Три цвета солнца
Мы покинули ресторан под утро. Сонный таксист доставил нас к особняку Беннингов и укатил прочь, жадно схватив протянутую ему купюру. Город спал, укрывшись густой пеленой тумана, и лишь мерцающий огонек в окне гостиной нарушал его привычный воскресный покой.
– У ма неприятности, – тяжело вздохнув, сообщила девушка. – Когда ей становится особенно плохо, она зажигает камин и часами сидит перед ним, наблюдая за языками пламени. Семейный доктор считает, что это лучший способ побороть стресс и обрести внутреннюю гармонию. Однажды я тоже воспользовалась его советом, но наглоталась дыма и впредь зареклась от подобных экспериментов.
Мы вошли в дом и услышали тихое бормотание телевизора, настроенного на какой-то музыкальный канал. Стелла полулежала на скомканном на полу одеяле, неловко прикрывшись промокшим насквозь полотенцем, и меланхолично смотрела сквозь пятидесятидюймовый экран, где колоритный брюнет в оранжевом комбинезоне совершал головокружительные трюки на фоне заснеженных арктических пейзажей. Возле нее валялись пустая бутылка «Мартини» и расколотый на две части пульт дистанционного управления.
– Мама, – осторожно позвала Линда, огибая диван в центре комнаты. – Почему ты не спишь?
Женщина не шелохнулась, застыв в позе натурщицы для средневекового мастера кисти. Я различил капельки пота на ее обнаженной спине и стыдливо зажмурился, тут же споткнувшись о ножку журнального столика. Конечно, фигуре миссис Беннинг позавидовали бы и многие начинающие модели, но она была матерью моей невесты, и мы не имели моральных прав на нарушение элементарных норм приличия.
– Иди наверх, – попросила девушка, буквально падая на колени. – Я поднимусь через три минуты.
– Пожалуйста, не тратьте на меня свои нервы, – взмолилась Стелла, оторвавшись от экрана. – Я не так глупа, чтобы не замечать собственных ошибок, но порой обстоятельства вынуждают нас идти на риск, не задумываясь о последующих разочарованиях.
– Ты поссорилась с Гербертом?
– Да. Он намекнул на возникшие сложности с кредиторами, и я выставила его вон, посоветовав поискать другую богатую дурочку. Какая наглость! Если каждый любовник начнет требовать подарок в размере двухсот сорока тысяч фунтов, мы разоримся еще до наступления рождественских каникул.
– Не расстраивайся, – Линда обняла мать за плечи и прижала к груди как маленького ребенка. – Тебе надо выпить успокоительного и хорошенько вздремнуть. А потом взять отпуск и махнуть куда-нибудь на Гавайи. Учти, к моей свадьбе ты обязана подойти в оптимальной форме. Я не допущу, чтобы тени прошлого омрачили церемонию нашего бракосочетания и испортили твое впечатление от надвигающегося праздника. Мы справлялись с задачками и посерьезнее, так давай не будем вешать нос и теперь.
Только тогда я почувствовал всю ответственность выпавшей на меня миссии. Несмотря на положение Беннингов в обществе, им отчаянно не хватало повседневной радости жизни, бесценной в сравнении с миллионным состоянием. Расставание с мужем нанесло Стелле глубокую душевную травму, и не стихающая ни на секунду боль заставляла ее метаться из стороны в сторону, принимая усугубляющие негативный эффект лекарства. Тяжкий груз прожитых лет давил на психику как заводской пресс, и она медленно, но верно отступала к пропасти, не выдерживая чудовищного напора реальности. Масло в огонь подливал нерадивый жених дочери, до сих пор не избавившийся от прежней любовницы и ведущий себя весьма странным образом, далеким от манер настоящего джентльмена.
– Ты еще здесь? – возмутилась девушка, повысив голос до полукрика. – Я же просила оставить нас одних!
– Прошу вас, не ссорьтесь,– вмешалась миссис Беннинг. – Берите пример со старших и уничтожайте разногласия на корню, пока они не выросли в дремучий лес бытовых неурядиц.
– Но я не могу сидеть сложа руки, когда близкий мне человек страдает из-за падких на шуршание денег козлов. Пообещай, что примешь таблетку и ляжешь спать, а в понедельник заедешь в агентство и оформишь тур на курорт.
