Три главные темы человечества

– Это хорошее предложение!

– А что если я попрошу сорок девятый?

– У вас есть время подумать.

– Первое решение – всегда самое верное.

– И все-таки какой?

– Давайте сорок шестой.

– Это отличный процент!

– Откуда вы знаете?

– Я бизнесмен, я очень хорошо чувствую проценты. Именно сорок шестой процент из тех ста, будет самым потрясающим, я вас могу в этом заверить уже сейчас.

– Вы же не обманете меня Доктор?

– Разумеется, нет.

– Не вздумайте со мной играть, Доктор.

– Я и не думал!

– Если вы будете со мной играть, Доктор, если я вдруг пойму, что вы со мной играете или мне покажется, что вы со мной играете или небо подаст мне знак, что вы задумываетесь о том, а не поиграть ли со мной, Доктор, я сразу же назову вас сводником или, чего хуже, сутенером или, чего хуже, мелким жирным бессовестным и не развитым, не разносторонним, не талантливым и не особо умным пройдохой.

– Боже, нет! Вы же разумный человек, детектив!

– Не играйте со мной в эти шуточки, Доктор! – предупредил я вновь.

– Я обещаю вам не играть в эти шуточки, детектив!

– Вы можете летально поплатиться за обман, и тогда не только я, но и Лидия назовет вашего клиента бараном.

– Прошу вас, перестаньте, – он потел и скоро должен был начать вонять страхом.

– Поклянитесь, что не будете играть со мной в эти шуточки, Доктор.

– Я клянусь, что не буду играть ни в какие шуточки с вами, Детектив.

– Я берусь за ваше дело, Доктор, – небрежно бросил ему я в качестве одолжения.

– Спасибо! – просиял он.

– Вы уходите?

– Ухожу!

– Могу я вам перед уходом предложить чего-нибудь?

– Например? – заинтересовался он.

– Ну например, кофе или полпачки засохших галет? А может, партию в шуточки?

– Нет! – от него завоняло страхом, он вскочил и стал выметаться из моего кабинета вперед задницей, – Нет, я не стану играть с вами в эти шуточки, детектив! Я клянусь, что не буду! Мы засудим сраного лифтера, я отдам вам сорок шестой по номеру процент от своей крайней выгоды с больного ублюдка!

Дверь захлопнулась, он ушел, а дело осталось. Идеально.

– Это потрясающе! – просияла Лидия, – Вы самый крутой бизнесмен из тех, что я видала, – призналась она, – Как ловко вы прижучили его к пальцу! Высосали из него все соки, заставили уважать вас, и трястись от страха!

– Я знал, что тебе понравится, – я закурил и откинулся на спинку кресла.

С тех самых пор прошел уже месяц, но дело несчастного лифтера не сдвинулось с мертвой точки.

– Какие у нас есть зацепки? – спросил я Лидию.

– Я была по месту жительства покойного путешественника, и выяснила личные данные лифтера, который должен был обслуживать лифт.

– Что мы знаем о нем?

– Мы знали буквально все: имя, фамилию, возраст, адрес проживания и род деятельности.

– Расскажи мне все, что знаешь, Лидия.

– Я не помню, как его зовут и адрес, но ему пятьдесят два года, и он лифтер.

– Лидия, ты молодец! Из тех ста процентов выгоды, что принесет мне это дело, я посулю тебе один любой процент, какой только пожелаешь.

– Я всю жизнь мечтала о пятом! – восхитилась она.

– Заметано, – говорю, – Пятый – твой. А теперь, пожалуйста, подшей в папку с делом личные данные лифтера.

– Я подошью в самом конце, после того, как вы закурили и откинулись на спинку кресла?

– Нет, подшей сразу же за тем абзацем, в котором я последний раз обещаю назвать его сводником или, чего хуже, сутенером или, чего хуже, мелким жирным бессовестным и не развитым, не разносторонним, не талантливым и не особо умным пройдохой.

