Раскрытые тайны духовных практик

Для определенной категории людей, однако, этот никогда для них не забывающийся опыт смерти в детстве является основой всей их последующей жизни, как активного поиска противодействия смерти, которое только и ощущается как единственное важное в жизни (что так и есть на самом деле). Для нерелигиозных лиц это прямо приводит в нашем технократическом мире к попыткам научными методами достичь бессмертия, а так как само понятие бессмертия весьма расплывчато, оно подменяется представлениями о противодействии старению, как видимой причине смерти. Среди геронтологов, выбравших своей профессией изучение старости и методов противодействия, значительная часть как раз и принадлежит к таким лицам; это по-своему фанатичные люди, целиком преданные выбранной научной идее и мало заботящиеся о карьере, деньгах и иных «радостях жизни». Не удивительно, что живя в атеистической среде, я не мог выбрать ничего иного, как поступить в медицинский институт, рассчитывая на научную победу над старением как символом смертности, что представлялось тогда как единственно возможный путь.

Уже с 8-го класса я читал все, что можно было достать по биологии и занимался в биологическом кружке, твердо зная, что мой путь – медицинский институт и исследование природы старения.

Вплоть до окончания института и первых лет работы, мистические явления занимали меня весьма мало, по существу, я вообще не знал об их существовании. Хотя моим любимым писателем был и остается Гоголь, с его удивительной мистикой, я воспринимал это как художественную абстракцию, а не живую явь. Собственно мистическими являлись лишь распространившиеся тогда слухи об НЛО, которые, впрочем, на фоне космических успехов, однозначно ассоциировались с физически существующими «инопланетянами».

Вообще, космос заменил мне мистику, религию и эзотерику, являясь символом бесконечности Мира – Вселенной. Я до сих пор с теплым чувством отношусь ко всем космическим проблемам и чувствую их своими. Космос также помогал мне в моей жизни: после института я распределялся через 3е управление Минздрава, занимающееся космосом. В отличие от остальных направлений жизни, от связанных с космосом требовались реальные глубокие знания и практические достижения, что сопровождалось в этой среде духом творчества и вольности. После института я работал в контакте с Институтом медико-биологических проблем («космическим институтом»), получал неподотчетный спирт на исследования по их темам, встречался с дублером Терешковой, разрабатывал программу психологического тестирования для испытателей-космонавтов «Марс 500» и печатался в журнале «Авиакосмическая медицина». До сих пор, среди моих знакомых, сослуживцев и прямых начальников большинство так или иначе связаны с космическими проблемами и я по большому счету считаю Космос своим домом («Мой дом среди звезд, среди свободно летящих планет»…).

В институте я полностью был занят учебой и работой в студенческом научном обществе и всякие мистические моменты, явно не коррелирующие с анатомичкой и грубой прозой плоти, меня не занимали. Тем не менее, именно в это время у меня были два ясных мистических опыта. Первый был во время поступления в институт. Во время экзамена по физике я ощутил острое затруднение в решении задачи (как оказалось потом, подкидывание нерешаемых задач является излюбленной практикой экзаменаторов, никак не озабоченных, как это отражается на эмоциональном самочувствии студента); я уже представлял, что я заваливаю экзамен, как вдруг ощутил мощную внутреннюю поддержку и образ отца; я мгновенно восстановил душевное равновесие и сдал экзамен на хорошо. Вернувшись с экзамена, я обратил внимание на красный глаз ждавшего меня отца: он сказал, что вдруг (как удалось вычислить – во время моего экзамена), он ощутил приступ моей паники и как бы протянул руку для поддержки; это обошлось ему в подъем давления и кровоизлиянием в глаз. Вообще говоря, физические проявления при телепатических контактах достаточно часты, особенно если это внезапные эпизоды у не обученных лиц.