Ответ матери полностью удовлетворил Линду, и, залив камин водой из графина, мы отправились на второй этаж, слегка подавленные прозаическим финалом незаурядного дня.
– Я постелю тебе в комнате для гостей, – сказала девушка с виноватой улыбкой. – Конечно, мы могли бы лечь вместе, но…
– Все в порядке. Ты не обязана переступать барьер, возникший в результате чьей-то жестокой шалости. Нам обоим понадобится время на адаптацию. Когда должна состояться свадьба?
– Восьмого октября. У нас в запасе жалкие полтора месяца, хотя еще вчера они казались мне вечностью. Господи, ну почему это сверхъестественное испытание выпало на мою долю? Да, я грешница, но в сравнении с подругами вполне сойду за чистокровного ангела. Так где справедливость?
Она упала на верхнюю ступень лестницы и застонала, вцепившись в алый бархат ковровой дорожки. Перепад ее настроения поверг меня в шок – секунду назад ничто не предвещало этого необъяснимого нервного срыва, возникшего из пары будничных фраз и непреодолимого желания дотянуться до кукловода, обрекающего героев на заведомо безвыигрышное сражение. Я замер у нависшей надо мной как скала стены и затаил дыхание, сжимаясь от холода при каждом ударе уставшего от нескончаемых потрясений сердца. Где-то внизу пробили часы, и запертое в замкнутом пространстве эхо еще долго блуждало по коридорам, обволакивая стройные силуэты расставленных в шахматном порядке скульптур. Когда последний его отголосок слился с величественным предрассветным безмолвием, Линда поднялась на ноги и проводила меня в спальню, единственное окно которой было замазано толстым слоем черной краски. Убранство помещения ограничивалось широкой деревянной кроватью и сломанной табуреткой, наполовину засыпанной рулонами старых обоев. Поблекший паркет усеивали куски отвалившейся от потолка штукатурки, а пропитанный сыростью воздух придавал комнате сходство с подвалом, откуда из-за отсутствия съестных припасов сбежали все мыши.
– Раньше здесь находилась фотолаборатория. По выходным ма обожала возиться с пленками, выискивать удачные кадры и распечатывать снимки, впоследствии удостаивавшиеся призовых мест на любительских выставках, – с гордостью сообщила девушка. – Потом пришла эра цифровых технологий, и она пересела за компьютер, а освободившуюся площадь переоборудовали под гостевую. Впрочем, к нам редко заглядывали посторонние – родителей тошнило от всякого рода званых ужинов и приемов, считавшихся неотъемлемым атрибутом аристократического положения в обществе. На моей памяти тут ночевала только Сьюзан. Тогда мы казались неразлучной парой и часто оставались друг у друга по пятницам. Но однажды отец подал на развод, я влюбилась в твоего двойника, и все перевернулось вверх тормашками. С тех пор порог нашего дома переступали только три человека, пока измотанная еженедельной уборкой ма не согласилась нанять горничную. К сожалению, Кэтрин не успела прибраться на втором этаже, но я обязательно попрошу ее заняться этим завтра.
Линда потянула за край тяжелого бордового покрывала, и взметнувшееся к потолку облако пыли отбило у меня всякое желание оставаться у Беннингов. Я с опаской потрогал шаткую спинку кровати, проверил на прочность подгнивший дубовый каркас и умоляющим голосом спросил:
– А у вас нет чего-нибудь попроще?
– Ты имеешь в виду диван в гостиной? – вздохнула пристыженная хозяйка. – Ма лопнет от ярости, если узнает, что я поступила с тобой таким образом. Похоже, кому-то придется наплевать на принципы…
Спустя пятнадцать минут мы лежали в кромешной мгле зашторенной спальни, соблюдая максимально возможную дистанцию между телами, и мечтали поскорее отправиться в спасительную страну сновидений. Как назло, копошащиеся в голове мысли мешали расслабиться, опутывая сознание паутиной неразрешенных дилемм и методично доводя нас до исступления.
– Я так не могу, – сдалась Линда, поворачиваясь на бок. – В этом уравнении слишком много неизвестных. Когда мы учились в школе, преподаватели не уставали повторять, что жизнь – самая сложная из наук, и столкновение с ней – неизбежная участь каждого. Легкость, с которой я прошла через подростковый кризис, заставила забыть их пророчество, но теперь те предостережения как будто восстали из пепла, нанеся разящий удар в спину. Господи, неужели ты не поленился покарать меня за нерегулярные посещения церкви?
