Счастье – это когда не надо думать!
– Какую забаву?
– Мы начнем выпускать газету «Смерть».
Брат хохочет еще громче и раскатистее.
– Она будет цветная, формата А4. Толстушка. На первой странице – анонсы. На второй и третьей – передовицы. Статьи экономистов о том, что скоро – новая волна кризиса. Рядом смачный комментарий: сколько банкиров и бизнесменов покончили с собой в прошлый кризис, при каких обстоятельствах и каким образом – в подробностях. В основном, конечно, выбрасываются из окна. Скольких из них отстрелили за долги. Далее статьи биологов и медиков о новых смертельных мутациях вирусов, с прогнозами эпидемий. Статьи физиков о том, что поведение земного ядра в отношении мантии становится совершенно непредсказуемым, а магнитные полюса затеяли дьявольскую пляску и чем это нам грозит. Статьи психологов о том, что прогрессирующая во всем мире депрессия, в особенности детская, неизбежна и непобедима. То же самое скажут наркологи о наркомании. Статьи философов о том, что наша жизнь – случайна и совершенно бессмысленна. Статьи астрономов о том, что столкновение с астероидом неизбежно. Статьи политологов о том, что невозможно избежать новых военных операций и ядерной войны, и почему тотальное насилие растет. Утечки секретных материалов касательно того, что с нами хотят сделать инопланетяне. Сенсационные признания историков и археологов, что все священные писания – подделка и никакой райской жизни у человека нет и не будет. Размышления разных людей о том, что страдания в нашей жизни гораздо больше, чем наслаждения, а удовольствие от мелких радостей жизни – мимолетно и никчемно, и нет никакого выхода.
Он открывает окно и смачно сплевывает, пытаясь попасть в светофор.
Отпивает из фляги и снова раскатисто хохочет.
Я думаю: «Обратно до гаража – уже минут пятнадцать пешком. Придется поймать машину. Черт! У меня ведь ни копейки».
За окном светает.
Я спрашиваю:
– Кто купит такую газету?
– На правах рекламы мы разложим ее по почтовым ящикам в каждую квартиру нашего города.
Он продолжает:
– На четвертой странице – перечисление всех, кто умер вчера, и как они это сделали, в подробностях. Начинается с тех, кто покончил жизнь самоубийством. Потом – насильно убитые, казненные в тюрьмах, замученные, изувеченные, растерзанные, мученики, жертвы террористов и маньяков. В конце – умершие своей смертью. Впереди во всех списках – богатые и знаменитые. В конце, через запятую, китайцы, индусы и прочие многочисленные народы, с указанием только числа умерших, без имен, иначе бумаги не хватит. Рядом, на пятой странице – реклама похоронных бюро. Гробы – с отделкой и без. Из красного дерева и фанерные. Одноразовая обувь. Места на кладбищах, хотите – в вашем городе, хотите – в Иерусалиме. Крематории. Сожжение на костре по индуистской традиции. Как и где лучше развеять прах на воде и по воздуху. Ведьмы и экстрасенсы – общение с привидениями ваших умерших родственников. Организация и ведение поминок. Похоронные катафалки.
– Зачем нужна такая газета?
– Чтобы сломать людям мозг.
Мы проезжаем машину дорожной полиции, стоящую у супермаркета. Вращаются проблесковые маячки – синий и красный. У машины офицер с полосатым жезлом. Я втягиваю голову в плечи. Полицейский делает шаг навстречу, внимательно всматривается. Увидев моего брата, неожиданно улыбается и отдает честь.
Брат улыбается ему в ответ и показывает язык.
Я думаю: «Сначала – домой. Оденусь приличнее. Потом сделаю фото и вклею в новый паспорт. Надо еще подобрать правильную печать из тех, что в пакете. Потом переложу все из чемодана в спортивную сумку. Железку спрячу дома. Под ванну. Открою в банке депозитарную ячейку на имя Андреева Андрея и положу туда часть денег. Остальные поменяю у этого типчика».
