виктору лицом, он тихо произнес:

– Можешь делать со мной что хочешь, но я не побегу.

– Если ты, Краснов, добровольно не ускоришься, то я тебя погоню вперед пинками. Устраивает подобный расклад? – поинтересовался Абрамов и сильно пнул его в тощий зад.

Он толкнул офицера ладонью в спину, и, после очередного удара ногой по заду, они с ним легкой трусцой побежали в лес.

***

Они двигались быстро и через час вышли к населенному пункту. Это была небольшая деревня, домов в пятьдесят, разбросанных на склоне пологой горы.

– Что за населенный пункт? – спросил Виктор у старшего лейтенанта.

– Похоже, Кара-Гуль, – ответил Краснов.

Абрамов достал карту и разложил ее на траве.

«Если это действительно Кара-Гуль, то до места сбора мне оставалось пройти около семидесяти километров», – подумал он, складывая карту.

Шум двигателей заставил Виктора посмотреть на дорогу, которая проходила по другому берегу довольно большой горной реки. По ней в сторону населенного пункта мчались две армейские машины. Судя по желтой эмблеме на кабине, машины принадлежали внутренним войскам.

– Ну и молодец! Выходит ты, Краснов, меня специально вывел сюда? – спросил он офицера.

Тот хитро улыбнулся.

– Ты только не радуйся, – ответил Виктор на его улыбку, – еще не вечер. Посмотрим, кто кого возьмет.

Абрамов достал штык-нож и спорол ему все пуговицы на его шикарных галифе, а затем заставил снять сапоги. Связав ему сзади ремнем руки, чтобы он мог придерживать свои штаны, Виктор заткнул ему рот его же носками. Проделывая все это с бедным Красновым, он краем глаза наблюдал, как из машины стали выпрыгивать солдаты с собаками на поводках. Пока они строились около машин, Абрамов, словно зверь, метнулся обратно в чащу леса. Он бежал, насколько ему позволяла больная нога. На ходу посмотрев на часы, он понял, что до захода солнца осталось около часа.

«Вот эти шестьдесят минут я и должен продержаться. В темноте они вряд ли будут меня преследовать. Что ни говори, солдаты и офицеры тоже люди и хотят отдохнуть», – подумал Виктор.

Он свернул влево, туда, где, по его расчетам, должна была находиться река. Вскоре он услышал шум воды. За спиной уже был слышен надрывный собачий лай, а это означало, что собаки взяли след. Лес заметно поредел, а затем расступился перед ним. Впереди, сверкая в лучах заходящего солнца, расстилалась широкая водная гладь. Ни на миг не раздумывая, он вошел в воду и поплыл на другой берег. Несмотря на стоявшую жару, вода в реке была достаточно холодной. Виктору показалось, что в его тело впились тысячи мелких иголок, отчего все внутренности сжались в комок, который вот-вот должен был взорваться от напряжения. Он оттолкнулся ногами от дна и поплыл. Тяжелые, полные воды сапоги мешали плыть, намокший комбинезон тянул вниз, и Абрамову приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы удержаться на плаву. Течение несло его в сторону населенного пункта, от которого он так стремительно бежал. Не доплыв метров двадцать до берега, он почувствовал под собой дно. Встав на ноги и делая отчаянные усилия, Виктор бросился к спасительным камышам, что росли по берегу реки. Он укрылся в них и, затаив дыхание, стал наблюдать за противоположным берегом. Из леса показалась цепь солдат с рвущимися с поводков собаками. Солдаты в нерешительности остановились, не зная, что им делать дальше. Несмотря на приличное расстояние, собаки чувствовали беглеца своим верховым чутьем и с остервенением рвались в воду. Наконец, на берегу показались два офицера, в одном из которых Виктор узнал Краснова.

– Товарищ капитан, диверсант, похоже, переправился на ту сторону, – произнес один из военнослужащих и рукой указал на противоположный берег реки.

Офицер достал планшетку и склонился над картой.

– Возвращаемся к машинам! – скомандовал он. – В десяти километрах ниже мост, необходимо заблокировать его.