– Вы верите в Бога? – удивился я, припоминая частые обращения невесты к всевышнему.
– А как же иначе? – с изумлением ответила девушка. – Отвергнув религию, наше общество погрязнет в анархии и хаосе гражданских войн. И хотя физика опровергает теорию библейского сотворения Земли, люди продолжают внимать древним заповедям, находя в них неиссякаемый источник мудрости и самопознания.
– В моем мире Беннинги были атеистами, – мне не удалось сдержать ироничной усмешки. – Стеллу часто упрекали в неправильном воспитании дочери, но она отмахивалась от критики и настаивала на своем, пока Линде не исполнилось восемнадцать. Получив долгожданную свободу выбора, новоиспеченная выпускница колледжа не позарилась на запретный плод, предпочтя ему шумные клубные тусовки и рок-концерты, пропитанные атмосферой вседозволенности и богохульства. Как-то ее застали за рисованием непристойных картин на заборе кладбища и чуть не выгнали из университета – положение спас один влиятельный ухажер, усмиривший ректорат в обмен на пару страстных свиданий.
– И она согласилась на его предложение?
– Да, хотя пришлось пожертвовать романом с сокурсником. Впрочем, их союз и так приближался к распаду. Линда редко встречалась с мужчинами дольше четырех месяцев.
– О нет. Неужели я похожа на вертихвостку, отвергнувшую мораль ради сиюминутных влечений?
– Не надо крайностей. Пойми, вас объединяют фамилия, имя и внешность. Параметры, которые никак не связаны с индивидуальными качествами, определяющими облик человека в глазах общественности. Возможно, существуют миллиарды вселенных, и в каждой из них есть своя неповторимая Линда Беннинг, разительно отличающаяся от идентичных на первый взгляд двойников. Мы не вправе оспаривать волю творца, наш удел – идти по созданной им дороге, выбирая соответствующие направления на перекрестках. Ты – уникум, как и любая другая божья тварь, и ничто не очернит твою душу, кроме собственной неосторожности и эгоизма.
– Значит, наш брак будет воспринят всевышним как грех?
– Я не знаю. Конечно, его трудно отнести к благим деяниям, но альтернатива вроде расторжения помолвки не избавит от навязчивого ощущения допущенной второпях ошибки.
– А тебя не пугает перспектива попасть после смерти в ад? Когда соблазн берет вверх над разумом, я представляю мрачное подземелье и толпы мучеников, сгорающие в огне дьявольского костра. Их обезображенные страданиями лица предостерегают меня от неблагочестивых поступков и не позволяют сбиться с тропы, уводящей за облака к вратам рая.
– Я скептически отношусь к традиционной версии устройства загробного мира. Мы расплачиваемся за совершенные промахи здесь, вступая в нудный диалог с совестью, рано теряя друзей и близких и разрушая психику леденящими душу ночными кошмарами. Баланс хорошего и плохого – не плод вмешательства сверхъестественных сил, а следствие банального закона Ньютона, лежащего в основе классической физики.
– А как же священные писания, где говорится о судном дне и неизбежности конца света? По-твоему, это обман, подтолкнувший цивилизацию на ложный путь эволюции? Ведь если бы не влияние церкви на темп технического прогресса, уже сегодня посланцы Земли посетили бы Венеру и Марс, проникли в недра родной планеты и изобрели панацею от неизлечимых болезней.
– Не стоит копаться в истории и клеветать на предков, заблуждавшихся во многих очевидных для нас вещах. Ты хочешь принять правильное решение и быть честной с самой собой? Прислушайся к голосу сердца – оно твой единственный советчик, пристрастный, но действительно желающий тебе добра.
Линда вытянула руку и нежно коснулась ладонью моей щеки.
– Спасибо, – прошептала она с благодарностью. – Теперь я точно знаю, как поступить, чтобы не пробудить гнев господний. Завтра мы расскажем обо всем ма. Мне важно услышать ее мнение до начала свадебной церемония, ибо ни одна уважающая себя девушка не пойдет под венец без одобрения родителей.
Удовлетворенный результатом я пожелал невесте сладких снов и уткнулся носом в подушку, гоня прочь печальные думы о будущем. А за окном таял туман, и беззаботное воскресенье стучалось в дома, стряхивая с них остатки недельного напряжения и одаривая горожан солнечными улыбками, исцеляющими уныние и приносящими радость тем, кто успел нырнуть в высыхающее море детства.
