Похождения Шатуна в смутные времена. Становление. Книга 1

Второй этап обучения – приучение собаки к аппортировке предметов и поиску упавшей птицы. Сложность заключалась в том, что Акбар обладал очень тонким чутьём, и выразительные ароматы подстреленной дичи ему не очень нравились. Пришлось первое время шить небольшие чехлы из ткани, дабы уменьшить эти «страдания». Смешно было видеть брезгливое выражение морды собаки, когда он аккуратно взяв птицу за кончик крыла или лапку приносил добычу мне.

Со временем, когда Акбар стал высококлассным охотничьим псом, иногда бывало, что он приносил мне перепела упавшего после выстрела, живым. Открывал пасть, и птица неожиданно вылетала оттуда. Так аккуратно – брезгливо он ловил подранка упавшего после выстрела. Правда, такое случалось не слишком часто.

Следующим очень важным элементом натаски было обучение собаки работать в поиске недалеко от охотника, в пределах выстрела. Для того чтобы добиться абсолютного послушания на уровне безусловного рефлекса, купил капроновый шнур и кожаный ремень для штангистов. Длину шнура сделал около десяти метров. Один конец привязал к этому ремню, на втором сделал усиленный узел Линча. Для несведущих поясняю, на крепкой верёвке с этим узлом в Американских Штатах вздёргивали на виселице беглых рабов и прочих преступников.

В моём случае это использовалось следующим образом. Приехав на место натаски или охоты, ремень одевал сам. Печально известный узел мягко затягивал на шее собаки. Затем пускал пса в поиск. Пока сеттер бегал спокойно в пределах длины шнура, всё было нормально. Но как только Акбар бросался за внезапно взлетевшей птицей или в далёкое далёко, следовал резкий рывок доброй руки.

Узел затягивался на шее, значительно ограничивая поступление воздуха в легкие. Становилось уже не очень комфортно. Смышлёный кобель быстро разобрался в причинно-следственных связях событий. И всю долгую оставшуюся жизнь радовал меня абсолютным послушанием и великолепной выучкой.

Однажды я вновь приехал на охоту к дяде с собакой, и Акбар продемонстрировал всё своё мастерство. После завершения расстроенный родственник, с грустью сказал: «Лучше бы я его тогда застрелил. Было бы не так обидно…» Высшей похвалы своей собаке мне больше не приходилось слышать. Вновь отвлёкся. Простите великодушно, кому этот эпизод моей жизни показался неинтересен.

Продолжаю по теме. Когда я учился на третьем курсе, отец купил автомобиль. В те далекие времена, а это был 1976 год, машина была не просто средством передвижения. Это был показатель экономической состоятельности семьи. Мне повезло вдвойне. Водительские права были только у меня. Кроме того в стране начинались легкие перебои с бензином. Часто по ночам мне приходилось стоять в очередях на заправках за драгоценной двадцатилитровой канистрой бензина.

Стыдно признаться. Но вскоре, будучи весьма общительным юношей, я обзавелся знакомыми в топливном бизнесе. И проблему с заправкой решал легко и быстро. Поэтому уже с девятнадцати лет машина находилась практически в полном моем распоряжении, а в ночное время ваш покорный слуга долгими часами « маялся в очередях на заправках…» Алиби железное. Это время я посвящал общению с милыми девушками – студентками.

Хотя по-прежнему любил свою однокурсницу Татьянку. Удивительно, но моё чувство было настолько сильным, что мне порою даже хватало чисто дружеского общения со своей избранницей. Иногда мы просто ходили в кино или кафе. Практически всегда я встречал девушку по приезду из дома после каникул. Татьяна была родом из прекрасного города Сочи.

Отец реально боевой офицер-разведчик, настоящий Герой Советского Союза, получивший это звание в годы войны за проявленный героизм. И уже только потом, директор крупнейшего торгового комплекса «Светлана» и близкий друг еще с военных времён первого секретаря Краснодарского краевого комитета партии Медунова. Мама Татьяны – очаровательная и одновременно решительная волевая женщина с ярко выраженными национальными чертами дочерей Моисеевых тоже была не слишком проста. С неотвратимой мягкостью возглавляла очень популярный, не только в советские годы, но и сейчас, ресторан « Каскад» на Платановой Аллее.

Честно говоря, тогда мне была совершенно безразлична родословная девушки и социальный статус родителей. Ваш покорный слуга влюбился в неё с первого взгляда, не спросив даже имени. К сожалению, любовь моя оказалась безответной. Не смотря на все мои ухаживания и старания, чем сильнее и искренне были проявления моих чувств, тем отчужденнее становилась Татьяна.