– Шестая страница – для самоубийц. Способы ухода из жизни и все такое. Клубы мертвых поэтов и тому подобное. Предсмертные записки, в которых можно указать тех, кто довел вас до этого. Нотариальные завещания, юридические вопросы раздела вашего имущества, оставляемого родственникам.
Я думаю: «Сколько денег поменять сразу? Сколько оставить? Может, поменять все? Интересно, они меченые? Кстати… Черт! Андреева Андрея наверняка будут отслеживать те, чей чемоданчик! Свое имя задействовать тоже нельзя…»
– Седьмая страница – предупреждения. От кредиторов и наемных убийц. От террористов и смертников. Они, если захотят, опубликуют там свои объявления для тех, кому стоит поостеречься и вернуть долги, о том, где и когда они совершат следующий теракт. Конечно, там будет и ложная информация, чтобы сбить с толку. Спецслужбы будут врать террористам, а те – обманывать спецслужбы. Восьмая – некрологи. Родственников и сослуживцев. Реакция общественности на смерть известных лиц. Выражение соболезнования и скорби. Воспоминания об умерших. Стихи. Рисунки. Рассказы.
Он задумывается, замолкает.
Я спрашиваю:
– Зачем ломать людям мозг?
Брат просит:
– Останови вот здесь, возле этой арки. Отгонишь машину обратно в гараж?
Я торможу около симпатичного особняка, каких мало в нашем городе.
Брат вылезает из машины, кряхтя и охая.
– Деньгами не надо помочь?
– Спасибо, не надо.
Я вдруг выпаливаю:
– Мне нужен паспорт.
Брат пристально на меня смотрит, слегка покачиваясь.
– Мне нужен паспорт на имя Сергеева Сергея Николаевича, жителя города Санкт-Петербурга, с моей фотографией.
– Дашь сегодня фото и три тысячи евро – и завтра заберешь.
– Кому?
– Фотографу с автостанции.
Брат пристраивается к автобусной остановке и снова мочится, продолжая внимательно меня разглядывать. Он говорит мне, застегивая ширинку:
– Сломать людям мозг нужно, чтобы они посмотрели на небо.
Конечно же, он очень странный человек.
Брат идет к подъезду, а я тороплюсь обратно в гараж.
«Если поменяю все евро, какой объем рублей у меня будет, например, в пятитысячных купюрах? Наверное, нужна очень большая сумка. А если дадут тысячные? Нет, в банке должны быть пятитысячные. А вдруг там не окажется столько рублей? Надо умножить на калькуляторе, сколько всего денег в рублях. Интересно, есть ли калькулятор в мобильнике? Интересно, что это за железка в чемоданчике?»
Я не замечаю, как снова оказываюсь у гаража. Ставлю машину. Чемоданчик на месте.
Динь-динь.
Приходит сообщение. От брата.
«Что ты видишь на небе?»
Я поднимаю голову и смотрю на осеннее утреннее небо, сырое, серое и холодное.
Я набираю в ответ одно слово: «Ничего».
Но не отправляю, потому что брат и сам это знает.
Стоматолог
Сегодня я не думаю о плохом. Моя жизнь, похоже, меняется. Я сделал все, что планировал, и даже больше. Я – в Москве, в отпуске. Мог бы и в Париж приехать, конечно, но это далеко. На мне темно-синий дорогой костюм и новое белье. Носки без дырок. Приятно греют ноги теплые зимние ботинки. Утром я постригся в уютном имидж-салоне, полулежа и слушая приятную музыку, – мои волосы, вечно растрепанные, теперь лежат красиво и аккуратно. Вежливый и предупредительный мастер даже состриг растительность с ушных раковин и в носу и немного выщипал брови, чего я не делал ни разу в жизни. От меня исходит терпкий аромат «Дживанши».
