Ты мой пульс

Пробираясь по стенке к выходу случайно задела штатив, зацепилась капюшоном, отчего тот сполз с головы. И я тут же, моментально услышала голос Виля Яра:

– Та-ак! Остановите съемку! Аверина, какого черта ты здесь делаешь?

Я только успела обернуться и открыть рот, но не успела придумать благовидный предлог, под которым можно убедительно соврать. Меня выручил режиссер, обратившийся к Яру.

– Виль, мы обговаривали с вами и специально указывали в контракте минимальное сближение с участниками.

– Да, я отчетливо это помню.

– Тогда, не стоит останавливать съемки из-за одной участницы, которая к тому же все еще в отборе.

Тут хмыкнул Тектоник, и теперь то я понимала этот смешок.

– Я зря её что ли выкрасил?! Специально пометил, чтобы сразу выделить в толпе и, упаси бог, избежать с ней общения!

– Пометил! Да ты только что мне её предложил…

Вставил ремарку Тектоник.

– Предложил, а не подложил, – подчеркнул интонацией Яра и снова обратился ко мне. – Аверина, ты срываешь съемки, шатаясь по павильонам. Езжай уже домой.

Стараясь больше не привлекать к себе внимания, натянула капюшон и уже почти толкнула дверь, когда услышала, как Яра обратился к другим наставникам.

– Пометить… Вылить на нее въедливый парфюм, чтобы чувствовать присутствие не оглядываясь?

Тектоник залился смехом, хлопая ладонью по столу, а Агата быстро вернула разговор к группе, в которой проходил отбор.

Дверь захлопнулась за моей спиной, я расправила плечи, вздохнула полной грудью и направилась к ближайшей станции метро.

***

В три дня я стояла в четвертом павильоне немного посвежевшая после душа, сытая после плотного обеда и с набитым рюкзаком «на всякий случай», куда собственно влезли почти все привезенные мной из Екатеринбурга вещи.

Елена опаздывала, и мы убивали время за разговорами и растяжками.

– Интересно, сегодня морковка снова вырубится посреди репетиции?

Трое парней стояли сбоку от меня и ржали. Все бы ничего, но создалось впечатление, что смеялись надо мной. И по ощущениям, лучше быть зайкой, чем морковкой.

– Ага, ждите, – усмехнулась я и отвернулась.

На плечо легла рука, заставляя меня оглянуться.

– Да не сердись! Мы бы тоже ночевали на матах, но Яра придумал задание, что если кто отбацает стрип рядом с тобой и не разбудит – того он отпускает домой. Вот, все кто не успел спали на матах. Меня, кстати, Тохой зовут.

Парень снял с плеча руку и протянул мне.

– То есть вчера ты тряс своими причиндалами надо мной, а сегодня как ни в чем не бывало подаешь руку?

– Кстати, я был не единственным!

– Это уже не имеет значения, – устало отмахнулась я и отошла от ребят.

– Но спишь ты крепко.

Я фыркнула и демонстративно заткнула свой рот бутылкой с водой. Пить не хотелось, как и продолжать бесполезный разговор. Но Яра! Какой… У! Все же! Даже достойный эпитет подобрать не могу.

Елена процокала на офигенных каблуках к нам и ткнула парням с коробками в центр.

Вид босоножек и туфелек со шпильками мне категорически не понравился. Зато в другой коробке лежали куда более изобретательные аксессуары.

– Разбираем!

Гогот в павильоне раздавался добрый час, чему Елена не мешала, медленно и с удовольствием попивая кофе.

Девочки быстро разобрали туфли по размеру, а вот парни от души примеряли всё содержимое коробки по очереди. Подтяжки ядовито-зеленого цвета, шляпы расшитые пайетками, бабочки и галстуки всевозможных расцветок, кожаные жилеты с открытой спиной. Помимо одежды предлагались трости, перчатки, ушки на ободке, наручники…

Наручники?! Твою мать…

После таких аксессуаров я не удивилась, когда из коробки стали доставать и передавать по кругу ошейники, плетки и даже намордники. Нет, все было выполнено очень по-эстрадному, со вкусом и стилем, но…

Твою мать!..

– Мальчики, – грудным голосом проговорила Елена, прерывая затянувшееся веселье. – Вы надеваете аксессуары на голый торс. Девочки…

– Пусть тоже танцуют топлесс! – нашелся умник и сразу получил плёткой по шее.