V
Открыв глаза, я долго смотрел на висевшую над кроватью люстру, пока не убедился, что в нее вкручено ровно шестнадцать разноцветных лампочек. Незамысловатая математическая разминка настроила меня на оптимистичный лад, избавив от раздражающего ощущения тревоги и дискомфорта. С улицы веяло приятной прохладой, а на тумбочке у изголовья стоял поднос со стаканом, наполненным гранатовым соком. Я сделал пару глотков и поискал взглядом Линду, как будто мы договорились сыграть в прятки. Внезапно из коридора донесся звонкий стук каблуков, и в комнату вошла Стелла Беннинг, сияющая как отполированный автомобиль.
– Ты проснулся? – спросила она, присаживаясь поверх одеяла. – Извини за вторжение, но нам необходимо побеседовать до того, как вернется моя дочь. Я обеспокоена происходящими вокруг событиями и желаю знать всю правду о чертовщине, творящейся у нас в доме.
– Значит вы в курсе вчерашней рокировки? – мне не понравилась необоснованная поспешность девушки. – И, конечно же, воспринимаете ее как бредовую фантазию будущего зятя, мечтающего завладеть вашими миллионами?
– Отнюдь нет, – женщина закинула ногу на ногу и, небрежно поправив золотую цепочку на шее, одарила меня дружелюбной улыбкой. – К несчастью, я и так осведомлена о затеянной им афере, а потому буду безумно рада чуду, которое помешает осуществлению его коварного замысла.
Заметив мою растерянность, она выдержала трехсекундную паузу, после чего добавила:
– Я терплю этого идиота у себя в доме только потому, что не могу наплевать на чувства Линды. Они действительно любят друг друга почти как шекспировские Ромео и Эльза, а мне бы не хотелось стать героиней похожей пьесы, перенесенной на несколько веков вперед.
– Ромео и Эльза? – исковерканное название бессмертной трагедии ударило по ушам похлеще многократных раскатов грома. – В нашем мире ее звали Джульеттой.
– Странное имя, – сказала Стелла, кладя ладонь на едва прикрытое короткой юбкой бедро. – Оно сгодилось бы для наследной принцессы из какого-нибудь захолустного королевства, легенды о котором почили под заледеневшим покровом тысячелетий. Я с интересом послушаю историю о параллельной вселенной, но сначала мы должны уладить пару насущных вопросов. Речь идет о брачном контракте и твоем трудоустройстве в «Олимпии». Линда намекнула, что ты собираешься уволиться из «Джункс и К» как только появишься на рабочем месте. И правильно сделаешь – их реклама перенасыщена дешевым пафосом, привлекающим падкую на яркую мишуру молодежь и низвергающим привычные понятия об эстетической ценности изобразительного искусства. Карьера дизайнера в таком агентстве – ничто по сравнению с должностью банковского управляющего, руководящего сорока пятью подчиненными.
– Но я не обладаю необходимым опытом и плохо разбираюсь в ситуации на фондовых рынках.
– Пустяки. При нынешних условиях стабильного экономического роста и тотального государственного контроля количество принимаемых тобой решений будет равно нулю. Иными словами, ты получишь гарантированный высокий доход и престижный пост, не обремененный серьезной ответственностью.
– И в чем подвох? Я вижу сыр и готов поставить сто фунтов на то, что рядом спрятана мышеловка.
– А ты парень не промах, – рассмеялась Стелла, краснея как первокурсница. – Но не волнуйся – ловушка предназначена для прежнего жениха моей ненаглядной доченьки и призвана умерить его ненасытные аппетиты в случае возвращения в родную реальность.
– Вы говорите загадками.
– Отнюдь. Просто мне стало известно о грядущей продаже «Джункс и К». Нынешние владельцы компании нашли золотую жилу в восточной Европе, но им не хватает средств для полномасштабной реализации проекта. Поэтому они решили свернуть свой бизнес в Англии и выставили на торги контрольный пакет акций, оцениваемый в полтора миллиона фунтов. На данный момент потенциальных покупателей трое: банк «Евростандарт», промышленная группа «Джи Пи Электрик» и небезызвестная шоу-вумен Элеонора Ромс. Однако существует маленькое «но» – при прочих равных условиях привилегированным правом на приобретение компании пользуются ее сотрудники. Таким образом, деньги – единственное препятствие, стоящее на пути моего честолюбивого зятя.