– Я все-таки думаю, что лучше было бы написать, что вы закурили и УДОВЛЕТВОРЕННО откинулись в кресле.

– Ты права, подшей, – распорядился я, и откинулся на спинку кресла.

– Может быть вам стоит самому съездить и все разузнать о лифтёре?

– Это было бы логично, ведь я детектив.

– Почему же не едете?

– Именно этого он ждет от меня.

– Доктор Лав?

– Лифтер. Больной ублюдок чувствует ищейку на своем хвосте. Я знаю, как это бывает. Он ждет, когда я явлюсь к нему, и с ходу огорошу своими расспросами. Он готовится. Лучше настигнуть его врасплох в очереди за пивом.

– Мы не знаем, где он покупает пиво.

– Ты должна проследить за ним. Выследи его, Лидия.

– Может быть, лучше вам заняться этим?

– Он почувствует меня. Больные ублюдки всегда чувствуют ищейку на своем хвосте. Он ни за что не встанет в очередь за пивом, пока я вишу на его хвосте.

– Хорошо, я узнаю где он покупает.

– Ты должна быть незаметна, Лидия. Ты должна принять душ, от тебя смердит ищейкой, потому что ты целыми днями торчишь у ищейки в конуре. Тебя ни что не должно выдать. Ты должна отстоять очередь с ним до конца, и выяснить, какое пиво он покупает, чтобы вечером почитать газету в своем сраном кресле.

– Я обязательно приму душ и отстою очередь до конца, Детектив.

– Ты должна купить пива, чтобы не вызвать подозрений. Не покупай столько же и того же, что он. Купи все то же, и столько же, что и он, а потом еще другого и побольше – я выложил на стол несколько купюр, – Ты должна точно запомнить, какое пиво он купит себе.

– Мне идти прямо сейчас?

– Да, иди немедленно, мы не знаем, когда больному ублюдку приспичит выпить сраного пива.

Лидия подошла, чтобы взять деньги со стола.

– Важно, чтобы ты принесла пиво сюда.

– Хотите, я принесу пиво вам домой?

– Я не беру дела на дом, детка, – я закурил и откинулся на спинку кресла, – Иди домой и помойся, ты смердишь ищейкой.

– Я потру себя мочалкой, – пообещала она и вышла.

Дело сдвинулось с мертвой точки, мои подчиненные при деле, а я на коне. Чувствую себя властелином мира. Может быть, я не великий бизнесмен, но у меня не отнять того, что я впитал с молоком матери, того, что каждый день спасает мою шкуру на злых улицах этого пропитанного соленым туманом города, того, что помогает мне защищать простых людей от злодейства – мой детективный талант и организаторские способности.

Труп

С самого утра меня дожидались на столе несколько пластиковых бутылей пива.

– Доброе утро, – сказала Лидия.

– Привет, – буркнул я, снял плащ, и уже собирался плюхнуться в кресло, но вдруг я почувствовал, что у меня прекрасное настроение.

Я подошел к аквариуму и погладил рыб.

– Вы сегодня в хорошем настроении? – подметила Лидия.

– В отменном, – признался я, и плюхнулся в кресло.

– Хотите пива?

– Что у нас есть?

– Смотрите, – она подошла к моему столу, – Во-первых, у вас есть «Будвайзер», «Хейнекен», две пинты «Гиннесса» и «Фостерс» – это то, что взял себе лифтер.

– Больной ублюдок любит заложить за воротник, – прошипел я от злости.

– Подшить?

– Нужно подкопить информации. Например, что такое две пинты?

– Это как две бутылки, – сказала она, и сразу продолжила, – Во-вторых, я взяла еще и другого, как вы просили, я тут все подписала.

– Это неважно, принеси четыре стакана, я хочу пить все пиво больного ублюдка одновременно.

Пока я занимался расследованием дела больного ублюдка, Лидия рассказала мне о своем сне.