Помню на третьем курсе, я подарил своей любимой на день рождения роскошные итальянские туфли-лодочки. Это было тогда достаточно непросто во времена всеобщего дефицита и отвратительного явления – БЛАТ, как раковая клетка уже начавшего проникать во многие сферы нашей жизни. Для того чтобы я смог купить эту красоту, отец договорился с директором базы Крайпотребсоюза. И меня допустили на отдельный склад для сотрудников краевого совпартактива.

Где была настоящая капиталистическая благодать, представленная итальянской и немецкой обувью, японскими лайковыми куртками, роскошными канадскими дублёнками и ещё многими великолепными предметами загнивающей западной цивилизации. Что говорить, даже благородный запах этих итальянских лодочек кардинально отличался от не совсем благоуханных ароматов советской изредка чешской и, избави бог, наиболее выразительной румынской обуви. Разрозненно порою представленных на полках полупустых универмагов.

До сих пор помню свой подарок. Темно синие, цвета дипломат или цвета бандюковых бэх, последующих девяностых. С мягко закругленными квадратными носами, открытые изящные туфли устойчиво стояли на высоком плоском каблучке. Раскрывая и еще более подчеркивая природную красоту роскошных ножек именинницы. Да и стоили они весьма дорого по тем временам – целых семьдесят пять рублей. То есть средняя месячная зарплата начинающего инженера или учителя. На вещевом же рынке они уже тянули на двести, двести пятьдесят рублей.

Для меня, это не имело никакого значения. Две стипендии, таксовка по ночам на автомобили и, сдача части лишних книг из домашней библиотеки в букинистический отдел центрального книжного магазина помогли мне создать необходимый финансовый резерв. Что позволило не только приобрести эту красоту. Но и сводить свою избранницу вместе с сестрой и её молодым человеком в ресторан. Уже не говорю о роскошном букете чайных роз подаренном моей ненаглядной.

Мы прекрасно посидели в хорошем ресторане, отдали должное умению поваров и искусству музыкантов. С шиком на такси доехали по завершении празднества до общежития, где и расстались.

На прощание был вознагражден практически сестринским поцелуем. Моему разочарованию не было предела. Поэтому, натыкаясь, каждый раз на ее прохладное отношение, страдая, знакомился с очередной милашкой. Посадив девушку в машину, лихим полицейским разворачивался под окнами у своей любимой и уносился в мир удовольствия и наслаждения …

Поведение девушек только подтверждало гениальность изречения кого-то из Великих «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». С каждой очередной пассией я становился все увереннее, а избранницы, раскрепощеннее, нежнее и ласковее… Можно констатировать, что ваш покорный слуга старательно и успешно преодолел этап бабника и стал начинающим ловеласом.

Когда вдруг стали говорить, что в Советском Союзе секса не было, мне становится очень смешно. Секс был, есть и будет всегда. И даже тогда, в уже далекие годы суровой действительности советской партократии, среди студенческой продвинутой молодежи ходили листки с распечаткой Камасутры и другими аналогичных изданий. Эту «литературу» с одинаковой увлеченностью читали как юноши, так и девушки – скромные подруги отважных строителей Коммунизма.

Ну а так как только практика – критерий познания и усвоения истины, мы с одинаковым упоением занимались любовью. Постигая и осваивая этот прекрасный Мир методом проб, ошибок, восторга, а порою и разочарования… Правда не все и не постоянно. Честно говоря, большая часть передового отряда советской молодёжи строителей коммунизма была более девственна, чем грядущие поколения.

К величайшему сожалению, счастливые и незабываемые годы молодости и студенческой жизни пролетают слишком быстро. Вроде бы только застенчиво самоуверенными птенцами мы пришли в альма-матер. И ты уже старшекурсник, преподаватели начинают здороваться с тобой за руку. С изысканной нагловатостью засматриваешься и легко знакомишься с симпатичными студентками младших курсов, и не только своего факультета.

Не имея согласованного в деканате графика свободного посещения, ходишь только к тем преподавателям, на лекциях которых интересно. Но самое главное, получивший на первом курсе несколько троек, лоботряс и прогульщик, превратился в отличника. Мало того, стал ярым общественником и возглавил Студенческое Научное Общество вначале факультета, а затем и Университета… Метаморфоза просто удивительная! Но так было.