Солдаты, еще с минуту потоптавшись на берегу, развернулись и направились в обратную сторону. Солнце окончательно скрылось за вершинами гор, стало быстро темнеть. Кому приходилось бывать на юге в горах, тот хорошо знает, как быстро здесь наступает ночь. Подождав, еще пять минут, Виктор поплыл на противоположный берег. Выбравшись из воды, он осторожно направился к населенному пункту Кара-Гуль, куда только что ушли солдаты.

«Бомбы дважды в одно место не падают, – подумал Абрамов, – пусть теперь поищут меня на том берегу реки».

Замерзший, мокрый и голодный, Виктор стал искать место, где можно было отдохнуть, обсушиться и поесть. Выбрав на краю селения заброшенный сарай, он пролез внутрь, сквозь обвалившиеся стропила. Убедившись в безопасности, он снял с себя мокрый комбинезон и сапоги. Отжав одежду, он повесил ее на торчавшие из досок гвозди. Абрамов пристроился в углу своего убежища и, немного согревшись, задремал.

***

Очнулся Абрамов от холода, который пронизывал его от пальцев ног до головы. Он потянулся и, сделав несколько согревающих движений руками, выглянул из своего убежища. Плотный туман, словно белое полотно, закрывал от него деревню. Виктор быстро оделся в еще сырую одежду, доел остатки консервов и выбрался наружу. Он осторожно вышел на дорогу и, осмотревшись по сторонам, направился вдоль нее, скрываясь от проезжавших мимо машин за растущими деревьями. Абрамов залег около поворота в кусты и стал наблюдать. Проходящая мимо трасса была не столь оживленной, как он рассчитывал ранее. Он вытащил карту и тщательно сверил направление своего движения с ней.

«Похоже, я был заблокирован, – подумал Виктор. – Соваться на трассу бесполезно, они меня точно ждут на мосту. Значит, нужно двигаться, как и прежде, по прямой. Во-первых, это кратчайшее расстояние до цели,в во-вторых, это сравнительно далеко от дороги».

Наметив на карте ориентиры, он достал компас и, определив направление, побежал легкой трусцой. Пробежав около пяти километров, он прилег отдохнуть под небольшим деревом. Отдышавшись, он снова устремился вперед. В какой-то момент Виктор понял, что двигаться в таком высоком темпе больше не может. Боль в коленке становилась все сильнее и сильнее. Выбрав место для отдыха, он лег под тень большого раскидистого дерева и сбросил сапоги. Закатав штанину, он стал осматривать раненое колено. Помимо большого синяка, на колени образовалась сравнительно большая опухоль. Ссадины и глубокие царапины, полученные им при десантировании, покрылись гнойными корочками. Абрамов снова достал карту и начал искать ближайший населенный пункт, в котором можно было бы раздобыть бинт и йод.

«До ближайшего населенного пункта километров десять, если не больше – рассуждал он, глядя на карту. – Далековато».

Немного отдохнув, Виктор обулся и, прихрамывая, направился в сторону поселка. Он долго наблюдал из кустов за фельдшерским пунктом, который, на его счастье, находился на окраине небольшого поселка. Ждать пришлось довольно долго. Где-то часа через три из него вышла женщина и, посмотрев по сторонам, заперла за собой дверь. Проводив ее взглядом, Абрамов направился к фельдшерскому пункту. Зайдя за угол здания, он увидел, что одно из окон было слегка открыто. Он осторожно толкнул створку и, оглядываясь словно вор, влез в окно и стал осматривать помещение. Йод и бинты он нашел сразу. Обработав рану перекисью водорода, он перевязал ногу и выбрался обратно на улицу.

Он прошел метров сто и, свернув в переулок, наткнулся на машину, водитель которой возился с двигателем. Заметив Абрамова, мужчина окликнул его.

– Слышишь, парень! Помоги!

Виктор не стал скрываться от него и подошел к водителю.

– Помоги, надави на газ, – попросил его мужчина.

Абрамов забрался в кабину машины и по его команде начал нажимать на педаль газа. Машина, чихнув несколько раз, завелась.

– Тебе куда? – поинтересовался у него водитель.