– Девочки выбирают по одной игрушке и используют предмет в танце.

Елена улыбалась. Я бы даже сказала, что по-доброму, если бы до этого не разглядела эти самые игрушки.

Итак, я стояла в белой футболке, старой, растянутой, зато идеально впитывающей пот, в черных легинсах, на лакированных красных босоножках с платформой и шпилькой в пятнадцать сантиметров. И все что мог обо мне сказать стилист – это похвалить, что волосы идеально сочетаются с обувью! Но вот какую игрушку взять из коробки и тем более использовать в стрип-пластике? Разве что заячьи ушки – создать нестираемый образ и на отборе доказать наставникам, что я универсал. Универсальнее меня только вранье Яра.

О, как мне хотелось увидеть его отвисшую челюсть и пошло повторить вчерашний фак.

Пока плётки и наручники разлетались из коробки и находили хозяина на сегодняшний вечер, я примеряла ушки. Все бы ничего, но ободок великоват и при наклоне головы слетал на лоб. Скотчем что ли примотать?

Не успели мы наиграться новыми игрушками, как в павильон ворвался Яра и зааплодировал, не скрывая довольную улыбку.

– Вы преобразились – не узнать! Леся, отличный ошейник, тебе очень идет.

Ответ Леси потонул в новом взрыве хохота.

– Парни, всё просто отлично. И у меня для всех вас небольшие изменения по планам. Как и обещал вчера, до семи есть время на разогрев и репетицию. Новых элементов не будет, сама хореография лёгкая. Всё, что от вас потребуется, красиво обыграть свой аксессуар. Но!

Мы все подобрались, «но» от Яра – это как раз основное и малоприятное.

– Так как предмет вносит импровизацию в танец, просмотр будет проходить по четыре человека. Последней выйдет тройка. Елена зачитает вам списки и порядок выхода. В восемь у вас отборочный этап. Увидимся.

Яра не переставал улыбаться все время, пока говорил, а вот среди нас, участников, веселье спало. Всё же ввинтил импровизацию на основе выданной хореографии. Тут столько шансов перегнуть и завалиться! В общем, не то что не веселило, а даже не улыбало ни разу.

– А! – Яра что-то вспомнил уже на выходе и снова повернулся к нам. – Аверина, ты сегодня была у стилиста?

– Н-нет. Зачем?

Я хотела зайти, чтобы как-то закрепить ободок с ушами, но ему-то откуда знать?

– Тогда беги сейчас! И не сломай шпильки, зайка.

Я уже поравнялась с ним и стрельнула глазами – у него через одну «зайки», даже тут никакой изобретательности.

– Миленькие ушки, но…

Вот только не очередное его «но», пожалуйста!

– …Я приготовил тебе другой… эээ… предмет. Выдам перед отбором.

– Но!..

Яра уже ушел, издевательски помахав кистью руки даже не оборачиваясь. А ведь ему важно, чтобы я провалилась и ушла к Тектонику. Но зачем?!

***

– А, Лиза! – узнал меня вчерашний стилист. – Заходи за ширму.

– Зачем? – улыбка сползла с моего лица. Я не понимала, что сейчас должно произойти, тем более за ширмой.

– Яра предупредил, что ты ежедневно будешь проверять интим-зону. Мало ли, раздражение появится или освежить тон придется.

Вот говнюк!

– Ну, не красней так. Через три дня неловкость пройдет.

– Так вы знаете?.. – законченные предложения давались мне с превеликим трудом.

– Знаю что? Можешь не снимать, только приспусти.

– Про брови? – договорила я, оттягивая резинку легинсов вместе с трусиками.

– Конечно. Уж не знаю, что у вас с Яром за договоренность, но условия весьма пикантны. Обожаю! Яра всегда непредсказуем со своими девочками!

Вот только я не его девочка, он от меня сам отказался.

– Ой, твои ушки падают.

– Д-да, – я машинально вернула ободок на макушку, поправила одежду и продолжала обдумывать, чем же поступиться сегодня вечером – гордостью или целью.

– Тогда садись в кресло, сейчас закреплю зажимами. И сними эту стрёмную тряпку, стрип в таком балахоне не танцуют.

– У меня нет запасных кофточек специально для стрипа, – невесело усмехнулась я.

– Зато у меня кое-что найдется. Примерь-ка.

В мгновение ока с меня сдернули футболку и застегнули жилетку… Хотя, нет, не жилетку, а сбрую? Кожаную упряжь? Как назвать ряд переплетенных кожаных ремешков, которые больше подчеркивают, чем прикрывают?