Кроме телепатического контакта при поступлении в институт, уже к концу института я приобрел сходный опыт с «влюбленностью по первому взгляду». Я действительно ощутил внезапный как бы удар при виде совершенно незнакомой девушки, когда переформировывались наши группы студентов при разделении по специальностям. Никакой особой красоты она не была, как и других особых достоинств не имела, к тому же была уже замужем, но я не мог оторвать от нее глаз и мыслей до такой степени, что несколько раз она четко мерещилась мне на экране выключенного или работающего телевизора. Я мог чувствовать ее состояние и предугадывать ее действия, в общем, это был типичный телепатический контакт, поддерживаемый эмоциональной привязанностью. Это типично для телепатических явлений, которые зачастую инициируются именно эмоционально и поддерживаются пока не иссякает эмоциональная связь. Именно таким образом чувствуется привязанность матери к детям: мать всегда может почувствовать состояние своих детей как их эмоциональное состояние на данный момент. Это низший тип телепатии, достаточно простой для овладения – так называемая эмпатия.

Каждый может быстро научиться эмпатии в отношении своих близких и затем использовать ее более широко. Для этого достаточно расслабиться и сконцентрировать свои мысли и чувства на комлибо действительно небезразличным, затем нужно интенсивно пожелать почувствовать – что там с ним, как он себя чувствует, хорошо ли ему (можно визуализировать контакт, протянуть руку и мысленно коснуться и т.п.) и расслабившись воспринять появившееся чувство.

На этом примере хорошо видны основные (и, если подумать, совершенно естественные) правила техники психопрактик: для активного духовного опыта нужно сочетание расслабления ко всему не нужному на данный момент и максимальная концентрация на объекте опыта; желание получить от контакта определенный тип психического опыта составляет форму будущего опыта, которая заполняется сама по себе при последующем расслаблении восприятия.

Те или иные акценты на этих составляющих наблюдаются при всех психических опытах: эмпатия (чувствование эмоций), телепатия (чувствование мыслей и образов – ясновидение), ретро и проскопия (видение прошлого и будущего ничем не отличается от видения настоящего, так как все психоявления происходят вне времени и пространства), психургия (контакт с душой или духом, в том числе умершим), или же видение внутренней структуры тела и т. д.

Более того, углубление данной схемы приводит ко всем остальным духовно-эзотерическим феноменам: попробуйте, ощутив эмоции объекта, пожелать ощутить его мысли (телепатия), затем образы вокруг него, затем коснитесь его мысленно рукой и максимально ощутите контакт (возможна передача ощущений объекту вплоть до телекинеза – мысленного перемещения объекта); в конечном счете можно «вырвать» объект из его окружения и перенести к себе, или же, наоборот, максимально ощутить окружение объекта и самому там материализоваться – телепортация.

Фактически, для их достижения нужна только лишь достаточная глубина, опыт и сила представлений – «личная сила», а не знание каких-то мистических глубоких секретов. Более того, можно легко видеть, что мы в повседневной жизни делаем то же самое – концентрируемся на нужном нам объекте и отгораживаемся в восприятии от ненужного, силой воли перемещаем тело и контролируем свои слова, чувства и мысли. Фактически, мы просто постоянно «работаем» с физическими объектами. Оторваться от физических объектов, понять, что мы можем так же обращаться и с физически невидимыми нами объектами, а также чужими мыслями и чувствами, является основной практикой и основной трудностью при всех психических опытах, а также во всех религиях, йоге, магии и прочих частных духовных направлениях.

Глобальный характер релаксации и концентрации определяет то, что они являются базисом всех психопрактик: пассивная медитация, когда сидя расслабляются, убирая все мысли, чувства и образы (основной метод – махашанти, проводимый до конца дает все «сверхспособности» – сиддхи, и выход в «тонкий Мир»), или постоянная отстраненность от окружения, незаинтересованность в результатах действий, невовлекаемость в действия, чувства и мысли – метод созерцания, известный еще также как состояние безмолвия или безмятежности, неделания и т. п. Мауна (молчание) является также первым принципом для монахов и начинающих магов.