– Выходит, он женится на Линде с корыстными целями? – пробормотал я, вновь потянувшись к соку. – А вы потакаете их союзу, боясь обнажить пресловутый конфликт поколений?
– Не совсем так. Давным-давно родители помешали мне выйти замуж за одного хорошего человека. Мы встречались на протяжении двух с половиной лет, но отец счел его неудачником и запретил даже думать о свадьбе. Тогда Дэвид уехал в Канаду и затерялся среди бескрайних просторов Манитобы, а я познакомилась с респектабельным чиновником, приближенным к премьер-министру, и вступила в предосудительный брак по расчету. У нас родилась чудесная девочка, но появление ребенка не укрепило хрупкий фундамент семейного очага, и в результате мы разошлись, потратив лучшие годы жизни на поддержание имиджа в глазах слепцов, ставящих традиции и престиж выше любви и преданности. С тех пор для меня нет ничего важнее искренних чувств, и я скорее распрощаюсь со всем фамильным наследием, чем обреку дочь на те мучения, что ранее выпали на мою долю. К счастью, благодаря тебе мы сможем избежать подобных крайностей. Покинув «Джунс и К», ты лишишься преимущества перед конкурентами, а имя нового собственника компании определится по итогам аукциона, где будут участвовать перечисленные мной претенденты. Он состоится ровно через неделю после вашего венчания и привлечет огромную аудиторию, озабоченную переделом сфер влияния в рекламном секторе.
– Но полтора миллиона – капля в море крутящейся в этом бизнесе денежной массы. Завладев второразрядной конторой, занимающейся промоушном не самых лучших табачных изделий, трудно взойти на трон, оккупированный гигантами вроде «Эй Эф Саммерс».
– А ты неплохо разбираешься в конъюнктуре рынка, – с уважением заметила Стелла. – Особенно если учесть, что у тебя были жалкие полдня на ознакомление с деловыми хрониками.
– Мне вполне хватило общения с Линдой. У нее незаурядные способности к грамотному и доступному изложению материала по любой тематике. Не понимаю, почему вы не возьмете дочь к себе? Она отлично справится с обязанностями пресс-секретаря, даже не обладая глубокими профессиональными навыками и солидным опытом работы.
– Мой шеф категорически против еще одной Беннинг в списке сотрудников «Олимпии», – со вздохом отреагировала женщина. – Вам, чужакам, и не представить, насколько деликатен процесс подбора персонала на вакантные должности в организациях, отмечаемых семью звездами по результатам ежегодных проверок комиссиями департамента социального развития. Иногда им достаточно крохотной опечатки в документах внутреннего пользования, чтобы понизить ваш рейтинг в национальном чарте и тем самым лишить акционеров внушительного куска прибыли.
– Но в чем разница между мной и Линдой? От всевидящего ока инспектора не ускользнут сведения о регистрации брака, и он узреет в моем назначении на пост управляющего сугубо личные мотивы. Вряд ли это прибавит зачетные баллы банку и обрадует совет директоров, пекущийся о незапятнанности своей репутации с энтузиазмом вашего отца.
На лице Стеллы не дрогнул ни один мускул, хотя я дал отличный повод для возмущения.
– Твоя кандидатура одобрена правлением еще в марте, – сказала она, понизив голос до шепота. – Тогда наша связь носила весьма условный характер. Официальное объявление о помолвке датировано началом апреля, так что формально мы чисты перед буквоедами закона. Осталось лишь подписать необходимые бумаги, и ты – полноправный хозяин банковского филиала, имеющий годовой доход в сто двадцать пять тысяч фунтов.
– Ого, – присвистнул я с удивлением. – На прежнем месте я получал в три раза меньше.
– Воспринимать это как согласие? – сквозь внешнее спокойствие женщины просачивалась легкая нервозность. – Мы можем уладить все вопросы к завтрашнему вечеру, и уже во вторник ты вступишь в новую должность.