Стилист поцокал языком и подцепил бретель спортивного лифчика:

– Никуда не годится. Сейчас заменим.

В результате на мне вместе с ушками оказалось три аксессуара от личного стилиста моей интим-зоны. Да…

Понятия не имею, под каким соусом мой танец попадет в эфир, но я постараюсь, чтобы наглая морда Виля Яра приобрела тот же восхитительный оттенок, что и мои волосы в зоне бикини!

***

До восьми вечера училась ходить на шпильках. По роду занятий, я умею ходить на каблуках, и даже на высоких каблуках. Но вот мой род занятий до этого момента никак не пересекался со стриптизом и чего скрывать, я запутывалась в ногах, спотыкалась, оступалась и никак не владела этими спицами.

Но в восемь всё более менее пришло в порядок не только в ногах, но и в голове. Видения, как я размажу самооценку Яру, как он будет умолять меня остаться в его команде, а я демонстративно выберу Тектоника, как Виль подскочит за столом от возбуждения еще до окончания моего танца, а зайка-Агата сразу поймет, что перед ней лучший универсал, которого она только видела – очень тешили моё самолюбие. Очень.

Оставалось только два лишних участника на сцене. Мне нужен был поединок, но как сцепиться с Яром, если он смотрит на оставшихся двух?

Яра уже воткнул меня в заключительную тройку, чтобы меньше распылять внимание, полагаю. Попросить посмотреть отдельно? С чего бы, если у него даже пункт специальный в контракте подписан про тесное невзаимодействие с участниками?

Эту мысль я приберегла на ночь. Обдумаю в спокойной обстановке, с чего бы Яру вписали этот пункт. А сейчас надо придумать фишку, чтобы получить свою минуту эксклюзивного внимания наставников.

– Елена, прости, что отвлекаю, – я нервно дёргала на себе футболку, которая прикрывала провокационный наряд, – напомни мне, с кем я выхожу в группе?

Помощница Яра быстро открыла смартфон, полистала и назвала Анну и Антона. Парней по имени Антон в нашей группе двое, но Елена любезно ткнула пальчиком в Тоху.

Пока не передумала, быстро выдернула Анну и Тоху и отвела к дальней стене, чтобы проговорить план. Ведь нам всем нужно запомниться и выделиться?

Собственно, ребята с энтузиазмом поддержали мою идею постановки стрипа. В результате мы договорились, что первой свою минуту славы получит Аня, потом зажжет Тоха и под конец выступлю я.

– У тебя будет самый неловкий момент, – замялся Тоха.

– С чего бы?

– Ну, знаешь, закончить надо эффектно, а у тебя уши, футболка… Не зна-аю… Лучше под конец пустить Аньку с плёткой.

Финал отбора в стрип-пластике я никому не отдам. Надо будет – зубами выгрызу!

– Ничего, Тоха, не переживай. У меня заготовлен сюрприз. Так эффектно выступлю, что наставники будут в аффекте!

– Ну как знаешь.

***

Футболку снимать не стала, не хотела заранее демонстрировать сюрприз. Ножничками только надрезала в двух местах. А дальше нервно топталась у входа в первый павильон. Все же быть в числе последних испытуемых очень нервно.

– Аверина? – неожиданно позвала меня Елена. – Виль просил передать тебе… хм… аксессуар.

Она протянула мне гигантский леденец.

Ну не гад?

И вот я стою перед выходом в поношенной футболке, с заячьими ушками в красной голове и с леденцом в руках. Гад. Уверена, даже придумал за меня, как я всосусь и вылизывать его буду.

Не Яра, а леденец.

Ничего, сейчас я ему такое шоу устрою! И пусть потом меня снимут с эфира и выгонят из шоу, но он подавится своими издевками.

Я прокручивала одну за другой картины, где Яра сгорает от желания, признает себя неправым, просит прощение у меня за все унижения, как делает звездой своей команды. Хотя нет, сначала пусть умоляет выбрать наставником его, а я еще подумаю.

– Что застыла? Вперед!

Тоха толкнул меня в спину и я, спотыкаясь, ввалилась в павильон.

***

Гениальный план подорвать трудно. Можно, но трудно. Поэтому, не считая моего неудачного выхода на импровизированную сцену, дальше всё пошло по задуманному.