Конечным итогом теоретического взгляда на двойственность Мира является представление о 2х Глобальных Началах – Инь/Ян – Пассивность/Активность. Они известны как мандала Инь/Ян – изображение, несущее мистическую идею и мощь. Эти 2 начала, переплетаясь, составляют круг – Мир. Интересно, что в середине каждого начала мы видим точку – источник другого начала: каждое Начало Мира зарождается в другом. В объеме это – 2 вихря, противоположно направленных и поддерживающих устойчивое динамическое единство, по существу, «развертывающих» Мир: Мир в каждое мгновение создается (движение вниз – coagulo, уплотнение, и растворяется прежняя форма – solve, растворение: двойственность solve/coagulo = s/c является известнейшей древнейшей магической формулой эзотерического знания и общим методом эзотерических практик).

Инь/Ян – символ 2-йственности Мира. Единый Мир (Круг) состоит из единства противоположных Начал. Каждое из них зарождается в центре противоположного, раскрывается до максимума и в своем центре порождает противоположное Начало.

Метод погружения одного начала в другой составляет сущность активных методов медитации. Так, начальными техниками достижения бессмертия в Даосизме (и йоге, тантре, других классических методиках), является погружение визуализированного белого света (форма, образ) в области низа лба (3-й глаз) в красный цвет энергий низа живота (1я чакра, энергетический нижний центр как источник Силы). Это возможно путем деятельности сознания, оно остается нейтральным.

Таким образом, явственная видимая и иллюзорная в сущности 2ственность мира заменяется на скрытую истинную триаду: активность (раджас), пассивность (тапас) и нейтральность или прозрачная ясность – саттва. Саттва составляет сущность сознания, она нейтральна, в ней и следует всегда нейтрально оставаться сознанию, избегая чувств, оценок и привязанность любого рода; это – истинное Я, невидимый наблюдатель, созерцающий бесконечные игры Мира, это основная практика, метод и цель.

Гораздо позже я увидел сам эти 3 Глобальные Основы Мира. Я находился в идеальных условия – в летнем отпуске в Окском заповеднике, и мог часами и днями медитировать, ни на кого не отвлекаясь. В это время я одновременно изучал 3 разных направления эзотерики: толтекскую магию в изложении Кастанеды, Классическую йогу Патанджали и Магию (Энциклопедия оккультизма автора Г. О. М.).

В течение нескольких дней я активно медитировал по 2—3 часа на последовательно изучаемые Арканы, в то же время бесстрастно оставаясь в сознании и представляя основные категории классической йоги, в данном случае 3 Гуны как 3 Основы Мира. В какой-то момент внезапно я перешел в удивительное состояние безбрежной легкости и всемогущества, весь Мир расстилался передо мной как место приложения моих действий, я возвышался над плоским миром как огромный великан, мои действия проводились легко и вызывали только радость всемогущества. Лишь на краю сознания мелькало какое-то представление о том, что есть что-то и еще в Мире. Вдруг прямо передо мной начало подниматься огромное багровое солнце и я мгновенно переместился в другое восприятие – все вокруг действовало прямо на меня, я ничего не мог сделать сам и был совершенно беспомощен в плане действий, все, что происходило, было результатом действия на меня, но никак не контролировалось мной. В то же время, где-то на краю сознания чувствовалась какая-то мягкая внимательность, не замутненная никакими чувствами. Я бросился к ней и оказался в третьем типе восприятия: лучезарная ясность, благоприятная незаинтересованная наблюдательность, всеприятие действия и последствий – так воспринималась сущность сознания, незаинтересованный недействующий «внутренний наблюдатель» – Саттва. Предыдущие типы восприятия, соответственно, были восприятием Гунн противоположностей – абсолютного действия – Раджас, и абсолютного покоя – Тапас.

Вообще говоря, 3-йственность Мира является основой всех мировых религий и составляет главную тайну различных психопрактик. Тройственность Бога в христианстве при Его единстве, Троица БрахмаВишнуШива (творение – поддержание – разрушение, вернее обновление созданного, что позволяет двигаться во времени), 3 базовых, Глобальных основы Мира и пр.