– Представляете, мне сегодня приснилось, что я плыву на огромном белоснежном лайнере!

– Тебе приснилось, что ты отправилась в круиз?

– Да-да, в круиз! Сначала я долго ожидала своей очереди, чтобы подняться на борт. У меня с собой была сеточка с молоком, яблоком и булочкой, чтобы перекусить до обеда. Я была такая красивая! – она зажмурилась от удовольствия, – Коротенькая юбка, обтягивающая кофточка и босоножки. Все такое вычурное, аляпистое и сложное, так красиво!

– Я понимаю, о чем ты говоришь, детка.

– Еще у меня был с собой огромный чемодан, и наверняка в нем было много красивой одежды, и маленький рюкзачок для прогулок на палубе, и совсем маленькая сумочка для документов, и я до того ловко управилась со всем этим, что уронила сеточку с продуктами, молоко выплеснулось, намочило мою булочку и выбелило яблочко.

– Я тебе верю, детка.

– А передо мной стоял такой красивый парень! Такой высокий, с красивыми волосами, плечистый, в белой рубашке и брюках, он стал хлопотать, чтобы помочь мне. Достал носовой платок и вытер мое яблочко от белого молока, и дал мне в руку, а потом так легко подхватил мой чемодан, что мне остались только сумочка с документами и яблоко, да рюкзак за спиной.

– Он был джентльмен, детка.

– Да-да, именно, он был настоящий джентльмен. Он помог донести мой чемодан до каюты, и пообещал, что мы встретимся за обедом. Я спросила, как его зовут, но не помню, что он сказал.

– Это нормально, детка.

– Его каюта была чуть дальше по коридору от моей, в сторону ресторана, и я посмотрела на часы, и стала разбирать свои вещи, и думала, что надеть. Я почувствовала, что меня слегка разморило в той очереди, поэтому я решила прилечь. Я прилегла на кровать, приготовив себе платье для выхода на обед. Я расстелила его на диванчике, чтобы не помялось. Представляете, в моей каюте был диванчик!

– Это потрясающе, детка.

– Я прилегла на кровать, чтобы немножко перевести дух, я посмотрела в иллюминатор, и там был ясный светлый жаркий и очень солнечный день. Я уснула, и стоило мне уснуть, как я сразу проснулась.

– Это странно, детка.

– Вы считаете? Детектив?

На следующий день уже по пути в офис, я знал, что сегодня меня не ждет ничего хорошего. Я знал, что сегодня не тот день, когда уместно гладить сраных рыб. Дождь моросил с самого утра, но я спал до обеда, и мог догадываться об этом лишь по размеру луж. Лужи казались бездонными, словно мрак в сердце этого города. Некоторые считали город бессердечным, но лишь тот, кто никогда не опускался на самые его глубины, мог сказать такую чушь. У него было сердце, о, да, и гораздо больше, чем кто-нибудь вроде того психоаналитика-онаниста мог себе вообразить.

– Доброе утро.

– Привет.

– Кофе?

– У нас остались какие-то зацепки по делу этого больного ублюдка?

– Вы вчера прикончили их все до последней пинты, детектив.

– Напомни, детка, что такое пинта?

– Это такое как бутылочка пива.

– Но пинта лучше звучит?

– В очереди за пивом все только так и говорят.

– Больные ублюдки.

– Только один.

– Скоро я возьму его.

– Какие у нас планы?

– Лидия, ты должна следить за ним. Больной ублюдок любит заложить за воротник, и устраивает саботажи в лифтах, он конченный, Лидия.

– Вы правы, детектив.