Я сижу в центральном офисе крупной риэлтерской компании, в кожаном кресле. Напротив меня – молодая девушка лет двадцати пяти, риелтор. У нее симпатичное лицо, приятные манеры, красиво уложенные черные волосы и большая грудь, частично открытая и крепко стянутая изящным белым платьем. Она спрашивает:
– Чай, кофе?
– Кофе с молоком, пожалуйста.
– С сахаром?
– Два кусочка.
– Сейчас принесут. Что вас интересует?
– Небольшая уютная квартирка с хорошим видом, в центре или рядом, с отделкой и мебелью. В пределах двух миллионов евро.
Она разворачивает ноутбук и показывает фотографии. Я смотрю на них и на грудь, которая колышется всякий раз, когда девушка нагибается, чтобы нажать на клавиши.
– Есть прекрасная квартира с видом на Патриаршие пруды. Евроремонт и мебель в итальянском стиле. Есть уютная студия с видом на Чистопрудный бульвар. Дизайнерская отделка и мебель в готическом стиле. Я бы рекомендовала также замечательные апартаменты в Сити, сорок пятый этаж небоскреба, с панорамным остеклением и совершенно невероятным видом на город, стиль – индустриальный.
Я вспоминаю унылый вид на заброшенную железнодорожную ветку.
«Похоже, все меняется».
– Вот, эта последняя подойдет.
– У вас наличные или ипотека?
– Наличные.
– Когда сможете внести залог?
– Сегодня.
Прекрасная девушка смотрит на меня с уважением и интересом. У нее миндалевидные карие глаза – доверчивые и лучистые. Бархатистая и нежная ухоженная кожа. Неторопливые движения, полные сладкой неги. Когда она улыбается, на щечках образуются милые ямочки.
Вдруг я чувствую, что готов сделать что-то невероятное. Прямо сейчас. Что-то совсем мне не свойственное.
– Я принесу документы?
– Да. Но у меня к вам просьба. Я новенький в вашем городе, у меня здесь нет знакомых. Вы не отметите со мной подписание нашей сделки в каком-нибудь совершенно замечательном месте?
Девушка краснеет. Она явно в растерянности. Смотрит себе под ноги.
«Что ты делаешь, Гена? Что ты делаешь?»
Шахтеры внутри моей грудной клетки снова бешено колотят огромными молотками. Кровь приливает к лицу. Тело становится невесомым. Секунды длятся бесконечно. Сейчас я оторвусь от дивана и медленно и незаметно улечу отсюда, как воздушный шарик.
«Ну же!»
– Почему бы и нет, если у хорошего человека есть хороший повод…
«Надо же! Как быстро она согласилась! Интересно, это из-за того, что я при деньгах?»
Она спрашивает меня, склонив голову набок:
– Вы ведь хороший человек?
«Похоже, все меняется!»
Черно-белый фильм моей жизни на глазах становится цветным.
– Вы разве сами не видите?
Она улыбается.
– Но только мама ждет меня домой в десять вечера.
Она разворачивается и идет за бумагами. Ее фигурка – просто прелесть! Я слежу за ней, пока она не скрывается в дверях какого-то кабинета.
«Черт!»
Я снимаю с пальца кольцо и прячу в карман пиджака.
Динь-динь. Динь-динь. Динь-динь.
Ко мне приходят сообщения. Я читаю: «Сегодня утром пассажиры и пилоты самолетов, пролетавших над материковой частью Австралии, в районе Мельбурна, имели возможность наблюдать необычное явление. Облака, над самой землей, выстроились таким образом, что с высоты тысячи метров можно было легко прочитать одно слово. И это слово было: «Ненависть».
«Что это?»
Я оглядываюсь по сторонам.