Это ясно проявляется и в обычной жизни: мы видим материальный предмет, но он имеет также и энергетическую составляющую (горячий и пр.) и определенную для нас ценность: информационная компонета.

Глава 3. Старение и смерть, бессмертие и вечная молодость

Институт и работа. Научная работа. Побеждаем рак. Новая теория иммунитета. Выбор цели. Мифы о старении. Нужно ли старение эволюции. Причины и главные механизмы старения. Кто и почему стареет и кто и почему не стареет. Можно ли отменить старение. Бессмертны ли нестареющие. Программа старения. Что может и что не может знать и сделать наука о старении. Причины, главные механизмы и пути противодействия старению. Старение и, смерть, бессмертие и вечная молодость. Запад и Восток – Смерть и Жизнь.

В 1976 году я закончил Волгоградский медицинский институт и получил распределение через 3-е управление Минздрава в отдельную научно-исследовательскую лабораторию Академии медицинских наук (НИАЛ), возглавляемую академиком Андреем Дмитриевичем Адо. Он возглавлял кафедру патофизиологии 2-го московского медицинского института и являлся основателем всей службы аллергологии в СССР, руководил НИАЛ АМН СССР. К клинической и преподавательской работе я никогда особого интереса не имел, и сразу углубился в экспериментальные направления лаборатории. Молодежный коллектив группы молекулярных механизмов аллергии и ненавязчивое руководство позволяло проводить те исследования, которые я считал нужными, часто весьма далекие собственно от аллергологии. Вначале, однако, мне нужно было освоить исследовательские техники, прекрасной возможностью для чего оказалась инициированная как раз в это время государственная межведомственная программа по изучению нового перспективного противоопухолевого препарата на основе соединений платины.

Цисдихордиамино-платина (цисплатин) оказывал эффекты даже в запущенных случаях, но был крайне токсичен и аллергенен. Мы исследовали целый ряд соединений на основе платины, стремясь связать структуру соединений и их токсический, аллергический и лечебный эффекты. В конечном счете нам это удалось и моя первая публикация была зарубежной и в первом номере нового международного журнала, а работа составила основу кандидатской диссертации («Экспериментальный платиноз»), патент и задел для монографии «Иммунитет и микроэлементы»; новый отечественный препарат с пониженной токсичностью и аллергенностью на основе соединений платины до настоящего времени применяется в России.

Как руководитель, Адо давал сотрудникам максимальную возможность для творчества и работы по любым выбранным направлениям, а достаточно щедрое финансирование РАМН позволяло это. Уже через 2 года я обладал достаточным опытом работы на самом разном оборудовании и самыми разными методами – флюорометрия, радиоизотопные методы, ультрацентрифугирование и пр. Для клеточных культуральных работ был построен стерильный бокс. Если дополнить это виварием для различных животных и мышами разного возраста, то все позволяло исследовать проблемы старения на любом уровне. Вначале мои интересы были сосредоточены на молекулярном уровне, ядре клетки и белково-нуклетидных процессах в нем, что составляет основу управления процессами клетки «изнутри», а также регуляцией обмена веществ в клетках «снаружи» – гормонами.

Достаточно быстро я понял, что «внутренняя программа» старения, если и есть, то сосредоточена не в ядре каждой отдельной клетки, а в области старых, вегетативных отделов мозга, ответственных за физиологические функции тела – гипоталамус и гипофиз, управляющие всеми железами внутренней секреции. Эндокринологией я занимался еще в институте в студенческом научном обществе, и уже тогда была осознана простая идея – заменить «программу» роста, развития и старения у старых животных молодыми. Я еще не читал и не видел экранизацию «Собачье сердце» Булгакова, но такая идея был очевидна для многих геронтологов – пересадить «центр управления» от молодого к старому организму. Это было сделано разными способами, но если вначале это были попытки пересадки отдельных желез внутренней секреции (обычно половых желез) или просто сшить вместе молодых и старых животных, то великий российский хирург, основатель мировой трансплантологии В.П.Демихов подошел к этому просто и радикально: пересадил голову одной собаки на туловище другой (эти исследования дали сюжет для «Головы профессора Доуэля» А. Беляева).