Анна с плёткой вышла вперед, и пока мы с Тохой начали выполнять стандартную программу, она импровизировала. Причем отлично зажгла. Затем вышел Тоха, а Анна подключилась синхронно к моим движениям. Что там делал наш парень, не знаю, как раз повернулась к наставникам спиной, так что на свою импровизацию пошла, когда Тоха похлопал меня по плечу.

Готовьтесь, выступают леденец и ушки!

Яра не сводил с меня глаз, пока я незатейливо выходила в центр и смотрела на него в упор исподлобья, надув губы, как обиженная девочка. Порывисто сдула челку. Стрип на спекуляции образа невинной девочки ни разу не новая тема, тем более сам подсунул мне леденец.

Времени на импровизацию не так много, чтобы ставить целый спектакль, поэтому перевела образ из обиженной зайки в рассерженную, и одним движением разорвала на себе футболку, кинула под ноги, чтобы демонстративно растоптать и под конец, обхватила леденец так, чтобы вся пошлость образа вышла наружу. И облизала.

Не леденец – а средний палец.

Со стороны видела себя порочной анимешной школьницей в кожаной портупее, в откровенном алом бюстгальтере с кисточками на месте сосков.

Наступила гробовая тишина. Сзади поднялись и подошли ко мне Тоха с Анной. Со стороны же наставников и телевизионной группы не доносилось ни звука.

– А она – твоего поля ягодка, – вдруг проговорила Агата. И сразу стало понятно, кому предназначалась эта реплика.

Яра не вскочил, не задыхался от желания, вообще не сделал ничего, что до этого рисовало моё воображение. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, и смотрел на меня, прищурив глаза.

– Да… она моя, – сказал ровно.

И всё?! Я перевела взгляд на Тектоника, но тот лишь кривил губы. Что-то я не понимаю, меня будут разыгрывать или хотя бы предоставят право выбора?

– Свободны. Не забудьте получить расписание на ближайшие два дня.

Тоха толкнул меня плечом, сияя улыбкой победителя, а я с каким-то неприятным сосущим чувством нагнулась за футболкой.

– И как это, нахрен, монтировать? Обкромсать и выбросить? – донеслось до меня со стороны съемочной группы.

– Зачем выбрасывать то, что можно продать?

– Заткнитесь оба.

Дальше я уже не слушала, выбежав из павильона.

***

Яра догнал меня на парковке, которую я пересекала по диагонали, чтоб выйти к метро.

– Стой, Аверина!

Послушно остановилась и ойкнула, когда он нагнав, резко схватил за плечи и припечатал к черному большому кроссоверу. Тот недовольно завыл.

– Чёрт, – Яра достал из кармана своих штанов брелок и отключил сигнализацию.

Ну, ничего себе, какая тачка! Понятно, что такую роскошь содержать приходиться, вот он и берет заказы.

– Документы с собой?

– А?

Естественно все документы я носила с собой, только зачем они Яру? Обычно такие вопросы решал кто-то из организаторов шоу.

– Тогда я заберу паспорт, когда там всё оформят, вернут.

– Но… Зачем паспорт, не понимаю.

Яра криво усмехнулся, взял моё лицо пальцами и со злой улыбкой процедил:

– Ты прошла отборочные туры. Ты в танцах. В моей команде. Довольна? Теперь отдай мне паспорт, чтобы на тебя составили контракт.

– А…

Я растерялась и пока путалась с молнией рюкзака, потом вспоминала, что паспорт переложила в нагрудный карман, пыталась сообразить, как же смогла уже со второго отбора сразу проскочить в команду наставника.

– Но ведь еще третий этап?

Яра уже не держал меня, и как только извлекла паспорт на свет, вырвал его из руки.

– Для тебя всё закончилось. Скажем так, танец был очень убедительным. Все безоговорочно согласились, что ты проходишь в мою команду.

Только голос его словно царапал, суровый, злой и безрадостный. Отхватил себе в команду универсала и не прыгает от счастья? Или он уже повизжал от радости и теперь держит лицо, чтобы не ставить меня в еще более привилегированное положение? Ну, так я уже трясусь от восторга! Я же в танцах!

– Я рада, – не сдержалась и улыбнулась.

А Виль странно на меня посмотрел, покачал головой и убрал паспорт в задний карман штанов.

– Наслаждайся. В понедельник явишься сюда к семи.

Я провожала Яра глазами, прижималась к его черной машине и улыбалась не в силах скрыть своего счастья.