– Он конченный, но не каждый же, мать его, день, Лидия. Ты должна следить за ним всю неделю, Лидия, ты должна следить за ним каждый день и выяснить, по каким дням он закладывает за воротник. Ты не должна покупать такое же и столько же пива, какое покупает он. Ты должна покупать такое же и столько же пива, какое покупает он, а потом покупать еще больше и другого, Лидия. – я выложил на стол несколько купюр, – Вот деньги, Лидия. Возьми их. Каждый день, Лидия, запомни. Следи за ним, Лидия, следи за ним, покупай пиво, приноси в офис, и следи за ним вновь, Лидия. Мы выясним, по каким дням он любит заложить за воротник, и тогда на следующей неделе я прищучу его, Лидия! Ты веришь мне, Лидия? Веришь, что я прищучу сукина сына на следующей неделе?

– Я верю, детектив!

– Ты умница, Лидия. Возьми деньги, отправляйся, следи за ним! Следи, покупай, приноси, Лидия! Всю неделю!

– Я вас не подведу, детектив!

Она ушла, дело сдвинулось с мертвой точки, я был доволен собой.

Как всегда, я проводил вечер за работой, когда пришла Лидия, но не принесла с собой никакого пива.

– Что случилось, детка?

– Он решил не закладывать сегодня за воротник.

– И ты не купила пива?

– Нужно было?

– Ты должна втереться в доверие! – закричал я, – От тебя смердит ищейкой! Ты должна вонять грязью этих улиц! Немедленно иди и отмой с себя ищейку!

Я кричал на нее, кричал о недопустимости такого подхода к расследованию, и даже пригрозил, что с таким подходом ей никогда не стать моей напарницей. Она расстроилась и плакала, мне было жаль ее, но я знал, что это нужно для ее блага. Она должна повзрослеть и стать сильной, я верил в нее, и не желал ей ничего, кроме добра.

– Только конченная дура типа тебя могла сегодня не купить пива! – продолжал я орать дальше, – Ты должна сойти за свою, а от тебя за двадцать миль несет ищейкой! Ты должна пахнуть как все те шлюхи под мостом! Немедленно иди, отмойся, а потом обмажься грязью этого города и купи, наконец, пива!

Пока я самозабвенно орал, втаптывал в грязь и унижал самое дорогое, может быть, для меня существо, все больше чувствовал неприятный гнилостный запах. Я надеялся, что это моя девочка до того овладела искусством внедрения, что научилась имитировать трупное зловоние мертвецов. А когда дверь без стука распахнулась и вошел мой новый клиент, я готов был отдать Богу душу, чтобы только не чувствовать этот мерзкий запах. Лидия заблевала на стол.

Гость был одет в длинный черный плащ, на лице его были очки и медицинская маска, а поверх головы он нацепил шляпу. Внешний вид выдавали в нем классического шпиона, а телосложение и походка выдавали в этом смердящем трупным запахом человеке субтильного старикашку.

– Здравствуйте, – пробормотал он явно безумным ртом, – Это кто тут из вас детектив?

Он внимательно оглядел кабинет, пропустил меня словно пустое место и установился на Лидию:

– Ты! – он протянул к ней руки и пошел вперед.

– Это не я! – завопила она сквозь блёв, но получилось только булькающее кудахтанье, и потому гость не мог ничего разобрать.

Не вставая с места, я громко щелкнул предохранителем, хотя понятно было, что человека, который воняет так, словно он сдох месяц назад, пушкой не испугаешь. Я направил ствол на старика:

– Пожалуйста, присаживайтесь, – говорю, – Это я детектив.

Внимание его переключилось сперва на мой ствол, а затем на меня самого. Он доковылял до моего стола и сел. Лидия все еще блевала, а я обливался завистью.

– Кто вы?

– Я уже труп, сынок, – признался старик.

– Если вы мне не врете, это исключительно объясняет вашу трупную вонь.

– Какого оно, иметь дело с трупом, сынок? Поди, и не ожидал такого?

– Нет у нас с вами никаких дел покамест, батяня, – я отзеркалил, чтобы потом прижать его к пальцу.

– Покамест нет, а потом, глядишь, появятся. Коли согласишься помочь.

– Расскажите мне, что случилось. Я так понимаю, вы умерли? Вас убили? Нужно разыскать убийц?