Вообще говоря, сейчас, когда возможно клонирование млекопитающих (и, в принципе, человека), вполне возможно пересадить в пожилом возрасте голову на свой клон – молодое и «свое» тело.

В отличие от других, мне удалось осуществить другой способ – прямую пересадку гипоталамуса от новорожденных мышат старым мышам. Эти опыты проводились мною вместе с Ф. А. АтаМурадовой, Институт общей генетики РАН (руководимый акад. Н.П.Дубининым). Она является одним из основателей советской нейротрансплантологии. Если японским исследователям удалось в таком эксперименте возвратить стареющим крысам половую функцию, то нам удалось задержать старение тимуса – основного органа иммунитета, и достичь улучшения общего вида животных – общего омоложения. Эта работа была опубликована в ведущем журнале – Доклады Академии Наук1 и мыши с пересаженным гипоталамусом были представлены на ВДНХ.

Вскоре, однако, мои интересы сконцентрировались на интересной проблеме, ставшей основой моей научной работы в дальнейшем. К этому времени я основательно изучил иммунологию, особенно меня интересовало происхождение иммунитета и его развитие в эволюции. Еще со времен российского нобелевского лауреата И.И.Мечникова (конец XIX века), основателя клеточной иммунологии и одновременно одного из столпов науки о старении, иммунология и геронтология были тесно связаны, а иммунотропные средства являются до сих пор одними из немногих геропротекторов (предотвращающих старение средств), резко увеличивающих продолжительность жизни животным в эксперименте.

Я достаточно ясно представлял роль и смысл иммунитета и его происхождение, введя его в мою общую научную картину Мира, которую должен иметь любой ученый. (К сожалению, сейчас большинство ученых интересуются только частными своими проблемами и являются, по существу, лишь лаборантами, или, как говорит сосед моего сотрудника «наученными сотрудниками». Но с древних времен истинные ученые как раз и отличались тем, что имели общую картину Мира, что и является, вообще говоря, главной целью науки в целом). И в это время я внезапно полностью утратил такой мощный и тщательно выстроенный фундамент, так как прочел в сборнике Открытий СССР, а затем в ряде статей, совершенно поразивший меня факт: «перенос регенерационной информации лимфоцитами» (член. корр. РАМН А.Г.Бабаева с соавт.). Это был простой опыт: от животного с регенерирующей печенью (после хирургического удаления ее части) переносили лимфоциты селезенки здоровым животным и у них начинала расти здоровая печень! Этого не могло быть по всем теориям иммунитета, так иммунитет на то и иммунитет, чтобы подавлять инфекцию, опухоли или чужие пересаженные ткани, но уж никак не стимулировать рост обычных, не иммунных клеток! К чести наших ведущих ученых (в том числе и не иммунологов), они сразу же поняли, что это вопиющее нарушение стройной картины иммунитета, но, дважды к их чести, некоторые повторили опыты. И оказалось, что это действительно так, и работает для самых разных типов тканей и в самых разных экспериментах. Более того, еще до создания современных сложных теорий иммунитета, было известно, что лимфоциты мигрируют в области регенерации ткани при воспалении, ранах, ожогах и пр. Старое предположение о простой их функции как источнике питания для растущих местных тканей, однако, на современном уровне иммунологии было уже совершенно не достаточно.