Читаю дальше: «Ненависть! Как я люблю это слово! Я – Альберт Яковлевич, ваш зубной врач. Если бы вы знали. Как я вас ненавижу! Всей душой. Всем сердцем. Всем своим существом. Потому сообщаю: Геннадий, вы умрете медленной и мучительной смертью. Потому что, когда я лечил вам верхний зуб справа, не помню в точности какой, я заложил под пломбу яд Батрахотоксин, из кожи лягушек-древолазов, один мкг на один кг, почти смертельная доза. В тот же день, на всякий случай, под ту же пломбу я добавил полтора мкг на один кг рицина, плода клещевины, и восемь мкг на один кг титьютоксина, вырабатываемого скорпионом. Если вы еще живы, я открою вам секрет. Пломба будет медленно разрушаться, а вы – мучительно умирать!»
Я вздрагиваю.
«Геннадий – это я, что ли?»
Мурашки бегут по коже.
«Альберт Яковлевич! Милейший, вежливейший! Он лечил еще моего отца! Что происходит? Да этого просто не может быть! Это какая-то нелепая шутка!»
Я осторожно трогаю языком верхний зуб справа.
«Вашу мать!»
Я прихожу в себя только при виде вздымающихся грудей, стянутых белым платьем.
– Вот, заполните, пожалуйста.
Она улыбается мне! Она говорит так ласково…
– Конечно.
Я пытаюсь улыбнуться в ответ.
– Что с вами?
– Зубы. Где здесь рядом зубной?
Ее прекрасный лобик немного хмурится.
Можно подумать, что ее волнуют мои проблемы.
– В доме напротив.
Динь-динь. Динь-динь. Динь-динь.
Ко мне приходят следующие сообщения.
«Когда я лечил вам нижний зуб справа, не помню точно какой, я заложил вам под пломбу пятнадцать мкг на один кг яда корнеротой медузы и столько же – конотоксина конуса моллюски, что посильнее. Для верности я добавил вам пятнадцать сотых мкг на один кг яда коралловых рифов, палитоксина, что, в общем-то, является смертельной дозой. Будьте осторожней с этой пломбой! Я уверен, что вы немедленно побежите демонтировать ее к первому же стоматологу. Так вот, во время демонтажа вы и умрете. Сходите сначала к нотариусу, дорогуша!»
Я набираю номер стоматолога.
Занято.
– Вам совсем плохо?
Она – само сострадание.
– Это по работе.
Она тихо и нежно напоминает:
– Я принесла вам бумаги.
У нее звонит телефон, она прикрывает его ладошкой и отходит в сторону, что-то шепча в трубку.
«Ее парень?»
Я механически заполняю листы договора купли-продажи квартиры.
Динь-динь. Динь-динь. Динь-динь.
Новые сообщения.
«В левый верхний зуб, в который мы вставляли штифт месяц назад, я вложил ртуть. Токсичность паров ртути очень высока. Отравление может наступить при концентрации всего нескольких долей миллиграмма в кубометре воздуха. При хроническом отравлении наблюдается повышенная утомляемость, слабость, сонливость, безразличие к окружающему, головные боли, головокружение, эмоциональная возбудимость. Все это сопровождается дрожанием, охватывающим руки, веки и язык, в тяжелых случаях – ноги. Отравленный человек становится робким, пугливым, застенчивым, плаксивым, у него ослабевает память. Чувствуешь эти признаки?»
Это то, что я чувствую все последние три года.
Я снова набираю номер стоматолога.
Занято.
– Вы уже заполнили?
– Да.
– Я проставлю печати и верну вам ваш экземпляр. Кстати, если вы найдете время, чтобы уже завтра заложить в банк деньги, продавец готов отдать вам ключи от апартаментов.
– Да, конечно, очень хорошо.
Она уходит ставить печати.
Динь-динь. Динь-динь.