– В таком случае у меня нет причин для затягивания с ответом. И пусть кому-то мое решение покажется подлостью, я не способен отклонить ваше заманчивое предложение. Каждому человеку свойственно задумываться о будущем, особенно если он изгнанник, лишившийся дома, друзей и надежды на возвращение к затерявшимся в паутине миров истокам. Я выбираю «Олимпию» не в угоду Беннингам, а просто потому что не вижу шансов удержаться на плаву в «Джункс и К». Минует неделя, и мне все равно придется обивать пороги отделов кадров, проходить нудные собеседования и молить Бога о милости, не веря в действенность его помощи. Так зачем отказываться от куска вкусного пирога, когда впереди ухабистая дорога, где нет дешевых трактиров, а владельцы постоялых дворов требуют сумасшедшую плату за ночлег?
Моя пламенная речь внесла некоторое оживление в наш затухающий разговор и позволила Стелле затронуть вторую проблему, касающуюся ее капитала.
– Я составила брачный контракт, по которому при разводе ты лишаешься каких-либо прав на нашу недвижимость и получаешь скромную компенсацию в денежном эквиваленте. Столь жесткие условия оскорбили твоего предшественника, и он до сих пор ищет способы их смягчения. Однако я буду непоколебима как скала и не изменю ни единого слова в тексте, хранящемся у нотариуса в ожидании прозрения будущего супруга Линды.
– А что если ваш потенциальный родственник не пожелает пойти на уступки? Вы допускаете такой вариант развития событий?
– На свете немало идиотов, но он не из их числа. Седьмого октября его подпись появится там, где ей положено быть уже сегодня. Я лишь пытаюсь ускорить процесс, чтобы не превращать предсвадебные часы в сплошную суматоху, которая нередко портит праздничную атмосферу и становится причиной мелких ссор, неуместных в день бракосочетания.
Женщина расправила плечи и, откинувшись назад, оперлась о сложенные за спиной руки. Залюбовавшись ее силуэтом, я позабыл, что передо мной мать невесты и совершенно неожиданно выдал комплимент, косвенно относящийся к основной теме обсуждения:
– Перед вашей красотой не устоял бы ни один нормальный мужчина. Думаю, мой предшественник – человек с несгибаемой силой воли, раз ему удалось сохранить независимость от этих пленяющих сердце глаз и завораживающих душу жестов.
– Полагаю, ты отличаешься меньшей сопротивляемостью? – она чуть подвинулась к изголовью кровати и игриво добавила. – Значит, договорились?
Я кивнул и схватился за одеяло, сбитый с толку ее вызывающим поведением.
– Не бойся, – Стелла забрала у меня стакан и вернула его на тумбочку. – В этом доме у тебя нет врагов. Кэтрин приготовила замечательный рыбный салат – так что поторапливайся, а то пропустишь обед.
– А где Линда?
– Поехала к Сьюзан гасить очередной приступ ревности. Им обеим пора рожать детей, а они развлекаются тасканием друг друга за волосы. Господи, до чего доводит любовь!
Я счел разумным не распространяться о вчерашнем визите мисс Паркс и попросил хозяйку покинуть комнату, сославшись на необходимость привести себя в должный вид после сна. Она безропотно подчинилась моему ненавязчивому требованию, но, уходя, загадочно улыбнулась, и прояснившаяся было картина иной реальности вновь помутнела под непробиваемой матовой коркой недосказанных слов.
Очутившись под струей прохладной воды, я попытался представить, какие именно отношения связывали Стеллу с моим предшественником. Ее стремление лишить меня независимости и фривольность, с которой она вела себя во время нашей беседы, наталкивали на мысли о неравнодушии миссис Беннинг к жениху дочери, что никак не укладывалось в рамки праведного образа жизни, пропагандируемого почитаемой здесь церковью. Тем не менее, любое другое объяснение выглядело притянутым за уши и изобиловало допущениями, нуждающимися в тщательной проверке. Проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что тактика пассивного наблюдения не принесет никаких плодов и спустился вниз с твердым намерением сорвать маску с каждого из участников наскучившего театра абсурда.
Кэтрин хлопотала возле сервированного на две персоны стола, напевая неизвестную мне французскую песенку. Белоснежная блузка девушки выделялась на фоне оформленного в темных тонах интерьера как солнечный зайчик, проникший в полумрак заброшенного сарая, а ее беззаботность не отражала безутешного горя, обрушившегося на хрупкие женские плечи. Заметив мое присутствие, она ахнула от испуга и едва не выронила из рук фарфоровый чайник, разрисованный нелепыми синими треугольниками.