Я срочно сам повторил опыты, избрав совершенно иную экспериментальную схему, оказавшуюся очень простой и продуктивной. Еще со времен известного созданием теории стресса Ганса Селье, был известен «феномен Селье» – резкое увеличение слюнных желез грызунов при введении больших доз адреналина. Это феномен из группы так называемых «фармакологически-индуцированных гипертрофий тканей». Я использовал его для новой цели. По существу это очень просто в исполнении: достаточно ввести крысе или мыши (лучше породной – так называемые «сингенные» животные), адреналин, а затем через несколько часов выделенные из ее селезенки клетки ввести другой мыши; уже через сутки масса подчелюстных слюнных желез такой мыши значительно увеличится.

Эта работа были опубликована в центральном академическом журнале2 и явилась основой всех остальных исследований, вылившихся в докторскую диссертацию3 и основную монографию4. Но, главное, это подвигло меня на полный пересмотр представлений о сущности и происхождении иммунитета, а также зародило сомнения в самом научном методе и научном взгляде на Мир как незыблимых и истинных.

Я углубился в новые данные и по-новому посмотрел на становление иммунитета. Меня сразу же поразило, что в иммунитете также главную роль играют регуляторные клетки (Т-лимфоциты стимуляторы и ингибиторы), которые, собственно, и определяют всю иммунную реакцию на антиген, строго контролируя рост клеток-эффекторов – тех, кто и выделяет собственно иммунные антитела. Поражает большая сложность регуляторной системы при очень простой – системе клеток-эффекторов, выделяющих антитела и являющихся собственно иммунными клетками. Более того, такие клетки-регуляторы в эволюции возникают очень рано, раньше чем клетки-эффекторы (!?). Что же они в это время регулируют? Возникла простая идея: лимфоциты вначале предназначены эволюцией для регуляции роста собственных клеток организма, и лишь с появлением клеток-эффекторов иммунитета стали регулировать рост и их также! При развитии такой теории она удивительно просто и стройно объясняет многие запутанные вопросы иммунитета и «излишние сложности» его функционирования.

В это время НИАЛ АМН СССР была введена в состав созданного Института иммунологии АМН СССР (затем Минздрава), директором которого стал академик РАМН (а затем и РАН) Рэм Петров. Как раз он и был тем, кто рецензировал Открытие А. Г.Бабаевой. Я пошел к нему, результатом была статья о новой теории иммунитета в курируемом им центральном журнале «Иммунология»5. В это же время А.Г.Бабаева предложила название моей первой монографии – «Иммунобилогия постнатального развития» (рецензентами стали акад. РАН Н.П.Дубинин и акад. РАМН А.Д.Адо, научным редактором – Ф. А. АтаМурадова). Там же была сформулирована новая иммунорегуляторная теория старения: возрастной иммунодефицит ведет не только к снижению иммунитета в старости, но и снижает рост и самообновление многих тканей (а большинство тканей самообновляются путем клеточного деления и снижение его скорости вызывает клеточную дистрофию – основной механизм и главное проявление старения). Впервые новая иммунорегуляторная теория старения была опубликована в центральном журнале «Физиология человека»6.

Новые теории иммунитета и старения предполагали более широкие последствия и основывались еще на более широких взглядах. Ф. А. АтаМурадова была женой и преданным соратником акад. П. К. Анохина – отечественного отца кибернетики (теория функциональных систем). Это было одной из причин моего интереса к кибернетике, в частности, к теории систем. В это время я познакомился с профессором В. Н. Крутько, заведующим лабораторией в Институте системного анализа РАН, который интересовался вопросами старения. Я сделал у него доклад о новой иммунной теории старения и в дельнейшем тесно сотрудничал с ним, работая у него по совместительству. Работе в ИСА РАН я обязан формированием представлений о системности как научном взгляде на Мир, о теории систем и системном методе исследований.

Мне удалось развить нобелевские представления о самоорганизации живой материи – «гиперцикл», на уровень клеток, сформировав представление о «клеточном гиперцикле». Математическое моделирование формирования и эволюции клеточного гиперцикла окончательно сформировали полноценный взгляд на контроль роста и развития тканей в организме и снижение клеточного роста как основу старения самообновляющихся тканей.