«Тварюга! Если я тебя встречу, а ты – еще жив, то я скручу тебя, свяжу руки и ноги, посажу в стоматологическое кресло. Без заморозки я вырву тебе все зубы, один за другим. Потом я удалю из твоего вонючего рта твой поганый язык. Если ты будешь в сознании, я высверлю тебе все ногти стоматологическими бурами, так что они отвалятся. На руках и на ногах. Потом просверлю ушные раковины. Ты видел когда-нибудь, как наматывается на высокочастотное игольчатое сверло живой глаз? Ты не увидишь это, но почувствуешь, потому что это будет твой глаз. Правый, потом левый. Бедняжка…»
Я перезваниваю.
Телефон стоматолога выключен.
Это уже слишком! Этого не может быть! Черт знает что!
Я подвигаю ноутбук ближе и набираю в поисковике слово «яды».
– Ваш договор подписан.
Я вздрагиваю.
«Какой у нее приятный, бархатный голос!»
– Спасибо. Скажите, вас часто разыгрывают друзья? Всякие глупые сообщения и тому подобное…
– Конечно! Чуть ли не каждый день.
Она улыбается.
Какие у нее хорошие, ровные, белоснежные зубы!
Я успокаиваюсь.
Точно! Это розыгрыш. Иначе и быть не может!
– Когда вы можете уйти с работы?
– Я договорилась прямо сейчас, меня подменит подруга.
Я думаю: «Может, ужин с VIP-клиентом входит в их рабочую инструкцию как фактор закрепления сделки?»
Я замечаю в ее руках сумочку и куртку.
У девушки выражение лица человека, принявшего решение прокатиться на американских горках.
Тревога постепенно уходит. Мое сердце тает.
Автомеханик
Мы сидим в мексиканском ресторане и пьем текилу, зализывая ее солью и закусывая лимоном, – в ожидании еды. В моей груди разливается бодрящее тепло, мне хочется петь и веселиться. Мы заказали множество особенных блюд, и глаза моей прекрасной спутницы блестят. Я хочу, чтобы этот день продолжался бесконечно.
– Кстати, меня зовут Марта, – говорит она.
– Надо же! А меня – Марк!
Она демонстративно морщит лоб и нос.
– Ты – Сергей Сергеев. Холост. Тридцать лет. Прописан в Питере. Я сверяла твой паспорт с текстом договора.
«Может, плюнуть на все – и начать новую жизнь?»
На самом деле мне недавно исполнилось тридцать пять.
– Если ты Марта, то я – Марк!
Я вспоминаю жену. По сердцу пробегает, как ветерок по пушистым головкам одуванчиков, легкий трепет.
– Ну хорошо. Чем ты занимаешься в жизни?
– Работаю на отечество. Информация, разведка.
– А как зарабатываешь деньги?
Она нагибается ближе, подставляя к моему лицу маленькое точеное ушко.
– Решаю вопросы между олигархами и властью.
Никогда не подозревал в себе способности к столь бурной фантазии. Я чувствую, что впервые в жизни доволен собой.
Динь-динь. Динь-динь.
«Сегодня утром у побережья Норвегии затонули десять баржей-лесовозов. Экипажи спасательных вертолетов, вылетевших по сигналу тревоги, были немало удивлены видом сверху, открывшимся в тот момент, когда они прибыли на место происшествия. Бревна образовали на воде надпись. Она была на русском языке. Всего лишь одно слово: «Проклятие»».
Я вздрагиваю.
«Снова эта хрень!»
Официанты подносят заказанные блюда, одно за другим. Весь стол уставлен яствами. Салаты, мясо, рыба, птица, приправы. Как красиво! Какие запахи!
«Определенно – сегодня я напьюсь. Нет, сначала я должен поцеловать эту девушку…»
Марта привстает и тянется за солонкой, стоящей на моем конце стола. Колеблющаяся грудь, стянутая белой тканью, оказывается совсем близко с моим лицом. Она проплывает мимо плавно и неторопливо.
«Или… Может быть… Почему бы и нет!»