– О, нет. Нет-нет-нет. Я мертв, но это не проблема. Упокоиться бы мне надо, сынок.

– Так идите на кладбище, зачем же сюда пришли и навоняли?

– Давай сперва расскажу тебе мою историю, а там уж сам решай, сможешь помочь али нет.

– Рассказывай, батяня, только поскорей, пожалуйста, – говорю, – Это у тебя времени вечность, а мне еще пиво пить.

– Знаешь такую улицу, Кленовую?

– Это в в пригороде где-то?

– Слыхал, значит. Там с месяц назад оказия вышла. Соседи, значит, напились, да пьяную драку затеяли у двери напротив. Дверь та совсем слабенькая была, и жил за той дверью одинокий старик. Старик жил смирно, покойно – пить не пил, буянить не буянил, концертов по ночам не давал, а ведь мог. В армии служил на барабанах. Старик тот пропал однажды, ни слуху, ни духу о нем. В доме его не видно, в квартире тишина, в магазине не встретишь. Думали – уехал куда, или может дети егоные в дом старости забрали. Словом, несколько лет уж как о старике забыли.

– Я могу вас попросить нормально изъяснятся, а не как в старой басне?

– Да ради Бога, я ж чтоб вам интереснее меня слушать.

– Батяня, мне твои байки без надобности. Мне важна суть дела, чтобы расследование поскорей закончить, да стрясти с тебя положенное. Не до жиру, посуше давай.

– Значится, соседи-то, которые драку затеяли. Навалились на дверь того дедушки, а та возьми и отвались.

– Занимательно, – зевнула Лидия, прикрыв ладошкой свой грязный рот.

– Навалились, а там на диване лежит сохонькая мумия.

– Сохонькая?

– Именно. Старик тот оказалось, что помер много лет назад, да так и иссох, а по вони не распознали, потому что соседи слишком много цыгарок шабят пополудни.

– Ну так и чего? – спрашиваю.

– А и ничего, и вот он я!

– Не больно-то вы сохонький. От вас мертвечиной разит за два квартала.

– Дык я потому к вам и пришел! Мне уж на покой давно пора, да ведь разве дадут старику спокойно в могилу лечь?

– Или вы мне сейчас же окончательно расскажете свою вонючую историю или я попрошу вас убраться из моего сраного теперь кабинета ко всем чертям.

– Родственников разыскать не удалось, скинулись подъездом, да схоронили меня. Тут все было более-менее нормально, но буквально через пару дней в жилищном управлении хватились долгов по квартплате. Полицию прихватили, да выкопали меня обратно. Я спросонья понять ничего не могу, они мне квитанциями, счетами за электричество в лицо тычут.

– От меня-то вы чего хотите?

– Они говорят, мол, пока труп проживал в квартире, там и отопление было, и даже телевизор с холодильником работали долгое время. Говорят, мол, пока ты нам все до копеечки не заплатишь, мы тебе помереть не дадим. Ажно через суд постановление выпустили, дескать на кладбища меня не пускать, в могилы прилечь не давать, всячески препятствовать упокоению.

– От меня-то вы чего хотите?

– Ну так я и говорю. У меня деньжат было скоплено на похороны, в банке лежат. Я этим гаврикам говорю, мол, уплачу сколько скажете, только дайте поспать. Они отвечают, мол, назовите точную дату смерти, мы вам пересчет сделаем, потому как прописка недействительна – квартплата меньше должна быть. Я им говорю, милые мои, да возьмите вы с меня как с живого, говорю, деньги мне теперь все равно без надобности! А они отвечают, что дескать не могут, дескать это коррупционное правонарушение – дохлого старика обирать. Обижаются еще!

– От меня-то вы чего хотите?

– Ну я и говорю. Помогите мне установить точную дату моей смерти, чтобы с долгом по квартплате покончить! Не могу я больше, с тех пор, как они меня откопали, у меня все гниет, и все время хочется спать.