Виктор назвал пункт своего назначения. Водитель почесал коротко стриженый затылок и с сочувствием посмотрел на него.

– Я смотрю, у тебя больная нога, а до твоего места отсюда около пятидесяти километров. Давай, забирайся в кузов, мне как раз в ту сторону. Ты, похоже, из тех, кого ищут солдаты?

– Отгадал, – коротко ответил Виктор.

– Вот, возьми это, набрось на себя на случай проверки, – посоветовал он и протянул ему куртку.

Куртка была большой, но Абрамов надел ее и сел рядом с водителем. Километров за пятнадцать до контрольного пункта, по просьбе Виктора, он высадил его из машины.

Часов в восемь вечера Абрамов был уже на точке контроля, где, разместившись в палатке, их ждал Марченко.

***

По прибытию в казарму Абрамов увидел на прикроватной тумбе письмо из дома. Он сел на койку и с волнением вскрыл конверт. Письмо было от матери, но, судя по почерку, писала средняя сестра, так как мать была женщиной неграмотной.

«Здравствуй, сынок!

Получили твое письмо и очень рады, что у тебя все хорошо. У нас тоже пока все нормально, мы живы и здоровы. Ты пишешь, что очень устаешь на службе, что приходится много времени уделять физической подготовке и учебе. Что поделаешь, армия есть армия. Я горжусь тем, что тебя назначили помощником командира.

Вчера видела твою Ольгу. Она прошла мимо меня и даже не поздоровалась. Что у вас с ней произошло, до сих пор понять не могу? А ты перед отъездом говорил, что у вас все хорошо. Соседи рассказали, что она закрутила любовь с Валеркой из соседнего подъезда, только не знаю, правда, это или нет. Прости меня, сынок, что я пишу тебе об этом, может, это и не мое дело, но ты особо к сердцу не принимай. Приедешь, найдешь себе девушку не хуже ее. Только не вздумай что-то с собой сделать из-за нее. Поверь мне, старой женщине, она не стоит тебя, я хотела это и раньше сказать, но как-то все не решалась.

Ты не пишешь, где находится твоя воинская часть. Мы сразу же поняли, раз не пишешь, значит, это секрет. Обнимаю тебя, сынок, и крепко целую. Целуют тебя и сестры, и все наши родственники. Служи честно, чтобы нам не было стыдно за тебя. Привет от всех твоих друзей. Все тебя очень ждут.

Твои мама и сестры».

Прочитав письмо, Виктор прилег на койку и закрыл глаза. Перед ним, словно кадры кино, закружились воспоминания о гражданской жизни. Маленький дворик, окруженный могучими липами, «Сад Рыбака», в котором стоит он на сцене и играет на гитаре, а вокруг него кружатся в танце молодые и красивые девушки. Отец, ждущий у ворот его возвращения с занятий, и, наконец, Ольга. Молодая, красивая, энергичная девушка, с пылающими большими глазами. Обида на миг сжала Виктору горло. Тот, кого когда-то отвергли, легко поймет подобное состояние.

– Сука! – тихо произнес Абрамов.

Виктор открыл глаза и посмотрел на своих сослуживцев, которые готовились к отбою. Все были заняты чем-то своим, и никому из них не было никакого дела до его переживаний и воспоминаний. Наверное, это было даже хорошо, что никто из них не заметил, что ему стало нестерпимо больно и плохо.

Он встал с койки и направился в курилку. Достав сигарету, он несколько раз глубоко затянулся табачным дымом, от которого слегка закружилась голова.

«Вот и жизнь, как дым, затянешься глубже и уже не замечаешь реальности. Все вроде было хорошо с Ольгой, все устраивало и ее и меня. А стоило уехать и не осталось практически ничего, полный вакуум отношений и чувств», – подумал он.

– Что, Виктор, плохо? Что-то случилось дома? – поинтересовался у него Павлов.

– Почему ты так решил, Вадим?

– Да видно же. Да и привычной улыбки у тебя на лице нет.

– Ты очень наблюдательный, Вадим. Да, мать пишет, что моя девушка стала гулять с другим парнем. Ты знаешь, Вадим, а я ее люблю.