Я в восторге от своей смелости.
– Марта, у тебя есть парень?
– Так себе, ерунда. Ни то, ни се. А ты почему не женат?
– Моя работа довольно опасна. Вот уйду на пенсию, и тогда…
– И когда у тебя пенсия?
– Прямо завтра, если захочу.
Динь-динь. Динь-динь.
«Сраный ублюдок! Тебе пишет автомеханик. Федя. Чего ты хочешь добиться? Жалкий неудачник! Ты скоро умрешь. Ты менял масло в двигателе и тормозные колодки. Я сделал все, что ты просил. Но при этом я ослабил крепление рулевых тяг. Насыпал в цилиндры железной стружки. Слил часть тормозной жидкости и антифриза. Ослабил крепление резиновой части стеклоочистителей к железному остову. Надрезал ножом резину всех четырех колес. Отключил подушки безопасности. Нассал в бензобак и в бардачок, прямо на лежащие в нем солнцезащитные очки и карту. Украл два компакт-диска. Челентано и Нелли Фуртадо. Ты их больше не найдешь! Запустил в салон тараканов. Под обивку сидений, которую я надрезал, насыпал вшей. В моторный отсек, на нижний защитный пластиковый кожух, я посадил маленькую, но очень голодную крысу, которая тут же принялась пробовать на вкус электрические провода. Ищи себе место на кладбище, мертвечина!»
«Ничего себе!»
Я вспоминаю, что не мог найти два этих диска.
«Нет, не может быть такого. Федя и мухи не обидит, если только не выпьет».
– Кто это тебе все время пишет?
– По работе.
– Надоела твоя работа. Давай, ты выйдешь на пенсию прямо завтра?
– Ну…
– Что для этого надо?
Марта откровенно строит мне глазки.
– Встретить девушку своей мечты.
– И какая она?
Я задумываюсь.
Динь-динь. Динь-динь.
«Если ты наедешь любым колесом на маленький бортик, – достаточно скорости в семьдесят километров в час, – тебе конец. Резина лопнет. А машина перевернется на крышу и в таком виде врежется в стоящее на обочине дерево. Подушки безопасности не сработают, потому что их нет. Осколки стекла изрежут тебе лицо и глаза, а рулевая колонка сломает грудную клетку. Когда бригада МЧС разрежет автогеном машину и вытащит тебя наружу, ты увидишь ботинки своих ног прямо перед носом, но не сможешь их потрогать, потому что твои руки будут в точности на том самом месте, где должны быть ноги. Последнее слово в твоей никчемной жизни, которое ты скажешь, мерзкое создание, будет: «Проклятие!»
Я думаю: «Да пошли вы все в задницу, придурки!»
Марта подливает мне и себе текилы. Она игриво заглядывает мне в глаза.
– Какая она, девушка твоей мечты?
Я снова задумываюсь. Я теряюсь. Я не знаю, какая она – девушка моей мечты, потому что давно уже ни о чем не мечтал, тем более, о девушке. Я говорю ей:
– Можно я скажу тебе об этом завтра?
Она хмыкает.
– Это что, намек на продолжение знакомства?
– Да!
– Выпьем за это?
– Конечно!
Мы выпиваем, закусывая лимоном.
Марта съедает кусочек мяса и внезапно спрашивает:
– А ты, правда, богатый?
Она резко откидывается на спинку диванчика. Я снова смотрю на ее грудь, которая мягко колышется.
– До конца жизни хватит.
– А ты, правда, хороший и добрый?
Ее язык немного заплетается.
– Да.
– Ты подаришь мне машину?
Кусок рыбы чуть не застревает у меня в горле.
– Какую?
– А какую машину тебе не жалко мне купить?
Динь-динь. Динь-динь.
– Извини.