– Вы же старый человек, наверняка отрывной календарик дома вели, посмотрите, да и все.

– Опять же, и соврать можно, – подсказала заблеванная Лидия.

– Кстати, почему бы вам не сказать им, что вы подохли, например, 7 апреля?

– Отродясь у меня никаких календарей не было, это только бабки таким занимаются, а я дед! – гордо заключил дед, – Соврать-то можно было бы, только они сказали, что все проверят, и не дай Бог если я им совру, снова откопают.

– Да как ж они проверят-то?

– Они сказали у них есть специальные процедуры на такой случай. В общем, за ними дело не встанет. Отроют, а потом опять ходи доказывай.

– Я предлагаю вам вот что: давайте выпьем пива…

– Пожалуйста, нет, – жалобно попросила вонючая Лидия.

– Ну хорошо, давайте тогда просто поедем в лес, я помогу вам отрыть яму, мы вас туда сложим и до свидания.

– А ты думаешь, я не пробовал? На кладбище жилищное управление откапывает, в лесу – волки меня разрыли, и чуть было не сожрали. Я хочу нормально лежать, сынок, а не волчьим говном под деревом.

– Никакого от вас покоя, от вас от мертвого слишком много проблем, – мне вдруг смертельно надоел сраный дед.

– Полиция то же самое говорит. Я тебя прошу, детектив, ты уж как-нибудь давай установи дату моей смерти, а я тебе все отдам, что останется после уплаты долгов.

– А много ли останется?

– Ну коли пересчет будет за снятие с регистрации, то порядочно.

– Я торжественно объявляю вам, что берусь за ваше вонючее дело! Так же, должен вас предупредить, что условиями контракта особо оговорено, что никаких рукопожатий, обнимашек и всего остального, что обычно положено моим клиентам, в вашем случае не будет. А теперь пойдите прочь, я вас очень прошу.

– Умоляю, – добавила вонючая облеванная Лидия.

Старик развернулся, пошел к выходу, и тут из-под его плаща вывалился какой-то черный сгусток. Шлепнулся на мои ковры, и забрызгал все.

– Вот видите, что делается, если покойнику не дают спокойно в могилу слечь? Печень вываливается постоянно.

– Зачем она вам нужна, выбросьте, – говорю.

– Да как же мне ее выбросить, если полиция при эксгумации опись составила, мой, покойник в полной комплектации, ничего не повреждено, все на месте. Не досчитаются печени, так следствие учинят, опять мучить меня будут. Уж лучше так.

Дохлый старик подобрал черный сгусток, куда-то там его себе пристроил и ушел, а вонь осталась.

– Что мы будем делать, Детектив?

– Нет никаких «мы», детка, – говорю, – Ты идешь за пивом, а мне нужно обмозговать наше новое дело, партнер, – подбодрил я.

– Тогда я пойду смою с себя ищейку.

– Нет! – вскричал я, она вздрогнула, – Немедленно отправляйся в очередь за пивом, прямо сейчас ты идеально подходишь для этого дела.

– Я вся в рвоте, плюс надо отмыть ковер от остатков печени.

– Ты просто идеальна, напарник. Уходи немедленно.

Лидия ушла, а я решил обмозговать дело Дохлого вонючки.

Когда Лидия вернулась с пивом, я удрученно сидел в своем кресле.

– Лидия, почему ты не завела папку с Делом Дохлого вонючки? Мы потеряли целый день, Лидия! Как я должен работать над делом, если дела нет?

– Я же ходила за пивом, – видно было, как горько и обидно стало ей от моего замечания.

– Пиво – это мое поручение, а шить дела – это часть твоих стандартных рутинных обязанностей. Тебе стоит внимательнее относиться к ним, если ты хочешь стать моим напарников в этом десятилетии.

– Ваше пиво, – только и ответила она, уложив все на мой стол, – Я пошла домой. У меня рабочий день давно кончился, я хочу домой, принять в душ и сходить на свидание с красивым парнем.