«Когда ты будешь ехать по автостраде со скоростью сто километров в час, внезапно на землю прольется сильнейший ливень. Потоки воды зальют все вокруг. Ты включишь дворники на ускоренный режим, и открепленная мною резина соскочит с них через несколько секунд. Железо с отвратительным звуком заскребется по лобовому стеклу. Ты потеряешь ориентацию. Врежешься на повороте в разделительный барьер, после чего отскочишь на вторую справа полосу, прямо под колеса крана LEIBCHER. Стотонная машина сомнет тебя в лепешку. Грязный и полосатый напольный коврик врежется в твое лицо, навсегда оставив на нем продольные выступающие полосы и такие же продольные вмятины. Испуганные тараканы спрячутся у тебя во рту сразу же, как только из него выйдет воздух. Кроме этих частей тела, от тебя не останется ничего. Ты понял?»
«Ну вот. Опять…»
– А какую машину тебе не жалко мне купить?
– Для тебя – любую. Но только сначала – мне нужен твой сладкий поцелуй.
Она смеется, хлопает в ладоши и складывает губы трубочкой, вытягивая их в мою сторону.
– Так чего же мы тянем?
– А мы и не тянем. Мы просто покушаем и выпьем еще немного. И…
– И…?
– И найдем прекрасное место для поцелуев. Ты не против?
Она обдумывает мое предложение, ковыряясь вилкой в салате. Или делает вид, что обдумывает.
В этот момент я чувствую: «Вот оно! Ну конечно же! Как я не понял сразу? Вот она – причина этих нелепых сообщений!»
«Связь!»
Меня передергивает.
– Извини, мне надо выйти…
В туалете я засовываю голову под кран с холодной водой. Теперь нет сомнений. Индусы! Целая деревня. Человек пятьсот. В основном близкие и дальние родственники. Все как одна большая и дружная семья. Возделывают землю. Пасут коров. Занимаются мелким ремеслом: глиняные горшки, ткани, кузнечное дело. У них есть старейшина. Они поклоняются богу Ганеше с головой слона. Недалеко от деревни – океан. Сейчас у них – сезон дождей. И еще, мексиканцы. Маленькое село. Где-то в горах. Тоже почти все родственники. Гадают туристам на картах. Мастерят и продают им всякие побрякушки, статуэтки. Играют им на своих флейтах и дудках. Внизу, под ними – быстрая речка с прозрачной ледяной водой. Нет никаких сомнений, все они связаны со мной, а я – с ними. Как сросшиеся сиамские близнецы связаны общей кровеносной системой. Индусы и мексиканцы не знают меня и не хотят мне зла. Они не делают ничего плохого. И я им – тоже.
«Но совершенно точно, причина всех этих странных угроз – в них!»
В этот момент я получаю сильный удар по затылку и падаю, теряя сознание.
Эндорфины, волк и козлята
Бабка часто говорила мне и моим братьям:
–Счастье – это когда не надо думать.
Мы хором спрашивали ее:
–Почему?
Она прищуривалась:
– Потому что, когда мы не думаем, мы способны действовать.
Мы спрашивали:
– А что такое действие?
– Это то, на что мы способны, когда перестаем думать.
Мы не отставали:
– Расскажи!
Она вздыхала.
– Только не говорите, что не поняли! Мозг человека вырабатывает нейропептиды – эндорфины. Это молекулы эмоций, это атомы удовольствия, это цепочки аминокислот, созданные в гипоталамусе. Каждой человеческой эмоции соответствует определенный набор химических веществ. Человек создан, чтобы испытывать удовольствие. Мы обусловлены этим чувством. Наш мозг устроен так, чтобы запоминать приятное и искать его. Потому наша главная цель – получить удовольствие и избежать боли.
Откуда она все это знала?
Брат Петя спрашивал обычно:
– Ну и что?
Бабка сердилась:
– А то, что ты – либо продукт химических реакций, озабоченный тем, как накормить свои нервные клеточки, чтобы по всему телу разлилось удовольствие, либо нечто иное.